la mort porteuse

— Это не я бросил в Кубок своё имя, — испуганно воскликнул Поттер. — Вы же знаете, это не я. Время в Большом зале будто остановилось. Все взгляды были устремлены на растерянного гриффиндорца, который ничего сам не понимал. Такого напряжения в воздухе девушка не чувствовала никогда. Биение собственного сердца было слышно громче, чем что-либо. Откровенный шок прошёл и появился страх... «Что происходит? Что за чертовщина?» — не менее испуганно подумала Киролайн, смотрящая в глаза юноше. — Гарри Поттер, — сказал Дамблдор без какой-либо радости и безмятежности, с какой он говорил практически всегда, — подойдите, пожалуйста, сюда. — Иди, — Гермиона подтолкнула его, дабы он встал и подошёл к Дамблдору. Идущую фигуру Поттера сопровождали настойчивые взгляды всех присутствующих. Они шептались, делясь друг с другом своим мнением по поводу всего происходящего. И, возможно, всё бы было не так плохо, если бы этот шёпот не был больше похож на жужжание. Каждый решил, что ему просто необходимо начать обсуждать эту неожиданную и очень странную ситуацию. Стало очень тяжело и даже противно находится в Большом зале, среди людей, готовых пускать лживые слухи про других. И таких людей было больше не на Слизерине. О нет, это были пуффендуйцы, люди, считавшиеся хорошими друзьями всему Гриффиндору и Гарри в целом. Столько в них было лицемерия. Пуффендуй никогда не отличался какими-либо успехами в чём-либо, и сейчас, когда впервые за несколько лет именно пуффиндуйцы отличились и ученик их факультета стал Чемпионом Турнира, свою победу они делить не с кем не собирались. Это была зависть, что в очередной раз знаменитый Гарри Поттер стал объектом всеобщего интереса. В течении, как минимум, трёх лет Гриффиндор вырывался вперёд и был на хорошем счету у Дамблдора. Они не желали вновь уйти на задний план, ведь Гриффиндор опять их опередил. Но, по всей видимости, никто не испытывал страха. Страха за этого знаменитого мальчика. Всем было искренне плевать, что с ним может что-то случится. Их внимание было лишь сконцентрировано на том, что Гарри снова был в центре внимания. Он бы особенным, какими пуффендуйцы себя не чувствовали никогда. — Всем остальным ученикам я советую идти в свои спальни. Пир закончен, — объявил Дамблдор, уже без доброжелательной улыбки на лице. Но, естественно, никто не хотел уходить. Безусловно, многие бы остались узнать, что было дальше, если бы это был не приказ. Никто не понимал ничего. В воздухе смешались совершенно разные чувства. Презрение, зависть, страх и даже жгучая ненависть. Но не было ни одной положительной эмоции. Казалось, будто весь спектр негативных эмоций сейчас составляли невероятно сильную смесь, которую можно было ощутить кожей. И Киролайн это абсолютно не нравилось. — Пойдём, подождём Гарри в гостиной, — Грейнджер позвала Харрис с собой. Но её взгляд был прикован лишь к двери, в которую вошёл Поттер. — Вы собираетесь просто ждать? — неожиданно вспыхнула Киролайн, не желающая оставаться в стороне. — Да, а что нам остаётся? — Гермиона считала, что ситуация безвыходная. — Сейчас Гарри как никогда нужна наша поддержка. Представляете, что он чувствует, стоя там и выслушивая недовольства и крики учителей. А ведь он не кидал своё имя в Кубок Огня! — Киролайн... — Харрис, пойдём, — за её спиной появился Грюм. — Куда? — не понимая, спросила гриффиндорка. — Туда, — он указал взглядом на ту самую дверь, за которой скрылся юноша. Без всяких вопросов Киролайн последовала за Грозным Глазом. Никто больше слова не произнёс, понимая, что девушка все же будет настаивать на своём. Гермиона, Рон, близнецы и Джинни вышли из Большого зала, как и большинство студентов. Харрис не понимала, почему так просто согласилась пойти с Грюмом туда, где сейчас должен был быть скандал. Почему он позвал её с собой? Услышал, что она хочет помочь и поддержать Гарри? На вряд ли. Скорее всего, он просто преследует определённую цель. И всё. — Это ты, Гарри, бросил в Кубок своё имя? — Киролайн услышала голос Дамблдора, когда вошла с Грюмом в эту самую дверь. Они встали в тени и пока не давали знать о своём присутствии. — Нет, — с чувством ответил Гарри. Снейп фыркнул, явно не веря в искренность слов гриффиндорца. — Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя? — на удивление, но Дамблдор оставался спокоен. — Нет, — твёрдо настаивал Поттер. — Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим. Многие из учителей были согласны с мнением великанши. — Гарри не мог бы пересечь возрастную черту, — вмешалась Макгонагалл, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. — Тогда... — Тогда все ваши обвинения против Поттера не существенны и нелогичны, — ровным, холодным тоном закончила за мадам Максим Киролайн. Она шагнула навстречу к свету, дабы все присутствующие поняли, кто это сказал. — Мисс Харрис? — осведомилась Макгонагалл. — Она самая, профессор, — лёгкая высокомерная улыбка появилась на её губах. — Что вы здесь делаете? — Очевидно, Харрис решила в очередной раз влезть в дела, абсолютно не касающиеся её, — с презрением ответил за гриффиндорку Снейп. — Снейп, Харрис пришла со мной, — подал голос Грюм, тоже выходя на свет. — Нашёл себе ручную собачку, Грюм? — усмехнулся Гроза подземелий, выходя вперёд, прямо к Киролайн и Грозному Глазу. — Попрошу без оскорблений. Я в вашу сторону ничего ещё не сказала, а вы уже плюётесь ядом так, будто я уже успела вас оскорбить, — правдиво ответила Харрис, понимая, что сказанное ей, будет началом надвигающегося конфликта. — Не будь вы такой надоедливой, глупой, высокомерный девчонкой, я бы, возможно, и придержал выражения. Но, какая жалость, вы совершенно точно подходите под моё описание, — Киролайн восприняла эти слова, как ещё один плевок ядом. Только уже более меткий и большой. Но недостаточный, чтобы заткнуть её. — Как приятно слышать, что вы, профессор, так ко мне относитесь. Каждая такая фраза заставляет меня уже серьёзно задуматься над тем, чтобы считать себя самой лучшей. Продолжайте в том же духе, — её милая улыбка заставила Снейпа разозлился ещё сильнее. — Ещё раз убеждаюсь в том, что вы и впрямь заносчивая, самовлюблённая выскочка, — продолжал язвить зельевар. Гриффиндорка усмехнулась, понимая, что он и впрямь в чём-то прав. — Вы такая же, как и ваш дорогой крёстный! — Что? — теперь они чётко встретились взглядами. В её серых глазах больше не было азарта или чего-то похожего. Она стала абсолютно серьёзна в одно мгновение. — Как кто? — Как ваш крёстный отец, Харрис, — повторил он, с омерзением вспоминая Джеймса. — Он не был таким, — возразила девушка, думая о том, каким хорошим человеком был Поттер старший для неё. — Неужели? А мне казалось, что за все года, которые я его знал, он ничего хорошего не сделал. Лишь восхвалял сам себя и унижал тех, кто был намного слабее его. — Надеюсь, вы понимаете, насколько ущербно звучали эти слова из ваших уст? — А вы, я надеюсь, понимаете, насколько он был противным и мерзким человеком? — презренная усмешка появилась на губах Снейпа. — Не смейте оскорблять его. Он — один из лучший людей, которых я знала, — угрожающее произнесла Киролайн. Она ненавидела, когда про её близких говорили плохо. Люди могли обозвать её саму, но не её близких. Никогда. «Хм, интересно. С чего бы ей так настойчиво защищать честь Поттера старшего? Не уж то так сильно привязана к нему? Это я сейчас и проверю. И заодно узнаю, на что же ты способна, Киролайн Харрис?..» — Надо же, стоило вспомнить вашего драгоценного крёстного, и вы уже перестали быть спокойной! Видимо, я попал точно в цель, раз вы так импульсивно реагирует на мои слова, — пока мужчина говорил очередные гадости, девушка подошла к нему намного ближе. — Ну раз так, то я продолжу говорить вам о том, каким мерзким человеком был ваш крёстный. Хотя вы наверняка сами должны были догадываться. Вы ведь почти полная его копия. В вас сочетаются все самые худшие качества вашего отца и крёстного. Какая мерзость! Ваш жалкий крёстный ничего не стоит. Что же в нём такого, что он стал одним из самых лучших людей, которых вы знаете? Или вы настолько ужасных людей знали за свою жизнь, Харрис? Ваш незабываемый По... — МОЛЧАТЬ! — оглушительно закричала она, перебив Снейпа. В ней появилась сильная агрессия, какой она не чувствовала уже давно. Её красивое лицо перекосила злость и ненависть. — Маленькая, наглая девчонка... Не смей на меня кричать! — они стояли невероятно близко друг к другу. От них обоих прямо-таки и искрился этот огонь ненависти и презрения. — А вы не смейте оскорблять его! Он был лучшим человеком в моей жизни! Я никому не позволю говорить о нём плохо! — смотря в его чёрные, наполненные яростью, глаза, Киролайн чувствовала лишь омерзение. — Харрис... — Северус! — вдруг они оба вновь вспомнили, что находились не одни. Всё это время другие присутствующие уже пытались обратить их внимание на себя, но это получилось только у Дамблдора. — Северус, мисс Харрис, я попрошу вас либо успокоится, либо выйти отсюда и выяснять свои отношения не здесь. Сейчас наше внимание должно быть сконцентрировано на Гарри и решении нашей ситуации. — Да, Харрис, я привёл тебя сюда, потому что думал, что ты будешь поддерживать Поттера в этой крайне трудной ситуации. А со Снейпом ты можешь поругаться в любое другое время, — согласился с Дамблдором Грюм. Но Киролайн и впрямь не могла переключиться со Снейпа на происходящее вокруг. Он оскорбил человека, который был ей дороже собственных родителей. Она это так не оставит. — Тогда заткните его наконец. Меня уже изрядно раздражают его гнусные слова в сторону моих близких, — сквозь зубы процедила гриффиндорка. — Вы хотели сказать: мёртвых близких? — злорадно осведомился зельевар. — Заткнитесь лучше... — казалось бы, что скрип её зубов мог услышать каждый, кто находился сейчас рядом. — А то что? Харрис громко вздохнула и, подумав, что озвучивать свои мысли — это не лучшая идея, проигнорировала его. — Молодец, Харрис, так и дальше игнорируй Снейпа. Умение не поддаваться провокациям других — одна из самых лучших качеств человека, — Грюм кивнул ей. — Видимо, оно досталось тебе от твоей стервозной матери. Жаль только, что ты его поздно применила, — эти слова заставили её обернуться на Грозного Глаза. Оглядев всех присутствующих, Киролайн снова остановила свой взгляд на лице бывшего мракоборца. Словно переслушивая эти слова у себя в голове, она переосмысляла их суть. «С каких это пор Грюм считает мою мать стервой? Он никогда так не говорил про неё. Никогда...— Харрис вдруг начала складывать пазл, состоящий из миллиарда частей. Казалось, что она отыскала первую и ключевую его часть. Но она чуть встряхнула головой, отгоняя эти мысли. — Нет, я опять себя накручиваю. Это всего лишь паранойя. Ничего больше. Просто паранойя... — но сердце не переставало биться с бешенной скоростью. Снова девушкой завладели крайне неприятные мысли, пожирающие её изнутри.» Пытаясь найти успокоение, она перевела взгляд на Поттера, смирно стоящего где-то в тени, пока взрослые разбирались во всём. Жавшись к самому тёмному и незаметному углу, юноша смотрел на всё происходящее. Его испуганный взгляд бегал по каждому, выдавая его волнение и страх. И, наплевав на всех этих взрослых, Киролайн пошла к Гарри. Заметив это, гриффиндорец почувствовал себя чуть-чуть получше. Не ощущая себя таким потерянным, он даже позволил себе немного улыбнуться, но только на долю секунды. — Тебе страшно, — Киролайн встала рядом с парнем. — Нет, мне не страшно, — он попытался солгать, не смотря ей в глаза. — Это было утверждение, а не вопрос, — эти слова заставили его взглянуть на девушку, настроенную довольно решительно. — Я не боюсь, — всё же настаивал Гарри. — Врёшь. — Не вру. Харрис устало вздохнула и серьёзно начала смотреть на него. — Гарри, всё происходящее — не шутка. Сейчас происходит чёрт знает что. Это и впрямь страшно, — убедительно молвила гриффиндорка. — Ничего, я уже привык к неожиданным обстоятельствам, — твёрдо заверял Поттер, в котором помимо страха была и отвага. — Привык к тому, что тебе угрожает смертельная опасность? — И к этому тоже, — отведя взгляд, подавлено произнёс Поттер. — Слушай, Гарри, бояться — это нормально. Каким бы ты героем не был, тебе всё равно может быть страшно. То, что ты ничего не боишься, делает тебя менее человечным, — её слова были невероятно тёплыми и понимающими. От них так и захотелось вновь улыбнуться. Вновь взглянув в её спокойные, рассудительные глаза, гриффиндорец на каком-то подсознательном уровне решил обнять её и раствориться в этой теплоте, исходящей от Харрис. Не сдерживая своих желаний, Поттер прижался к ней, уже не отдавая себе отчёт о своих действиях. В этот момент Киролайн будто окаменела. Она не ожидала того, что Гарри, будто пытаясь спрятаться от всего, обнимает её. Это было совершенно неожиданно, ведь никто к ней давно не проявлял таких нежных чувств. Это ощущение приятных сентиментальностей было давно забыто, поэтому, почувствовав их вновь, девушка не смогла сдержаться и не отдаться им полностью. — Неужели ты мне доверяешь? — тихо поинтересовалась Киролайн у Поттера. — Не знаю почему, но да. Будто я знаю тебя всю свою жизнь и могу довериться. Мы точно были раньше не знакомы? — Возможно, Гарри, очень даже возможно.