Проблема последствий

Это был странный день. Вернее, было странно, насколько нормальным был этот день, учитывая то, как он начался. Драко начал думать, что ему все это привиделось. Теперь Поттер даже делал вид, что его не существует. Драко видел его за обедом, за ужином и на поле, но Поттер не смотрел в его сторону. Насколько Драко мог предположить, существовало только три варианта. Поттер попытался разыграть его. Или кто-то разыграл Поттера и проклял, заставив думать, что он хочет целоваться с Драко. Или кто-то проклял Драко галлюцинациями. Последнее и было причиной того, что Драко промолчал и не рассказал Панси о том, что произошло. Ему действительно не нужно было, чтобы она обвиняла его в том, что он окончательно лишился рассудка. И эта теория начинала казаться наиболее правдоподобной, потому что Драко всю ночь думал о поцелуе Поттера, а это было противоестественно. Что ж, честно говоря, это был не первый раз, когда его мысли отклонялись в этом направлении, но странным сексуальным фантазиям во время хорошей, долгой дрочки удивляться не приходилось. Однако эта ночь была бесконечно долгой, Драко несколько раз просыпался в поту, сердце его бешено колотилось в груди, и он совершенно не знал, что происходило на самом деле, а что было только сном. В понедельник утром он решил забить на это все и отбросить как загадку, недостойную его времени и усилий. И сначала даже показалось, что у него получилось. С утра на трансфигурации все было нормально, Поттер игнорировал его, как обычно, но Драко должен был быть умнее и сразу понять, что что-то обязательно пойдет не так. Во время чар был момент, когда Драко совершенно случайно посмотрел в сторону Поттера, и их глаза встретились. Поттер одарил его легкой неуверенной улыбкой, прежде чем отвернуться. Драко провел остальную часть урока, размышляя о том, действительно ли это не нормально, или ему следует просто не обращать внимания. В конце концов, он решил, что не может доверять сам себе. Не тогда, когда дело касалось Поттера. Он не мог дождаться звонка. Когда тот, наконец, прозвенел, он схватил Панси за руку, затащил в ближайшую нишу и рассказал ей все, что произошло вчера. Она терпеливо выслушала его со странным выражением лица. — Понятно, — сказала она наконец, глядя в его глаза так пристально, что Драко был уверен, что она проверяет, расширены ли его зрачки или нет. — Я не сумасшедший! — поспешил добавить Драко, хотя знал, что это именно то, что обычно и говорят сумасшедшие в таких ситуациях. Панси взяла Драко за руку и слегка сжала: — Конечно, нет! Но… может, ты все-таки мог бы сходить к мадам Помфри? — она улыбнулась. Драко знал эту улыбку. Точно так же он улыбнулся своей матери, когда она провожала его на вокзал в сентябре, и, выглядя довольно серьезно, сказала: «Возможно, ты мог бы попытаться подружиться с Поттером в этом году. Он спас тебе жизнь; я спасла жизнь ему. Вы теперь связаны, и это может сослужить тебе хорошую службу». Это была улыбка, которую можно было подарить только человеку, который явно потерял всякую связь с реальностью. Драко, нахмурившись, высвободил руку из хватки Панси. — Со мной все в порядке. Я совершенно в своем уме. Я не думаю, что Поттер тайно влюблен в меня. И я также не утверждаю, что это злой розыгрыш Поттера. Кто-то явно что-то сделал с ним. Напал и проклял. — Точно. Конечно. Это очень вероятно. Но почему бы не убедиться? Если мы поторопимся, мы можем поймать Помфри до того, как она пойдет на обед. — Панси! Если бы меня кто-нибудь проклял, я бы это знал. — А вот и нет. И вообще, я говорю не о проклятиях. Дело не обязательно в них. Я просто думаю, что ты подвергся слишком сильному стрессу. — Стрессу, — недоуменно повторил Драко. — Ничему я не подвергался! — крикнул он. — А если и да, то это полностью твоя вина. Ты слишком… параноишь. Это влияет и на меня тоже. В этом году дела идут хорошо, знаешь ли. Ни Темного Лорда, ни Кэрроу. Я учусь тому, что уже знаю, и у меня много времени для занятий. И если ты не заметила, отношения между факультетами стали более теплыми, — Драко решил не упоминать о своих подозрениях про «затишье перед бурей». — Гриффиндорцы и слизеринцы никогда не были в таких хороших отношениях, как сейчас. — Другие слизеринцы, Драко. Не мы с тобой. Мы, если ты не забыл, были теми, кто пытался доставить Поттера Темному Лорду. Даже наш факультет держится от нас подальше. — О, перестань так драматизировать. Ситуация не так уж безнадежна. — Да ну? У тебя есть друзья, о которых я не знаю? Есть, с кем поговорить? С кем поиграть в квиддич? — У меня есть Гойл. — Он постоянно ворчит. Это не считается. — Ты чересчур придираешься. В этом твоя проблема. И у меня есть Блейз. Он мне подмигивает. — Он всем подмигивает! — крикнула Панси, совершенно иррационально взволновавшись. — Всем! Поверь мне, он и не подумает заговорить с тобой при всех. — Так все дело в Блейзе? Тебе он нравится или типа того? Панси глубоко вздохнула и закрыла глаза. Ее губы беззвучно шевелились. Драко нахмурился: — Что ты делаешь? — Считаю до ста. — Панси, прости, что говорю это, но я думаю, что у тебя нервный срыв. Панси открыла глаза: — Он у меня уже давно, идиот. Я уже несколько месяцев принимаю зелья. — А, — это многое объяснило. Что ж, он должен был заметить. Почему он не заметил? — И что, они не очень хорошо тебе помогают, да? Панси нахмурилась: — Их нельзя принимать постоянно, поэтому мне пришлось сделать перерыв. Но вообще они помогают. А еще я думаю, что тебе стоит… — У меня нет нервного срыва. И это Поттер сошел с ума, а не я. Панси не слушала. — Я думала, тебе стало лучше. В последнее время ты казался намного более спокойным, но сейчас все вернулось. — Из-за Поттера. Потому что он преследует меня и целует. — Драко, ты вообще слышишь себя? — У меня нет нервного срыва! — Ну а у меня уже есть! — крикнул голос. Драко подпрыгнул и испуганно огляделся. Рядом с ними стояла очень рассерженная девочка с клочком пергамента в руке. — Меня попросили передать тебе, — она впечатала пергамент в живот Драко, заставляя подхватить. Должно быть, она долго стояла там, пытаясь привлечь его внимание. — Да, — сказал Драко. — Или ты просто пыталась подслушать. Она нахмурилась: — Думай, что хочешь, Малфой. — Ах ты, маленькая стерва, — Драко сделал вид, что тянется за своей палочкой. — Проваливай отсюда. Она вскрикнула и поспешила прочь. Драко выругался ей вслед. — Да что с тобой нахрен не так? — воскликнула Панси. — Ты не понимаешь? Вот что усложняет жизнь нам обоим. Ты не можешь запугивать первокурсников! Из-за этого все считают тебя агрессивным. Драко был крайне возмущен: — Она издевалась надо мной! Ты слышала, что она назвала меня Малфоем? Кто она такая? Кто дал ей право? Панси уставилась на него: — Она ростом метр в прыжке, Драко! Драко остановил свое желание топнуть ногой. Вместо этого он сказал уже более спокойно: — Извини. Я должен прочитать свою записку, — это была короткая записка, но Драко сделал вид, что читает ее в течение минуты, надеясь, что Панси надоест и она уйдет. Ему не повезло. — Ну что там? — нетерпеливо спросила она. — Это любовное письмо. От Поттера. Она выхватила записку и, нахмурившись, просмотрела ее. На самом деле это было послание от Слизнорта. Он хотел, чтобы Драко зашел к нему в кабинет, чтобы они могли обсудить его задание по зельям. Драко сдал свое эссе в пятницу, и в нем просто не могло быть ничего плохого. Он был уверен, его сочинение было превосходным. — Видишь? — сказала Панси. — Ему ты тоже не нравишься. — А может быть он хочет сказать мне, что никогда не читал настолько блестящей работы, — Драко схватил записку и вышел из ниши. — Драко, — тон Панси стал мягче. — Я всего лишь пытаюсь помочь, ты это понимаешь? Драко отмахнулся от нее и направился в подземелья. Он сожалел о том, что успел ей наговорить. Но вообще, это было полезно. Ему не нужно было, чтобы Панси говорила ему, что он больше никому здесь не нравится. Он был вполне способен сам это заметить. Чего Панси не понимала, так это того, что нет причин обращать на это внимание. Они знали, почему они никому не нравятся, и в любом случае ничего нельзя было с этим поделать. С другой стороны, именно поведение Поттера было загадкой, которую нужно было разгадать, что и планировал сделать Драко, как только узнает, чего хочет Слизнорт. А он точно не хотел похвалить Драко за эссе. Он подумал о том, чтобы проигнорировать записку, но это было слишком глупо. Его отец настаивал на том, что Драко обязан попытаться, чтобы Слизнорт принял его в свой маленький клуб. Его отец, как и его мать, потерял связь с реальностью, и Драко знал об этом, но не хотел рисковать, потому что Слизнорт мог послать сову его родителям. Дверь кабинета зелий была приоткрыта, и Драко вошел внутрь и огляделся. Там никого не было, что было логично. С чего он вообще взял, что Слизнорт решит опоздать на обед? Дверь за ним захлопнулась. Драко обернулся. В тот момент, когда он увидел Поттера, все стало ясно. Маленькая девочка, которая передала ему записку ранее, была гриффиндоркой, и Драко не вглядывался в почерк. Он сам виноват, что Поттер поймал его в ловушку. — Извини за это, — сказал Поттер. — Я подумал ты не захочешь со мной разговаривать. — Ты угадал. Пошел вон, — прорычал Драко и шагнул вперед, но не осмелился подойти слишком близко к Поттеру. — Подожди, — на этот раз Поттер выглядел достаточно безобидным, но тем не менее заблокировал выход. У него был извиняющийся, немного нервный вид, и Драко не был уверен, должен ли он сейчас испытать облегчение или заволноваться еще сильнее. — Я просто хочу поговорить. — Ты хотел сказать извиниться, — сказал Драко, гадая, есть ли шанс проскользнуть мимо Поттера. Ему придется действовать быстро. Челюсти Поттера сжались, но он кивнул: — Да. Вчера я просто не ожидал, что ты рассердишься, поэтому даже не заметил этого. Теперь Драко злился, и он сомневался, что это можно не заметить. — Поверить не могу! — неужели Поттер искренне считал, что может просто устраивать засады и нападать на людей, и они скажут ему спасибо? Гнев придал Драко храбрости, и он попытался открыть дверь. Поттер быстро встал прямо перед ним: — Подожди, пожалуйста. Я размышлял об этом и, кажется, понял, что случилось. Драко недоверчиво покачал головой: «А я думал, что это Гойл медленный». — Все дело в матче по квиддичу, не так ли? Такого Драко не ожидал. Он мог только в шоке смотреть на Поттера, когда тот продолжил: — Драко, я согласен, что это было несправедливо. Они не должны были выгонять тебя из команды. Новый слизеринский ловец просто ужасен. Его было до смешного легко победить. Но… — Поттер подошел ближе, выражение его лица одновременно было умоляющим и раздраженным, — это не моя вина. Нечестно обвинять меня. Что мне было делать? Не играть? Позволить Слизерину победить? Как это поможет? Это только заставит капитана Слизерина думать, что он принял правильное решение. Ты ведь понимаешь это? Он, наверное, сейчас чувствует себя довольно глупо. И это правильно. Тебя победить мне было намного сложнее. Драко хотел было сказать, что ему ни разу не удалось поймать снитч и победить Поттера, так что ни хрена не понятно, почему это его было сложнее победить, но вся эта ситуация не располагала к диалогу. Драко, тщательно подбирая слова, очень медленно проговорил: — Ты думаешь, что вчера я оттолкнул тебя, потому что был расстроен из-за квиддича? Поттер наморщил лоб: — Не поэтому? Тогда почему? — он подошел еще ближе, осторожно коснувшись руки Драко. — Драко, — его рука скользнула вниз к пальцам Драко и слегка сжала их, — поговори со мной. — Теперь он определенно умолял, а выражение его лица стало серьезным. Драко уставился на руку Поттера, которая держала его. Панси ошибалась. Это Поттер сошел с ума, а не Драко. Это какой-то приворот, сто процентов. Поттер явно не в себе. Он вел себя с Драко так, как будто считал их друзьями. Или любовниками. Драко отстранился, стиснув челюсти. Он должен был донести это до Поттера, заставить его понять. Отвести его к Помфри или Слизнорту. Может, предупредить друзей. Потому что это было похоже на сюр. И все будут винить в этом Драко. Уж в этом он был уверен. Они все будут говорить, что это Драко был тем, кто его проклял. Может, таков и был план. Кто бы ни сделал это с Поттером, он определенно хотел навлечь на Драко серьезные неприятности. Это не было обычной шуткой; это была настоящая катастрофа. Поттер убьет его. Друзья Поттера убьют его. Его отец убьет его. Его исключат. Отправят в Азкабан… Поттер наклонился, его лицо было так близко, что Драко мог чувствовать тепло его кожи. — Ты можешь рассказать мне, — прошептал он с мягким выражением лица и интимным голосом, обволакивающим Драко, словно теплое, манящее заклинание, побуждая его сдаться, позволить Поттеру притянуть его ближе, чтобы он мог обволочь защитой, которую он предлагал. На какую-то безумную, чудесную секунду показалось, что Драко действительно мог ему все рассказать. Сказать ему, что что-то не так, и что это не вина Драко, и, возможно, Поттер ему поверит, пообещает, что все будет в порядке, и они разберутся без убийств или Азкабана. — Все в порядке, — сказал Поттер, как будто прочитал мысли Драко. Как будто что-то заставило его сказать то, что Драко хотел от него услышать. — Просто скажи мне, и мы с этим разберемся. Это было слишком жестоко. Это был не просто случайный поцелуй в шкафу, который только напомнил Драко о том, чего он никогда не мог снова получить. Все было намного хуже. Поведение Поттера, которое Драко не посмел бы даже вообразить. Когда его кошмары были слишком яркими, и образы отказывались исчезать даже после того, как Драко проснулся и открыл глаза, его разум доверял только Поттеру. Он был единственным, кто смог убедить Драко, что все в порядке, что теперь он в безопасности, что Темный Лорд не вернется. Только Поттер мог спасти его от кошмаров, как он спас его от огня. Их лбы соприкасались. Кожа Поттера была теплой, запах его шампуня был слишком восхитителен, чтобы Драко не смог его не вдохнуть. Какое бы заклинание ни находилось на Поттере, оно определенно начало передаваться и ему. Или у Драко действительно был нервный срыв. Сказать Поттеру о том, что он был околдован, было бы разумным поступком. Лучше раньше, чем позже, чтобы минимизировать ущерб. Одна из рук Поттера скользнула за спину Драко. Ладонь Поттера твердо лежала на пояснице Драко. Может быть, рассказать все Поттеру — не лучшая идея. Драко и раньше был свидетелем действия любовных заклинаний. Их не зря считали опасными. Попытки убедить человека, находящегося под чарами, в том, что то, что он чувствует, ненастоящее, никогда не увенчались успехом. Подверженные заклинанию часто становились злыми и жестокими. Если бы Драко и сказал Поттеру, что все это неправда, то сделал бы это где-нибудь рядом с учителем, который сможет спасти его, когда Поттер потеряет рассудок. Кроме того, у него и так были большие неприятности. И у него не было другого такого шанса. — Скажи мне, — сказал Драко, — тебе действительно трудно победить меня? Я правда довольно хорошо играю в квиддич? Поттер рассмеялся. — Так все дело и правда в квиддиче? — Да. Все дело в нем. Губы Поттера мягко прижались к губам Драко, и он задрожал. — Очень сложно. Ты бросаешь мне вызов. Во всех смыслах. И ты знаешь, как мне это нравится. — Не уверен, что это комплимент. — Это факт, — Поттер поцеловал его снова, на этот раз как следует, так, что Драко почувствовал, что он рискует раствориться в ничто. Поттер с подозрением отстранился. В конце концов, Драко не целовал его в ответ. Он не мог решиться. Это было чертой, которую он не должен переходить. — Ты собираешься снова меня оттолкнуть? — спросил Поттер. — Я должен, — честно сказал Драко. — Почему? — Поттер склонил голову, расположив губы в идеальном месте так, чтобы Драко мог наклониться и поцеловать их. И он сделал это намеренно. — Потому что ты Поттер. — Причина скучная и, к тому же, давно устарела. Знаешь, что я думаю? Я думаю… — Поттер сунул что-то холодное в руку Драко. — Я думаю, тебе стоит перестать так много думать и просто взять то, что тебе предлагают. Драко посмотрел на свою ладонь. Поттер положил в нее небольшой пузырек, наполненный перламутровой жидкостью. Драко уже открыл рот, чтобы спросить, что это, черт возьми, — он представлял, как Поттер превращается в Панси и дает ему успокаивающее зелье, чтобы успокоить его нервы, — но на флаконе была удобная этикетка, на которой было четко указано, что это было. Драко сглотнул. У Поттера были розовые щеки, и он покусывал нижнюю губу. — Ты… — Драко попытался заставить горло издавать звуки. — Ты хочешь… — он снова посмотрел на склянку, — прямо сейчас? Поттер рассмеялся, хотя это прозвучало несколько нервно. — Класс зельеварения в середине дня? Думаю, проникнуть сюда было достаточным приключением для одного дня. Я стараюсь жить более неприметно, — а потом он кивнул на зелье. Драко уставился на пузырек, затем снова на Поттера. — Сегодня вечером, — Поттер облизнул губы. — После комендантского часа. Просто… будь где угодно. Я найду тебя. Драко снова взглянул на пузырек. Поттер хотел заняться сексом. Сексом. Видимо, проникающей разновидности. Все тело Драко внезапно стало горячим и вспотевшим. — Или, может быть, ты не хочешь? — Поттер наклонился, и их носы столкнулись. Полная нелепость этого разговора заставила Драко рассмеяться. Поттер повысил голос. — Потому что я Поттер, — промурлыкал он с дразнящей улыбкой, как будто бы на самом деле не было никакой разницы, кто они. — Я… — он не мог. Он не мог просто сдаться. Ему нужно было что-то придумать, чтобы выбраться из ситуации, не рассердив Поттера. Но… Он стоял в классе зельеварения, и кладовая Слизнорта была у него под рукой. Он мог схватить противоядие от приворотов и дать его Поттеру. В другой раз. Когда у него будет план побега. И эта встреча может стать прекрасной возможностью. — Хорошо, — сказал он, и лицо Поттера засияло, как восходящее солнце. Поттер быстро поцеловал губы Драко. — Отлично. Тогда увидимся, — он отстранился, словно собираясь уйти, но Драко не отпустил его. Он прижался к Поттеру, крепко обнимая его. И он даже не заметил. — Ты называешь это поцелуем? — спросил он, потому что Поттер и до этого всегда ненавидел его, а после того, как выпьет противоядие, он возненавидит его еще больше, так что еще один поцелуй в любом случае не будет иметь большого значения. Почему бы не взять то, что ему давали? Поттер же сам предложил. Поттеру не нужно было повторять дважды. Он поцеловал Драко так, что пальцы ног сжались от удовольствия. Этот поцелуй не был похож на короткие поцелуи в шкафу для метел или сладкий поцелуй, который был ранее. Он был медленным и многообещающим, умелым до такой степени, что Драко чувствовал себя неуклюжим мальчиком. Хотя, как только он расслабился и сдался, его язык скользнул по языку Поттера с отработанной легкостью, как будто его тело было на шаг впереди его мозга и справлялось с ситуацией намного лучше, чем разум Драко. Поцелуи с Поттером казались ему такими же естественными, как дыхание. — М-м-м, — Поттер улыбнулся в губы Драко. — С другой стороны, я бы ненавидел простую жизнь без приключений, а у нас еще есть по крайней мере полчаса, — бедра Поттера прижались ближе, и Драко почувствовал его стояк. В панике он слегка оттолкнул Поттера и поспешно отступил. — Снова отталкиваешь, — прокомментировал Поттер. — Я просто… Это… — Сейчас не время и не место, — закончил за него Поттер. — Я знаю. Я пошутил. — Хорошо. Ладно. Увидимся позже, — сказал Драко, потому что ему действительно нужно было, чтобы Поттер ушел. У него было неприятное предчувствие, что, если Поттер останется еще на минуту, Драко в конечном итоге будет умолять о большем. Поцелуи Поттера оказались опасной вещью. Поттер не выглядел счастливым из-за того, что от него отмахнулись, но кивнул: — Я пойду первым, — он подошел к двери, отступив назад. — Ты же не хочешь, чтобы нас видели вместе. Потому что я Поттер, а ты Малфой, — на этом он вышел, и Драко тут же рухнул на скамейку, чтобы отдышаться и заставить себя успокоиться. Он пережил Темного Лорда, войну и огонь; он сможет пережить и поцелуи Гарри Поттера.