мне плевать что будет завтра.

      — Пошёл день… — Вэл бросает взгляд на календарь. — Пятьдесят восьмой. Да нет… Пятьдесят девятый. Мы с доктором Беннером продолжаем проводить эксперименты над заражёнными, но прогресса так и не наблюдается.       Мастерс глубоко вздыхает и трëт переносицу, нервно теребя воротник уже грязного медицинского халата.       — Ещё мы снова потеряли одного из наших, — она снижает тон, прикрывая глаза. — Агент Саммерс… Хороший парень. Был, да…       Несмотря на то, что это происходило уже на протяжении почти двух месяцев, Вэл до сих пор больно говорить о каждой новой потере. Новый день, новые вылазки и неизбежно новые жертвы. И так каждый чёртов день. Обязательно их лагерь кого-то да теряет.       — Ах да, чуть не забыла. Сегодняшний отряд рассказал нам об одном из заражённых, — Вэл издаёт хриплый смешок. — Ну, знаете, светлые волосы, синий костюм. И почти не заметить, потому что передвигается быстро… — снова смешок, напоминающий истерический. — И наши шансы выжить резко упали процентов на тридцать…       Она поднимает руки к лицу, накрывая его ими.       — Не знаю что ещё сказать… — мямлит Вэл, качая головой. — Мы получили сигнал от соседнего лагеря. Но отправляться туда будет равноценно самоубийству, а выходит… — Мастерс замолкает, шумно глотая воздух. — И еда начинает заканчиваться, так что ситуация почти безвыходная.       Она ещё долго смотрит в потолок, дотягивается до аппаратуры и отключает её. На сегодня хватит. Это и так была самая трудная запись в её жизни.

***

      Если бы раньше Вэл начали расспрашивать о зомби-апокалипсисе, она, как научный гений своего времени, отнеслась бы к этому всему с огромным скепсисом и насмешкой. Сейчас же, выживая в подземном бункере и попивая синтезированный кофе вместо обычного, порой ей уж очень сильно хотелось смастерить машину времени и отправиться на месяца два назад, только чтобы нагло рассмеяться самой себе в лицо. Но, увы, смеяться оставалось только в зеркало и то, только для того, чтобы остановить рыдания.       Сегодняшний день и новости правда подкосили её сильнее, чем предыдущие. Она помнила Пьетро Максимофф. Помнила, что тот отдал свою жизнь вот уже как три года назад. А если его тело сейчас бегает по земле, то сколько других таких мертвецов повылезало из своих могил? Сколько ранее умерших злодеев сейчас бродит наверху? И что в таком случае ожидает их крохотный отряд выживших завтра?       Нет, разумеется, они были не единственными выжившими. Чего стоит только тот сигнал, что они получили сегодняшним утром. Или лагерь, основанный Джейн Фостер, с которым они регулярно поддерживали связь.       В остальной галактике ситуация была не лучше. Прибывшие совсем недавно Тор и Локи — второй, который по всем логичным заключениям, должен быть мёртв — рассказали им о том, что невиданная ими ранее болезнь уже поразила несколько планет, приближённых к Земле. И никому из присутствующих не было ясно, как именно зомби-вирус мог просочится в космос.       И это было очередной проблемой, значительно снижающий их процент на то, чтобы выжить.       Вэл хотела бы назвать сегодняшний день одним из худших в её жизни.       Но не могла.       Потому что: а) было хуже; и б) сегодняшняя дата была особенной. Да, вот такой вот подарок небес. Новости отвратительные, а день — нет. И только ради этого события она сегодня задержалась в лаборатории на два часа дольше, пропустив ужин и вечернюю тренировку, на которой по какой-то причине до сих пор настаивала Окойе.       Схватив маленькую коробку со стола, Вэл нацепила на лицо беспечное выражение спокойствия и побрела в сторону жилого блока. По крайней мере, там сейчас должен был находится человек, ради которого Мастерс это всё затеяла.       На самом деле жизнь в бункере не была такой плохой, какой казалась в начале. Да, сюда не пробивался солнечный свет. Да, ты чувствуешь себя здесь запертым со всех сторон. Да и… И вообще проблем было много. Но жить под землёй всяко лучше того, чтобы жить на ней и каждый день слышать и видеть, как твои бывшие друзья и соседи, изуродованные, бродят по улицам в поисках еды.       Здесь, под землёй, их было совсем немного — человек двести из тех, что они смогли найти среди заражённых. В основном это были небольшие группки людей, которые до встречи с их лагерем пытались выживать сами. Порой новые прибывшие были проблемой. С этим вирусом было почти невозможно определить кто успел заразиться, а кто ещё оставался человеком. Поэтому сначала всех новеньких сажали на карантин и Вэл вместе с Брюсом тщательно наблюдали за их состоянием. Но и это оказалось проблемой, ведь вместо того, чтобы трудиться над попыткой изобрести лекарство, они днями и ночами наблюдали за теми, кто может в любой момент начать превращаться в зомби.       Поправка. Было проблемой раньше. Сейчас, как бы Вэл не хотелось этого признавать, с появлением Локи стало легче. Он каким-то непонятным и абсолютно ненаучным образом мог определить кто является здоровым, а кто нет.       В жилом блоке «А» никого не оказалось, а тот, кого искала Вэл, жил именно тут. Это немного вводило в ступор. Если Мастерс ничего не перепутала, то сейчас поздний вечер, а значит все должны быть в блоках. Недолго размышляя, Вэл отправилась в рабочую столовую, решив оставить грязный халат в пустующей комнате.       Иногда коридоры здесь казались бесконечными. Да, освещения хватало, но кое-где всё равно было темно и это могло её пугать.       В столовой нашлись Локи и Стивен, сидящие в тишине и пьющие, судя по запаху, синтезированный чай.       — Доктор Стрэндж, — кивнула Мастерс, и поморщившись, добавила, — Локи.       — Доктор Мастерс, — ядовито ответил Локи, удостоив её своего самого высокомерного выражения лица. Да, отношения с Локи у Вэл не заладились ещё с две тысячи двенадцатого, когда та работала на ЩИТ.       Мастерс усилием воли заставила себя не закатить глаза и демонстративно повернулась к Стрэнджу.       — Не видел Шэрон?       Стивен поднял на неё тяжёлый взгляд и немного помолчал.       — Она была с Беловой.       — С Еленой? — хмурится Вэл. — А… Где была Елена?       — В оружейной, — ответил за него Локи, глядя на неё точно таким же тяжёлым взглядом.       Вэл хмурится сильнее, опираясь руками, на стоящий перед ней железный стол.       — Ладно, — энергично кивает она. — Хорошо. В оружейной. Ладно. А я… — она переводит взгляд со Стрэнджа на Локи и обратно. — Я что вам чем-то… Чем-то помешала?       Стивен заметно смутился, — хотя непонятно, мог ли он смущаться вообще, — а Локи растянул губы в той самой самодовольной улыбке, которая просто выбешивала собой Вэл.       — Ни капли, — ровно отвечает Локи, не переставая улыбаться. — В оружейную?       — Ага, — тупо кивает Вэл. — В оружейную. В оружейную…       Так, а это уже было странно. Локи и Стрэндж? Это… Это неожиданно. И не то чтобы Мастерс осуждала Стивена, но… Это же Локи! Такое даже вообразить сложно. И что только не сделают люди в период смертельной опасности… Ладно, это было неважно. Ей бы поскорее найти Шэрон, да пережить этот день, а остальное уже позже. Позже…       Дорога до оружейной не была длинной. Пройти блок «Б», лаборатории, в которых чаще всего находилась Вэл, и медблок, расположившийся тут же. Если честно, она немного волновалась. Если совсем честно, она очень волновалась. Их с Шэрон отношения, они… Они были странными. Слишком близкие для друзей и недостаточно для возлюбленных. И… Вэл, конечно, не сомневалась в своих чувствах, но сказать что-то о чувствах Картер она не могла. И сколько бы Вэл не собиралась духом, всё завести с ней разговор об этом смелости не хватало.       С Шэрон было хорошо. Правда очень… Очень хорошо. Мастерс не помнила когда в последний раз испытывала такие сильные чувства, как сейчас. Когда мотивации жить почти не оставалось, но просыпаться всё равно хотелось, только чтобы снова увидеть её. Снова улыбаться её шуткам и восхищаться тому, насколько она хороший и сильный боец. Просто испытывать это бесконечное чувство любви, возникающее из-за одной только мысли о Шэрон, было достаточно.       Как и сказал Локи, Картер была тут. Похоже, чистила и проверяла оружие после сегодняшней вылазки наверху. И вот, кстати, ещё одна причина, по которой Вэл всячески затягивала с разговором. Время. Его было катастрофически мало. И был ли смысл что-то начинать, если завтра они могли умереть?       Мастерс натянуто улыбнулась и тихо постучала в уже открытую дверь.       — Можно? — тихо спросила она, неловко сжимая в руках коробку.       Шэрон тут же встрепенулась, резко подняв голову наверх, но увидев, кто перед ней, успокоилась, широко улыбнувшись.       — А, это ты, — Шэрон откладывает оружие в сторону и встаёт навстречу Вэл.       И эта улыбка… Кажется, Вэл начала так же широко улыбаться а ответ.       — Да, я… — смущённо ответила Вэл. — Я тут тебе кое-что принесла, знаешь.       Вэл зачарованно смотрит на Шэрон, продолжая широко улыбаться. И всё-таки она чертовски красивая…       Шэрон начинает смеяться.       — Пауза затянулась, да? — интересуется она, усаживаясь на край стола. — Так что ты принесла?       — Оу, да, я… — спохватилась Вэл, подняв коробку на уровень своей груди. — Я тут… Ну… Ты знаешь, сегодня декабрь. Ой, ну, то есть, двадцать девятое декабря и я… — Мастерс глубоко выдыхает, сильно закусив нижнюю губу. Господь Бог, она не волновалась так со времён старшей школы! — В общем, ладно, это тебе.       Она протягивает коробку Картер и та, с интересом поглядывая, аккуратно принимает её, снимая крышку.       — С днём рождения? — вопросительно шепчет Вэл, неловко заламывая руки.       Шэрон замирает и пристально глядит внутрь коробки, никоим образом не реагируя.       Так, а вот это уже настораживает. Ей не понравилось? А вдруг она такое не любит? Или может у неё аллергия? А вдруг аллергия началась прямо сейчас и поэтому Шэрон молчит? Или… Или, Боже мой, там же было послание… Для послания слишком рано, и Вэл ошиблась?       — Это… — хриплый голос Шэрон прервал череду тревожных мыслей Вэл.       — Синтезированный торт, — неуверенно отвечает Вэл и тут же продолжает. — Ну, знаешь, да, он выглядит маленьким, но я правда пыталась сделать его похожим на настоящий. Конечно, вкус совсем не тот, но лучше, чем ничего, правда? А… А если ты волнуешься насчёт надписи на торте, то не надо! Я… Я правда пойму, если ещё слишком рано или я зашла за какую-то грань или… Или между нами вообще не то, о чём я подумала, но…       — Эй-эй, ты чего? — Шэрон аккуратно откладывает коробку в сторону и кладёт руки на плечи Вэл. — Мне чертовски понравился твой подарок. Это очень мило, и я правда глубоко тронута этим.       Вэл выдыхает.       — Да? Боже, я… Прости, просто я так волнуюсь. И ты… То есть, всё в порядке?       Шэрон улыбается так ярко и искренне, что кажется, будто одна её улыбка может заслонить собой целое солнце.       — А ещё, — тихо добавляет она, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — С надписью всё в порядке. Ты мне тоже нравишься.       И это что? Это правда оно? Кажется, у Мастерс только что остановилось сердце. Или забилось в три раза быстрее? Внутри будто вырвались на свободу тысячи бабочек, закружившись вокруг в бешеном ритме.       — Ты… — издала Вэл что-то между писком и цельным словом.       Шэрон не отвечает. Продолжает улыбаться, перемещая свою руку с плеча Вэл на её щеку. Господь… У неё чертовски красивые глаза. Мастерс понимает, что сейчас должно произойти и её грудь начинает сжимать какое-то тревожное ощущение собственной уязвимости. И кажется, что весь мир замирает, когда Шэрон начинает приближаться к её лицу…       Это происходит внезапно и вместе с тем бесконечно долго. Наконец, Картер касается её губ своими и замирает, словно даёт Вэл самой сделать следующий шаг. И, кажется, что этот шаг решит всё. Руки Вэл подрагивают, когда она кладёт их на предплечья Шэрон. И она решается податься вперёд.       В следующий миг они целуются, и сотни фейерверков взрываются в голове у Вэл, а что-то внутри начинает кричать от радости. Это ощущается по-настоящему волшебно, и она уверена в том, что никогда не чувствовала ничего подобного раньше.       Шэрон отстраняется первой и Вэл недовольно мычит, притягивая ту обратно.       — Ещё минуточку, я ждала этого слишком долго…       Картер хрипло смеётся, и зарывшись рукой в волосы Вэл, вновь приникает к её губам, на этот раз целуя сильнее и глубже.       И плевать Вэл, что будет завтра. Пока есть Шэрон, ей есть ради чего жить.