Лягушачий концерт

- Эх, как распевают-то, а? За душу берут! Да за ними и соловьи не угонятся! - вздыхал Жабин, сияя лицом, точно в московскую консерваторию на концерт выбрался, не меньше. - Это верно, голосистые у нас лягушки, ничего не скажешь, - поддакнула Дарья, слушая, как вовсю старается лягушачий хор. Будто нарочно для товарища Жабина, по знакомству, так сказать. И правда - заслушаешься! Соловьев-то любой парень слушать позовет, а вот чтоб лягушек слушать позвать - это уметь надо. Ну и что, что комары? Не особо они и мешают, вьются кругом, конечно, только товарищ Жабин так взглядом по сторонам поводит, будто сейчас не хуже любой лягушки на комарьё охотиться начнет. Как уж это у него выходит - непонятно, однако, комары, видно, понимают, и на него, и на Дарью садиться опасаются. А что Жабин, на бережку сидя, сам к Дарье поближе прижаться норовит - ладно уж, по такому случаю можно. - Дела-то у тебя как, Харитон Трифоныч? Барбоса своего не разыскал еще? - Не-е, - тянет Жабин, будто лягушкам подпевает, - не нашел. И куда запропал, диву даться! Не в лес же! Его, Барбоса-то, Аркашка малой котлетами своими да булками избаловал, пойдет он теперь в лес за зайцами гоняться, как же... Короче говоря, - разулыбался вдруг Жабин, - дела у меня вполне себе замечательно. - Замечательно? - хихикнула Дарья. - Не беспокойно без собаки-то? - А чего беспокоиться? Это раньше, бывало, ночей не спал, а теперь... - аж порозовел внезапно Жабин впалыми своими щеками. - Теперь другое дело. Я, Дарья Степановна, теперь хоть всю жизнь без пса проживу, придется - сам по ночам лаять буду, только бы ты ко мне хоть разочек на неделе заглянула... Кажется, даже лягушки на секундочку примолкли - или это просто сердце у Дарьи Степановны екнуло? Вон как разгорячился Харитон Трифоныч, и глаза даже - всегда черные были, а теперь прямо огнем вспыхнули. - Загляну, загляну, куда ж я денусь? - и смешинка привычная из собственного голоса пропала вдруг. - Ты не сомневайся. За рыбку тебе спасибо, вот только пирог-то с ней малость великоват вышел, боюсь, одна не управлюсь. Не подсобишь? Жабин закраснелся отчетливее. - Так я это... Это я, Дарья Степановна, запросто. Чего ж не подсобить? - Вот и договорились, - улыбнулась Дарья, глазами блеснула в ответ, а рука сама собой будто поверх руки Харитона Трифоныча улеглась. Ведь так-то, за руки держась, лягушек слушать лучше. Правильнее. И лягушки подтвердят - вон как залились - еще громче, еще голосистее симфонию свою лягушачью выводят. Не то что соловья перепоют - шагов прямо за спиной у себя и то не услышишь... Да и надо ли? Друг на друга глядеть под лягушачье пенье интереснее. Сан Саныч Сандаликов, идущий по берегу с удочкой на плече, решительно свернул в сторону, обходя замечтавшуюся парочку, даром что те его, похоже и не заметили. И уж точно не видели на лице участкового и первого гармониста на селе широкой понимающей улыбки. И в самом деле, чего ж тут непонятного, думал капитан Сандаликов. Совет да любовь! Да не забыть бы Аркаше Юнцову мимоходом сказать, чтобы уже собачью будку делать начинал. Хватит уже собаку под крыльцом да в сарае прятать. Похоже, что товарищ Жабин о своём волкодаве горевать не будет. Поинтереснее дело найдется. И мысль эту, судя по всему, единогласно поддерживали певучие благознаменские лягушки.