С новым счастьем, Марк

      Собрав близких людей в своем кабинете, Иво выслушал мнение каждого. Псионики получили новый статус, близился Новый год. Ранее максимум, что позволяли себе в Инквизиции, — прийти на очередное мероприятие и лицемерно обменяться улыбками. В этот же раз Лу оторвавшись от планшета, предложила:       — А давайте отпразднуем по-настоящему? Как в фильме… Как его? — пальцы быстро перебирали слайды , пока она не отыскала нужное название. — «Гарри Поттер».       — Это как? — уточнил с опаской начальник службы безопасности, догадываясь, что от Рид ожидать можно всё что угодно.       — Отправимся на ваш этот приём, потом вернёмся и тихонько отпразднуем здесь. Обменяемся подарками, — Лу стала понимать, что обмениваться подарками с начальством — это не самая лучшая идея. Хотя, может, Дани назначат ответственной за подарки, и не придется заморачиваться. Она даже может подкинуть пару идей для Кея, он недавно жаловался…       — А что, мне нравится, — лёгкая улыбка коснулась лица Иво, — только обмениваться будем не лично, а тайно. Кажется, раньше это называлось «Тайный Санта».       Кей идею поддержал:       — Да, я тоже смотрел этот фильм. Думаю, будет здорово.       Баретти недовольно скривился.       — Могу я не принимать участие в этом сомнительном мероприятии?       — Не можешь, — отрезал Иво. — Сочти это за честь, ты входишь в близкий круг общения Приора. Так что — будешь участвовать. Мы с Дани составим список, а затем вы вытяните кого-то и подготовите ему подарок. Распоряжусь о том, чтобы выдали премию, нужно окупить расходы.

***

      На следующий день Лу, заметив Дани, приветливо махнула ей рукой, та сделала то же самое, подзывая:       — Привет!       — Привет.        Заметив в руке Дани тёмный мешок, она неуверенно уточнила:       — Там?       Дани кивнула.       Вот бы ей попался Кей, размышляла Лу, шаря в мешке среди бумажек. Уж она не поскупилась бы на подарок.       Достав аккуратно сложенный лист и нетерпеливо развернув, она с удивлением распахнула глаза и хотела отказаться, но Дани перебила, не дав сказать и словечка:       — Мне не говори. Вообще, никому не говори. Распоряжение Приора.       Быстро кивнув на прощание, Даниэль пошла дальше раздавать коварные листочки, оставив Лу с чувством глубокого потрясения и аккуратно выведенным «Марк Жонсьер».

***

      «Какого чёрта?!» — ругалась Лу про себя. Его ведь даже не было на собрании. Да, он был за периметром и, конечно же, входит в круг близких людей Приора, но то, что он мог попасть в руки Лу, совершенно не приходило ей в голову. Лу просила Кея поменяться с ней листочками, клялась, что никто об этом не узнает, но напарник только улыбался и качал головой.       «Вот так и познаются друзья», — раздраженно заключила Лу, кинув последний взгляд на уходящего Кея.       Иво недоумённо изогнул бровь:       — Что-то не так?       Она покачала головой.       — Вы хотите что-то спросить? — продолжал искушать Иво.       — Нет, ничего такого, — с сожалением ответила Лу. Они ведь друзья, наверняка Иво знает, что можно подарить Жонсьеру, но он же строго-настрого запретил раскрывать информацию о том, кто кому попался. Кей предположил, что таким образом он решил совместить приятное с полезным: понять, кто может удержать язык за зубами, а кто — нет.       — А кто — нет, будет оплачивать подарки со своего кармана, — припечатал Иво.       Оплачивать самостоятельно не хотелось, потому Лу ругалась про себя и отчаянно пыталась заставить свои извилины выдать хоть что-то.

***

      В голову приходило всякое сомнительное.       Носки?       Лу тут же представила Жонсьера в рабочем инквизиторском костюме и ярких красных носках. Даже выдуманный Марк так презрительно посмотрел на Лу, что холодок пробежал по спине.       «Ну уж нет. К подарку нужно подойти ответственно. Если ты, конечно, не хочешь вылететь с работы, Лу».       Выпивку?       Наверняка у Жонсьера такая изысканная коллекция, что большинство названий она даже не выговорит.       Перчатки?       Вспомнились сильные и крепкие пальцы Жонсьера, обтянутые кожей… Уж не будет ли это слишком…интимно? Однажды Лу снился сон, о котором она бы никому и никогда не поведала. В нём Жонсьер рассказывал ей об устройстве женского тела, показывал некоторые особо чувствительные точки, повествовал, как их можно разбудить. Лу резко проснулась с быстро колотящимся сердцем, мокрая и возбуждённая до предела. От страха, конечно.       Отчаянно не хотелось признаваться, что она может испытывать интерес к Жонсьеру.       Женский интерес.       Вытряхнув мысли из головы о перчатках, она продолжила размышлять, параллельно осматривая кабинет.       Статуэтку? Картину? Рубашку?       Иво снова с подозрением посмотрел в сторону Лу, и она смущённо уткнулась в планшет.       «Не пялься на Мартена, Лу».       Вот же ж.

***

      Прошло ещё несколько дней после предложенного Лу плана. Благо, почти все они были наполнены работой.       Никогда бы не подумала, что выбрать подарок может быть так сложно. Казалось бы, выбери что-нибудь символическое, так нет же… Душе хотелось непременно угадать. Подарить то самое — нужное.       А что нужно инквизитору, у которого всё есть?

***

      Но ничто не вечно под луной. Месье Приор решил, что сегодня прекрасный день для сопровождения Лу в поездке Жонсьера. Снова чертыхнувшись про себя, Лу всё-таки пришла к выводу, что это отличная возможность узнать Марка, и она непременно ею воспользуется. Наполненная решимостью, она уверенно двинулась к двери кабинета Жонсьера, когда её протянутая рука резко застыла. Дверь была приоткрыта, а из-за неё раздался яростный приглушённый крик:       — Если ещё раз у меня кто-нибудь спросит, как я себя чувствую после казни, то я!..       Звон разлетевшегося стекла выдернул Лу из замешательства, заставив вздрогнуть.       Оглянувшись, она убедилась, что осталась единственной свидетельницей вспышки Жонсьера. Его секретарь отсутствовал, и, глубоко вздохнув, Лу тихонько постучала.       — Войдите, — послышалось из-за двери.       Лу повиновалась. Жонсьер стоял спиной. Идеально прямой, собранный, но в каждой складочке его костюма чувствовались напряжение и злость.       Безупречный контроль.       Лу ощущала смятение. Как правильно поступить? Признаться, что слышала? Осколки разбитого бокала, лежали у стены, подтверждая, что ей не показалось. Ей так хотелось сказать что-нибудь подбадривающее, снять эту тяжесть с его плеч, но одновременно с этим чувство глубокого уважения к этому человеку не давали ей этого сделать.       Нет, ему этого не нужно.       И Лу постаралась придать голосу совершенное спокойствие:       — Месье Жонсьер, добрый день. Меня отправил к вам месье Приор. Для сопровождения.       Обратила внимание, как его плечи расслабленно опустились. И порадовалась, что не спровоцировала новую вспышку гнева. Вроде бы.       — Добрый, — ответил, не оборачиваясь. — Ждите меня в машине вместе с Фаруком. Скоро приду.       Лу, развернувшись на каблуках, покинула кабинет быстрее, чем планировала. Кажется, в коридоре даже дышалось легче.       День становился всё интереснее.

***

      Половину пути они молчали. Лу не вовремя вспомнила, что собиралась узнать Жонсьера получше. Получше узнала, но идей для подарка не прибавилось.       Уловив лёгкий аромат, исходящий от Фарука, она решила ненавязчиво узнать о предпочтениях Марка:       — М-м, как вкусно пахнет, Фарук. Что это за запах?       Фарук недоуменно уставился на Лу в зеркало заднего вида.       — То есть? — выдавил, наконец.       Лу закатила глаза.       — Запах, говорю. Что это пахнет?       Да что ж ты такой непонятливый-то.       — Мне жена там перекус собрала в дорогу. Может, — он, — ответил с опаской.       — Нет, другой запах. Духи, туалетная вода? Вот вам, месье Жонсьер, какие запахи нравятся?       Марк повернул голову в сторону Лу. На губах — лёгкая насмешка, в глазах — откровенный смех.       В её голове этот вопрос звучал совершенно иначе.       Не успел Марк ответить, как Фарук с заметным облегчение перебил:       — А, так это, наверное, ароматизатор в салоне. Сегодня выдали. Морской бриз или как-то так. А духами я на работе не пользуюсь. Не положено.       Лу закрыла глаза, желая оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Плохая была идея. Интересно, если выскочить из машины на полном ходу, каков шанс выжить? Вернуться ли за ней? Дойдёт ли она пешком обратно?       Марк склонился в её сторону и прошептал своим вкрадчивым, бархатистым голосом в самое ухо. Так, чтобы услышала только она. Её словно окатило тёплой мягкой волной от ушей до самых кончиков пальцев, лишь потом дошёл смысл сказанных слов:       — Вам нравится запах мужчины, мадемуазель Рид?       Ответила, насупившись, злясь на себя за дурацкие мурашки и такую странную реакцию в целом:       — А вам?       Марк рассмеялся. Тихо, мягко, так завораживающе, что Лу мигом забыла про то, что собиралась обижаться и сама неловко улыбнулась.       Продолжив касаться её плеча своим, он прошептал так же тихо, обдав новым потоком воздуха и щекотливых мурашек:       — Нет, Лу. Мне нравится исключительно женский. Например — ваш.

***

      Дальше ехали молча. Лу периодически ловила на себе косые взгляды двоих мужчин. Стоило только машине остановиться, как она выскочила из неё, словно ужаленная, и, уточнив, где здесь можно привести себя в порядок, отправилась в уборную, чтобы умыться.       «О Единый!»       Щёки раскраснелись, причёска растрепалась, когда Лу открывала окно, чтобы выветрить надоевшую за несколько часов в пути вонючку и успокоить выпрыгивающее сердце из груди.       После того разговора Марк занял своё место и задумчиво наблюдал за проносящимся мимо них пейзажем весь оставшийся путь, но её мысли продолжали скакать вокруг его ничего не значащий фразы.       «Ваш»       От этих мыслей Лу кидало в жар, ладони потели, но другие вели себя нормально, поэтому она пыталась соответствовать.       Придав себе сносный вид, Лу вспомнила о прямых обязанностях и пошла следом за Жонсьером. Оказавшись на месте происшествия, всё ещё витавшая в своих мыслях, она мельком заметила отблеск стекла за ножкой стола. Тут же присела и потянулась рукой, когда резкий окрик её остановил:       — Лу!       Она, вздрогнув, оглянулась — Жонсьер недовольно покачал головой.       — Вы снова без перчаток, — и протянул свою.       Лу колебалась. Отказавшись взять перчатку, она бы, возможно, породила в Марке странные мысли о себе. Ничего такого не было в этом жесте, просто рабочий момент. Но от одной только мысли, что перчатка всё ещё хранит его тепло и этот запах кожи…       Марк продолжал смотреть на Лу в упор, словно не понимал, почему она медлила. Затем она резко выдернула перчатку из рук Жонсьера, поймав в ответ недоумённый взгляд. Сделав абсолютно невозмутимое лицо, принялась осматривать другой угол комнаты.       Находку Лу достал Марк.       — Это стекло от ампулы, — проговорил Жонсьер. — Жаль, не осталось названия, но, думаю, специалистам не составит большого труда определить, чем всё-таки отравился наш «несчастный случай». Вы молодец, Рид.       — Ага, — ответила Лу и, поскорее стянув перчатку, сунула её обратно Жонсьеру. — Спасибо.

***

      Обратно Лу возвращалась в расстроенных чувствах. Жонсьер думал о ней невесть что, ещё и от Иво попадет за то, что чуть не испортила улику. Фарук, кстати, несколько раз предлагал ей бутерброды, любезно собранные его женой. Он, наверное, предполагает, что Лу отказывается исключительно из-за скромности.       «Ага, скромность — это про тебя, Лу».       Хотя сейчас она действительно её ощущала. Почему-то рядом с Жонсьером она робела. Ей хотелось быть умнее, увереннее, сильнее. Хотелось, чтобы он ценил её и уважал.       Нет, нельзя сказать, что он относился к ней неуважительно. Иногда Лу казалось, что светские манеры были у него впитаны с молоком матери несмотря на то что порой его одолевали вспышки гнева. Но хотелось чего-то… иного. Того, в чём она не готова была себе признаться.       Попрощавшись с мужчинами и добравшись до дома, она упала на кровать. И с мыслями о том, что носки на самом деле не такой уж плохой вариант, погрузилась в беспокойный сон.

***

      Лу бродила по торговому центру. Мимо проплывали магазины с одеждой, электроникой, парфюмерные, которые вгоняли Лу в краску. Кож галантерею она тоже обходила стороной. Мелькнула мысль о ремне, но фантазия тут же подкинула образ Марка, стягивающего брюки, и Лу поспешила оттуда убраться. Голова раскалывалась. От безысходности хотелось взвыть.       Её взгляд случайно наткнулся на неприметную вывеску в чёрно-красных тонах: «Riedel». Оттуда как раз вышел очень статный мужчина.       Лу зашла внутрь и оказалась в царстве хрусталя. Стекло переливалось, сверкало, стеклянные зайчики скакали тут и там. Лу почувствовала себя Снежной королевой в ледяном замке. Было очень красиво и очень дорого, судя по ценникам.       «Думаю, Жонсьер не оценит, если я подарю ему люстру», — усмехнулась и направилась в сторону выхода.       Она была остановлена мягким прикосновением к сгибу локтя:       — Добрый день, мадемуазель. Вы что-то искали?       Улыбка консультанта была открытой и располагающей, а может, Лу просто очень устала? Ей захотелось спихнуть на какого-нибудь эту головную боль, и она призналась:       — Я искала подарок одному человеку. Мужчине. Но не думаю, что смогу у вас что-то найти.       С извиняющейся улыбкой уже хотела продолжить путь, как её снова остановили:       — Если Ваш мужчина разбирается в алкоголе, он обязательно оценит эти бокалы. Прошу, давайте посмотрим.       Лу кивнула.       «Мой мужчина определённо разбирается. Как звучит-то приятно, мой мужчина».       — Говорят, ещё до генетического шторма, владелец широко признанных марок односолодового виски поставил перед собой цель: разработать бокал, который подчеркивал бы совершенно особые качества односолодового виски.       Они оказались возле стойки с огромным количеством бокалов. Консультант, нашедший те самые, принялся рассказывать. Лу с интересом слушает историю, которую позже обязательно поведает бы друзьям.       — Была созвана комиссия экспертов по односолодовому виски для испытания целого ряда разных бокалов. Результатом стал этот бокал — в форме удлиненного цветка чертополоха на укороченной ножке.       Продолжив рассказывать историю, консультант уже надел белые тканевые перчатки и достал один из бокалов. Показывал, как он красиво переливается на свету и изящно выглядит в руке.       — У бокала имеется небольшое, слегка отогнутое расширение по краю, которое направляет напиток на кончик языка, воспринимающий сладкий вкус, и способствует выявлению элегантной кремовой структуры высококачественного односолодового виски. Также исследователи пришли к выводу, что в традиционных стаканах теряется тонкий аромат виски, шарообразные коньячные бокалы подчеркивают запах спирта — вместо тонкого аромата, а бокалы «копита» в форме тюльпана, интенсифицируют дубовые компоненты до такой степени, что виски начинает приобретать коньякоподобные признаки.       Наконец консультант замолчал и протянул бокал Лу. Она, скосившись на ценник, не торопилась брать его в руки. Судя по стоимости, бокалы были действительно хороши. Но их всего два. А их стоимость выше премии, выписанной Иво. Не то чтобы Лу было жалко денег, но полупустой бак и нескорая зарплата намекали ей поискать что-нибудь ещё.       Словно ощутив её замешательство, консультант поспешил добавить:       — Их уже давно не производят. Остались ещё с тех времён. Раритет, последняя пара.       «Вот чёрт!»       Лу почти с ненавистью посмотрела на консультанта. Видимо, он как-то иначе понял её взгляд, так как тут же дополнил:       — Не забудьте добавить к подарку сам виски. Дарить пустые бокалы — признак дурного тона.       «Да ты, крэп, издеваешься!»       Лу, стиснув зубы, протянула карточку для оплаты, даже не притронулась к бокалам.       «Если Жонсьер вздумает разбить эти бокалы о стену, я хотя бы смогу разбить бутылку о его голову!»       Докупив виски и упаковав всё в красивую коробку, Лу наконец выдохнула. Ожидаемый день будет уже завтра, так что она планирует наесться досыта. Ведь до зарплаты ещё целая неделя, а финансы на нуле.

***

      Запретив себе думать о плохом, Лу искренне наслаждалась. Её подарок стоял под ёлкой, украшенной золотыми и белыми шарами. Огоньки на ней то гасли, то вспыхивали вновь, даря ощущение долгожданного праздника. Журчащим ручьём лилась приятная музыка, а искренний смех и приглушённые разговоры отдавали каким-то настоящим уютом и теплом.       Домом.       Месье Приор арендовал последний этаж одного из самых роскошных отелей Нью-Пари. Прелесть его была в том, что там был выход на роскошную террасу. Небольшой навес не скрывал прекрасного вида, открывающегося перед гостями. Снег падал лёгкими невесомыми хлопьями, превращая вечер в настоящую сказку.       Лу долго думала в чём прийти. Можно было, конечно, не заморачиваться и поехать сразу после приёма в том самом неудобном и довольно откровенном, но Дани предложила вернуться в инквизицию и переодеться во что-то более комфортное. Её идею поддержали все, кроме Баретти, категорически отказывалась менять строгий костюм на уютный свитер.       Лу, не привыкшая к такому количеству людей, была слегка взволнована. Оказывается, Иво пригласил не только самых близких, но и их пары. Фарук, словно светящийся от гордости, вёл под руку красивую миниатюрную девушку. Женщиной её язык не поворачивался назвать. На фоне гиганта Фарука она выглядела фарфоровой куклой: бледная кожа и тонкий азиатский разрез глаз, робкая улыбка — словно всё в ней говорило о том, что она нежная и скромная.       «И бутерброды делает вкусные», — подумала Лу, смущаясь.       Вскоре появился, Кей в сопровождении эффектной рыженькой. Он подмигнул Лу и пошёл здороваться с остальными.       «Странно, что меня не предупредили о том, что можно прийти с парой. Неужели все настолько в курсе отсутствия у меня личной жизни, что даже не дали мне шанса кого-то пригласить?»       Лу задумалась.       «А если бы дали, кого бы я пригласила?»       На ум почему-то пришёл Марк в красных носках. И с красным тонким галстуком. Спрятав улыбку в бокал, она продолжала наблюдать за остальными со стороны.       — Мадемуазель Рид?       Голос месье Приора рефлекторно заставил Лу выпрямиться по стойке смирно.       — Месье Мартен?       — Вам здесь некомфортно? — уточнил он, составляя компанию в разглядывании гостей.       — Нет, здесь вполне себе, — голос Лу становился всё тише, выдавая её сомнения.       — Но всё-таки вам неловко.       Иво Мартен словно не нуждался в её словах, а читал её мысли.       — У меня есть ощущение, что всё это не со мной, — наконец призналась Лу. — Не по-настоящему. Будто я подглядываю за всеми.       Иво согласно кивнул.       — Так и есть.       — Что вы имеете в виду? — Лу снова подобралась и выпрямилась, готовая защищаться.       — Лу, Вы словно затравленный зверь, стоите в стороне и пытаетесь предугадать, кто из гостей набросится на вас. Отвечаю вам: никто. Здесь все свои, и сегодня вы можете забыть о том, что вы телохранитель. Просто будьте собой.       Услышав слова месье Приора, Лу смогла осознать, что её действительно беспокоит.       — Вы правы, — согласилась она. — Я постараюсь.       Иво легко коснулся её пальцев в знак поддержки и отошёл обратно к гостям. Лу сделала ещё глоток из бокала, за которым пряталась половину вечера, и отправилась следом.

***

      Вечер был потрясающим.       Как только стеснение исчезло, появился какой-то детский интерес. Собравшиеся здесь взрослые играли в настольные игры, то и дело громко смеясь. Затем они пытались вспомнить какие-нибудь песни, чтобы их спеть. Самые отвязные, а ими оказались Кей, и (кто бы мог подумать?) Баретти, вышли на террасу и обкидывали остальных гостей снежками. Лу веселилась вместе со всеми, но ловила себя на том, что ищет глазами Жонсьера.       Его подарок так и стоял под ёлкой.       Время близилось к полуночи. Лу обнаружила в коробке, отмеченной её именем, ночник в виде звёздного неба. Подарок ей понравился. Теперь представить, что ты абсолютно свободен и отдыхаешь под усыпанным мелкими звездами небом, будет значительно легче.       В проёме двери появился Марк Жонсьер. Он был в непривычном для него виде: чёрное драповое пальто, чёрная атласная рубашка и чёрные брюки. Пальто засыпало белым снегом, и даже поднятый воротник не спас инквизитора от завалившегося за шкирку снега. Жонсьер недовольно фыркнул, стряхнул с головы белые звездочки, и его взгляд наткнулся на Лу.       Стянув пальто, он взял какую-то коробочку и быстрым шагом пошёл в её сторону. С каждым его движением сердце Лу стучало всё чаще и чаще.       В то же время люди начали наполнять бокалы и готовиться отсчитывать последние удары часов.       Марк уверенным движением взял Лу за руку и потащил в сторону какой-то арки. Едва не споткнувшись от неожиданности, она пошла следом. Его рука была сухой и тёплой, хотя он только-только зашёл. И так приятно было чувствовать тепло его руки, что непонимание ситуации никак не мешало наслаждаться ощущениями.       Остановившись, он развернулся и протянул Лу коробочку.        — Это Вам.       Лу покачала головой.       — Вы что-то перепутали, я уже получила подарок.       Марк в ответ самоуверенно усмехнулся.       — Это Вам. От меня. Хочу, чтобы вы открыли.       Лу с подозрением посмотрела на Жонсьера. Выглядит вроде обычно, ощущается… по-другому.       — Ну же.       «Какой нетерпеливый».       Лу потянула за красивый бантик и открыла коробку — внутри оказались перчатки. Кожаные. Чёрные. Она недоумённо подняла голову, и Марк быстро заговорил:       — Вы отказывались взять мои, и я решил купить вам собственные. Взял чёрные, чтобы можно было носить на работу. Возможно, не угадал с размером, но продавец уверял, что они универсальные. Если что, можем поменять.       — Я не… — Лу не знала, что сказать.       С одной стороны, подарок Марка Жонсьера был приятен, с другой… То, что его спровоцировало, не было не тем, что он подумал. Вот и как объяснить?       Она оглянулась на остальных гостей, но они не обращали на их пару никакого внимания.       — Ну раз все формальности улажены, теперь вы просто обязаны поцеловать меня, — лукаво улыбнулся Жонсьер.       — Простите?       Лу как-то не уловила связи между перчатками и поцелуем. Хотя, признаться, сама идея уже всколыхнула что-то в душе, и, словно магнитом, её тянуло к Марку всё сильнее.       Он показал пальцем вверх, не отрывая взгляда от глаз Лу, и, словно заговорщицки, прошептал:       — Омела, Лу. Такая традиция. Не зря же я просил Иво её сюда повесить.       Рот Лу слегка приоткрылся, выдавая её удивление. Глаза Марка сразу же метнулись к её губам, замерев в предвкушении.       Она не стала проверять слова Марка.       «Какая разница?»       Поддалась навстречу и неуверенно коснулась его губ.       Со стороны могло показаться, что по-дружески. Вокруг столько людей. Как они отреагируют, что подумают? Да и что подумал там сам Жонсьер? Может, вообще пошутил?       Мысли путались, сбивались в кучу, разогнавшийся пульс мешал думать и требовал просто отпустить. Забыться.       Расслабиться.       Но Марк не оставил им ни шанса.       Зарывшись в её волосы руками, он вовлёк её в горячий, страстный поцелуй. Никто и никогда не поверит им, что он был дружеским. Его руки сжимали голые плечи Лу так сильно, будто он держал их из последних сил, заставляя себя соблюдать границы.       Словно он ждал очень долго.       Слишком долго.       В ответ на это откровенное желание Лу, наоборот, расслабилась. Ей хотелось упасть в его объятия и позволить ему всё, только бы этот момент не заканчивался.       Разорвав поцелуй, они уставились друг на друга. Дыхание сбилось у обоих, грудь Лу колыхалась от частого дыхания, а ладони Марка были так горячи, что почти опаляли кожу.       На лицах обоих — радость.              Настоящая.       Ощущение было такое, будто они обрели что-то новое. Сладкое.       Потрясающее.       — Двенадцать! УРА!       Звук пробки, вылетевшей из шампанского, вернул в действительность. Но Марк не дал Лу ни отвернуться, ни сделать передышку, сбежав в уборную. Ласково поймал её подбородок и, погладив истерзанную им губу, произнес:       — С новым годом, Лу.       Она коснулась его руки своей и, мягко погладив, с улыбкой ответила:       — С новым счастьем, Марк.