Сенджу Джина

Шиноби – это прежде всего наемник, у которого не может быть своего мнения. Единственное правило для ниндзя, это верность своему клану и заказчику. Правитель местности выдает миссии, с которых кормится клан. Заказчиком Сенджу является дайме страны Огня, как у Учиха и десятка других кланов поменьше. Поэтому городская черта, где находится дворец Дайме является нейтральной территорией, где запрещено убивать других шиноби. Я это вспомнил к тому, что в данный момент направляюсь в город Сернике, где находится это место и наиболее выгодный рынок. Леса вокруг нашего селения густые и малопроходимые, но мои соплеменники оправдывают свое название и чувствуют себя здесь свободно. Я же ощущаю легкий дискомфорт и брезгливость, когда вижу мелких насекомых. Вчера мне исполнилось четыре года, с чем сухо поздравил Буцума, видимо отсчитывающий нужный ему возраст, потому что до этого интереса к моему взрослению не проявлял. Каварама притащил сладкую выпечку, выменянную у кого-то на другие продукты. А Итама неожиданно протянул аккуратно запакованный пакет, в котором был свиток с информацией о техниках ветра. Не знаю, где мальчишки добыли его, так как это большая редкость. Каварама объяснил, что это их общий презент, вот только было у меня подозрения, что идею подал Тобирама, как наиболее серьезный. Только откуда они узнали про мою стихию? Вообще испытание показало, что мне подвластны все пять элементов: огонь, земля, воздух, вода, молния. Как сказал Кэтсу-сан, это наследие клана моей матери. Так неожиданно я узнал, что являюсь полукровкой, вот только родной клан матери никто не назвал. Однако мой запас чакры является средним и придется долго тренироваться, чтобы суметь использовать врожденное преимущество. Из-за материнского клана я думаю, чьи гены оказались на удивление устойчивы, мне в лесу тяжелее, чем потомкам обоих Сенджу. Итама, вон, чувствует себя прекрасно и несется без остановок, даже успевает смотреть по сторонам. За спиной брата находится местный меч, и я гадаю, насколько умело в пять лет можно обращаться с ним. Хаширама мечи принципиально не любит, ругается, что они тяжелые, вот только я своими глазами вижу, как он может сломать дерево одним ударом. Кроме знакомого Итамы с нами бежит трое соклановцев: Кен, Мичи и Ясуко. Последняя скандально известна всему клану, как единственная девушка, отказавшаяся рожать в пятнадцать лет. Ее отец, присутствующий здесь Кен-сан, только руками развел, ведь тяжелый и свирепый характер Ясуко был известен каждому парню. К тому же, из трех детей Кен-сана выжила только девочка, унаследовавшая отцовскую страсть к сражениям. Она непревзойденный мастер в кендзюцу, местном фехтовании насмерть, как говорят соплеменники. Итама, кстати, обучается у нее. По виду ей лет двадцать, но Хаширама как-то заметил, что трудно будет побить рекорд Ясуко, так как в свои семнадцать она превзошла многих мужчин в бою на мечах. Про Сенджу Мичи я знаю мало, только то, что этот мужчина является правой рукой отца. Он очень тихий, всегда серьезный, внешне напоминает без эмоционального робота. Меня напрягает то, что стихия огня в нашем клане только у него, и отец явно заставит пройти обучение у Мичи-сана, у которого девяностопроцентная смертность учеников. Его единственный выживший ученик, Изао, такой же равнодушный ко всему, как учитель. – Спускаемся! – приказал Мичи-сан холодным голосом. – Джина-чан, у тебя в волосах листья запутались, – Хмыкнула Ясуко, чья внешность осталась такой же идеальной. Пришлось потрясти головой, смущаясь от одной мысли, что только я такой неуклюжий. – Итама, Джина и Ясуко идут за товарами, мы с Мичи-саном во дворец. Собираемся на главной площади. Никого не задеваем, ведем себя тихо и прилично, Учиха ненавидим издалека, ясно? – строго спросил Кен-сан. – Так точно! – рассмеялась девушка, – Не волнуйся, то-сан! Первое впечатление от города: шумно, многолюдно, нервно. Со всех концов перекрикиваются гражданские, дети носятся по дороге, взрослые абсолютно расслаблены. Почему-то я не замечал этого в селении, но соплеменники всегда настороженные и готовы к нападению. Здесь мы выделяемся за счет сплоченности и опасности, исходящей от нас. Даже я могу с легкостью победить любого гражданского, даже профессионального солдата за счет техник шиноби. И это в мои четыре года, чей уровень признан однозначно средним, такое определенно кружит голову. В глазах Ясуко видно высокомерие, и я прекрасно понимаю ее, потому что чувствую похожие эмоции сам. А вот Итама смотрит по сторонам с легкой завистью. В его насквозь пустых глазах я впервые вижу крохи эмоций. – Яманака.- шепчет Ясуко, показывая группу людей со светлыми волосами и глазами. Они тоже без клановых монов, но у каждого клана есть четкий набор внешних черт, особенностей оружия и одежды, по которым можно точно определить принадлежность к клану. Их трое: и все они относятся к женскому полу, а вот позади них идет один подросток с черными волосами, собранными в высокий хвост. Видимо, Нара. По словам Акеми, этот клан владеет теневыми техниками и высокими аналитическими способностями. С ними в триумвирате выступают Яманака, менталисты, и Акимичи, превосходные пользователи техник по изменению тела. Представителей последнего клана не видно, но явно они присутствуют здесь. – Абураме, – вновь сообщает девушка, показывая парочку шиноби в темных плащах. Я передергиваюсь, вспоминая про жуков, живущих в представителях этого клана. Какое счастье, что я родился не в их клане! Хотя способность, несомненно, крутая и заслуживает уважения. Они могут выкачивать чужую чакру, отравлять, следить, передавать информацию на расстоянии. Крайне неудобный противник, если дать ему время приготовиться. В своем уголке леса Абураме наставили таких ловушек, что желающих пробраться к этим скрытым мутантам нет. – Ясу-чан! – перед нами появляется черноволосый и темноглазый парень, на которого Итама мгновенно смотрит своими жуткими глазами и недвусмысленно вооружается кунаем, – Это твои детишки? – Учиха! – радостно оскалилась девушка, – Еще не сдох? – Как же я могу?! – не менее устрашающе отзеркаливает улыбку парень, – Только после тебя, милая! Я бы хотел поближе рассмотреть Учиху, когда почувствовал чужой взгляд. Он был пугающе знаком. Знакомые, пускай изменившиеся за три года черты лица, стояли на расстоянии пяти шагов. Сейчас в этих глазах не было крови и трех точек, но более разумными они мне не показались. Так смотрит хищник, готовый разорвать свою добычу. К сожалению, роль добычи, видимо, предназначается мне. Видимо, я побледнел и задрожал, потому что Итама резко встал передо мной, скрывая ТОГО Учиху. Перед глазами встал тот день, когда смерть буквально объявила охоту за мной. Рациональные мысли, что трехмесячный младенец сильно отличается от четырехлетней версии, были отодвинуты на край сознания. Интуиция вопила, что он узнал меня и жаждет закончить начатое. – Джина! Приди в себя! – Ясуко одной рукой трясла мое плечо, а другой придерживала готового к рывку Итаму. –Это ОН, – единственное, что мог сообщить переживающей куноичи я. Итама немного расслабился, от братьев он знал, что я осознаю себя с рождения и прекрасно помню попытку сжечь себя заживо. И конечно, он в курсе, что ТОТ Учиха преследует меня в кошмарах каждую ночь. – Жуткая у тебя улыбочка, девочка, – сообщил собеседник Ясуко. – Рефлекс, – вежливо сообщил Учихе, – Джина улыбается, когда боится. – Ха, тоже с мозгами беда, как у Кохэку-куна? – Он мотнул головой в сторону кошмара. Так у моего личного ужаса появилось имя.