Роща спелых апельсинов

━━ ❉ ᯽ ❉ ━━

  С их встречи прошло всего каких-то три недели, почти месяц — за все это время, Жан каждый день чувствовал, как земля уходит у него из-под ног, вспоминая парк.   Когда Рико сидел на кровати, чуть подрезая белую кожу на его руках, лишь бы еще не изрезанные участки в точности повторяли узоры из мяса на руке Короля, Моро только и оставалось, что закрывать глаза, сжимая в кулаке одеяло, помня что в ту ночь, держал близко к своему сердцу руку Кевина.    Больно. Больно. Больно.   Но я выдержу. Все выдержу.   Сам Дэй больше не появлялся в полях зрения камер и газет — были слухи, что фанаты Воронов что-то там сделали со стадионом тех убогих, но самой команде университета Эдгара Аллана от таких перформансов было не жарко, не холодно. Что страшнее, по-видимому, Рико так и вовсе не собирался отбрасывать в сторону надежды о возвращении своего драгоценного Кевина домой. Как бы сказал Дэй: мечтать не вредно, и чем больше он погружался в свою боль, тем хуже последствия ждали Воронов в будущем. — Король в трауре, — однажды бросила Жасмин Лейн, как всегда, сидя в стороне и не подпуская к себе никого кроме Коллин. Жан услышал и с тех самых пор взял эту фразу на вооружение.    И ведь это было правдой. Рико ходил по «Гнезду» словно тень, и хотя старался не подавать виду, неизгладимый удар, оставленный предательством Кевина, отразился на нем навсегда, пусть это видели и не все, такому состоянию еще предстояло отразиться на их игре.  Естественно, Моро не спешил списывать Рико со счетов — неважно насколько он был далеко, сколько бы он сам не хотел в него поверить, его Кевин все еще оставался слишком слабым. Он не сможет противостоять своему дорогому приемному брату, как бы сильно того не хотел. И к тому сам Морияма был точно не из тех, кто так легко отпускает свои вещи, тем более настолько ценные. «Кевин... Будь в порядке,» — только и мог сказать Жан, не имея возможности больше выбраться из Эвермора. Ему и так крепко влетело за его самовольную вылазку наружу, пусть он и смог убедить Рико, едва ли не вылизывая пол, что вышел подышать меньше чем на час. Тогда пронесло, а дальше что? Вот они с Кевином и поставили крест на идее тайных встреч, как бы не ныло сердце. Нет, так продолжаться не могло.   Намертво приклеившись к кровати в свой крохотный перерыв, Моро смотрел на календарь — дата еще одной игры в сезоне неумолимо приближалась, а ведь он совсем не хотел терпеть на стадионе Эдгара Аллана чужаков. Жан вообще не любил игры дома; выезды всегда были для него настоящим спасением, тонкой нитью, связывающей его с реальным миром и напоминанием, что существует нечто другое, кроме подземной обители Воронов, где каждый квадратный сантиметр был пропитан атмосферой безумия.    Ход мыслей игрока прервал резкий звонок его телефона, что он продолжал сжимать в руке, лишь бы не сойти с ума — Жан ответил не глядя, уже думая, что это снова Кевин, но знакомый голос заставил его быстро отбросить эти мысли.    — А… Алло…?    — Ciao a te, Жаньчик — слышала у тебя перерыв… В общем, я тут снаружи, впустишь?   Джун. Блять.    Моро набрал в грудь побольше воздуха — из-за их непонятных графиков, им редко удавалось пересечься, хотя француз и отдавал девушке должное: со дня ее попадания в больницу, других «инцидентов» больше не случалось, за что он был безумно благодарен. Хоть кто-то решил за эти несколько недель пощадить его нервы. Прокашлявшись, и поняв, что не может оставить даму без ответа, Жан все же продолжил разговор несмотря на то, что вставать с постели совсем не хотелось. — Тебе чего?   — ...Я тут гостинцы принесла, по заказу как и просили — наконец выпустили с урока, три часа, представляешь? Вообще повезло что магазин еще работал, — тон на другом конце провода оставался меланхоличным, без единой искренней нотки задорности, несмотря на тщетные попытки ее изобразить.    — Ну и позвонила бы своему… — у Жана не хватило сил плюнуть ядом в Короля, даже не обращая внимание на ушиб в коленях, когда кость на тренировке едва не вылетела из-за больного удара клюшкой последнего. — …Он бы открыл.    — Когда он научится наконец убирать свой ебаный беззвучный на своем сраном мобильнике, поверь, я с радостью буду сразу звонить Рико. А пока приходится играть в испорченный телефон вот так, — это было первое подобие смешка, который Моро услышал от нее за последние месяцы их обрывочного общения. — Кстати о нашей общей маленькой неприятности; скажи ему, что я уже на месте — мы договаривались пару дней назад, а вечно я тут стоять не собираюсь.    «Ишь ты, bordel de merde. Договаривались они тут, а я как обычно узнаю все самым последним,» — выругался про себя, вспоминая, насколько же удобно было жить с Кевином, который несмотря на кошмарную занятость, все-таки всегда умудрялся оставаться в курсе всех событий.  Внутри он уже хотел застонать от боли в суставах, а девушка только подливала масла в огонь своим внезапным визитом. Вот уж точно, свалилась как снег на голову. Опять.   — Да поможет мне бог… Пять минут, Джун.    — Ох, спасибо тебе, как всегда, выручил… И да, я все еще жду объяснений каким образом ваша образцовая команда умудрилась уже опустошить все запасы. У меня так руки скоро отвалятся, — в голос девушки вернулась прежняя сухость с удвоенной силой, в то время как тень смеха растворилась без следа.  Жан поборолся с крошечным желанием отшвырнуть телефон в сторону — тон Джун вообще не имел права его настолько сильно волновать, какое ему вообще может быть дело? Вообще, он должен благодарить небеса за то, что девушка не просто находила время на посещение «Гнезда», но и в принципе таскала ноги. Это все, что он сейчас мог сделать для нее — больше она просто не позволит.   — Всенепременно. Au revoir.    — Ci si vede. Закатив глаза и бросив трубку, Жан с трудом вывалился из кровати, внутренне молясь лишь бы его вчерашние раны не разошлись там, где не надо. Джун не посещала «Гнездо» с момента ухода Кевина, но зная ее, она скорее всего даже не предала этому значение — похоже, за сегодняшнюю неловкость, Моро должен будет благодарить свою команду.   «Пьянчуги хреновы. Они видите ли, пьют, а мне с их долбанутыи заказами разбираться» — думал он, бредя по коридору в сторону стадиона, ведь естественно, для Короля экси в принципе не существовало понятие отдыха. В итоге чудом избежав очередного удара клюшкой, они с Жаном в итоге отправились встречать гостью, появление которой на пороге «Гнезда» было сюрпризом для каждого, кроме самого Рико.      Дверь открылась всего лишь на секунду, так что Жан вообще ничего не успел рассмотреть снаружи, прежде чем крашеная в розовый шевелюра девушки вновь ярко запестрела на фоне совершенно черных стен дома Воронов.  Моро мельком оглядел ее: на короткий черный топ на тонких бретельках была в спешке накинута серая куртка, пока широкие, темно зеленые штаны почти спадали с тощих бедер. После больницы, Джун похудела еще сильнее, если такое в принципе было возможно — единственное, что осталось без изменений, так это привычный, нарисованный узор из маленьких черных звезд на ее лице.    В одной руке она держала гремящий содержимым пакет, а в другой несколько свернутых в трубочку громадных листов. Пакет, переступая через холодное отвращение, у нее поспешил забрать Рико, за что был вознагражден едва заметным, быстрым поцелуем в щеку. Естественно, Жану пришлось делать вид что он ничего не заметил, несмотря на его искреннее желание вывернуться наизнанку.    — Твои ребята еще долго держались, Рико, — не улыбаясь, но видя раздражение на его лице, Джун попыталась поддержать разговор. Все же, этот визит был отчасти и на ней, такова природа ее маленькой договоренности с командой Воронов.   — Лучше так чем эти блядские клубы. Но я все равно не одобряю такое нарушение режима, кто бы что не говорил, — отмахнулся Король, пока бутылки в пакете снова угрожающе зазвенели. — Ты это, заходи, заходи, прошу обратно в «Гнездо».     За то время пока девушка была то на курсах, то, прости господи, в больнице, Жан даже успел забыть, насколько странное зрелище представлял собой союз, что сейчас проходил у него перед глазами.  Пару его присутствие вовсе не смутило, а вот самого Моро подташнивало от одного тихого, еле видимого взгляда, какой обычно бесстрастная Джун бросала в сторону Рико. Сам Морияма не оставил внимание к своей драгоценной персоне без следа, поэтому, направившись в сторону корта, положил свободную руку на худую спину, еле касаясь ткани куртки, скрывающую собой неестественно побелевшую кожу. Жан всегда ненавидел быть третьим лишним, но сейчас это чувство приобрело не грустный, а скорее покрытый некой «злобой» оттенок.   Наблюдать за этим стало еще больнее, стоило лишь вспомнить как дрожащая рука Дэя касалась его волос, или мягко спускалась к затылку так, что любая из тысяч фанаток Второго Номера на месте Жана растаяла бы от одной искры его глаз. Но Жан не умел таять — он мог только носить память об этих невесомых касаниях, наполненных отчаянием под сердцем, порой смешивая ее с тоской и обидой.    Они не могут так же. Им нельзя, нельзя, нельзя. Перед тем как вернуться на тренировку, Джун было разрешено остаться в общей гостиной; по словам девушки, в их общежитии затеяли вечеринку, а значит можно будет забыть о выполнении домашней работы на завтра. Вороны не посмели пререкаться с их Королем на тему пришелицы в «Гнезде», тем более что принесенный алкоголь дорогого для них стоил — Жан совершенно не горел желанием принимать участие в общем побухалове, но его мнение особенно никто и не спрашивал.    С тренировочного поля в итоге выбралась дай бог половина — Моро отчетливо видел, как Коллин все еще пыталась развязать ноги Жасмин, пока их обеих охранял Артур, обливаясь потом и пытаясь заглушить запах крови, в то время как шлем валялся на паркете, а вратарь еле мог опереться на свою широкую клюшку. Но при этом, изображая рыцаря, он все равно не уходил от девушек, пусть даже и сам едва мог передвигать ногами. Сюр какой-то.   Сегодняшняя программа похоже протекала под девизом: «Рико приснилось новое упражнение», потому что Жан не понимал, как иначе можно было додуматься до перекатов на мате по два человека, которым было необходимо сцепить руки, или же удержание мяча в колышущейся сетке под градом ударов. В этот день досталось всем и каждому из основного состава, даже лично в Короля прилетело несколько мячей, украшая и без того битое лицо синяком от тяжелого, резинового мяча для экси.    Жан тоже не избежал травм, отчего трясясь, подгибались его колени — он знал, что в попытках доказать Хозяину насколько же он отлично справляется с дрессировкой своей команды в его отсутствие, Рико не пощадит никого, даже себя. Моро догадался прискорбно быстро; это было их наказание, за то, что Вороны до сих пор не могли отойти от небольшого, но все же употребления алкоголя.   Стараясь не трястись после изнурительных тренировок, напоминая себе, что тренер Морияма уехал, команда в полном составе расположилась на полу — внезапный для всех кроме Рико приход Джун слегка изменил их привычную рутину, отчего пташки сейчас старались вить гнездышки на голой земле.    Отвратительно.   Три бутылки относительно дешевого, не самого крепкого рома, одна бутылка початого вина и команда в одинаковой черной одежде, что мастерски скрывала кровь. Пока Вороны осторожно разливали содержимое по стаканам, разбавляя несчастные капли рома водой, Рико следил за тем, чтобы никто не выпил больше положенного. Мерзкий запах алкоголя быстро заполнил помещение, а тяжелая перина молчания опустилась прямо над командой — никто из них не смел издать и звука, сидя парами в разных частях комнаты.    Странно.   Так и не притронувшись к алкоголю, Жан привалился головой к дивану — страшно было даже подумать, как решил бы оторваться на нем Рико, если бы он позволил себе хоть толику радости в этом адском месте. С Зейном рядом они не сидели; несмотря на номинальный статус партнеров, на тренировках их общение и заканчивалось. Жан не хотел быть здесь, а если его и заставляет устав Воронов, то пусть с ним сидит его настоящий партнер, единственный на все «Гнездо» который бы принял его всегда, принял бы его любым.   Подняв глаза, Моро заметил, как Джун даже отодвинула в сторону свою собственную бутылку вина, откуда она пила прямо из горлышка, и сидя скрестив ноги, держала неизвестно где нарытую мокрую тряпку у синяка Рико. Она тоже молчала, не улыбалась, игнорируя неприятные взгляды, что посылала ей добрая половина Воронов: чужак, чужак, чужак.  Пусть уставшие и битые, для Жана они все равно были подобны зверям, готовым рвать глотки и забрызгивать все вокруг кровью за свою территорию, из-за чего нормальный разговор был с ними невозможен. Другая часть если не игнорировала, то нехотя выбрала своим единственным развлечением за долгие месяцы отсутствия таковых, разглядывание картин и набросков, приволоченных в их тюрьму этой самой чужачкой.    — Эй! — впервые за это время чуть прикрикнула Джун. — Только из рук Жана! «Oui à toi,» — внутренне застонал Моро. Смирившись, пока отчасти пьяное воронье боялось настоящих картин как неандертальцы огня, смотрев на них как на нечто чужое, сам Жан пытался не смотреть на Короля и его пару, которая сама показывала ему свои «мазки». В отличии от других картин Джун, что она приносила раньше, эти не резали глаза яркими красками — все были нарисованы либо черной пастелью, либо углем, сохраняя серые оттенки, перетекающие в черный. Как и сами Вороны.   Так он и сидел — среди грязи, крови, пота, алкоголя и картин на большых белых листах, стараясь выбросить любые мысли о своих ранах, при которые никто не должен знать.  Видели бы их сейчас нормальные люди! Да любой бы ужаснулся от вида, где несколько пар тайком наяривали друг другу, два стакана опрокинулось, а запах крови плохо скрывался запахом алкоголя. Артур и Коллин уединились в углу и целовались, в то время как единственной парой в комнате, что, как всегда, боялись показывать свою близость были Король Воронов собственной персоной и его неожиданная избранница. Морияма отбросил руку Джун от своего лица, а она и не показала что особо против, только лишь поддержала подобием улыбки, на что получила короткий одобрительный кивок головой. Отхлебнулв вина из бутылки и опустошив ее больше, чем наполовину, она старалась не приваливаться к его плечу, а затем полностью переключила внимание на свою картину, расстелив лист прямо перед Рико. Они так и не притрагивались друг к другу, но за версту можно было почувствовать их связь — другую, особенную, и ядовитую, которая планомерно убивала их обоих.   Внутри Жана все горело — никто в этом помещении не мог вызвать у него ярость сильнее, чем Король, который хоть и слабо, но улыбался рядом с собственной половиной. Моро был в курсе того, что совершенно не имеет права злиться на Джун — она ведь тоже жертва.  Она не знает. Она дура.    Мерзко.   Нет, даже неприязни к художнице с цветными волосами у него не было. Весь его кислород, все внутренности, были заполнены ненавистью к Рико, и даже обжигающие мозг воспоминания боли, приказывающие отбросить пожелания смерти к тому, кто мог оборвать его жизнь в любую минуту, не могли ничего исправить.  За годы в «Гнезде» Жан научился правильному послушанию и страху, но глубокая, клокочущая, сжигающая все вокруг до пепла злоба была сильнее любых ножей и поводков.    «Это он забрал меня у Кевина. Это он забрал у меня Кевина.»   Впившись ногтями в свою плоть на руке, от прошелся по ней криво стриженными ногтями. А затем еще и еще — на это никто из пьяной-не пьяной толпы не обратил внимание, а боль подавила любые крики. Взгляд вниз, и можно было заметить, как длинный рукав черного лонгслива начинает пропитываться горячей, вязкой, красной жидкостью.    Было больно. Очень, очень больно. Но Моро было все равно — любая боль не шла ни в какое сравнение с его расколотым вдребезги сердцем, которое никогда не смог бы обратно склеить никто, даже самый особенный для него человек...    — …Эй, Моро, — спустя пару часов нахождения в тумане, Рико вытащил его оттуда больным тычком клюшки возле ребер. — Проведешь Джун до выхода.    Жан огляделся по сторонам; помещение теперь уже напоминало перевернутый товарный вагон, хоть и до урагана «Катрина» не дотягивало. Вороны сидели прижавшись друг к другу, перевернув и бутылки, и стаканы — одна из бутылок уже была почти пустой, благо в двух других еще много осталось, ведь несмотря на свое почти животное поведение, выдрессированные Вороны не хотели лишний раз позориться; не перед собой, ни тем более перед Королем. Пронесло, значит наказание не будет слишком сильным.  Разумеется, последствия от этой внезапной пьянки были совершенно незначительными по сравнению с вечеринками «нормальных» людей, которые часто посещала Джун, и от историй которой волосы становились дыбом. Но для «Гнезда», привыкшему к идеальному, практически больному порядку, даже такое крохотное самоуправство было нонсенсом.    И естественно, после такой великолепной вечеринки, Рико предстояло разобраться со всем этим, в то время как его девушка привалилась спиной к дивану, и можно даже было подумать, что она спит, по крайней мере дымчато-голубые глаза были на этот раз закрыты — возле нее стояла совершенно пустая бутылка принесенного вина, а в руке Джун сжимала картину. Морияма сделал милость, растормошил ее и всучил собранные им остальные картины с пола — в «Гнезде» никто не имел права к ним прикасаться, кроме лично Свиты Короля и самой владелицы.  — Джýни, подьем. — Спасибо, — девушка, казалось не обращала внимание на окружающий ее беспредел, предпочитая лишний повод остаться в обществе своего парня на подольше. Жан хорошо заметил, как Рико не улыбался от нахождения рядом с ней, но его осанка стала намного более расслабленной чем пару секунд назад. Усадив Джун на диван, он с недовольством обвел комнату холодным, злобным взглядом, явно внутренне проклиная и свою команду, и этот идиотский договор. Вороны все не хотели шевелится, так что Рико пришлось прибегнуть к порогу своих угроз, подобрав ближайшую клюшку и с треском хлестнул ею по полу.   — Считаю до трех и поднимайтесь. Раз, — холодным приказным тоном объявил на всю комнату капитан Воронов, параллельно бросив в Моро его маленьким заданием.   — …Да, Король! — послышались полупьяные голоса, и каждый Ворон поднялся с пола, следуя счету младшего Мориямы. Никто не замешкался и все мигом стали по стойке смирно, подобные железным дровосекам, ожидающим своего приказа.    Время на улице уже давно близилось к девяти, и до отбоя оставалось всего каких-то несчастных полчаса — не уделяя внимание еле встающим с пола, вусмерть опьянённым Воронам, Жан помог такой-же слегка пьяной девушке найти баланс, пусть и особо к ней не прикасался, по крайней мере обходил десятой дорогой те места, до которых дотрагивался Рико.    — Надеюсь все сдам, — прошептала Джун, по дороге посылая Морияме воздушный поцелуй, отчего Моро вновь едва не стошнило прямо на свои же штаны. — И Рико, спасибо, спасибо тебе.    Ее язык заплетался, а сам Жан так и не смог понять, за что именно художница благодарила его —  если быть до конца честными, то это вся команда должна была принести ей благодарность, а вместо этого лишь молча харкали в лицо, в мыслях требуя чтобы «эта придурошная», «та клоунесса» покинула их драгоценное логово, будто счастливчику не Ворону есть дело до их гнилого пристанища.   Рико ответил ей таким максимальным подобием улыбки, какое нашел в своем бесконечном арсенале масок — тем не менее, это также была самая большая искренность, на которую мог рассчитывать простой смертный. По-другому, истинного короля экси можно было увидеть только в те моменты, когда в одной его руке был нож, а во второй, безоговорочное право делать с кем хочет что хочет, скрепленное кровавой печатью Дьявола.  — Так будет лучше для нас обоих, — ровным тоном прошептала девушка, ничуть не пряча свои пьяные глаза. О да, как же.   Моро только лишь незаметно и презрительно дернул головой — за все то время, когда Джун посещала «Гнездо», она каждый раз устраивала настоящий кавардак, пока они с Рико максимально делали вид будто ничего не происходит. И дело было даже не в «запрете» — в отсутствии Хозяина, кто из этого жалкого пернатого сброда мог действительно запретить что-либо Королю? Нет, тут было дело в другом — в мерзком нежелании Мориямы показывать хоть какие-либо чувства, лишь бы образ непобедимого бога экси не развалился как карточный домик прямо на глазах у всей команды.   «Ну и как говориться, земля ему асфальтом,» — глотал оскорбления Жан, каждое из которых могло все сильнее подтолкнуть его к обрыву, когда он уже стоял на самом краю. Он давно перестал чувствовать хоть что-то на этот счет, а единственный, кого ему было правда жаль в этой паре, был точно не Рико Морияма.   По дороге до выхода Жан старался не говорить с ней — вдруг Рико решит вот так проверить его, а если проебется, то можно будет поминать как звали? Джун тоже не спешила идти на контакт; даже не вериться, Моро ведь не писал ей… с больницы? Или писал пару дней, а потом она вновь пропала?   Его взгляд на секунду остановился мелкой фигуре — уже подходя к выходу и не дожидаясь открытия дверей, Джун полезла в карман, точно за сигаретой, совсем не умеет в руках себя держать. Стоило ей двинуть рукой, как свернутые в трубочку картины упали на пол.    — Гениально, — Жан закатил глаза, и не дождаясь ответа девушки, сразу опустился на колени подбирать.    Казалось, Джун только этого и ждала — сев напротив Моро, она бросила сигарету обратно в карман, а в ее мутных глазах промелькнули едва заметные искорки. Она хоть и продолжала не улыбаться, но положила свою руку поверх руки Жана, как бы молча прося его оставаться там, где сидел.   — В чем дело? — француз недоумевал, было ли это похмельем, или Рико опять устроил ей свой любимый цирк имени себя. Джун прижала палец к губам и ей было достаточно одного слова, чтобы он вмиг воспринял ее всерьез.    — Кевин, — прошептала она. — Он тебе звонил? Ты знаешь как он там?    Сердцебиение участилось. Девушка спрашивала искренне, явно беспокоилась за того, кто был «дорог» Рико, но при этом секрет сдавливал горло, не позволяя сказать ничего лишнего.  Они с Кевином не просто ходили по тонкому льду, а долбили его молотками — любая правда рисковала разбить этот лед с концами, и куда их унесет река было решительно непонятно.    — Я… Да, звонил, — вот, пожалуй, и вся правда, которую она на сегодня получит. Пьяная в хламину девушка Короля экси это явно не самый надежный источник сохранения информации, а Моро уже привык не доверять никому, никогда.    — А как же—   — …Встретиться не смогли. И скорее всего не сможем, а не то… Хозяин заберет его обратно.   Джун подняла голову, и через пару секунд достала мобильник — провела пальцем по раскладушке, а потом указала на самого «несчастного влюбленного». Жан утвердительно кивнул головой — молча показывал, что номер Дэй оставил прежний.    — На всякий случай, говори Рико что он его сменил.    — Я уже, — честно призналась Джун, едва не повалившись на бок. — Если с нашим талисманом ничего особенного не случилось, и он в порядке… То я тебе поверю, Жаньчик.   «Ну да, не случилось. Наш Дэй всего лишь попрощался с карьерой, которой дышал и в которую вложил каждую частичку души, а сейчас лишь пытается выжить, собирая свою больную голову по винтикам.»   Разумеется, вслух он ничего не сказал. Нехрен ей это знать, это только их проблемы и никого больше. Они сами найдут выход, просто обязаны найти. Моро лишь пожал плечами, собрал с пола бумаги и молча подал девушке руку, поднимая ее как невесомую пушинку. Француз посмотрел ей в глаза снова, пока ее пальцы на мобильнике дрожали, отбивая тихую мелодию на его крышке.    — …Тебе пора идти. Мне нужно отчитаться перед Рико, — холодно произнес Жан, пытаясь звучать еще более отстраненно чем раньше.    — Тогда ты жди от меня звонка или сообщения. Это нечестно, — для пьяной, Джун держалась даже лучше, чем любой мог о ней подумать. — Вы не должны теряться, пусть вы и оказалась сейчас на разных сторонах поля.   Да он блять пытается. Он и так делает все, лишь бы Кевин не исчез снова, ведь желание не потерять последнего близкого для него человека в этом мире.    Но даже этого недостаточно.   — Спасибо. Я приму к сведению.    — Не обращай внимание, — Джун бросила мобильник в карман куртки, не вытаскивая оттуда рук. — Главное Дэя не теряй, остальное неважно. Я ведь просто хочу помочь.   Жан не ответил ей. Только улыбнулся как мог и помахал — втягивать в их с Кевином проблемы еще и девчонку, не знающую и долю процента о мире, в котором вся Свита проживала с юных лет, было бы крайне плохой идеей. Даже ее слова о помощи и поддержке не вдохновили, а смысл?  В «Гнезде» у каждого Ворона напрочь убили любое доверие к людям, особенно если они сами не оттуда. Да черт, даже его доверие к Кевину до сих пор держалось на обрывках ниток, и то лишь благодаря той встрече, где Дэй постарался убедить его в своих намерениях.    Моро ему не поверил.   И он отошел от двери, уходя навстречу Рико и его ножу, пока в голове расплывалась маленькая фигура Джун, что закурила сигарету, задрав голову вверх, которую можно было разглядеть через щель в глухой двери. «Клац!» и даже эта связь с миром оборвалась так, будто ничего и не было, оставив после себя только тошнотворный запах вина.

━━ ❉ ᯽ ❉ ━━

Четыре года назад Год. Целый год следования строжайшему режиму «Гнезда», больные суставы, бесконечные гематомы и воистину безумный режим тренировок. Жан Моро потерял счет времени; столько раз он просыпался, нетронутый хоть одним лучиком солнца, набрасывал на себя черную форму и аккуратно забинтовывал раны, которых с каждым днем становилось все больше. Затем, его ждало поле, с градом мячей специально посланный в его голову и плечи ревнивыми сокомандниками. После — бесконечная череда унижений. Рико начало нравится полоскать его в холодной воде просто так, даже без того, как перед тем не оставить на теле Моро живого места от ударов клюшкой. В голове все еще было свежо воспоминание, когда затащив того в бассейн, что прилегал к апартаментам «Гнезда», Морияма толкнул его туда ради забавы, хотя его лицо и осталось непроницаемым. Он хотел чтобы Жан кричал, барахтался и умолял о пощаде, даже если ничего не сделал. Вода была не просто холодной — пронизывающая каждый нерв, она словно специально хотела превратить его в ледяную статую. Бассейн едва заработал, так что об очищении от ночного высокого концентрата хлорки не могло быть и речи; вещество разъедало глаза и обжигало кожу. Рико даже не удосужился узнать, умеет ли его третий номер плавать, а зачем? Ведь Королю было плевать. Голову Жана насильно удерживали под водой три раза, и ни в один из этих раз француз не молил о пощаде. А толку? Это только бы принесло Рико большее удовольствие от процесса, и он бы никогда не прекратил этот ад. Бледное лицо покрылось сыпью, на ладони было страшно смотреть - от соприкосновения с ядовитой водой, они стали ярко-красного оттенка, пока кожа грозила разойтись по швам, если младший Морияма вздумает переусердствовать. Когда Жан почувствовал ослабевающую хватку на своих волосах, немедленно высунул голову на поверхность, выплевывая остатки воды и все еще ничего не видя. Он испуганно мотал головой влево-вправо, на ощупь хватаясь за бортик, успевая только едва слышать недовольный, глухой голос над своими заполненными водой ушами. — Ты смотри, не вздумай у меня кричать… А если взял, тогда кричи как следует, иначе это никуда не годиться, — Рико не получил ответа на свой поток слов, когда он явно рассчитывал вывести Жана на эмоции, все время пока тот пытался не утонуть, держась за хлипкий борт. Король схватил Моро за шиворот, но сколько бы он не пытался, вытащить его так и не вышло, а сам француз не торопился помогать себе же. Глаза по ощущениям вытекли, руки продолжало жечь, а недовольный голос Мориямы был всем, что связывал его с ощущениями реального мира. Вторая попытка сделала хуже — Жан соскользнул обратно в бассейн, глотнув ядовитой воды с хлоркой, и мигом начал отплевываться обратно, внутри боясь, как бы Рико не сильно понравились звуки, что он издавал, и в его сумасшедшую башку не пришла идея повторить. — Кевин. Кевин, он там тонет и не хочет вылезать, — были последними словами, которые Жан смог нормально разобрать. Перед глазами не было ничего, кроме пустоты, потому что стоило их разжать, так голова немедленно начинала раскалываться от щиплющей боли. Две пары рук, сопровождающие свои скоординированные движения приглушенными разговорами на японском, когда один кричал громче другого, схватили его за плечи и изо всех сил дернули. А потом еще раз, и еще. Холодно. Ему было холодно — Моро не отвлекался на другую боль, даже когда его затылок больно ударился о скользкую плитку, а перед все еще закрытыми глазами поплыли круги. —リコ! 狂ってるの?! — не своим голосом кричал Кевин, пытаясь неумело заставить Жана выплюнуть остатки воды. — Чего ты так взъелся? Живой ведь, — в доказательство, Рико схватился за кудри Жана, насильно приподнимая его голову. На это, Моро распахнул глаза, потратив все оставшиеся силы на то, чтобы завопить от боли, словно побитая шавка. — Ну вот, что и требовалось доказать. Лицо Кевина, перекошенное от страха, надолго осталось в его памяти; только позже он понял, насколько действительно кошмарно выглядел — и без того белая кожа стала почти мраморной, оставляя на себе след холода, пока все лицо, руки и ноги пересекали красные пятна, на которые Дэй смотрел квадратными глазами. Аллергия… Жана рванули как тряпичную куклу и потащили в ближайший душ — он только хотел начать отпираться, но сил хватало лишь на то чтобы кричать.  — Только не вода… Не надо опять воду!!! — Ты сейчас заткнешься, или же я тебя самолично выпотрошу, — убийственный взгляд Мориямы прожигал настолько, что даже Кевин, казалось, врос в землю, едва не уронив плачущего француза. — Я предупредил тебя,Моро.  — Ри— Король, прошу. Надо вывести хлорку. Он сейчас с ожогами останется…  Разумеется, Кевин понятия не имел, как именно работают такие аллергии, когда запустил свой поезд отчаянного лепета. Но Жан не держал на него зла, ведь тот всего лишь хотел помочь. Глупый Дэй, о глупый Дэй.  Его голову и щеки засунули прямо под душ, снимая лишь футболку — это открыло вид на наполовину красную спину, когда кожа на руках уже трескалась. Жан кричал, плакал, отчего каждый раз набирал в рот еще больше воды, несмотря на приказы Мориямы замолкнуть. Позже, простые слова перешли в хватание за мокрые волосы, и три удара головой Моро о плитку, отчего в глазах вмиг потемнело.  — Сейчас я не хочу слышать никаких криков, — холодно приказал Рико, без всякого наслаждения смотря на полуобнаженное тело Жана. Каждый раз, когда он его касался, на лице капитана Воронов вылезала гримаса отвращения, за что Жан не знал, презирать себя или благодарить его, — Молчать, третий.  — Рико… — это снова был Кевин. Ему тоже следовало бы помолчать. Стоило Морияме зыркнуть в его сторону и громко ударить кулаком по стене, как Дэй дернулся, с виду становясь вдвое меньше, отползая назад.  Моро пришлось засунуть в рот свою собственную мокрую футболку, лишь бы не издавать лишних звуков, пока он сидел на ледяном полу, ожидая, когда наконец Рико сполна насладится его унижением. Реакция кожи на хлорку пугала до одури, но что действительно приводило в ужас, так это настоящий страх того, какие издевательства могут прийти в голову его безумному «Королю», когда в его руки попала такая удобная слабость бешеного француза из Марселя.  В эти секунды, Кевин стал напоминать ему ангела-хранителя, когда тот делал все, лишь бы эта пытка поскорее закончилась. Руки Дэя тряслись, пока кожа Моро горела, а время проведенное в той ванной, казалось, растянулось втрое.  Наконец, когда Морияма объявил спасительное: «все, дальше не наша проблема», Жан смог позволить себе выплнюнуть черную ткань, отчего его едва не вывернуло наизнанку. Рико грубо схватил его за плечо, ткнув в сторону пола всего один раз. — Одевай, — потребовал он.  «Подавись своей хлоркой, gueux,» — подумал Жан сквозь слезы, натягивая на себя пропитанную своей же слюной ткань, пытаясь игнорировать то, как же дрожали его руки.  Воцарилась минутная тишина. Моро все еще чувствовал, как с него слезает кожа — ощущения холода он потерял давно, даже не удивился если бы завтра ему сказали, что он заработал себе воспаление легких.   Прислонив голову к стене, он посмотрел наверх, не найдя там даже кусочка света. Хотя, разве свет правда мог прийти в такое место как Эвермор?  И разве Рико мог оставить его просто так, вдоволь не оторвавшись на обе свои игрушки?  Поначалу, Жан не понял что произошло — из-за спины донеслись удары, а потом звук падения, сопровождаемый коротким воплем... А как дошло, у Моро душа ушла в пятки. Морияма лупил, нет, бил Кевина — Дэй не сопротивлялся, только лишь порой поскуливал, делая все, чтобы не закричать и не спровоцировать своего Короля лишний раз. Его тело было прижато к стенке, а Рико, всегда по сравнению с ним выглядевший мелким, на этот раз возвышался над фигурой второго номера, как голодный волк готовящийся растерзать оленя. Жан с ужасом увидел, как Кевин вообще не кричал, не закрывался, а сам Морияма несколько раз ударил по его лицу кулаком. — Ты стал забываться, Кевин, — яростно прошипел он, и в его голосе чувствовался полный сброс тормозов. — Решил, что можешь указывать мне, что делать с моими вещами, да? Смеешь убирать мою руку от Моро?! Отвечай!  — П… Прости… — только и мог сказать Дэй, в остальном снося любые побои.  «Идиот. Врежь ты уже ему в ответ наконец, он ведь тебе в пупок дышит!» — именно так сказал бы Жан Моро до того, как попал в Эвермор.  Но сейчас он просто молчал.  — Кто твой король, Кевин??  — Ты, конечно, — покорно прошептал он. Рико схватил его за шиворот, а потом отпустил, из-за чего Кевин вновь больно ударился о стену, вызывая удар в сердце от страха у самого Жана. — Все хорошо. Все хорошо… Дэй продолжил безвольно лепетать, пока Жан дурел от ужаса — от затылка его друга и до пола струился тонкий ручеек крови, до которого он имел неосторожность дотронуться. Так вот какая она — цена за милость Короля.  Незаметно для Мориямы махнув рукой, Кевин, из раздувшихся губ которого уже сочилась кровь, заставил Жана отвернуться обратно, как бы показывая: «у меня все под контролем». И тот, сквозь черствеющее от боли и собственной беспомощности сердце, отвернулся, устремив свой взгляд в никуда. Тело Моро пропиталось злобой и холодом, а тем временем, удары позади него стихли. Понадобилось некоторое время, чтобы Жан разрешил себе посмотреть снова — он ожидал увидеть на полу бессознательный мешок с дроблеными костями, но увидел нечто иное, что повергло его в шок. Рико, закончив соскребать от стены останки Дэя, крепко прижал его к себе, положив окровавленную голову «брата» себе на плечо. Кевин не хныкал и не издавал звуков — и ведь запомнил, что Морияма не хочет ничего слышать именно сегодня. Кевин, подобрав свои битые руки, тоже приобнял его, но Жан заметил, насколько эти объятия отличались от тех, что он испытывал сам; тут чувствовался первобытный страх, боязнь подпалить фитиль динамита, заставив все вокруг взлететь на воздух. — Прости меня. Я не должен был говорить что тебе делать. Прости… — Ты иногда можешь так злить, Кевин, просто немыслимо. Я изо всех сил сдерживаюсь, но ты просто не даешь мне выбора. Бесишь, — Рико было сложно перевести дух, а Жану, который мигом ощутил себя неприятно лишним в настолько приватный, интимный момент, стало еще больше не по себе. Какого хуя вообще сейчас происходит, ему хоть объяснят или нет?? …Похоже что нет. — Я знаю, я виноват перед тобой. Тише, — Кевин прошелся по его обычно прямым, а сейчас топорщащимся волосам, пока Жан мог ощутить не просто тень, а настоящий крик боли в его голосе. — Просто дыши, вдох-выдох. Видишь, Король, я никуда не ушел. Блять. Как он вообще мог подумать, что Кевину в этом ебучем «Гнезде» лучше, чем кому либо другому? Лучше бы он утонул в той воде с хлоркой. Было бы и то лучше, чем в упор смотреть на Кевина, напоминающего разбитую вазу, которая отчаянно пыталась снова собрать себя по кусочкам. В тот день, финальным ударом для Жана стало то самое мгновение, которое по ощущения длилось вечность — когда Рико поднял голову и посмотрел прямо ему в глаза. Красные следы от слез. Он плакал, но при этом улыбался, только вот та улыбка не была похожа ни на одну из предыдущих, что ему доводилось демонстрировать Моро. — Давай ты больше не будешь бить Кевина, хорошо? А то ему больно, Жан. Занавес. Виноват. Это он во всем виноват. Рико прав. Прав. Прав. Прав. Для Кевина он был лишь проблемой. …И именно так для Жана рухнули последние надежды на то, что хоть у кого-то из Воронов была жизнь получше чем у него. Сидя на холодном полу, чувствовать как ноги опять наливаются цементом, а перед его глазами Дэй, которого Морияма полностью подчинил себе. Было это любовью? Нет. Не может быть. С любимым человеком так не поступают. А впрочем… Что еще можно было взять с Рико? Разве это сумасшедшее чудовище вообще могло понять смысл значения этого слова?

***

  — Если вы и правда думаете, что заслужив эту поездку, вы имеете право гордиться собой, советую спуститься с небес на землю.    Именно это не уставал повторять Хозяин, с каждым новым словом выдергивая из крыльев своих Воронов по перу. За год поездок, Жана уже мутило от автобуса, но чувство тошноты было ничем, по сравнению с тем, что он не имел ни малейшего понятия куда их сейчас везут. Юниоры Воронов Эдгара Аллана вновь подтвердили свой статус безусловных чемпионов штата, в то время как прозвище «король экси» окончательно приросло к Рико, превратив обычную кличку в его визитную карточку. Когда Вороны с разгромным счетом для соседней команды «Барсов» взяли золото сезона, все трибуны скандировали:    — Король, Король, Король!   Естественно, приобретение нового титула не сказалось положительно на бешеном нраве Мориямы, который со дня в ванной вообще перестал скрывать как именно он обращается с любимым братиком. Скорее наоборот, он стал куда хуже, если в его случае вообще могло так произойти.   Сидя в тесном сидении, чувствуя боль в коленях, Жан сглатывал, припоминая каждый выезд их маленькой Свиты из «Гнезда», которая неизменно заканчивалась одинаково — Рико испытывал дичайший стресс, из-за чего оба игрока валялись по углам, избитые и униженные.    И если Моро Рико просто бил, не видя в нем ценности больше мешка соломы, то Кевина он всегда брался «утешать». Хотя, со стороны, было вообще непонятно кто из них кого утешать собрался — Дэй всегда, после их очередной сессии избиений, обнимал Рико, клал его голову себе на плечо и шептал что все еще его не бросит, в то время как сам зачинщик драки не извинялся никогда.   «В жизни не поверю что братья должны так себя вести. Это… Это ненормально!» — втайне возмущался Жан. Но что он мог сделать? Рико и Кевин как всегда были неразлучны и сидели впереди него, пока Моро тихо болтал ногами, надеясь ненароком не посмотреть в окно. Хоть хлорка и не оставила на нем «ожогов», часть его лица все равно была неприятно красной. Вот и очередной раз, когда Жана неимоверно тошнило от самого себя.    Всю дорогу он боролся с этим отвращением, потому что тонированный-не тонированный, Вороны все равно ехали в автобусе с окнами. Солнце не било по глазам так сильно, а Жан глотал каждую травинку, мимо которой они проезжали, любуясь даже малейшей частью такой природы.   «Гнездо» заставило его забыть, что это такое — смотреть на зеленую травку и поля, параллельно пытаясь рассмотреть далекие очертания гор Западной Вирджинии. Моро прикоснулся к холодному стеклу ладонью, не имея в себе сил даже дышать. Как красиво думал Жан, не на секунду не отрывая глаз от великолепных видов, которые с каждой минутой оставались все дальше и дальше позади.   Но все же, вопрос куда они едут, не способно было выместить ничто, даже такая великолепная красота перед глазами, вместе с возможностью посмотреть на солнце.    «Клянусь богом, если это очередной университет с командой экси…»   — …Парк??! Ебучий парк??!   Автобус остановился и Жан не мог не разделять первобытное удивление всех Воронов, разглядывая густые деревья перед остановкой. Ворота были низкими, а рядом красовалась деревянная, покрытая лаком табличка: «БОТАНИЧЕСКИЙ САД ВИРЖДИНИИ». Глаза Жана почти что вылезли из орбит, а сердце начало наполняться мелодичным ликованием.    Это не стадион. Не ресторан. Это природа, природа… Зелень.    Он уже успел забыть, как она выглядит. Пока Хозяин, вытащив всех Воронов наружу, раздавал ценные указания, Жан слушал его вполуха, когда ему уже не терпелось  пробежать сквозь высокую траву, смотря на слегка колышущиеся, широкие кроны деревьев, пряча радостную, настоящую улыбку за маской безразличия.    — Лучше бы на стадион взяли, — Жан краем уха без труда смог различить недовольный, брезгливый тон Рико. — Поверить не могу, мне серьезно не разрешили взять с собой клюшку…   — ...Лучше бы сейчас мы с тобой в экси играли. А там и остальные подтянулись, — чем Кевин отличался от других, так это безумным мастерством сделать вид будто ничего не произошло, и он не прятал гематомы от ударов Рико под своей толстовкой. Хотя это был один из случаев, где поведение Дэя не было притворством, ведь тот всецело разделял одержимость Мориямы делом всей их жизни.   «Ага, хуй вам на палочке. Маньяки херовы,» — проворчал про себя Жан, отрываясь подальше от каждого Ворона, что вздумает подойти к нему на пару метров. Разумеется, на Кевина он не рассчитывал, ведь тот не посмеет бросить своего драгоценного мучителя одного. После указаний тренера Мориямы быть на месте ровно через два часа, Жана словно ветром сдуло — он бежал в сторону деревьев одним из первых, запоминая каждое прикосновение даже к самой крохотной травинке.    Едва отдышавшись после своего побега, Моро тратил все время на то, чтобы сполна насладиться солнцем — словно нарочно, будто собираясь позлить Воронов, Тэцудзи привез их в те самые часы работы, когда в саду было закрыто все, кроме основного парка. Жан так и не смог увидеть ни красивых цветов, ни цветущих деревьев — однако ему было наплевать, ибо впервые за этот ужасный год, он действительно смог почувствовать себя свободным.    «Вот видишь, Жан? Просто терпи, и все у тебя получится,» — из головы никак не хотел вылезать голос Кевина, пока Моро брел все дальше и дальше вглубь парка. Перед глазами плыли цветущие деревья, в воздухе стоял приятный, свежий аромат вседозволенности, пускай это и было всего лишь иллюзией. Ему было все равно буквально на всех и вся, если это означало, что он может хоть на секунду набрать в грудь побольше воздуха после ада, в котором был вынужден существовать каждый день. Пройдя достаточно далеко и уже опустившись на корточки, пока наручные часы показывали всего лишь прошедшие полчаса, Жан закрыл глаза. Где-то вдалеке послышались крики, будто кто-то кого-то звал, но Моро не придал им особого внимания.  К черту, пусть что Вороны, что их уебищный Король — пусть все катятся нахуй. А он будет сидеть здесь.   — …ан.   Просидев под деревом некоторое время, Моро разлепил глаза, оттого что некто продолжал шептать у него за спиной, спустя несколько попыток докричаться, он все же повернул голову. Никого.   — …Жан, — на этот раз, шепот был куда выразительнее. — Я здесь, Жан.    Обернувшись, Моро увидел знакомые волосы цвета кедровой шишки, которые Дэй на этот раз решил не укладывать с помощью геля, отчего прическа мигом превратилась в пиздец. Он особо не трясся, но и вылезать из-за соседнего дерева не спешил, отчего Жан сделал несколько боязливых шагов в его сторону. По-видимому, Кевин начал прерывисто  дышать примерно так же, как и сам француз, отчего он знал, что события торопить нельзя.    — Дэй?!   — Ш-ш-ш! — угрожающе поднес палец к губам парень, все еще оглядываясь по сторонам, дрожа всем телом. — Рико тут?    — О да конечно, вот, рядом со мной сидит. Думаешь, я бы тут стоял, будь он хотя бы на расстоянии пушечного выстрела? — недовольно скрестил руки Моро.    — Тогда позволь тебя спросить, какого французского хуя ты забыл в моем тайном укрытии?    Вот же ж гад.   — Это мое тайное укрытие, а делиться с тобой, или, о боги, Мориямой, я не намерен, — огрызнулся Жан, весьма быстро прочитав на самом лице Дэя смятение и тревогу, когда тот оборачивался на каждый шорох, отчего идея послать его куда подальше, даже в шутку, мигом покинула его сознание. — Прячешься?    — Н-нет… Non, pourquoi tu dis ça?   Моро чуть поморщился, наблюдая за корявыми попытками Дэя имитировать его акцент. За год он весьма неплохо продвинулся в своем изучении французского, по крайней мере научился составлению предложений из головы, без учебника. Однако, дикция всегда была и будет одной из главнейших проблем Кевина.   …Значит прятался.   — Je le verrais tout de suite, — выдал Жан, на что внезапно получил в ответ жест протянутой руки Кевина.    — Пошли.    На вопрос «пошли куда?», Дэй так и не ответил, однако чужую руку француз все же сжал. На секунду, Жану показалось, что парк изменился — настолько более яркими оттенками начала играть гамма растений и деревьев, нелепо раскрашивая их для Моро в цвета вроде оранжевого или розового.  Конечно, это внезапное чувство, когда оба могли позволить дышать себе полной грудью, не опасаясь и не особо-то прячась, никто из них не хотел связывать со сплетенными в узелок руками, но отрицать волны тепла, то приходящие, то покидающие тело юных Воронов, было бы просто безумием.   Так они и шли вперед, по-видимому убегая от Рико, пока их головы не уткнулись в один-единственный, деревянный знак.    «АПЕЛЬСИНЫ» — значилось на нем, отчего Кевин прыснул.    — Наебалово, — постановил он, сверля взглядом табличку. — Ну какие у нас могут расти апельсины?    — А вдруг растут? — неожиданно для себя же уперся Жан. — Я никогда не видел таких.   — Ты и не увидишь… Они ведь это… — голос Дэя становился все неуверенней, но сдавать позиции он не собирался. — Апельсины в тропиках растут, а если ты заметил, у нас тут так то не курорт.    — Слушай Кевин, — внезапное желание запылало в сердце француза сильнее, а его взгляд уперся в яркие глаза собеседника. — Сейчас ведь ноябрь, как раз можно будет плоды увидеть. И да, там ведь можно скрыться от Рико…   По всей видимости, Дэю не понравилось то, что его тайные желания сбежать от Рико подальше были не просто раскрыты, а еще и объявлены на весь парк.  Он какое-то время куксился, не решаясь пойти по направлению указателя, но в итоге сам не то что вышел вперед, но и Жана с собой взял.    Поначалу, пейзаж вокруг мальчишек не менялся от слова совсем, а те самые «700 метров» ощущались для Кевина как старых километр — тем не менее, они дошли, и по дороге, даже никуда не сбежали.   — Ну что, доволен?    Кевин выключил язву в тот момент, когда перед его глазами предстало первое апельсиновое дерево — низкое, маленькое, но на котором сияли небольшие, яркие, круглые плоды. Его лицо вытянулось и от этого он даже забыл, что держит Жана за руку уже неприлично долго.  Сам Жан пребывал в восторге — оно и понятно, он в жизни не видел никаких фруктовых деревьев, а тут такая возможность! Моро шагнул по направлению к ним первым — невооруженным взглядом можно было заметить, что деревья так, декоративные, однако наличие на них плодов все равно было дичайшим плюсом. Друзья насчитали по меньшей мере десять таких, пока все, что происходило вокруг них, было до ужаса непривычно — в «Гнезде» им не давали возможность не то, что сбежать, а просто насладиться собой, вдыхая свежий, пропитанный стойким цитрусовым ароматом, воздух.   — Согласись, это лучше, чем стадион, да? — Жан прошептал, подойдя к дереву и погладив его ствол — старая, лопнувшая в нескольких местах кора приятно отзывалась в коже, пока пальцы Моро играли с клочками мха, покрывающими ствол.    — Ничто не может быть лучше экси, — с нажимом сказал Дэй, на что получил тычок в плечо и пару недовольных, дождливо-серых глаз, смотрящих прямо ему в душу.    Француз так и порывался сказать: «ну и вали тогда к своему Рико и еби мозг насчет экси ему». Но он этого не сделал, рука не поднималась — смотря сейчас на Кевина, издерганного и боязливого, ему стало его по-настоящему жаль. Он жил одним лишь экси, а Хозяин толкнул его в преисподнюю, заставив выполнять роль… Да Жан вообще не знал, как описать их отношения с Королем, ведь что-что, а они были вот уж точно не братскими!   И при этом, Моро понимал, что никогда не сможет не то, что нормально понять, но даже уберечь его от Рико — ему бы кто так защиту от него же предложил… Он понял, что они оба попали в замкнутый круг, из которого если и выберутся, то только в гробах.   «Прости меня, Кевин.»   Стоя возле дерева, Дэй повернулся — Жан уже было подумал, что он хочет вернуться к младшему Морияме, вымаливать прощение за свою выходку, но вместо этого, без слов прикоснулся к той же коре дерева, на которой покоилась рука Жана. Моро понимал, что ему нужно время, но не ушел, оставляя Ворона в одиночестве.    Вместо этого, француз просто присел на землю, упираясь головой в дерево, пока другие в этой маленькой рощице хотя бы отчасти могли скрыть их ото всех. Ненадолго, и пусть это была лишь капля в море, но она была, при этом жестоко напоминая о том, что они вдвоем никогда не смогут противостоять «Гнезду». Жана понемногу ломали, а Кевин был сломан уже очень, очень давно.  Их бы и так и так разрушили, вот только если бы Жан сопротивлялся еще больше, это бы не привело ни к чему хорошему.    Жалкие, никому не нужные, и разбитые — вот и весь результат хваленой системы Воронов.    — Эй… — тихий голос разрушил барьер грусти, возвращая защитника Воронов в реальность; Жан только сейчас понял, что все это время держался руками за пучки травы. — …Будешь?    Моро удивленно уставился на Кевина снизу вверх, а взгляд его остановился на апельсине, который тот держал в руках.    — Вроде именно эти не едят…   — А ты попробуй, — не унимался Дэй. Мда, великолепные манеры, а как он умеет подарки дарить, так вообще загляденье.    И тут Жана прошибло. Подарок. Кевин дарит ему подарок!   — Ну, спасибо конечно, а за что? — удивленно захлопал он глазами. Да Кевин сейчас должен его презирать всеми фибрами души за то, что он так вляпался с Рико! Ничтожный третий забрал у Короля его собственность, и вот уж точно, этот обиженка так все просто не оставит.   На это, Дэй сам взял руку Жана, отчего тот на автомате дернулся и закрыл глаза, но открыв их снова, не увидел перед собой Морияму, сжимающего клюшку. Перед ним был только Кевин, безопасный Кевин, а в его руке покоился приятный на ощупь, маленький кожистый плод.    — Просто так.    С трудом намучившись с чисткой фрукта в буквально кустарных условиях, Жан умудрился забрызгать свои руки горьким соком, отчего кожу защипало — проклятая хлорка и его аллергия, будь она не ладна… Но он не обращал на нее внимание. Совсем — Кевин Дэй занял собой все пространство его чувств собой, не оставив даже малейший шанс на то, чтобы позволять боли и неудобству снова овладеть им. Жан привык бояться, привык к тому, что его бьют, заставляя безумно мучиться, но он отказывался позволять этим мыслям забираться к нему в голову.   Только не сегодня. Кевин не присел рядом с ним, но аккуратно положил руку на плечо, чуть посмеиваясь от нелепого вида, в котором перед ним предстал Жан. Этого Моро и добивался, увидев, как рука Дэя перестала дрожать хоть на минуту. Можно было причислить это к списку его личных побед?    — Ешь уже, апельсинчик, — похоже, Кевин и сам не понял, что брякнул, явно озадаченно посмотрев на вытаращенные глаза Жана, чуть не уронившего апельсин от удивления.    — К… Как-как ты меня назвал?    Пелена неловкости, что будто и ждала этого момента, сразу опустилась вниз, накрыв Воронов с головой. Подростки в одинаковых черных одеждах долго пялились друг на друга, не в силах продолжить разговор, пока мир Жана начал растекаться у него на глазах.  По виду, Дэй хотел провалиться под землю — оно и понятно, на полном серьезе дать ему настолько нелепое прозвище?    У Жана была плохая ассоциация с кличками — его заставляли считать и называть Рико «Королем», пока его с каждым разом тошнило от этого слова все больше. И как Кевин на полном серьезе может увлекаться историей, там же блять, от этих бесконечных королей и под землей не спрячешься! Хотя, он похоже мог отдать Рико должное — его прозвище хотя бы звучало внушительно, пока Кевин назвал его… В честь сраного фрукта.   Ну и великолепие, теперь он точно уйдет, лишь бы скрыть свой собственный прокол — нельзя разрушать образ идеального Кевина Дэя, пусть и после того случая в ванной, от этого образа не осталось даже пепла.  Но он не ушел.   — Ешь уже давай, — его голос расколол чувство неловкости, и по крайней мере, тот смог себя заставить посмотреть Моро в глаза. — Я не хочу пропускать судьбоносный момент твоего получения первого подарка.    — Вот здесь ты ошибаешься, Кевин, — не обращая внимание на сок, залепивший его руки, Жан повернул к нем голову, пока в его глазах появился проблеск. — Ты мне даришь свой второй подарок, а я тебе все еще ничего торжественно не преподнес.    Дэю не нужно было объяснять, что именно Моро имел в виду под «первым» подарком. И дураку ясно — свою собственную жизнь. Каждый раз, стоило Морияме перейти границу, познакомить его тело со своей клюшкой или стеной, Кевин всегда был рядом. Он оттаскивал, отслеживал, успокаивал Рико, зная ведь, что потом огребать будет уже сам, а все из-за маниакальной ненависти своего «брата» к просьбам что ему делать.  Король такого не терпел ни от кого, и Кевин это прекрасно понимал, жертвуя не только своим телом, но и благосклонностью Рико.     А Жан… Что Жан. Никогда не сможет отплатить ему тем же.   — Если ты хочешь сделать мне подарок, тогда на поле, не упусти никого, — Кевин уперся лбом в колени, говоря размеренно и спокойно. — Я знаю, ты сможешь — в нашей команде нет защитника лучше тебя, Жан Моро.    — Вот и снова ты свел все к экси. Ненормальный, — Жан улыбнулся. — Так уж и быть, договорились; ни одного упущения, и это станет моим подарком для тебя. Спасибо что попросил это, кстати, у меня самого ведь ничего нет…   На такое Кевин лишь скорчил недовольную гримасу, но быстро остыл — все же, он получил то что хотел, а Жан не отстранился и даже не стал особо смеяться над его практически больной одержимостью экси.  Моро закрыл глаза, нежно гладя практически шелковую траву траву, а затем открывая, закончил с чисткой апельсина — предложил дольку Кевину, но тот одним лишь взглядом сказал ему: «это твое». Тем временем сам Дэй смотрел на облака, но не старался разглядеть в них хоть что-то. Просто любовался тем, как безмятежно их гонит ветер, точно прекрасно понимая, что сам недалеко ушел от этих кусков плотного воздуха.   — Ты ведь понимаешь, что сейчас только что подкупил меня апельсином? — Да, — тряхнул головой Кевин, ничуть не стыдясь своих слов, опираясь своим кулаком об оливковую кожу щеки. — И сделаю это еще раз, а потом еще, только если это позволит Воронам рвать противников в клочья. — Рико точно нужно поучится твоей методике, — Жан отправил дольку фрукта себе в рот, пока вытекший сок защипал еще сильнее. — Как видишь, она работает. Смотря на легкую улыбку Моро, которой с трудом нашлось место на лице, что целый год не испытывало настоящей радости, сам Дэй не понял, как ненароком заразился. Руки больше не тряслись, а глаз перестал дергаться, стоило ему снова погладить кору дерева. — Ну как, вкусно? — с легкой надеждой спросил он. — ...Да. Очень… Спасибо тебе. «Кислятина».