Сколько стоит любовь?

Стрелки на часах неумолимо приближаются к девяти, именно в это время и должен прийти Ван Ибо. Время идëт слишком быстро, в груди какое-то неприятное тепло, а ноги предательски подкашиваются, лишая хозяина возможности нормально стоять и вынуждая ходить из угла в угол. Однако вместе со страхом присутствует чувство некого восторга и предвкушения. Эмоций слишком много и они переполняют всë существо Сяо Чжаня, побуждая снова и снова смотреть на часы. Уже 8:55, осталось пять минут, а эти стрелки как назло практически неподвижны, даже секундная меняет своë положение не реже, чем раз в минуту по ощущениям учителя литературы. Это отдаëтся неприятным раздражением во всëм теле, но ситуация слишком волнительна, поэтому и не хочется, чтобы стрелки двигались быстрее. Все украшения уже давно лежат в главном зале, весь персонал постарался уйти ещë полчаса назад, даже охранник капитулировался после того, как занëс в здание запчасти искусственной ëлки. Сяо Чжань же остался совсем один в торжественном ожидании главного гремлена сие заведения. Это напоминает что-то сладкое в перемешку с горьким, каждый вкус хорошо чувствуется и они никак не гармонируют, но это не кажется таким уж паршивым блюдом. 9:00 Как только минутная и секундная стрелка соединяются на двенадцати слышится звук открывающейся входной двери, что достаточно заметно в гробовой тишине пустой школы, единственное с чем это может сравниться в громкости — пульс Сяо Чжаня, учитель слышит биение своего сердца, даже не прикасаясь к запястью или шеи. —Здравствуйте. Голос тихий, но прекрасно слышен из-за своей низости. Сяо Чжаню нужно куда-нибудь присесть, иначе он рискует упасть прямо перед учеником, тот вызовет скорую и не получится целого дня, проведëнного вместе с Ван Ибо. В голове витает ещë одна мысль. Такой воспитанный! Всегда здоровается. Правда ему никто не ответил, потому что там никого просто нет, ну да ладно. Сяо Чжань слышит звуки на лестнице и старается по быстрому привести себя в порядок, чтобы не было заметно страха и волнения. Вскоре в зал заходит человек, секундная стрелка тут же заканчивает полный круг, но учитель литературы этого уже не видит, заворажëнный вошедшим юношей. Равнодушный убийственный взгляд, расслабленные, но чëткие шаги, растрëпанные волосы, которые тот сразу поправляет, потому что они лезут в глаза. На руках особенно выделяются вены, парень кладëт свой скейт где-то в углу, на него бросает рюкзак и куртку, затем подходит ближе к Сяо Чжаню, готовый получить задание. А вот Сяо Чжань не готов это задание давать, он рассматривает мешки под глазами, всматривается в зрачки и понимает, что этот взгляд не такой проницательный, коим его видят обычно. —Ван Ибо, всë хорошо? Парень удивлëнно выгибает одну бровь, будто учитель его смог хорошенько ошарашить этим вопросом. —Выглядишь очень уставшим. Ты спал ночью? Может... —Какое вам дело? Не притворяйтесь, что я вам не безразличен. Ок? Что мне делать? Этот выпад сдержанный и сухой, но подействовал как отрезвляющая пощëчина. Сяо Чжань оборачивается, показывая на огромное количество игрушек, мишуры, гирлянд, рядом с которыми лежит зелëная куча. —Сначала соберëм и нарядим ëлку, а к украшению зала и коридоров перейдëм потом. Ван Ибо молча кивает и идëт к подобию ëлки, садится на корточки и начинает копаться в ветках. —Можно ли это назвать расчленëнкой? Ван Ибо бросает на Чжаня взгляд. Он любит запугивать учителей такими высказываниями. Пару подобных шуточек и диких взглядов, а потом ставят оценки автоматом, лишь бы на контрольные не приходил. Действует безотказно. К тому же это довольно весело, смотреть как начинают бегать их глаза, как они пытаются заметить хоть какое-то изменение в твоëм лице, потому что начинают считать это равнодушие ненормальным и даже пугающим. Для бóльшего веселья можно ещë постараться сделать свои движения неестественно деревянными (спасибо танцам), тогда некоторых даже посещает мысль, что парень инопланетный киборг, одна учительница так даже уволилась, она как раз литературу вела. Ван Ибо всматривается в лицо учителя, стараясь найти хоть нотку испуга или беспокойство, но вместо этого видит лишь задумчивость. —Блин... — Поражëнно выдыхает Чжань спустя минуту. — Ван Ибо, как мне теперь собирать ëлки?! Я же от этой мысли до конца жизни не избавлюсь. Парень готов услышать нотки раздражения и упрëков, но вместо этого слышит лишь добродушный смех, что подтверждает улыбка на лице Сяо Чжаня. Неужто он не будет кричать? А с виду не кажется таким стойким. Ладно. Разовьëм тему. —Это ещë ладно. Было бы веселее, если бы ëлка была настоящая. Вы только подумайте, люди убивают деревья и тащат к себе в дом высыхающий труп, украшают его и любуются. Вам не кажется, что это похоже на какой-то обряд жертвоприношения? Тем более он массовый. —Ван Ибо! — Сяо Чжань широко улыбается, а глаза светятся ребяческим блеском. — Не извращай моë представление о новом годе! Я же не усну ночью, буду думать о твоих сумасшедших теориях. —Ммм, Сяо-лаоши не сможет уснуть, думая о моих словах. Ван Ибо не ебëт зачем это сказал. Это вырвалось как-то само собой, просто пришло в голову, а фильтровать базар парень не привык. Он просто засмотрелся на эту обворожительную и слегка смущëнную улыбку, в голову пришло едкой замечание, созданное его юношеском мозгом и тот не задумываясь высказал его. Вот. Теперь кажется, что парень немного перегнул. Он привык говорить о расчленëнке и подобной гадости, но такое замечание выдаëт впервые. Ван Ибо это совершенно не нравится. Однако Сяо Чжань слишком мило поджимает губы и прячет взгляд, можно и продолжить немного. Что запрещает пофлиртовать с учителем? Одноклассников же он смущает только так, а у Сяо Чжаня реакция особенно интересная. Новый опыт. И парень даже не подозревает насколько сильно сейчас смущëн учитель, который действительно думает о Ибо каждый вечер. А впереди у них ещë целый день. —Ибо... — Мысли в голове панически бегают в поиске темы для разговора, которой можно сменить предыдущую. — Почему ты всë ещë катаешься на скейте? Зима же. Ван Ибо задумчиво смотрит на учителя, он не размышлял об этом ранее. —Ну, снега и льда нет, открытый хороший асфальт. Почему бы не покататься? Странно, но всë же логично. —Это, как я понимаю, основа. Ван Ибо достаëт из зелëной кучи длинный железный ствол со специальными выемками для веток. Сяо Чжань смотрит на это и согласно кивает, после чего вытаскивает откуда-то подставку в цвет того ствола. —Вставляй. В этой фразе не наблюдалось ничего необычного, но фантазия учителя литературы слишком уж разыгрывалась рядом с этим парнем, Сяо Чжань смущëнно опускает голову, он не может смотреть в эти безразличные глаза в реальной жизни, хоть они его и безумно сильно манят, почти как сирены моряков, но те топили мужчин, поэтому нет ничего хорошего в том, чтобы в данный момент поддаваться своим низменным желаниям. Ван Ибо вставляет ствол в подставку и Чжань позволяет себе мельком взглянуть на парня, сосредоточенный и серьëзный и, кажется, увлечëнный. Учитель ещë не знает о его тяге к всяким конструктором. Непослушные длинные пряди падают на глаза, провоцируя раздражëнное фырканье Ибо и счастливую улыбку Чжаня. Учитель протягивает руку, чтобы поправить волосы, но тут же отдëргивает еë, вспоминая о различии в их статусах. Ван Ибо встаëт со своего места. Ситуация кажется довольно непривычной, парень не привык, что ему в лицо лезут руками, он даже прикосновений не терпит. Этот Сяо Чжань слишком странный, неужели ему мало впечатлений коллег и он ничуть не опасается парня? Да ещë и улыбается, будто считает его чем-то забавным. Старшеклассник берëт принесëнный с собой рюкзак и достаëт оттуда колонку. —Сяо-лаоши, вы же не против музыки? Сяо Чжань предвкушает немелодичный рëв моторов и набор отборных не литературных слов, которые выкрикиваются солистами так, словно с них заживо сдирают кожу. Ван Ибо жестокий современный парень и ему наверняка нравится такая музыка, а вот Сяо Чжань, наоборот, слишком стар, чтобы понять эту молодëжь, мужчина предпочитает Шопена или Бетховена, хотя на самом деле он не так стар, чтобы не слушать и современных исполнителей, но западная музыка слишком резка и неприятна для учителя, пропитанного классикой. Ван Ибо замечает мимолëтную гримасу, которую Сяо Чжань сразу же постарался спрятать. —Конечно, не против. — Добродушно отвечает учитель. Нужно же открываться новому. Он внутренне подготавливается к жестокому року. Ван Ибо окончательно теряется. Сяо Чжань не станет читать нотации о настоящей музыке и позволит ему включить свою? Он действительно будет терпеть это? Зачем? Однако парень и не собирался включать что-то такое. Он находит в своëм плейлисте спокойную песню, пропитанную позитивным новогодним настроением. Сяо Чжань удивлëнно распахивает глаза и смотрит на парня, который спокойно пристраивает колонку на пол у стены и возвращается на своë место. —Тут всë помечено цветом, — заключает он, осматривая основу, — ветки тоже? Мужчины берут по несколько веток и осматривают их. —Да, ветки тоже, — говорит Сяо Чжань. —Где? — Ван Ибо тянется к учителю, чтобы узнать точное место, Чжань показывает и слегка поджимается, Ван Ибо слишком близко и его горячее дыхание опаляет кожу. Парень сразу же отстраняется, от чего сразу становится холодно, Сяо Чжань спокойно выдыхает. —Тогда начнëм с нижнего яруса. Учитель соглашается со старшеклассником и они вместе начинают искать ветки с подходящими цветами. Ëлка слишком большая, поэтому им приходится ползать по всему залу. Сяо Чжань берëт в руки одну из последних веток нижнего яруса и хочет прикрепить еë в нужном месте, его рука тут же сталкивается с обжигающей рукой Ван Ибо. В голове крутится мысль "да почему он такой горячий?", а мозг судорожно вспоминает признаки гейской паники, прочитанные вчера и с прискорбием признаëт, что у Чжаня присутствуют все. Ван Ибо с обычным лицом скалы продолжает своë действие, будто ничего и не было, хотя в душе ликует от реакции Сяо Чжаня, все мысли того написаны на лице, а парень имеет способность читать лица людей. Маленькая, но победа, сегодняшний день прожит не зря. Парень ухмыляется и думает о том, чтобы продолжить свою гремлинскую шалость, он вновь прикасается к руке Чжаня, нарочно и нагло, что сразу видно, потому что он даже не пытается этого скрыть. Сяо Чжань прикрывает внутреннюю панику. "Я учитель, он ученик. Я учитель, он ученик. Я учитель, он ученик!" звучит в его голове голос разума, пытаясь хоть как-то контролировать ситуацию, однако подсознательно учитель признаëт, что ситуация сейчас полностью находится под контролем Ван Ибо. Если парень хочет что-то, он это получает. Сяо Чжань не знает чего хочет Ибо, но уверен, что сопротивляться ему будет крайне трудно. Губы Ван Ибо еле заметно двигаются, учитель понимает, что парень напевает слова играющей песни. Голос становится всë громче и громче, вскоре учителю удаëтся не только различать слова, но и оценить его вокальные способности, которые несомненно оказываются выше всяких похвал. Низкий ровный голос, способный в нужный момент взять высокую ноту приятно проходит по ушам, Сяо Чжаня будто окунули в бассейн, наполненный маршмеллоу, настолько чисто и приятно было пение Ибо для слуха учителя. Чжань не удерживается и тоже потихоньку начинает подпевать, обстановка становится заметно разряжëннее, излишнее напряжение спадает, учитель и ученик начинают всë чаще поглядывать друг на друга, уже не боясь взаимных взглядов. Ван Ибо удивляется всë больше, ещë никому не удавалось завладеть расположением парня настолько быстро, в обществе учителя литературы подозрительно легко и комфортно. Неужели он не припомнит ни один пропущенный урок? Эта ситуация начинает настораживать Ибо, в тихом омуте черти водятся, поэтому он решает принять меры. К концу очередной песни ëлка уже собрана, Сяо Чжань открывает коробку с игрушками и начинает вытаскивать оттуда шарики, кладя на пол. Ван Ибо отходит в сторону к своим вещичкам. —Жарко. — Говорит он, снимая майку и бросая в свой рюкзак, а вернее грубо запихивая туда помятый комок ткани. Сяо Чжань слышал все звуки и понял что произошло. Он просто чувствовал на себе гремлинский взгляд Ван Ибо, прожигающий его насквозь. Парень ждал реакции и учитель даже не догадывается, что тот еë уже получил. Неспешные шаги заглушают грохот музыки, сзади раздаëтся какое-то тепло, а в груди зарождается страх. Оборачиваться совсем не хочется. Ван Ибо, довольный своей выходкой и полученной реакций даже не думал останавливаться на достигнутом, он возьмëт максимум веселья от этого наказания. Сяо Чжань всеми известными ему способами старается не замечать горячее тело, прижимающееся к нему всë ближе и ближе в попытке как можно лучше рассмотреть шарики и другие новогодние игрушки. Учитель старается дышать ровно, но Ван Ибо всë же удаëтся заметить дрогнувший кадык и этот краткий жест доставляет парню несравненное удовольствие. Странно и непривычно, совсем не так как с другими учителями. Необычности ситуации добавляет и желание бóльшего, что Ван Ибо совсем несвойственно, если это не что-то рискованное, опасное для жизни и здоровья, наполняющее кровь адреналином. Это стремление к близости, прижаться посильнее, чтобы иметь наилучшую возможность рассмотреть смущение Сяо Чжаня. Однако такая неосторожность недопустима. Ван Ибо не может себе позволить такой роскоши как расслабление, поэтому отходит немного дальше, чтобы не потерять контроль и не поддаться волне своих желаний. Сяо Чжань снова вспоминает свою мантру и считает своим долгом выстроить хоть какую-то грань между собой и учеником. Он, конечно, не против близкого общения, даже неприлично близкого, но учитель прекрасно помнит и различие в их статусах, которое не позволяет столь дружелюбных отношений, если слово дружба вообще можно соотнести с этим типом отношений. —Ван Ибо, оденься, пожалуйста. Я не прощу себе, если ты заболеешь. Парень послушно направляется к своему рюкзаку, понимая, что сам перегнул палку. Всë-таки это школа, учебное заведение, а Сяо Чжань его учитель. Это не какой-то гей клуб, где можно затащить в подворотню любого и нагнуть, а такого красавчика по-любому бы уже кто-нибудь да приметил. Сяо Чжань поправляет все недочëты в ëлке, подготавливая еë к традиционному наряду, снова вспоминая домыслы Ибо о ритуалах жертвоприношения, причëм массовом. Этот гремлин заседает в голову и не покидает еë, уж слишком хорошо врываются в память его слова, заставляя раздумывать о них в представившийся момент. Ван Ибо подходит и становится рядом, кладя коробку с игрушками недалеко от ëлки, чтобы не приходилось далеко бегать. Сяо Чжань искренне надеется, что в это коробку не наступит ни один из них. Учитель достаëт снеговичка на верëвочке, которого когда-то делали ученики этой самой школы и которые, наверное, уже являются выпускниками. —Право повесить первую игрушку предоставляется лучшему ученику этой школы. Парень берëт игрушку за верëвочку, специально задевая нежную кожу учителя. Сяо Чжаню хочется поджаться от этого пристального взгляда, наполненного могильным холодом, но он сдерживается. —Лучший ученик, который не был ни на одном уроке Сяо-лаоши? — Замечает Ибо. Учитель предпочитает проигнорировать сарказм ученика. В любой ситуации нужно думать, прежде чем сказать, а не кричать всë, что приходит в голову в попытках доказать свою правоту. Где-то можно и признать поражение, ведь сохранить хорошие отношения с человеком гораздо важнее. В порыве гнева можно многое сказать, но в последствии люди всегда раскаиваются и жалеют о сказанном, но исправить что-то уже поздно, человек услышал и запомнил эти слова, они оставили на его душе неприятный осадок, который, увы, не избавит ни одно извинение. Копятся осадки и рушатся отношения, лучше промолчать вовремя. К тому же Ибо такой милый, не нужно ему напоминать о посещаемости, этим Сяо Чжань ничего не добьëтся, да и не его это дело. На самом деле всë стремление учителя проводить уроки у класса в полном составе вызвано лишь эгоистичным желанием видеть Ван Ибо как можно чаще, он не вправе требовать этого от старшеклассника. —Ты мой любимый ученик, потому что ни занимаешь и секунды моего ценного времени. Сяо Чжань честно старается сказать это серьëзным тоном, но под конец всë же расплывается в довольной улыбке. —Сегодня я намерен целый день нагло пользоваться бесценным временем Сяо-лаоши. —Ради любимого ученика можно немного и потерпеть. Сяо Чжаню, скорее всего, кажется, но у Ван Ибо слегка поднимаются уголки губ. Однако они тут же возвращаются на своë место, не оставляя никаких доказательств своего перемещения. Старшеклассник подходит к ëлке и ищет подходящее место для этой игрушки, а вернее просто тычет наугад. Он собирается надеть снеговичка на веточку, но понимает, что ниточка не налезает на столь толстую ветвь. Сяо Чжань обескураженно наблюдает за неумелыми попытками парня пристроить украшение, повесив на иголки. Эти движения неумелы, будто совершаются маленьким ребëнком, который наряжает ëлку впервые. В душе учителя представленная картина вызывает какой-то детский восторг, он жалеет о том, что рядом нет камеры. А почему это нет? Учитель литературы достаëт из кармана телефон и включает видеозапись, после чего аккуратно возвращает его на прежнее место, кладя так, чтобы ничего не загораживало объектив камеры. Неуклюжие попытки подходят к концу, Ван Ибо понимает, что иголки нужно смять, чтобы иметь возможность охватить их маленьким кольцом верëвочки. Он одевает эту ëлочную игрушку и смотрит нечитаемым взглядом, равнодушным, как может показаться со стороны, но не Сяо Чжаню, который изучил мимику парня лучше своей собственной. Учитель подходит к старшекласснику и кладëт ему руку на плечо, облакачиваясь на неë. —Ты никогда раньше не наряжал искусственную ëлку? Разве настоящая обходится не слишком затратно? Ван Ибо переводит взгляд на Чжаня. Он смотрит поражëнно, словно загипнотизирован. —Ну, я всегда наказан. — Говорит он, немного оправившись от этого состояния. — Меня никогда не подпускали к украшению дома. —Наказан в новый год? Пришла очередь Сяо Чжаня прибывать в состоянии оцепенения. В колонке как на зло начинает играть медленная песня, кажется, даже не рождественская, но несомненно очень грустная. Учитель опускает взгляд, переваривая новую информацию, затем сразу же возвращает его, улыбаясь во все 32 зуба. —Что ж, с боевым крещением. Можешь загадать желание. Когда люди делают что-то впервые они загадывают желание. Кажется, что Ван Ибо теряет свою отстранëнность на секунду, равнодушие сменяется задумчивостью, что впрочем длится не долго. Мужчины берут ещë по одному шарику и начинают увешивать ëлку еë роскошными украшениями. Сяо Чжань с интересом наблюдает за учеником, не забывая повернуться к нему нужным карманом, тот в свою очередь совсем не торопится, вид остаëтся наполнен хладнокровием и жаждой убийства, как прежде, но медленные движения, чрезмерная аккуратность и рассматривание каждой игрушки и еë вида на ëлке выдают парня с головой. Сяо Чжань понимает, что этот день можно назвать первым новогоднем днëм Ибо за всю жизнь, отчего учителем овладевает различные эмоции. С одной стороны этот факт достаточно грустен и печален, ведь новый год самый любимый праздник всех детей, которого они с нетерпением ждут весь год, который приносит массу впечатлений, безудержной радости и веселья, а Ван Ибо был лишëн таких впечатлений. С другой стороны приятно осознавать, что именно Чжань показывает парню все прелести этого чудесного праздника, интересно наблюдать за тем, что Ван Ибо делает впервые, как он приближается к празднику и как его обволакивает новогоднее настроение, возможно, впервые в жизни. Это как видеть первые шаги своего малыша. Торжественно волнительно, притягательно, необычно и безумно радостно. Это приносит огромное количество эмоций, ощущаемых всех сразу, даже самых несочетающихся, странное, но приятное комбо. Сяо Чжань не удерживается и подходит к ученику, созерцающему последнюю повешенную им игрушку. Учитель тянет руку к его уху и осторожно вешает туда небольшой шарик. Украшенный Ван Ибо с суровым лицом кажется очень забавным, поэтому Чжань уже просто не может сдержать счастливых восклицаний. —Тебе очень идëт! Что касается самого старшеклассника, он просто встаëт в ступор, ошарашенный произошедшим. Это вроде насмешка, но совсем не выглядит враждебно, да и насмешкой не кажется вовсе, потому что Сяо Чжань смеëтся не над ним, но в то же время над ним и по факту это насмешка, но не подразумевает издевательства, а если так, то это не насмешка, но это насмешка. Ван Ибо кажется, что у него мозги закипят прежде, чем он проникнется сутью этого действия. В это время Сяо Чжань достаëт из коробки ещë три шарика, подходит к ученику и вешает один из шариков на свободное ухо, остальными украшает себя. Ван Ибо чувствует себя роботом, который наблюдает действие, противоречащие программе. Скоро закоротит. —Давай сфоткаемся! Сяо Чжань хочет достать свой телефон, но тогда Ван Ибо увидит запись видео, поэтому он быстро ищет выход из ситуации. —Хотя... Подожди немного, кое-чего не хватает. Учитель отходит в сторону, открывает один из пакетов с мишурой и вытаскивает оттуда две подлиннее, тем временем достаëт телефон и быстро останавливает запись видео. —Вот! — Произносит он, возвращаясь к Ибо, а затем окутывает шею того зелëной мишурой, попутно обвивая свободными концами и руки парня, после чего проделывает такую же штуку с собой. Однако в какой-то момент выполнение плана становится неудобным из-за телефона в руке, Ван Ибо не теряется, приняв для себя решение плыть по течению, и берëт кончик мишуры, помогая учителю обвить ей руку. Сяо Чжань кратко благодарит его уже без малейшего смущения, поскольку слишком сильно увлëкся и попросту забыл обо всëм. Он включает камеру на телефоне и становится ближе к Ибо, ища подходящий ракурс. В любой другой ситуации парень бы отстранился, поскольку не любит ни камер, ни близости с людьми, однако сейчас он находится ещë во власти недавнего замешательства и эффект, не прошедший от него заставляет ученика продвинуться ближе, обнять Чжаня за талию и положить голову тому на плечо. Обычно окружающие говорят, что боятся фотографировать Ибо, потому что своим взглядом он может прожечь камеру, однако Сяо Чжаня это, кажется, нисколько не смущает. Несколько нормальных фотографий и учителю литературы становится скучно. Он начинает строить разные забавный гримасы, а парень просто пялится в экран на Чжаня, не понимая смысла этих кривляний. В итоге мужчине надоедает получаться не очень одному и он тянет руку к лицу Ван Ибо, обхватывая его щëки. Теперь парень похож на маленького хомячка, пытающегося напугать кого-то своим грозным взглядом, от чего Сяо Чжаню становится слишком смешно и он начинает смеятся, но продолжает фотографировать. Закончив фотосессию они стоят всë в том же положении и рассматривают фотографии. —Эх, — выдыхает учитель, — так не хватает красных новогодних колпаков. Ван Ибо лишь пожимает плечами. Они бездельничают ещë некоторое время, обсуждая фотографии. Сяо Чжань смеëтся даже над собой, чего парень искренне не понимает, но быстро адаптируется к ситуации и начинает отпускать едкие комментарии в своëм стиле, что безумно радует Чжаня. Обычно Ибо ни под кого не прогибается, но это занятие хоть и бессмысленно, но всë же в нëм есть что-то забавное. В итоге мужчины снова возвращаются к облачению ëлки. Ван Ибо лезет всë дальше и обнаруживает, что некоторые игрушки можно открыть, а следовательно положить что-то внутрь. —Сяо-лаоши, у вас найдëтся бумага и ручка? —Я думал, что школьники всегда носят их с собой. —Я с ними даже сплю, но именно сегодня оставил под подушкой, чтобы они отдохнули перед началом новой недели. Сяо Чжань улыбается и идëт в кабинет литературы. Ван Ибо обычно смеëтся над учителями, но сегодняшние выпады лишь дружеское подшучивание, что не может не радовать. Парень берëт листок и отрывает от него небольшой кусочек, после чего прижимает его к стене и что-то пишет. Сяо Чжань пытается подглядеть, но Ибо тут же его осаждает, говоря, что это послание будущему поколению, которое будет наряжать ëлку в следующем году вместе с Сяо-лаоши. Любопытство зашкаливает, но учитель уважает своих учеников, поэтому даëт парню спокойно завершить своë дело, искренне надеясь, что все слова там цензурные и даже не мечтая о хорошем содержании. Ван Ибо скручивает листок и засовывает его в игрушку, после чего собирает еë и вешает на ëлку. Сяо Чжань искренне радуется, пусть и знает, что там написано что-то отвратительное, ведь Ван Ибо проникся духом нового года и уже сам творит что-то интересное и праздничное.