` Ты в моем сердце

* * *

      Выжившие зашли в просторный холл Медицинского центра, сосредоточенно рассматривая темное, еле подсвеченное, помещение. Напротив входа располагалась длинная административная стойка, но стало понятно, что за ней уже давно никто не работал. Тишина давила на барабанные перепонки. Женская половина группы находилась в центре, окруженная кольцом «защитников», которые внимательно осматривались, готовые в любой момент пристрелить ходячего, если таковые здесь водились.       Дэрил прикрывал тыл, вглядываясь в опасную темноту на улице. Он был готов к любой ситуации и, если здесь ловушка, поможет эвакуироваться. Рядом с ним топтался Мерл, с матом и ворчанием пихнув вперед Ладу, которая изначально собиралась быть в конце колонны. Макс тоже был недоволен поступком сестры, но теперь стоял в двух метрах от Граймса, понимая, что возможно благодаря девушке они попали в здание. Последнее слово, как обычно, осталось за ней.       Бандит утробно зарычал: мускулы напряглись, как перед прыжком, острые зубы оголились и уши прижались к голове. Впереди кто-то явно был, а звук передернутого затвора заставил в этом убедиться. В темном коридоре просматривался мужской силуэт, в руках которого явно было оружие. Он немного вышел вперед: высокий, в меру мускулистый мужчина лет сорока. Светлые короткие волосы. Одет он был в обычную рубашку и джинсы.       - Заразные есть?       - Был один, – Граймс чуть опустил свое ружье, выступая в роли парламентера. – Он не доехал.       Девушка усмехнулась: мужчина не стал раскрывать «скелеты» своей команды. Была ли она благодарна? Вопрос, на который вряд ли найдется ответ.       - Чего вы хотите?       - Шанс. Шанс выжить.       - В наше время это немало, – «хозяин» вышел на свет полностью, давая рассмотреть его лучше. Обычный американец, темно-зеленые глаза изучающе рассматривали выживших. – Вы должны сдать кровь. Это – плата за вход, – люди медленно закивали, соглашаясь с правилом «дома», куда их впустили. Мужчина опустил своё ружье, направляясь ко входу. – Если у вас есть с собой вещи – заносите. Эти двери больше не откроются.       Мужчины, бросились на улицу к машинам за своими рюкзаками и сумками. Макс помогал другим, но по взгляду сестры понял: их вещи, как и оружие, несмотря на предупреждение нового знакомого, заносить из автодома и машины не стоит. Он и не думал этого делать, но дополнительное согласие отбросило все сомнения. Управились быстро – всего за пятнадцать минут.       Опер и арбалетчик, выйдя на улицу, следили за окружением, пока остальные перетаскивали пожитки. У входа остались только Ти-Дог и Дейл. Мерл помогал, хотя пару раз чуть не сорвался на Гленне, который, неудачно забрасывая рюкзак к себе на спину, задел больную руку Диксона. Фраза «какой же китаец все-таки пидарас» исчезла в тишине ночи, а выжившие заторопились обратно в убежище, не забывая закрыть машины на ключ.       - Держи, Милашка.       Мерл, кинув девушке ключ от автодома, скинул на пол пару рюкзаков. Кажется, один принадлежал им с братом, а второй – Андреа. Пока остальные разбирали свои сумки, чтобы помочь «добытчикам», тот, кто их впустил, провел картой по какому-то дисплею, отдавая приказ некой Вай о закрытии дверей и отключения питания.       - Доктор Эдвин Дженнер, – она обернулась, всматриваясь в лицо нового знакомого, который только что представился. Где-то его видела, но никак не могла вспомнить – где? В памяти всплывали картинки, но они ускользали, расплывались в дымке подсознания.       Затем, когда все были готовы, он провел их к большому грузовому лифту. Поместились все, но было немного тесновато. Лада была зажата между Дэрилом и Гленном, который почти клевал носом. Еще немного и он завалится на девушку, но Мерл, стоящий рядом, схватил паренька за шиворот, не давая придавить своим сонным телом хрупкую напарницу.       - Врачи всегда ходят с оружием? – её ухо обдало горячим дыханием. Насмешка была адресована Дженнеру, но Лихачева вскинула голову, сталкиваясь с серыми глазами арбалетчика. – К тебе это не относится.       - Оружия здесь было полно. Решил освоить.       Сотрудник Центра усмехнулся. Он не был военным и впервые за всю жизнь держал в руках ружье. Но ситуация была сложная и приходилось приспосабливаться. Эдвин посмотрел на девушку, которая была крайне недовольна вопросом Диксона – в девичьих глазах плескалась ярость, готовая вырваться матерными комментариями с немного покусанных губ. По её виду и поведению Дженнер предположил, что если она – не лидер группы, то является её Серым Кардиналом.       - Вы, вроде, безобидные. Кроме тебя, – мужчина улыбнулся Карлу, который сурово взглянул на незнакомца, но не почувствовав угрозы, губы дрогнули в улыбке. – Надо за тобой приглядывать.       Ступая по светлым просторным коридорам, в глубинах которых отражался шум шагов, путники то и дело оглядывались. Обстановка и тишина наводили на мысль, что в Центре больше никого нет. Они прошли в зал, предназначенный больше для лекций или конференций, но именно там сотрудник ЦКЗ решил проводить забор крови у прибывших. А людям было уже все равно: хотелось есть, а еще больше – спать.       Лада думала вызваться помочь мужчине, но промолчала: жутко устала, ведь с той самой операции в Атланте она практически не спала. Да и из всех присутствующих Лихачева выглядела самой грязной – поменять одежду после «сражения» с зомби на парковке просто не успела. Доктор было хотел задать вопрос, пока проводил процедуру, но решил оставить все расспросы на потом.       Когда девушка оказалась в комнате, выделенной специально для неё и брата, она тут же направилась в душ. Группа сразу направилась в столовую, а Лада демонстративно захлопнула дверь перед Максом, заявляя, что пока не приведет себя в порядок, появляться на позднем ужине не намерена. Да и что-то готовить она явно не хотела, переложив обязанность на других. Бандит, убедившись, что хозяйка в безопасности, направился за вторым хозяином, намереваясь урвать себе кусочек побольше.       Протерев зеркало, на неё в упор смотрела измученная долгими переездами и неприятными событиями молодая особа, которой сейчас больше всего хотелось провалиться в глубокий сон. Светлые волосы, отмытые от крови, были немного спутаны. Чуть покрасневшая от пара кожа стала чистой. Мышцы во всем теле ныли, но обращать внимание на боль не было сил. Даже несмотря на небольшой отдых, настроение было ниже плинтуса.       - Эй, Гленн! Попробуй! Хочу увидеть, как покраснеет твое лицо, – шутку Дэрила оценили, так как раздался задорный смех. В том числе и Ри, который старался отнекиваться и отмахиваться.       - А знаете: детям в Италии за ужином дают немного вина. И во Франции, – подходя к столовой, Лихачева услышала смех. Выжившие, впервые за эти месяцы, не боясь за свою жизнь, расслабились и находились в привычной, до апокалипсиса, обстановке.       - Вот когда Карл будет в Италии или во Франции, тогда и попробует.       - Да брось, Лори! Дай ему попробовать.       - От одного глотка ничего не случится!       Наступила тишина, после послышалось детское «Фу!» и смех взрослых, которые явно повеселились от реакции младшего Граймса на алкоголь. Больше всех смеялся Мерл, потягивая из стакана виски.       - Ну и гадость!       Лихачева, одетая в черную обтягивающую одежду – топ на бретельках и джинсы, зашла в просторное помещение. За круглым столом, который был сервирован ничуть не хуже, чем в среднестатистическом ресторане, удобно расположилась вся честная компания. Диксоны, Макс и кореец сидели чуть поодаль, но живо участвовали в разговорах.       - Конечно, гадость, – Лада вырвала из рук Лори стакан, допивая за мальчиком алую жидкость. – Удивлена, что в таком навороченном Центре сотрудников не снабдили более достойным напитком, чем это пойло.       - Разбираетесь? – Дженнер сидел за другим столом и был чем-то обеспокоен, но никто этого старался не замечать, радуясь спокойному вечеру.       - Немного. Мама – первоклассный сомелье. У неё в Москве было три ресторана, – девушка, отобрав из рук чуть было возмутившегося Мерла бутылку виски и показав тому кулак, плеснула себе в стакан, отпивая. – А у папы в винном погребе хранится три бутылки Chateau d'Yquem Sauternes AOC 1-er Grand Cru Superieur 1937 года. Одна такая стоит как минимум 16 000 $.       Повисла тишина: американцы по-другому взглянули на брата с сестрой. И наконец поняли, почему те вели себя несколько отстраненно, уверенно и иногда высокомерно. Да и с учетом владения навыков выживания выглядели они куда лучше и эффектнее, нежели братья Диксоны, которых выживать научила жизнь, а не деньги, выплаченные за пройденные лекции, курсы, тренировки и тому подобное. Затянувшуюся паузу прервал Граймс.       - Вы не говорили, что из обеспеченной семьи.       - Вы и не спрашивали, – Макс кинул Бандиту кусочек мяса, который, смолотив до этого свою порцию, поймал дополнительное лакомство.       - К тому же вряд ли сейчас это имеет какое-то значение, – Лада пожала плечами, говоря очевидные вещи: в современном мире богатства и высокий статус не имеют былой силы. И авторитет нужно завоевывать заново. – А самым запоминающимся из тех вин, которые я пробовала, было красное болгарское вино Ducessa. Приготовлено из двух сортов винограда Пино Нуар и Сира, в сочетании с 228 граммами меда и натуральным ароматом миндаля. Имеет десертный вкус и мягкую кислотность.       Забрав оставленную специально для неё тарелку и махнув немного мокрыми волосами, девушка удалилась – также внезапно, как и пришла. Она не горела желанием участвовать в том тимбилдинге, который был устроен по случаю спокойного вечера. Пес поспешил за ней, в то время как брат остался в компании. Впрочем, это уже никого не удивляло, разве что доктора Эдвина Дженнера, которому в двух словах объяснили, что младшая Лихачева держится пока особняком.       Надолго Лада в комнате не задержалась. Покончив с трапезой и отметив, что еда вполне достойная, девушка решила выйти в коридор. Из комнат поблизости раздавались голоса – признак того, что ужин закончен и все разошлись на заслуженный отдых. Брат в комнату не пришел, но голос из зала, расположенный дальше по коридору, давал намек на то, что мужчина с новыми напарниками играет в бильярд, который Лихачева заметила ранее. Бандит пробежал мимо и скрылся за поворотом, встреченный одобрительными мужскими голосами.       В другой стороне коридора была другая зона отдыха – мини-библиотека, из которой вышла Кэрол в сопровождении детей, которые сонно потирали глаза. Увидев девушку, они заулыбались и, пожелав спокойной ночи, ушли в комнату, расположенную чуть поодаль от «жилища» Лихачевых.       - Дети тебя любят, – Кэрол остановилась около русской. Она успела умыться и переодеться, что давало возможность увидеть женщину в привычной домашней обстановке.       - Тебе и Граймс это не нравится.       - Лори волнуется: Карл еще ребенок. А в такое время мало кому можно доверять.       - Резонно, – девушка посмотрела в ту сторону, куда ушли дети, подмечая, что те прячутся за дверью комнаты и прислушиваются к разговору. – Однако, чем быстрее вы начнете верить мне и брату, тем легче будет всем. Одно могу сказать точно – в чрезвычайной ситуации первые, кого я буду спасать – это дети и Макс.       Пелетье покивала головой и пошла в сторону комнаты, а Лада намеревалась взять какую-нибудь книжку, так как спать не хотелось.       - Я забыла тебе кое-что сказать, – она обернулась на голос женщины, которая, сложив руки на груди и немного сгорбившись, стояла около открытой двери. – Спасибо. За все.       Кивнув, русская отвернулась и направилась по коридору, напоследок услышав звук закрывающейся двери. Она испытывала смешенные чувства к этой женщине. Если Лори, а с ней Андреа и Жаки, вызывали неприязнь, то Пелетье хотелось больше пожалеть или дать совет. И, вполне возможно, что именно Кэрол из всех женщин выживет и займет свое место в по-новому формирующемся мире.       Из приоткрывшейся двери библиотеки раздавались тихие голоса. В проеме Лихачева заметила крепкую фигуру Шейна, который прижимал Лори Граймс к столу и пытался ей полушепотом что-то объяснить. Судя по его немного сумбурной речи, время от времени переходящей в приглушенный крик, Уолш был подвыпившим.       Сама женщина шокировано смотрела на напарника мужа и пыталась вначале успокоить его. Но когда мужчина попытался насильно её поцеловать, а возможно и воплотить свои более заветные желания, она стала сопротивляться, брыкаться и, в конечном итоге, оттолкнула настойчивого поклонника, оцарапав его шею.       Наступила тишина, а затем дверь резко открылась, и бывший офицер полиций выскочил из библиотеки. Лада успела отскочить в сторону и оказалась закрыта от глаз недавних собеседников. Через щель девушка видела, как напугана Лори, как схватилась за голову, пытаясь унять эмоции и страх. Граймс тяжело дышала, расхаживая из стороны в сторону, прежде чем сесть на диван, подгибая под себя ноги.       - Подобная ситуация произошла из-за твоей ошибки, – женщина вскочила с места, испугано смотря на вошедшего – Лада стояла в дверях, облокотившись на косяк и рассматривая напряженную фигуру.       - Ты… ты видела…       - И даже слышала, – девушка прошла к стеллажам. Лори стояла у кушетки и наблюдала за русской, судорожно пытаясь решить для себя, что делать. – Советую тебе сейчас выпить горячего чаю и возможно принять успокоительное. Например то, что содержит корень валерианы. Чтобы успокоиться.       - Я… Шейн перепил. И…       - Зачем ты оправдываешься передо мной? – Лихачева обернулась, держа в руках «Имя розы» Умберто Эко. Женщина замолчала, всматриваясь в глаза собеседницы и, возможно, пытаясь найти там сочувствие, осуждение или решимость рассказать о случившемся кому-нибудь. – Твоя ошибка, допущенная ранее, привела к подобной ситуации. И рассказывать о ней мужу ты должна сама.       - Я не хотела, чтобы так все вышло, – в её глазах стояли слезы. – Я… думала, что… Я не знала, что Рик жив. Не знала…       - Могу посоветовать только одно, – Лада взглянула на обложку совершенно новенькой, никем не тронутой, книги. – Держи себя в руках. То, что между вами двумя что-то произошло слишком заметно.       - Что? – во взгляде Лори мелькнул настоящий ужас и можно было почувствовать, как внутри неё все похолодело. Она боялась разоблачения даже больше, чем ходячих.       - Очевидно, что между вами пробежала кошка. Если бы ты просто недолюбливала напарника своего супруга, то запретила бы сыну общаться с малоприятным человеком. Но Карл в восторге от Уолша. Значит случилось то, что касается только вас двоих, – усмехнулась. Вот уж не думала, что будет выступать в роли психолога. – Поэтому, если не хочешь раскрывать карты посторонним, веди себя непринужденнее в присутствии бывшего любовничка. Иначе некоторые наблюдательные члены нашей… «общины»… сделают определенные выводы.       Оставив книгу на барной стойке, девушка покинула комнату. Вопреки мыслям Граймс она вернулась через десять минут с кружкой горячего чая, в котором присутствовали нотки мяты.       - Сейчас выпьешь это, а перед сном примешь одну таблетку, – девушка потрясла перед Лори упаковкой. – И постарайся все-таки держать себя в руках. Можешь быть спокойна: Рик от меня ничего не узнает.       - Спасибо.

* * *

      - Доброе утро.       Столовая постепенно наполнялась людьми, которые после вчерашней «вечеринки» выглядели не слишком бодрыми. Некоторые не смогли себя даже заставить прийти на завтрак. Лада, попивая апельсиновый сок, скосила взгляд на подошедшего Граймса, который выглядел, мягко говоря, помятым, что не ускользнуло от хитрого взгляда Карла, поприветствовавшего родителя вопросом о похмелье.       - Яйца, конечно, из порошка, но приготовлены хорошо. А протеин – лучшее средство от похмелья.       Ти-Дог положил большую порцию Гленну, которому, судя по всему, было хуже всех. Он держался за голову, что-то невнятно стонал, как будто это могло помочь избавиться от боли. Жаки, массируя его плечи, сочувственно улыбалась. Видимо женщина понимала, как сейчас хреново парню, которого вчера черт дернул поспорить с Дэрилом и выдуть целую бутылку чего-то горячительного.       Макс, который вчера был сторонним наблюдателем спора, ухмылялся с реакции бывшего разносчика пиццы на алкоголь. У самого мужчины за несколько лет выработался отличный иммунитет на подобного рода мероприятия, поэтому сейчас он был чист как стеклышко. Как и, на удивление, Мерл, который четко выполнял инструкции своего лечащего врача и к бутылке больше не прикасался.       В столовую зашел Уолш, по внешнему виду которого можно было понять, что настроение у него паршивее некуда. Взъерошенный и смурной, мужчина налил себе кофе, отвечая сочувствующим по поводу ран на шее. Пару раз он кинул взгляд на Лори, которая всеми силами старалась не обращать на него внимание. Её «спас» Дейл Хорват, обратившийся к Дженнеру, который направился сразу же к кофеварке.       - Док, не хотел бы Вас сразу забрасывать вопросами…       - Но все равно будете, – ученый усмехнулся, наливая себе бодрящий напиток. – Тогда предлагаю сменить дислокацию.       В компьютерном зале собрались все, включая детей, которые мало что понимали, но не хотели оставаться одни. На большом экране система Вай стала выводить какие-то файлы, строчки и картинки. Через минуту перед «зрителями» появилось томографическое изображение человека.       - Это мозг? – Карл недоуменно посмотрел на ученого, который улыбнулся мальчику.       - Ты прав. Это – отличный мозг. Хотя, – настроение мужчины немного поменялось. – Сейчас это уже не важно. Покажи расширенный внутренний обзор!       Вертикальное изображение в анфас стало плавно переходить в горизонтальный профиль. Мозг походил на витиеватые линии, по которым равномерно протекали голубоватые огоньки, сигнализирующие о правильной работе нейронов и показывающие жизнь человека. Лихачевой подобная картинка была вполне понятна, в то время как остальные недоуменно переглядывались и задавали вопросы, на которые Дженнер пытался доступно и понятно ответить.       - Где-то в этих хитроумных сплетениях, световых волнах хранится ваша суть. Опыт. Воспоминания. То, что делает вас уникальными. Делает вас людьми.       - А ты нормально говорить можешь? – если Дэрил пытался вникнуть в суть, то Мерлу было параллельно. Он сидел, покачиваясь на стуле, держа в здоровой руке чашку с недопитым кофе.       - Синапсы, – Лада подалась вперед, завороженно наблюдая за работой извилин. Она была в своей стихии и не собиралась упустить возможности пообщаться с «коллегой». – Электрические импульсы. Они передают информацию. Определяют, что человек говорит, делает и думает с рождения и до самой смерти. И сейчас нам дана возможность наблюдать… за смертью?       - Этот человек умер? Кто он?       - Подопытный 19, – голос Эдвина дрогнул, но он продолжил, изредка посматривая на девушку. Он не ошибся в своих предположениях, что она врач. – Он был покусан. И инфицирован. И предложил себя в качестве образца. Вай! Перемотай к этапу № 1!       Картинка поменялась. Теперь к светло-голубым и ярким линиям добавилось черное пятно, от которого шли черные щупальца, постепенно поглощающие извилины. Что не предвещало ничего хорошего.       - Оно вторгается в мозг, как менингит. Надпочечники кровоточат, останавливается работа мозга и главных органов, – чернота полностью поглотила огоньки, превращая некогда живой организм в бездну. Слова давались ученому тяжело. – Человек умирает. Все, чем вы были и могли стать, исчезает.       Люди были подавлены. Андреа, совсем недавно потерявшая дорогую и любимую сестру Эми, не могла сдержать слез. Молодая женщина обхватила руками плечи, пытаясь сдержать дрожь, которая прокатилась по телу от записи на экране, которую вновь перемотали.       - Время воскрешения нестабильно. Известны случаи воскрешения через три минуты, – в центре «бездны» стали вспыхивать алые огни, а силуэт на экране постепенно начинал двигаться. – Самое долгое, по нашим данным, восемь часов. В случае с этим пациентом прошло 2 часа 1 минута 7 секунд. Перезапускается не мозг, а только ствол. Этого достаточно, чтобы встать и ходить.       - Но они ведь не живые, – Рик недоумевал.       - Сам скажи, – Эдвин указал на экран, предоставляя гостю самому дать ответ. – Сейчас мозг темный и безжизненный. Лобная доля, новая кора, человеческая суть и личность не возвращаются. Это только оболочка, движимая тупым инстинктом.       Сквозь голову человека на экране пролетела белая линия, будто уверенным и прямым росчерком «пера» давая понять, что подопытный 19 был застрелен тем, кто наблюдал за ним. Главный экран и компьютеры погасли, предоставляя живым обсудить увиденное.       - Вы ведь не знаете, что это за болезнь, – Андреа вопросы не задавала. Из её уст звучало скорее обвинение и требование. – Или знаете, но молчите!       - Это могут быть микробы, вирусы, паразиты или грибок.       - Или кара Божья! – предположение Жаки вызвало у Лады усмешку. Она верила в Бога, но не соглашалась с теми, кто слепо относил все ситуации на Его провиденье.       - Заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибет.       - Что это значит?!       - Это значит – не надо все несчастья списывать на Высшие силы, – девушка окинула взглядом темнокожую. – Частенько человек сам накликивает на себя беду: пытается играть в Бога и изобретает новые технологии, супер-вакцины или же… – глаза медика и ученого встретились. – ...когда ищет вечной жизни на земле.       - Но ведь кто-то должен быть в курсе, что это за напасть. Хоть кто-то! Хоть где-то! Есть же другие подобные Центры! – у Харрисон начиналась истерика. Как бы она ни пыталась казаться сильной и уверенной, запись её напугала.       - Возможно кроме меня кто-то есть, но… все пропало. Средства связи, инструкции. Я почти месяц жил в темноте.       - Значит, так не только здесь? – Андреа не успокаивалась. На секунду Лихачевой захотелось вырубить надоедливую блондинку, которая, как детектив-любитель, пытается докопаться до правды. – Нигде ничего не осталось. Это вы пытаетесь сказать? Да?       Молчание ученого говорило все за него, на что у каждого возникла своя реакция. Например, Дэрил захотел вновь напиться.       - Доктор Дженнер, извините за назойливость, но есть еще один вопрос, – некоторые проследили за взглядом старика Дейл, который с интересом рассматривал большие электронные часы. – Они ведут обратный отсчет. Что случится в конце?       - У генераторов… в подвале… закончиться топливо, – реакция мужчины была странной: улыбка человека принимающего безысходность. Дженнер отложил стаканчик и куда-то направился.       - И что потом? – Граймс, сбитый с толку, пытался просчитать несколько исходов. – Вай! Что будет потом?       - Когда закончится топливо, здание будет подвергнуто глубокой очистке, – сообщил безжизненный механический голос.       Помещение постепенно пустело. Женщины с детьми ушли в зону отдыха, кто-то направился в свои комнаты, а Рик в сопровождении Шейна, Гленна и Ти-Дога ринулись в подвал. Макс, который за все время разговора молчал, помрачнел еще больше. Брат с сестрой то и дело обменивались взглядами и каждый понимал – подобная ситуация не сулит ничего хорошего. Мужчина в сопровождении пса направился в комнату, а вот у девушки были другие планы.       - Вы ведь не все рассказали, ведь так?       Дженнер, стоя у панорамного окна своего кабинета и наблюдая за компьютерным залом с часами, обернулся, натыкаясь взглядом на Лихачеву. Она прошла вперед, кидая взгляд на фотографию в рамке, которую две минуты назад рассматривал мужчина.       - Эта же ваша жена? Там. На записи.       - Верно.       - Кэндис Дженнер.       - Вы её знали? – с этой девушкой Эдвину разговаривать было куда проще. Она не требовала ответов. Скорее уточняла и подтверждала свои предположения.       - Лично нет. Но она была ученым и частенько ездила в командировки, совмещая практику с участием в конференциях и лекциях. Я вспомнила, где видела вас и почему ваша фамилия была мне так знакома, – мужчина немного свел брови, тоже пытаясь вспомнить о чем-то. – Вы сопровождали миссис Кэндис, когда она приезжала в Россию читать курс лекции будущим вирусологам. Некоторые мои однокурсники посещали её занятия и были от неё в полном восторге. Мне тоже посчастливилось попасть на одну из её лекций, и она оставила о себе неизгладимые впечатления. А вот вы держались в тени. Почему?       - Кэндис была поистине гениальным ученым. Весь этот центр буквально держался на ней и на её знаниях. А я,… – мужчина усмехнулся, рассматривая фотографию. – Я был рядовым сотрудником. Среднестатистическим ученым. Посредственностью. Это я должен был быть укушен и впоследствии превратиться в это… Если бы она была бы жива, то нашла бы выход. Изобрела бы вакцину. Но… Кэндис была укушена, защищая меня от ходячего, и её желанием было отдать своё тело для проведения исследований.       - Мы всегда думаем, что времени хватит, а оно… заканчивается, – девушка взглянула на обратный отсчет. – Эта болезнь…. Кто-то же стал первым ходячим – переносчиком этой заразы. Что будет с тем, кто умрет своей смертью?       - Это в нашей крови, – со стороны казалось, что они говорят загадками, но оба друг друга понимали. – Мы все являемся носителями.       - Последний вопрос, доктор Дженнер, – Лихачева перевела взгляд на мужчину. – Вай упомянула о глубокой очистке. Это означает ликвидация?       В подтверждении её слов в компьютерном зале погас свет.

* * *

      - Почему не подается воздух? Света в комнате тоже нет. Что происходит?       Именно эти вопросы встретили Эдвина и Ладу, когда те вышли из его кабинета. В коридор выглядывали люди, не понимая, что происходит. Дженнер, проходя мимо Дэрила, выхватил из его рук бутылку, направляясь в сторону зала. Он, в отличии от других, понимал, что времени осталось немного.       - Энергия тратится на самое важное, – не церемонясь, мужчина отпил прямо из горла, не сильно заботясь о том, что одет в униформу сотрудника ЦКЗ и сейчас предстает перед другими не в самом лучшем свете.       - Воздух и свет не самое важное?       - Решаю не я. Пятая зона сама себя выключает.       - Это что, черт возьми, значит? – младший Диксон поспешил за Эдвином. Как и остальные. – Я с тобой разговариваю! Как это «Сама выключается»? Как может здание что-то делать?       Они шли по знакомым коридорам, которые еле подсвечивались лампами.       - А вот так, – на полпути они столкнулись с Граймсом и оставшимися выжившими, которые были крайне встревожены. – Система отключает все незначительные потребители энергии. Её задача – до конца поддерживать работу компьютеров. Отключения начинаются за полчаса до остановки. Все по графику.       Сделав большой глоток, Эдвин Дженнер облокотился о поручень лестницы, наблюдая за часами, время на которых уменьшалось секунда за секундой. Лада, зная о том, что произойдет через полчаса, не спешила сообщать о надвигающейся катастрофе. Она хотела услышать дополнительную информацию, которую ученый не успел ей сказать. И была уверена на все 300 %, что эти данные будут не менее важными.       - Французы. Кажется, они выдержали дольше всех. Пока наши разбегались и убивали себя в коридорах, французы сидели в лабораториях. Им казалось, что разгадка близка.       - И что же случилось потом?       - То же самое, что будет здесь. Энергосистеме стало не на чем работать, – мужчина поднялся по ступенькам и встал около одного из компьютеров. Сейчас он выглядел как оратор, вещающий с трибуны. – Мир жил на ископаемом топливе. Разве это не глупо?!       - Лори… Собери вещи, – Рик обернулся к супруге, параллельно пытаясь остановить Шейна, который уже готовился путем привычных агрессивных действий, а именно с помощью кулаков, «выбить» из Эдвина дополнительные факты. – И все остальные – тоже. Мы убираемся отсюда! Сейчас же!       Последовав «приказу» Лидера, все развернулись в сторону дверей. Макс и Мерл, которые в зал не вошли, а стояли в проеме, тут же скрылись за поворотом. Они собирались собрать не только свои рюкзаки и вещи родных, но и до прихода остальных членов группы подготовить все пожитки. Пес, махнув хвостом, метнулся за ними.       Резко прозвучала аварийная система и электронный голос сообщил, что до глубокой очистки осталось 30 минут. Электронные часы высветились на главном экране. Секунды таяли буквально на глазах, отсчитывая последние мгновения до конца. Краем глаза Лада увидела, как Дженнер приложил свою электронную карту к устройству, напоминающему терминал, и ввел некую комбинацию цифр. Люди, направлявшиеся к выходу, резко затормозили перед закрывающейся железно-бетонной дверью, отрезающей шанс на спасение.       - Он нас здесь запер!       - Сукин ты сын! Выпусти нас сейчас же!       Девушка отскочила в сторону, так как разъяренный Дэрил метнулся к ученому, отбрасывая в сторону недопитую Эдвином бутылку. Сам же сотрудник ЦКЗ сидел за монитором с включенной камерой, собираясь записать последнее «интервью». Диксона с трудом удерживали Шейн и Ти-Дог.       - Дженнер. Открой нам дверь, – удивительно, но в данной ситуации Граймс сохранял самообладание, хоть и давалось ему это тяжело.       - Какой смысл? Выходы наружу заперты, – ученый лишь пожал плечами, вновь садясь перед камерой и намереваясь закончить начатое. – Аварийные выходы заблокированы.       - Так открой их, чёрт возьми!       - Не могу. Ими управляют компьютеры. Я ведь говорил, что двери больше не откроются. И ты слышал это. Так будет лучше.       Мужчина обращался к Рику, который теперь постепенно терял свою выдержку. Он действительно, в самом начале, когда они только зашли в Центр, слышал эту команду. Но тогда не придал ей значения, уверенный в безопасном пристанище. И теперь понимал, что допустил грубейшую ошибку. Он собственными руками завел людей в смертельная ловушку, двери которой захлопнулись в буквальном смысле этого слова.       - Что случится через 28 минут? – и снова этот вопрос, однако Дженнер молчал. Для него все было настолько очевидным, что не нуждалось в дополнительных комментариях. Что выводило окружающих из себя: Уолш стукнул по столу, сметая соседний компьютер на пол, а голос Граймса сорвался на крик. – Что произойдет?!       - Вы хотя бы понимаете, где вы находитесь?! – в сторону девушки обернулись все. О ней и позабыли вовсе, пока метались взад-вперед, решая, что предпринять. Равнодушный взор окинул присутствующих. – Центры по контролю заболевания защищали людей от очень опасных вещей. От выведенной для войны оспы, штаммов Эболы, чумы, способные уничтожить одним махом полстраны. От вещей, которым лучше не попадать в этот мир.       - В случае непредвиденного сбоя электро-системы, – Дженнер с благодарностью посмотрел на «коллегу». Ему было чуточку легче от осознания того, что здесь есть та, которая понимает функционал его работы, – например, в ходе атаки террористов, ВТТВ предотвратит попадание микроорганизмов наружу.       - Что такое ВТТВ?       - Вай, объясни.       - ВТТВ – высоко-импульсный термобалистический топливный взрыв. Состоит из двух стадий воспламенения аэрозоля, создающих взрывную волну большой силы и длительности, мощнее которой только атомный взрыв, – Лада прикрыла глаза, вслушиваясь в знакомый механический женский голос. – В вакууме давление раскаляет кислород до температуры 5-6 тысяч градусов. Взрыв используется при необходимости уничтожить жизнь и сооружение.       - Он поджигает воздух, – ученый уже давно смирился со смертью, что было чуждо тем, кто его сейчас окружал. Он несколько месяцев смотрел на эти часы с обратным отсчетом, принимая свою кончину как данность. – Никакой боли. Тоска, печаль и сожаления… все это закончится. Конец всему.       Группа смотрела на мужчину с ужасом. Они как будто не понимали его слова и не принимали его желание умереть, когда сами, невзирая на разворачивающийся ад вокруг, продолжали бороться за свою жизнь и жизнь близких. Кэрол, со слезами на глазах, прижимала к груди Софию, которая жалась к матери, понимая те страшные слова, о которых говорила безжизненная машина. Лори обняла Карла, который был сдержаннее, чем его подруга, но в глазах мальчика отчетливо читался страх.       - Почему ты не сказала?! – рядом с Лихачевой встал Рик, в голосе которого мелькало осуждение и требование. Девушка подняла глаза, вглядываясь в глаза Лидера, который не знал, что ему делать. И видимо попытался свалить с себя тяжкий груз ответственности. – Почему не предупредила?!       - Не сказала… не предупредила… – Лада медленно поднялась с места. Равнодушие сменилось злобой, а в девичьих глазах полыхнула ярость. Она не собиралась позволять кому-то повышать на неё голос. – А о чем я, двадцатитрехлетняя девушка, которая только недавно закончила университет, должна была предупреждать тридцатипятилетнего взрослого мужика, который взял на себя роль Лидера, а? О чем?! Даже если бы предупредила о безрассудности и опасности этой поездки, ты бы поверил?! Кто-нибудь из вас бы поверил?!       Медик вновь стояла перед выжившими как на эшафоте, защищая себя от голословных обвинений. Уж что-что, но она не собиралась отвечать за ошибки тех, кто решил взять на себя бразды правления, а теперь, столкнувшись с первыми неприятности, пытался уйти в тень, свалив вину на другого, обвиняя в том, что не дал ценную информацию и не предостерег. С этим мириться девушка не собиралась.       - Тебе напомнить мои слова, Граймс? Напомнить?! – взмахнув высоким хвостом, девушка обернулась на бывшего помощника шерифа, осознавая, что спесь с него постепенно спадает. – Вы вешаете клеймо «Спасителей» на врачей. Надеетесь, что мы – всесильны. Сможем помочь, вылечить, создадим лекарство, дабы вытащить это гребанное человечество из очередной жопы. Однако, блять, забываете о простой истине. Врачи тоже люди! Им, как и любому другому человеку, свойственно, хоть и неприемлемо, делать неверные шаги. Быть слабыми и беспомощными. Ты, Граймс, уже который раз допускаешь ошибку, хотя кичишься статусом Лидера, командуя выжившими направо и налево! И в который раз пытаешься скинуть с себя ответственность и переложить её на другого! «Я – хороший. Я ни в чем не виноват. Просто мне не сказали и не предупредили!»       Лихачева сделала шаг, встав вплотную с мужчиной и теперь вглядывалась в его глаза, подавляя своими эмоциями того, кто в данный момент ей был просто противен. Тонкие пальцы схватили ворот майки, царапая ногтями кожу. Она собиралась закончить свою тираду, втаптывая оппонента в грязь.       - Я не обязана была предупреждать тебя об очевидных вещах. Учитывая то, что ты мне не доверяешь! Думаешь я не знаю, о чем ты говоришь за моей спиной или спиной Макса?! Как ты обсуждаешь с Уолшем, что не стоит доверять этим русским и надо держать ухо востро! Что в случае опасности, нужно будет бросить незнакомцев, не забыв прихватить их авто и оружие! Твои слова, кажется, Уолш! – на секунду девушка взглянула на напарника Граймса, который стоял в двух шагах и выглядел, словно разъяренный бык, готовый ринуться в атаку. – Рискуя своими жизнями, мы с братом помогали вам. Спасли одного из ваших, добыли оружие и провиант, а также предоставили дополнительный удобный транспорт и запчасти. И еще обязаны предупреждать о чем-то, когда вы лезете напролом, не считаясь ни с чьим мнением?!       Насколько хватило сил, Лада оттолкнула от себя мужчину, отходя к Диксону, который настороженно смотрел на неё. На секунду показалось, что в серых глазах мелькнуло понимание и жалость, но она не желала всматриваться. Забрав из рук реднека чудом уцелевшую бутылку, девушка направилась к закрытому выходу, параллельно допивая залпом оставшиеся 300 г виски. Миг и бутылка разлетается вдребезги от столкновения со стальной дверью, от чего некоторые вздрагивают, оседая на пол.       - Хочешь быть предупрежденным и вовремя получать нужные для выживания советы? – она обернулась, всматриваясь в лица людей. В тусклом свете прожектора, направленного на неё, хрупкая фигурка приобретала величественный облик, а тихий девичий шепот оставлял за собой в этой словесной перепалке последнее слово. – Научись нам доверять!

* * *

      Следующие 15 минут мужчины пытались сделать хоть что-то, чтобы освободить людей. Они кричали, стучали, нажимали на кнопки у дверей. Все было бесполезно. В какой-то момент Шейн схватил аварийно-спасательный топор, налетая с оружием на препятствие. Второе орудие схватил Диксон, намереваясь проломить проход. От столкновения металлов посыпались искры. Было слышно, как с обратной стороны Макс и Мерл стучатся в закрытую дверь и стараются докричаться. Женщины же сидели на полу, в ужасе отсчитывая минуты и секунды, прижимая к себе детей. Не такой участи они хотели своим ребятишкам, которые плакали и прижимались к мамам.       - Доктор Дженнер.       Лада подошла к ученому, который только закончил запись и теперь наблюдал за действиями окружающих, понимая бесполезность их поступков. Мужчина взглянул на неё, буквально кожей ощущая самообладание девушки, которое, в отличии от некоторых, не было напускным. После её эффектной тирады он окончательно для себя понял, кто задает тон в этой группе. Пусть мужчины и являются силой, но духовный стержень остается за этой маленькой и хрупкой русской, которая невзирая на возраст и рост тягалась с сильным полом.       - ЦКЗ в России… он…       - Русские отключились через полтора месяца после начала эпидемии. И судя по записям это произошло не из-за ходячих или ВТТВ. Возможно, повредилась телефонная и глобальная сеть, отрезая вашу страну от остального мира, – Эдвин предугадал вопрос, перебивая её. – На конференции, которая прошла год назад, русские и китайцы выступали за прекращение нескольких экспериментов, которые проводила Германия, Япония и США. Это были секретные проекты.       - Есть вероятность того, что в моей стране ситуация не такая патовая, чем здесь? – девушка надеялась на лучшее. Ей не хотелось думать, что подобный хаос творится повсеместно.       - 50 на 50. Они не выходили на связь с тех пор, – ученый не хотел обманывать «коллегу», открыто признаваясь в незнании ситуации. – Есть надежда, что они еще держатся, но…       - Даже вмятин нет, – прерывая разговор, в метре от них встал Уолш, облокачиваясь на стойку. Он тяжело дышал, как будто сделал марш-бросок на несколько километров. Надежда в его глазах постепенно угасала.       - Эти двери выдержат гранатомет.       - Но не твоя башка! – Дэрил, несдержанный и злобный, в порыве гнева замахнулся топором на ученого, который спокойно наблюдал, как из рук арбалетчика вырвали оружие, останавливая от недальновидных действий. Сплюнув, реднек отошел, продолжая кидать яростные взгляды на Дженнера.       - Ты же хочешь покончить со всем, Рик. Вчера ты сказал, что знаешь: рано или поздно твои близкие погибнут!       - Ты правда так сказал? – Уолш, уставший и потный, смотрел на напарника, не веря словам ученого. Лада усмехнулась: теперь претензия и неприязнь коснулась Граймса, который потерянным взглядом смотрел на жену. Бедная Лори. Веря любимому человеку, не ожидала услышать подобное. – После всех этих помпезных речей?       - Мне нужно было сберечь в вас надежду…       Пустые оправдания отталкивали от завравшегося Лидера еще больше. Теперь выжившие видели, что слова Лихачевой не были голословными. Она видела Граймса насквозь, не собираясь мириться с его действиями.       - Надежды нет. Её и не было! – ученый встал напротив Рика, который нервно озирался. – Приближается конец. Именно так мы все вымрем. Все случится очень быстро, – он наклонился к Кэрол, которая захлебывалась слезами. – Мили-секунда. Без боли.       - Вы не имеете права удерживать нас здесь! Моя дочь… моя София не заслуживает такой смерти!       - Разве не будет лучше и милосерднее обнять своих близких и ждать завершения отсчета?!       В ту же секунду разъяренный Шейн приставил ружье к щеке Дженнера. Уговоры выживших остановиться он будто не слышал, взгляд был бешенным, готовый пойти на страшные поступки, лишь бы получить свободу. Перезаряжая оружие, мужчина стал палить по компьютерам, от чего многие выжившие, схватившись за голову, пригнулись. Сноп искр от разбитой техники и ламп осветил помещение. На стрелка налетел его напарник, вырывая ружье из рук.       - Ты врешь. Насчет надежды, – Рик взглянул на ученого. Судя по уверенному голосу и выпрямленной спине, он наконец подобрал нужные слова. – Если бы ты не надеялся, ты бы убежал. Или выбил себе мозги. Но ты остался. Ты выбрал трудный путь. Почему? Это важно! Ты остался, когда другие сбежали. Почему?       - Не потому, что я так хотел. Я дал слово, – слова бывшего шерифа затронули нужную нить: Дженнер встал и теперь, с учетом своего роста, смотрел на собеседника сверху вниз. – Ей. Моей жене.       - Подопытная 19 ваша жена?       - Она умоляла не останавливаться, исследовать, искать вакцину. Как я мог ей отказать? – вновь мужчине тяжело что-либо говорить. – Она умирала. На этом столе должен был быть я. Это я – пустое место. А она была потерей для человечества. Кэндис тут всем управляла, а я просто работал. В нашей области она была Эйнштейном! А я просто Эдвин Дженнер. Она бы что-то придумала, но не я.       - У твоей жены не было выбора. А у тебя он есть! Это все, что нам нужно. Право выбора. Шанс!       - Дай нам барахтаться, пока можем, – в глазах Лори плескалась мольба. Она боялась не за себя, а за сына, который еще слишком мало прожил на этой земле. Слишком мало увидел светлого, чтобы вот так сейчас погибнуть.       - Я же сказал,… – Дженнер сомневался. Было видно, что он не верил в безоблачное будущее. – Выходы закрыты. Я не смогу помочь.       - Можете.       Заплаканные и отчаявшиеся взгляды были вновь обращены к Лихачевой, которая стояла напротив «коллеги». Рик и Шейн, которые от слов Эдвина схватились за голову, теперь с надеждой смотрели на ту, которой не доверяли и в чем-то обвиняли. Кэрол, как и Лори, вскинули взгляд на девушку, мысленно молясь, чтобы той удалось уговорить ученого. Даже Дэрил, до этого безуспешно пытаясь проломить дверь, оглянулся на Рапунцель, осознавая, что её убедительные доводы – последний шанс к спасению.       - Осталось ровно 10 минут до взрыва. Вы уверены, что спасения нет и смерть – единственный выход. Вы к этому выводу шли почти три месяца, наблюдая за смертью жены и коллег, изучая наработки и ища вакцину. Это ваш путь, – все внимательно вслушивались в равномерный голос, который действовал словно гипноз на сознание. – Но мы были там, за стенами. Для того, чтобы быть сейчас здесь, мы сражались с зараженными, отстаивая своё право жить. Не знаю, что случится с остальными, – Лада окинула взглядом группу. – Будут ли они живы или погибнут через какое-то время. Но меня, как и брата, воспитывали как бойца, который будет жить, не смотря ни на какие препятствия и сложности. Даже если передо мной окажется целая армия зомби, я буду бороться до конца, спасая себя, Макса и тех, кто доверит мне свою жизнь. Откройте дверь, доктор Дженнер. Об остальном мы позаботимся сами.       Повисла гробовая тишина. Эдвин, вслушиваясь в слова юного врача, погружался все больше и больше в последние радужные воспоминания, полученные от счастливых мгновений его жизни с Кэндис, которая никогда не унывала и всегда шла вперед с высоко поднятой головой. И сейчас, наблюдая за этой светловолосой русской он вспомнил улыбающуюся шатенку, которая несколько лет назад выбрала его, простого среднестатистического ученого, который не хватает звезды с неба, но искренне и нежно любит её.       Обойдя девушку, мужчина приложил карточку к дисплею, ввел ПИН-код, отдавая команду системе открыть дверь. По ту сторону их встретили встревоженные мужчины, которые стали подгонять других к лестнице наверх. Подхватив на руки детей, люди кинулись к спасительному выходу.       - Лада! Скорее!       Девушка не торопилась, оглянувшись на секунду на брата, который помогал Пелетье идти, так как из-за переживаний ноги той подкашивались. Не смотря на оставшиеся 7 минут, она всматривалась в глаза Дженнера, запоминая образ того, кто до последнего старался спасти человечество, но в какой-то момент опустил руки.       - Придет день, и ты пожалеешь, – Эдвин протянул руку, которую медик сжала в своей ладони. – Ты же помнишь мои слова.       - Это будет потом, доктор Дженнер, – легкая улыбка коснулась её губ. – Вы тоже слышали мои слова. Я – боец и буду бороться.       Недалеко от них на стул села Жаки, которая приняла позицию ученого. Она не могла и не хотела больше видеть тот ад, который разворачивался вокруг, понимая, что быстрая смерть – это самое разумное, что может быть. Она не хотела той судьбы, которая постигла Джима и Эми. Недалеко от неё встала Андреа, которая тоже не захотела уходить. Дейл, который почти покинул зал, вернулся к ней, начиная о чем-то говорить и убеждать.       - Забери из моего кабинета одну вещь, – Эдвин улыбнулся девушке, продолжая сжимать её ладонь. – Дневник моей супруги. Она стала вести его пять лет назад, когда мы с ней поженились. Это толстая тетрадь в кожаном переплете, куда она записывала свои мысли. После её смерти дневник стал вести я. Понимаю, что эта вещь может быть для некоторых бесполезна, но… так хотя бы кто-то будет помнить Кэндис, которая действительно боролась за жизни людей.       - Я сохраню. В память не только о миссис Дженнер, но и о вас, – на секунду показалось, что в глазах мужчины мелькнули слезы. – Вы тоже делали все возможное, чтобы найти спасение. Но когда рядом нет дорогого и любимого человека, свет перестает казаться важным и необходимым.       - Спасибо, мисс Лада. Вы действительно сильная и способная. Желаю вам успехов, – она направилась к выходу, но у самых дверей её окликнули. – К дневнику прикреплена электронная книга с зарядным устройством. Аккумулятора без подзарядки хватает почти на две недели. В неё Кэндис закачала много медицинской литературы и любимых книг, в том числе и на русском языке. Уверен, вам, как врачу, это пригодится.       Оставалось три минуты. Зайдя в кабинет, Лада направилась к рабочему столу. Как будто предвидя подобное, ученый оставил на самом столе дневник, размер которого был 23,7 х 17 см. Открыв, Лихачева обнаружила прикрепленную к обложке с левой стороны электронную книгу, о которой предупредил Дженнер. Сам дневник включал в себя 700 страниц, полностью исписанных аккуратным, почти каллиграфическим, почерком. Застегнув тетрадь, она обернулась.       Через панорамное окно она вновь увидела компьютерный зал, посреди которого стоял ученый и смотрел на неё. Дейла и Андреа не было, значит у старика все-таки получилось увести строптивую американку за группой, которой, судя по изображению на экране, удалось выбраться из здания, подорвав гранату и разбив окно. Медик взяла в руки фотографию, оставленную на столе: на ней была запечатлена чета Дженнер, которых освещало теплое солнце, и они были такими счастливыми. Она кинула взгляд на Эдвина: он улыбнулся и одобрительно кивнул, позволяя девушке забрать еще и фото. За его спиной электронные часы показывали минуту до катастрофы.       Было 14:49, когда выжившие покинули здание Центра и теперь рассаживались по трейлерам и машинам. Дейл Хорват и Андреа Харрисон присоединились к ним минуту назад. Начался пересчет людей, из-за чего в какой-то момент пришло страшное осознание того, что кого-то не хватает. И если по поводу Жаки в курсе были все, то…       - Где Лада? – Макс нервно всматривался в лица подоспевших членов команды, которые от быстрого бега тяжело дышали.       - Она ушла раньше нас. Её нет? – старик осмотрелся, с ужасом понимая, что молоденькая девушка отсутствует в его трейлере, а раз её брат спрашивает, то её нет и в другом автодоме.       - Черт! – старший Лихачев ударил по двери, тяжелым быстрым шагом направляясь к Hummerу, у которого стоял Мерл и Рик.       - Лады с Дейлом нет. Судя по всему она не выходила из ЦКЗ.       Слова заставили мужчин нахмуриться. Рик стал оглядываться на проход, судорожно пытаясь найти решение, а Макс и старший Диксон тратить время не собирались, намереваясь вернуться внутрь и спасти девушку, которая в потемках могла заплутать в коридорах и не найти выход. Сделав несколько шагов, они были остановлены.       - С ума сошли? До взрыва осталось меньше минуты!       - Там моя сестра!       - Макс, ты уже ничего не сможешь сделать! Ты просто не успеешь даже подбежать к лестнице, чтобы спуститься вниз! – Граймс с трудом сдерживал этого крепкого мужчину, который напролом шел обратно, наплевав на свою жизнь.       - Слышь, коп! Тебе-то на неё тупо посрать – это видно! – реднек сплюнул на землю, угрожающе нависая над бывшим шерифом. – Но она мне жизнь спасла и я не собираюсь торчать здесь, пока эта малышка там!       Оттолкнув в сторону Уолша, Мерл лихо, насколько позволяла больная рука, перепрыгнул блокпост. Позади него раздавались звуки борьбы: Рик, Шейн и Ти-Дог сдерживали вырывающегося Макса, к которому присоединился Дэрил, пытающийся вернуть брата. Переругивания сопровождались приглушенным лаем пса, которого удерживали в трейлере и не давали выйти наружу. Трусцой мужчина приближался к зданию, когда черная тень выскочила из разбитого окна и на большой скорости направлялась к нему.       Лада, пробегая по темным коридорам, мысленно поторапливала свой организм. Механический голос то и дело оповещал о заканчивающемся времени. За 20 секунд она взлетела вверх по лестнице, в какой-то момент ощутив неприятный укол в левой стопе. Но малейшая остановка приравнивалась к смерти, поэтому Лихачева настраивала себя на ускорение.       Свет впереди будто открыл второе дыхание, помогая её ногам бежать быстрее. Десять секунд до взрыва. Подобное объявление давило на барабанные перепонки, а спина буквально ощущала на себе зарождающийся гул в недрах ЦКЗ.       Три секунды и она оказывается на улице, но пламя тоже не стоит на месте и алые волны уже почти достигают стекол. Лада видит лица Мерла и брата, но в ушах слышит только свист ветра. Зато по их губам, а также по губам других выживших она четко читает одну фразу «Быстрее»!       Три секунды и цепкие пальцы мужчины тянут её к мешкам песком – близлежащее укрытие от взрыва.       Миг и она оказывается прижата к асфальту, а над головой проносится огненный вихрь, не задевая машины и людей, успевших спрятаться. За считаные секунды навороченный Центр по контролю заболевания был уничтожен, схоронив в разрушенных стенах проекты, разработки, опасные болезни и… двух людей, которые уже не могли бороться.       - Лада… Лада! – оглушенная, в какой-то прострации, девушка пыталась сфокусировать взгляд на том, кто крепко обнимает её, сдавливая ребра. – Дура! Как ты могла?!       - Макс…       - Милашка! С ума сошла? Чем ты думала? – слева от себя она замечает Мерла, со лба которого скатывались капельки пота.       - Перестань… – голос хриплый, будто не свой.       - Чего?       - Перестань… называть меня… кхе… Милашкой,… – тяжелый вздох. – Пошлятина несусветная!       - Хорошо…. Малышка.       Горбатого исправит только могила – это правило подходило сейчас как нельзя кстати. Спорить с реднеком не было ни желания, ни сил. Потом, все потом. А сейчас невероятно хотелось спать.       Брат подхватывает её на руки и несет в трейлер, обещая себе, что головомойку он оставит на потом. Его немного трясло, но в целом он держался, отдавая сестру в заботливые руки Кэрол и Лори, которые с ужасом осознавали, что только что чуть не потеряли ту, которая обещала помогать и защищать их.       Дэрил Диксон сидел на водительским сиденье и, тяжело дыша от пережитого, наблюдал, как эту маленькую и сильную, но временами бесячую девчонку укладывают на кровать, аккуратно забирая из её рук увесистую тетрадь в кожаном переплете и фоторамку. Как Пелетье прижимает голову Лады к своей груди и что-то сумбурно шепчет, продолжая плакать, а Граймс, достав откуда-то плед, укрывает им ноги русской, у которых разместился пес.       Через пять минут раздался гудок автомобиля, оповещающий колонну о готовности к дальнейшему пути. Медленно развернувшись, машины поехали по пустой дороге, увозя выживших.       Позади оставалось полыхающее здание Центра. Впереди ждала неизвестность.

The end of season…