Прости меня за то, что я люблю тебя

      Ни Арс, ни Шаст даже предположить не могли, что элементарное признание в любви, так сильно облегчит душу обоим. Не сказать что их отношения кардинально поменялись, но общение стало менее зажатым и скованным. Открыться было куда проще. Прошло четыре дня с нового года. Все было хорошо. Даже слишком. В жизни Антона не бывает все так хорошо. Затишье перед бурей, не иначе.       Попов решил спустя несколько дней проведенных дома, сходить в магазин купить некоторые продукты. Ученик же не изъявил особого желания выходить в такой дубак на улицу, к тому же, он по-прежнему чувствовал себя не очень хорошо. Как только учитель покинул квартиру, оставив парня одного дома, тот решил не упускать случая найти необходимый предмет. Первое место, где могло находиться то, что было нужно Антону — была ванна. У Арсения там было много ящиков, в каком-то точно должны они быть.       И точно. Первый же ящик, который открыл зеленоглазый, имел необходимое содержимое. Весы. Шастун так и знал, что учитель врет. В нем сейчас боролись два человека. Первый — это интерес узнать вес, мания вечного контроля, ведь он давно не взвешивался. И второй — это страх, боязнь увидеть не то, что ожидаешь. А если привес? Да там точно привес. Он не хотел возвращаться в то состояние. Он не хотел. Но интерес и контроль побеждают, и Антон становится на холодные весы, наблюдая за палочками электронного экрана, которые выстраивают цифры…       — Сорок восемь и пять… — почему-то глаза наполнились слезами. И он не стал их смаргивать, а дал волю эмоциям. Он не знал куда себя деть и что с собой делать. С одной стороны он на пути к выздоровлению, а с другой… он набирает вес. Ему больно от этой мысли. Больно от воспоминаний. Больно от всего. Он смотрит в зеркало. На заплаканные глаза, припухшие и покрасневшие губы, которые он от нервов искусал. — Сорок восемь и пять… Ничтожество.       По привычке Антон хватает бритву и выламывает из неё лезвия. Остатки бросает на пол и садиться рядом с ванной, вытягивая руку вперед. Только начинавшие заживать раны, вновь окрашиваются в алый красный. Лезвие оказалось очень острым, поэтому порезы получались глубокими. Слезы капали на холодный кафель, сам парень дрожал, быстрыми рывками нанося вертикальные и горизонтальные порезы. Ему было больно. Заслужил ли он это?       — Тише-тише, котенок. Хватит, — крепкие объятия останавливают Шастуна. Дрожь усилилась, а слезы без стыда, градом полились из глаз — Зачем ты нашел их. Что случилось?       — С-сорок в-восемь и пять, — отрывисто дыша произносит парень крепко вжимаясь в учителя. Кровоточащее запястье окрасило белую футболку Попова — Я набрал… Я не понимаю хорошо ли это. Я так запутался, Арсений Сергеевич… Я хочу быть здоровым. Хочу поправиться. Хочу быть нормальным… Но я не помню как это. Не помню как быть здоровым. Как перестать думать о том сколько я вешу, что я ем и…       — Тшшш, успокаивайся, — Арсений тянется к одному из ящиков и достает оттуда аптечку. — Это хорошо, Антош. Ты не представляешь как это хорошо, — осторожными движениями он обрабатывает многочисленные раны. Шатен шипит от боли, но учитель лишь спокойно дует, чтобы его котенку стало легче. — Все будет хорошо. Такое бывает. Просто знай что это хорошо.       — Вы уверены? — заплаканными зелеными глазками парень смотрит на учителя. Он утопает в его голубых глазах, именно в них находя успокоение. Это его любимые океаны. Его…       — Конечно, котенок, — он улыбается, грустно вздохнув и целует парня в макушку, чувствуя как его дыхание нормализуется, а стуки сердца замедляют темп.

***

      Сказать, что Антон запутался — ничего не сказать. Он устал от того, что ему больно, устал от того что ему страшно и… устал от неизвестности? Он подросток, конечно, у подростков это в порядке вещей. Но не каждый в его возрасте влюбляется в своего учителя. Влюбляется до беспамятства. Влюбляется и забывает наконец про свою прошлую любовь, которая решает дать о себе знать в самый неподходящий момент. Дать о себе знать именно тогда, когда хотя бы старые раны начинают заживать. Антон сидел в наушниках на диване и рисовал картину, в то время как Арсений усердно работал в ноутбуке. Все спокойно. Но не тут то было. Раздается звонок на телефон ученика, от чего тот подскакивает на месте. Звонок от неизвестного номера.       — Ало?.. Да, я… Да, могу наверное… Сегодня?.. Хорошо… Да, мы будем, — дрожащим голосом Шастун отвечал, разговаривая с неизвестным по телефону. Попов с неподдельным интересом смотрит на парня, когда наконец худая, перебинтованная рука опускает телефон.       — Кто это был? И куда мы должны поехать?       — Это из полиции. Даниила поймали, я должен приехать и уверить их в том, что это он… Арсений Сергеевич… Я вам соврал…       Обстоятельства вынуждают Антона рассказать все. Кто это и что он сделал. Заставляют рассказать про две попытки изнасилования, про одну из которых, парень не рассказал даже друзьям. Ему просто повезло. Странно, что ему повезло.       Рассказ пробивает на эмоции. Заставляет скрутиться в комочек и плакать. И он плачет, и лишь теплые объятия его учителя способны успокоить. Способны научить дышать. Арсений его кислород.       — Ты со всем справишься… Мы со всем справимся, — коротко отвечает Попов, полностью уверенный в своих словах. Он не сможет отпустить этого котенка. Никогда…

***

      Надолго в участке они не задержались. Антон признал Даниила виновным и ушел. И о боже мой, как ему было больно. Невыносимо больно, ведь он открыл все раны, саднящие уже давно. Антону хочется уехать, забыть все, начать заново. Ему хочется быть здоровым — но вот незадача… он не помнит как это. Как радоваться мелочам? Как не считать калории после каждого приема пищи. Как по-другому?       Дома Шастун, оставшийся день просидел за рисованием картины. Арсений его не тревожил, ни о чем не спрашивал, не заставлял поесть. Всё, что он мог — это смотреть за тем, как больно было его котенку. Но он понимал, что сейчас его лучше оставить за любимым занятием и любимой музыкой в наушниках.       К вечеру состояние Антона улучшилось, но он по-прежнему сидел на диване перед телевизором смотря дурацкие передачи или наблюдая, как за окном валит пушистый снег и огоньки ёлки играют на стенах, уже такой родной квартиры. Пока он смотрел куда-то в одну точку, которая так сильно его заинтересовала, Арсений решился подсесть к парню и поговорить с ним, что бы хоть немного вытащить из мыслей.       — Ты как? — робко спрашивает Попов кладя руку на согнутое колено парня.       — Подавленно, паршиво, одиноко, пусто, больно. Полный набор… Я будто бы не живу, а просто существую в этом грёбаном мире. Не верю в то, что у меня все будет хорошо, не верю что получится жить как раньше. Не верю что кто-то может меня любить. Я будто один. Совсем-совсем один, — юноша подвигается ближе к учителю и кладет голову ему на плечо. — Я так глубоко падаю, и если раньше мне казалось, что вы меня поймали, то сейчас… Я будто бы не смог удержаться, — он кашляет в ладонь. Арсений обнимает его одной рукой, целуя в макушку. — И это полностью моя вина. Я запутался. Я не знаю куда себя деть…       Сердце бьется в ненормальном темпе, но Арсений решается на то, на что очень давно не мог решиться. Он склоняет голову и оказывается на одном уровне с лицом Антона. Носом проводит по немного влажной щеке и еле слышно шепчет что-то на ухо.       — Я рядом, котенок. Я всегда буду с тобой, что бы не случилось, — Шастун немного поворачивает голову встречаясь взглядами с учителем. Смотрит в его глубокие и такие красивые, голубые глаза полные жизни. Он мнется и разворачивается всем телом, ощущая как одной рукой его приобняли за талию, а второй держат щеку. Он запускает ладони в темные волосы учителя и, словно наслаждаясь, водит носом по щеке и губам, ощущая тепло. Он прикрывает глаза, дав понять Попову, что все хорошо. И вот, то самое ощущение настигает вновь. Есть только они вдвоем.        Арсений накрывает губы ученика своими, ощущая ребристость и привкус соли от слез. Он плавно покусывает верхнюю губу, а после нижнюю. Антон полностью поддается поцелую, чувствуя теплые и мягкие губы на своих. Такие нежные и будто родные. Он прижимается к учителю, отвечая на его действия. Попов осторожен, словно сделай он что не так, и с визгом разобьется хрусталь, и разорвется связь между ними. Такая плавная, одурманивающая, погружающая в эйфорию. До жути приятная. Арсений отстраняется на одну миллисекунду что бы взглянуть на Шастуна и вновь касается губ, захватив сразу две, уже более настойчиво. Одна рука перемещается на шею, а вторую преподаватель запускает в пшеничные волосы парня. Тот в свою очередь обнимает учителя вокруг шеи, а Арс своими действиями вызывает у юноши шумные выдохи через нос, отдаленно похожие на тихие, сдавленные стоны. Синхронный поворот головы и до жути приятные действия учителя заставляют Антона чуть ли не выть от удовольствия. Арсений приподнимает ученика, намекнув на то, чтобы он сел сверху и тот послушно следует действиям почти не отрываясь от поцелуя. Зеленоглазый практически впивается в плечи мужчины, и ненадолго разрывает поцелуй прижавшись к его лбу своим.       — Арсений Сергеевич… — он не успевает договорить как его перебивают.       — Арсений… Дома Арсений… Пожалуйста, — отрывисто дыша он перебивает такой же сбившийся то.н — Антон… Ты хочешь быть вместе?       Ничего не ответив, парень возвращается к губам учителя, дав немой ответ на вопрос. Они оба тонут в моменте, мягко обнимая друг друга. Целуя уже немного припухшие губы и наслаждаясь каждой минутой.       «Да… Черт возьми, конечно да… Я ведь так люблю ва… тебя. Я ведь так сильно люблю тебя» — кричащие мысли Антона, кажется тоже не могут найти четкий тон, дышат так же отрывисто и тяжело.       И ведь он действительно так любит его. Он так сильно любит своего Арсения. Он не знает, когда он успел влюбиться. Когда Арс засел настолько глубоко в сердце, что кажется теперь он занимает почётное место в жизни Шастуна.       Антон же давно стал всем для преподавателя. Он давно знал, что не отпустит его. Просто не позволит. Он помнит день когда влюбился в этого мальчика. Пятнадцатого ноября Арсений понял, что зеленоглазый засел так глубоко в душе, что жить без него он уже не сможет. Он не знает как так вышло. Как так получилось и почему так быстро. Но он любит его. Он любит его, как берег любит волны. Как растения воду. Он любит его как воздух и воду. Они стали кислородом друг для друга.