B.A.R.G.H.E.S.T. - 9

Девушка оглядела стены своей камеры, обнимая свое щуплое голенькое тело худыми ручками. Ее некогда прекрасная и мягкая кожа немного огрубела - но все еще оставалась прекрасной и сияющей даже в свете тусклой лампы, свисающей с грязного потолка. Она не понимала, сколько времени она здесь находится - ей казалось, что его было вполне достаточно для того, чтобы сойти с ума - что с ней и происходило. Иногда ее, конечно, вытаскивали из камеры, чтобы в очередной раз ввести дозу непонятных ей препаратов, осмотреть на наличие побочных эффектов или просто спросить о ее состоянии после экспериментов, но это было не то общение, которое помогло бы ей поддерживать себя в ясном и трезвом сознании. К ней частенько захаживал один профессор - она не знала его имени, лишь фамилию. Высокий, худощавый, с линзами синего цвета - он был так добр к ней, и разговаривал с ней о разных вещах - единственный собеседник тут, в этой тюрьме под четвертым блоком ЧАЭС. Каждый раз он заходил на шаг дальше дверного проема, словно приручая ее. Девушка была рада его присутствию и, казалось, словно вот-вот завиляет хвостом при виде него. Профессор Волков. Его звали профессор Волков. Однажды профессор сильно осмелел, и подошел к ней почти вплотную - глаза его блуждали по женскому телу и оценивающе оглядывали сквозь сорочку. Девушка сидела, обнимая свои колени и мечтая о том, что скоро она вот-вот увидит солнце - надежда теплилась в ее груди. Но профессор был иного мнения.

***

- Блядь! - выругалась Баргест, очнувшись от кошмара. Никаких криков, оров или истошных воплей - лишь короткое и понятное, но такое родное "блядь". Она осмотрела комнатушку - рядом с ней сопел Старший, аккуратно обнимая ее за плечи - как тогда на болотах. Девушка аккуратно выбралась из его объятий, стараясь не разбудить, но сон у бывшего монолитовца был такой же неспокойный, как и ее - а потому он разинул глаза, вглядываясь в нее. - Баргест? - шепнул он, - что-то не так? Она отрицательно покачала головой, выскальзывая на темную лестничную площадку. Все-таки, быть собакой имело свои плюсы - теперь неосвященные пространства не были помехой, ведь в ней развилось какое-то пятое чувство: Баргест вполне себе могла ходить по ночам и видеть словно днем. Старший привстал на локтях, наблюдая за ней, а потом, заворчав, откинулся на кровать. Он не знал, стоит ли следовать за ней или дать Баргест побыть одной - но в то же время, бесконечный страх за ее жизнь окутывал ее - Зона была не самым приветливым и безопасным местом для одинокой девушки. Баргест спустилась в зону отдыха для чемпионов - сегодня ночью она не пустовала, а даже наоборот - какая-то шумная компания сталкеров праздновала победу своего друга на Арене, хотя, наверное, правильнее сказать, праздновали то, что он вообще остался вживых, отделавшись лишь сломанным носом. Девушка вздохнула и подошла к барной стойке. На ней была лишь белая майка и зеленого цвета штаны - а потому шрамы ее, которые она старалась скрывать, обножились, но ей стало в какой-то момент плевать, она просто приняла себя такой, какая она есть. Сзади послышался гортанный рык Старшего - Баргест улыбнулась. "Все-таки последовал за мной" - подумала она, незаметно улыбаясь уголками губ. Мужчина жестом пригласил ее сесть на барные стулья. - Не спится? - Не спится. Старший покачал головой. - Все сложно, так? - спросила она, поглядывая на него из-под опущенных век. - С Младшим?... - Старший вздохнул, - в Лиманск будет тяжело прорываться. - Так ты уже решил? - Баргест сжала руку в кулак, - тогда я с тобой. И Ганс тоже. - Исключено, - мужчина покачал головой, - это слишком опасно. Баргест фыркнула. - Попробуй остановить, - она оскалилась, показывая зубы. - Ты - все, что у меня осталось, - Старший наклонился поближе к ней, - поэтому, пожалуйста, останься тут с Гансом. - Ах, еще и с нянькой, блять, - Баргест зажмурилась, - нет. Я иду в Лиманск с тобой. Это не обсуждается. Он знал, что ее было не остановить - если она все решила, то по тормозам она уже никогда не ударит - и это был не первый раз, когда она шла за ним даже в неизведанное. Например, в Лиманск. Или, например, вообще в никуда. - Эй, - она замахала рукой перед лицом Старшего, - ты меня слышишь? - А? - переспросил ее сталкер, все еще продолжая витать в мыслях. - Так когда мы идем в Лиманск? Старший вздохнул. - Не все так просто, как кажется на первый взгляд, Баргест. Лиманск - не самое приятное место для прогулок, придется вооружиться до зубов, собрать отряд, и... - он перевел взгляд, - я еще не знаю, сколько человеческих жертв этот поход нам принесет. Она молча достала из кармана пачку "Беломорканала", предлагая Старшему. Он всегда прикуривал первую для нее - такой милый и, казалось бы, ничего не значащий жест - на самом деле был проявлением глубочайших чувств. Он словно давал понять, что он в ее власти, что она достойна всего его до последней клеточки, и что она всегда будет на самом важном месте - потому что прикуренная сигарета всегда доставалась ей. И даже сейчас, он, сомневаясь в ее правоте, и очевидно не хотя, чтобы она шла с ним в это ужасное место, уступил ей. Сигарета засмолила. Баргест, улыбнувшись, охотно приняла ее и глубоко затянулась, сжимая белую трубочку своими длиными и худощавыми пальцами - костяшки заметно напряглись, выдавая беспокойство. Старший ухмыльнулся, понимая, что даже Баргест осознает очевидные риски этой вылазки - для них она вполне может стать последней. И ведь действительно они могли остаться тут, на базе Долга, впиваться врагам в глотки, отрывая куски их плотей, и иметь больше, чем половина сталкеров Зоны - укромный и теплый угол, бар без ограничений, а так же вкусное жаркое из кабанов на обед. Но Младший, очевидно, стоил их скоротечного счастья - как и Зона и ее обитатели. Ради них стоило сражаться. Зона была для них как вторая мать. Не по своей воле, но именно тут они переродились - нашли новых, пусть и немногочисленных, друзей и знакомых, обрели какое-никакое хрупкое счастье. Им хотелось неимоверно уничтожить ее, но еще больше - сохранить. Настоящие детища Зоны. - Знаешь, Старший, - она разглядывала узоры на столешнице, подбирая слова, - за время поисков тебя я осознала... Некоторые вещи. Ради них стоит бороться и умирать, - она неподвижно перевела на него взгляд, - ради тебя стоит бороться и умирать. - Нет, - отчеканил сталкер, - я того не стою. - Хуя с два, - закатила она глаза, - ты стоишь того, чтобы тебя искать. Ты стоишь того, чтобы пойти на арену ради тебя. Ты стоишь того, чтобы тебя любить. - Л... Любить? - заикнулся он, - так ты? - Неважно. Неважно.

***

Баргест проснулась днем - Старшего рядом не было, и она в панике оглядела комнату. Беспокойство спало, когда она обнаружила его снаряжение нетронутым в углу маленькой комнатушки. Девушка протерла глаза кулаком и, окончательно разлепив их, встала с кровати, поковыляв в коридор - рана на боку почти зажила, но все еще давала о себе неприятно знать. Старшего нигде не было, и Баргест, вздохнув, поднялась снова наверх, чтобы переодеться и прогуляться по Ростоку - а может, даже немного дальше. Влезая в свой комбинезон, она подумала о том, что ждет их со Старшим в будущем. Что будет после вылазки в Лиманск - они так и вернутся сюда, на базу Долга, продолжат сражаться на арене и жить спокойной и размеренной по меркам Зоны жизнью, или вообще разбегутся, или же отправяться путешествовать и собирать артефакты для ученых. Это все, конечно, были планы на случай, если они вообще выживут. Баргест накинула на себя капюшон, спешно надевая на себя маску собаки - не стоило изменять своим традициям после всего. Девушка двинулась в "100 рентген" в надежде отыскать хотя бы Ганса. Выскочив из помещения на улицу, она огляделась - как обычно, редкие патрули долговцев ходили по Ростоку, однако, некое напряжение все же витало в воздухе, и Баргест даже осознала почему - помимо редких сталкеров, греющихся у костров в полуразрушенных сараях, тут еще появились и мужчины в светлых комбинезонах Монолита, на которых задерживались взгляды всех вокруг. Девушка фыркнула себе в нос и поплелась к бару. В баре она не нашла своего друга, да и все завсгедатаи качали головами - Ганс тут не объявлялся больше суток, что казалось действительно странным - мужчина был поистенне вездесущ. Но не в этот раз - и Баргест, вздохнув, отправилась на поиски своих друзей. - Баргест, - кивнул ей стоящий на выходе из бара Бродяга, скрестивший руки на груди. - Бродяга, - она наклонила голову в ответ, - что ты тут делаешь? - Да вот, дышу свежим чернобыльским воздухом, - он грустно улыбнулся, - нас тут не жалуют, так что... В "100 рентген" мне путь закрыт. Баргест тряхнула головой. - Почему? Это... Нейтральная территория. Бар не принадлежит никакой группировке. - Сама как думаешь? - он нахмурился, - к сожалению, в Зоне все решает цвет твоего комбинезона и что нашито на твоем плече, - он отстранился от холодной стены, - я был бы непрочь прогуляться, не составишь мне компанию? - мужчина заботливо протянул ей свой локоть, чтобы она за него ухватилась. - А вы все такие джентльмены, - Баргест рассмеялась, - пойдем, прогуляемся по этому ебаным руинам. - Твой друг, Старший, - он задумался, ведя ее вдоль маленьких улочек на этом огромном заброшенном заводе, - странно себя вел с утра. - В каком смысле? - Баргест выгнула бровь. - Не могу объяснить, если честно, - Бродяга виновато поглядел на нее, - нервный, чтоли, всколышенный. - Хм, - девушка посмотрела вниз, на свои запачканные старенькие берцы, - похоже на него, - хмыкнула она, - он у меня такой, с ебанцой, знаешь. - У тебя? - смутился Бродяга, - вы вместе? - Нет. Ну, или да, - она надула губы, словно пытаясь понять, в каких же отношениях они находятся, - все сложно. - Ух, - сталкер кивнул, - и почему... "с ебанцой"? - смущенно спросил он, сморщив нос, словно бранные слова приносили ему жуткий дискомфорт. - Да потому, что я его несколько месяцев по всей Зоне искала. Он на что-то в своей голове обиделся, на что - я хуй знает, - она закатила глаза, - вернее... Я знаю, но это такой пиздец, так глупо, что просто ебануться. Не могу слов подобрать. Они продолжили свой короткий променад, обсуждая Старшего и Младшего, историю Баргест - та, конечно, умалчивала о некоторых моментах, аккуратно рассказывая про доктора Волкова и откуда она вообще его знала - и Бродяга внимательно слушал, внимая каждому ее слову и вдумываясь в полученную информацию. Несмотря на то, что пси-установка ему жарила мозги не хуже, чем Старшему, он выглядел будто более зрелым и понимающим - но и постоянно молчаливым. Постоянно в себе. - Вынужден тебя оставить на этой ноте, - сказал Бродяга, - надо идти к своим, готовиться к походу на Лиманск. Надеюсь, я не увижу тебя там, Баргест. - Эй! - насупилась она, но тут же уловила грустный взгляд Бродяги на своем лице. - Старший переживает за тебя, да и я бы не хотел, чтобы такая девушка была на поле сражений, - он подошел ближе и положил руку на ее плечо, словно показывая ей свое беспокойство, - но в конце концов, это твой Путь и твои решения. Свидимся, - кивнул он, убирая широкую ладонь с ее хрупкого тела. - Свидимся, - кивнула она в ответ. Бродяга молча отвернулся и ушел, Баргест проводила его взглядом и хотела было уже идти за винтовкой, и искать Старшего в окрестностях Ростока, как мужчина словно из ниоткуда возник сзади, позвав ее по имени. Она дернулась от неожиданности и обернулась - он стоял как ни в чем не бывало, с этой глупой улыбкой и виноватыми щенячьими глазками. Баргест перевела дух, шумно и облегченно выдохнув, а затем уставилась на него поглощающим взглядом. - Где ты был? Старший качнул головой из стороны в сторону, показывая, что это не особо важно, а затем, взяв ее за руку, отвел за угол подальше от чужих взглядов. Он растерянно посмотрел по сторонам, а затем открыл небольшой свинцовый контейнер, вылавливая оттуда странный, но знакомый по рассказам прожженных сталкеров артефакт - он горел желтым огнем, красиво переливаясь. Горячий шар упал в ладонь Баргест и она дотронулась до него пальцами свободной руки - тепло приятно обволакивало их. - "Пламя", - улыбнулась она, поспешно убирая артефакт в свой контейнер, - где ты его нашел? - Все утро с Гансом вылавливали. Раз уж ты решила идти с нами на Лиманск, то он тебе понадобится. Ганс сказал, он моментально вылечивает любые раны, буквально за считанные секунды. - Спасибо, - кивнула она, проведя рукой по предплечью мужчины, - когда выдвигаемся? - Скоро, Баргест. Думаю, завтра-послезавтра, - Старший, недовольно посматривая на нее, покачал головой. Тело Баргест задрожало от приятного предвкушения. Скоро, совсем скоро она надеялась пустить пулю в висок одного урода, которого здесь звали Псом - ее месть не заставит себя ждать. Поход в Лиманск стоил того, да даже ее собственная смерть была не такой большой жертвой, чтобы увидеть его содрагающееся лицо. Она часто представляла их встречу. Как она вопьется в его мясистое тело, будет драть когтями и клыками, будет выдирать кишки и насадит его голову на пику - ее словно вгоняли в экстаз мысли о реках крови, которые тело профессора Волкова будет извергать. "Я не остановлюсь, даже если ради этого ей придется перебить весь Монолит", - подумала она, хищно оскалившись. Эти мысли грели ей душу все то время, которое она скиталась по Зоне. Все эти годы она оставалась живой лишь из-за мыслей о мести. - Совсем скоро я доберусь до этого подонка, - радостно процедила она сквозь зубы, поглядывая на артефакт. Старший оглянулся на нее. - Я все еще думаю о том, что Пес никогда не относился ко мне плохо, - он вздохнул, - я даже не могу сказать, что я чувствую, Баргест. Плохой он человек или хороший? Она замерла, внимательно вслушиваясь в его слова. - Что есть "хорошо", а что есть "плохо", Баргест? Что такое "любовь", что такое "страх"? Как я могу быть уверен в том, что я чувствую, если я не понимаю своих же ощущений, - он сжал руки в кулаке, его тактические перчатки издали характерный скрип, - кто мы друг другу, Баргест? Друзья? Но разве друзья сидят в коленях, разве друзья смотрят так друг на друга? - Успокойся, - тихо прошептала девушка. - Первое чувство, которое я познал, было ненавистью. Ненавистью окружающих ко мне. К нам. Второе чувство, которое я познал - привязанность. Привязанность к Младшему. Третье... - он шумно вздохнул, словно набирая воздух в легкие, чтобы сказать это, - это любовь. Любовь к тебе. - Что ты... - О нет, слушай дальше. Ревность - к тебе. Страх - за тебя. Стыд - перед тобой. Вину - перед тобой. Больше половины познанных мною чувств - они завязаны на тебе. Я - это не я. Я - это ты, - он нахмурился, - и мне это нравится. Но. Я не хочу, чтобы ты вершила свою месть через меня. Я хочу спасти Младшего. Пес не делал мне ничего плохого. Он вернул меня сюда, в этот мир. Почему я должен его убивать, Баргест? Почему я должен его убивать, не зная ничего из твоего прошлого, Баргест? За что он должен умереть, Баргест? - За мою испорченную жизнь, - рявкнула она. - Ты - никуда не идешь, - Старший сощурил глаза, - мне надо выпить. Свидимся, Баргест! - злобно прошипел он, и, развернувшись, побрел в сторону "100 рентген".

***

Когда Баргест вернулась в комнату - Старшего все так и не было. Она не нашла его ни в баре, ни в зоне отдыха, ни рядом с Бродягой - он словно растворился, и это заставляло ее нервничать, как тогда на Скадовске. В комнате было прохладно - еще бы, несмотря на внешние удобства, систему отопления в Чернобыльскую Зону отчуждения так и не завезли. А стоило бы. Она устало протерла глаза, обнаружив, что винтовка Старшего все еще на месте - и это ее хоть как-то приятно успокаивало. В сердце теплилась надежда, что на утро он придет как ни в чем не бывало, так что Баргест ложилась спать в полной уверенности, что все обойдется. Она долго ворочалась в кровати - сон никак не шел, и она вспоминала моменты из прошлой жизни - до того момента, как отправилась в это проклятое место, ведомая чувствами к одному молодому человеку из группы ученых. Приличная семья, большой дом, хорошая работа и образование. Золотая медаль в школе, красный диплом в университете. Надежда фамилии. И не очень здоровые отношения. Девушка хныкнула. Да и нынешние отношения со Старшим желали лучшего по ее внутренней степени "здоровости", но отношения с Николашей - человеком из далекого прошлого, отдавались отголосками в ее голове. Она вдруг вспомнила и осознала, что она не так уж и молода, да и совсем некрасива - с изуродованным лицом и телом. Той нежной и легкой девочке на замену пришла прожженая жизнью и обстоятельствами бабища. Красивый, статный, с притягательными темными глазами, невысокого роста Николаша - был пределом ее мечтаний аж со школы. Они учились в одном классе, а в последствии и в институте. Не было мужчины, которого она обожала так же, как этого бредившего идеями о науке ученого. Худшее в каждой подобной ситуации - это не то, кем ты стал и не то, чего ты лишился или потерял. Это то, что люди, о плечо которых ты опирался, скинули твои руки с него. Хотя нет, хуже всего - то, что тебя намерено водили вокруг пальца, вели на убой. Баргест не знала, кому хочет отомстить больше всего - сумасшедшему насильнику своих подопечных профессору Волкову, ведущему проекта "B.A.R.G.H.E.S.T." Николаше или же всему миру и прогнившей до основания системе нечеловеческих ценностей, где жизни людей становятся разменной монетой во имя непонятного блага непонятного общества. Дверь со скрипом открылась, и в нее вошел уставший Старший, под глазами которого уже пестрели огромные темные круги. Он виновато посмотрел на Баргест, и, скинув куртку, сел на край кровати. - Завтра ночью выходим, - он перебирал ткань штанов пальцами, словно нервничая, - только ты и я. Прихлопним Волкова и заберем Младшего. Баргест, открыв рот, села на кровати и посмотрела на него. - Я должна была рассказать тебе все-все об эмоциях и чувствах, о хорошем и плохом. Я об этом не думала. Прости, пожалуйста. - Все в порядке, - он пожал плечами, - ты обещала показать свое секретное место на Ростоке тогда, на болотах. Не хочешь прогуляться на сон грядущий? - Хочу, - сказала она, вскочив с кровати и хватая свой комбинезон со спинки стула. Они молча вышли из здания, ведомые Баргест. Она глотала воздух ртом, как несколько дней назад на этом месте Старший, пытаясь ему что-то сказать. Он переодически поглядывал в ее сторону, пытаясь разобрать ее эмоции из-под маски, но это было тяжело - да и как разобраться в других, когда сам в себе ты увяз? Они подошли к ангару из красного кирпича, к стене которого была приставлена лестница, а сверху на крыше - еще одна, на следующий уровень. Старший, подобно джентльмену, пропустил девушку вперед, и затем полез сам. Когда они наконец достигли самой высокой точки, Старший задумался о том, что место было действительно красивым - с него виднелась весь "Росток", да что уж там - вся Зона, словно на ладони, и даже ЧАЭС где-то там вдали - трубы, идущие от реакторов, было заметно даже издали в темное время суток. Баргест села на краю, свешивая ноги вниз. Старший, замешкавшись, все же присоединился к ней, усевшись достаточно близко - Баргест запросто могла коснуться его лица, но вместо этого она лишь положила ладонь сверху на его, и посмотрела вдаль - весна приходила даже в это проклятое место, даже в Зону. Деревья медленно расцветали, на полях уже редела зеленая трава, а мутанты нюхались то тут, то там, устраивая свиданки, словно утки в прудах в ее прошлой жизни. Старший зажмурился от какого-то непонятного ему удовольствия вперемешку с сильным внутренним напряжением. Они были так близко - и не физически, а морально. Их души в этот момент соприкасались друг с другом в неясном танце - он чувствовал, как повисла неловкая пауза в воздухе, но не решался ее нарушить, словно боясь спугнуть что-то нечто важное. - Ты знаешь историю ЧАЭС? - тихонечко спросила его Баргест, даже не поворачиваясь к нему. - Нет. Слышал отрывками, но... нет. - Она печальна и поучительна, - девушка наконец посмотрела на него, - 26 апреля 1986 года в 01:23 по вине нерадивых ученых, испытания на четвертом ядерном реакторе обернулись взрывом. Радиация уничтожила тут все - отравила землю, убила людей. Это была настоящая катастрофа. Территория на 30 километров от ЧАЭС стала Зоной отчуждения, а над четвертым блоком был сооружен защитный саркофаг. Старший внимательно слушал ее, не перебивая. - Но знаешь, почему я не люблю ученых? Им чтобы что-то создать надо много что уничтожить. Итак, они пришли сюда и стали создавать сеть... лабораторий. Лаборатории "Х". Про них ходит много слухов - правдивых и не очень. И их очень много. В одной из них под четвертым блоком была и я. Как ты думаешь, если ебаная радиация убила все живое на расстоянии тридцать, блять, километров, что она могла сделать со мной? После всего, эксперименты с радиацией продолжались и вот, 10 июня 2006 года, примерно в 14:30 произошла... Еще одна ебучая катастрофа. Я не могу описать точно, что произошло, но в результате ее возникла она, - Баргест обвела рукой вид, открывающийся им с ангара, - и тут мы подходим к твоей истории. За артефактами ломанулись люди со всех уголков мира, именуемые себя "сталкерами". И, как и всех в этом аду, их вела жажда наживы - и они рванули в самый центр Зоны, к ЧАЭС, - она отвернулась, - они не знали, что там их ждет "Исполнитель желаний", ебучий "Выжигатель мозгов"! Так, одной из бабочек, попавших в паутину, стал и ты, - она сжала зубы, - я обещаю тебе, Старший, что помогу тебе вспомнить все, что можно. Я расскажу тебе о мире. Я покажу тебе его. Я объясню тебе, как это работает. Но не сразу, - она поникла, - нельзя восстановить столько лет жизни в один момент, Старший. - Я понимаю, - лишь тихо-тихо выдавил он. - Ты спрашивал про любовь, - она посмотрела на него, - я не знаю, как тебе объяснить, что такое "любовь", Старший. Но, - она положила руку на его бедро, - я точно знаю, что я люблю тебя. Мужчина замер. Он боялся шелохнуться, он готов был сорваться сейчас вниз - да хоть в ад. Старший абсолютно не понимал и не знал, что делать в таких случаях дальше - признаваться в ответ, убегать, замереть, ожидая подвоха, или просто раствориться в воздухе - тело его хотело лопнуть на тысячи атомов. - Что... мне надо сделать? - спросил он, с ужасом поглядывая на ее руку на своем бедре. - Зависит от тебя. Ты можешь отказать мне, или признаться позж... - Я люблю тебя, - выдохнул он и Зона вокруг них, казалось бы, замерла, - я определенно. Люблю. Тебя, - он поежился, но не от холода, а от какого-то испуга, что пронизывал даже его пятки. Баргест аккуратно провела рукой по его бедру, поднимаясь к плечу, пытаясь расслабить его и успокоить, расположить к себе - в этот момент он напоминал загнанного зверя, испуганного щенка, что хочет подойти к человеку, но боится удара. - Если тебе будет комфортнее, мы можем перейти к следующей стадии отношений потом, - она улыбнулась. - Нет, просто, - напряжение его чуть спало, когда он увидел ее мягкую улыбку, - не пойми меня неправильно, но опыта у меня в этом всем нет и... Что я должен делать дальше? - он посмотрел вниз, - в смысле... - Ничего, - она пожала плечами, - делай то, что ты хочешь, а не другие. Будь собой. Ты можешь, например, отказать мне, а можешь остаться со мной. А можешь позвать замуж. А можешь никуда не звать, - она сжала губы, - отношения не развиваются по какой-то инструкции, они, ну... У каждого свои, вот. У каждого своя история. - Я бы хотел остаться с тобой, - он с надеждой посмотрел на ее руку. - Что тебе мешает? - Ничего. Я, - он робко взял ее руку в свою, - остаюсь с тобой. Баргест перевела дух. Вот и все - они признались в том, в чем давно сомневались - еще с того похода на Болота. Они оба сомневались в равнодушии к друг к другу. Баргест посмотрела на небо, - Зона была благосклонна к ней сегодня. Старший словно был послан ей в награды за все ее страдания - теперь она могла делить тяжесть бытия хоть с кем-то, кроме нее самой. Старший расслабил мышцы и сгорбился. Он еще не знал, что такое счастье, но определенно его испытывал - он был рад разделить дальнешие мгновения своей жизни, пусть даже скоротечные и недолгие, с ней - с девушкой-мутантом, с девушкой-собакой. - Пора спать. С утра выдвигаемся в Лиманск, - откашлявшись, сказала Баргест и попятилась назад.

***

- Милочка, что с вами произошло? - Д... Доктор Ищ... Ищенко, - заикнулась девушка на кушетке, пытаясь спрятать свои синяки руками, - я п...просто уд..ударилась. - Обо что вы могли удариться в вашей простигосподи, - мужчина закатил глаза, - комнате, что больше походит на тюремную камеру? Милочка, - он перевел взгляд на лежащий рядом журнал, - я осматривал вас два дня назад и, судя по журналу, к вам никто не приходил. Алиса, - он вкрадчиво оглядел ее из-за своих блестящих круглых очков, - скажи мне, что произошло. Я тебе не враг, Алиса. - Н...Ничего, - отмахнулась она, едва пряча свои слезы. Ищенко нахмурился и подошел к стеклянной витрине, на которых хранилась куча лекарств, в основном анти-радиационных препаратов. Из недр он выудил какой-то белый тюбик и, хрюкнув, протянул его девушке. - Мажьте этим раны, Алиса, - он снова оглянул ее, - я доложу начальству о ваших травмах. - Нет! - крикнула она, махнув рукой, - нет, пожалуйста, Ищенко! - Тогда, Алиса, - он прищурился, - расскажите мне, что или кто с вами это сделало. Над вами надругались? - доктор отошел от кушетки к столу, словно давая девушке необходимое пространство, чтобы набраться достаточно смелости и рассказать. Она угрюмо посмотрела на стеклянный шкафчик, пытаясь сфокусироваться на том, что за препараты в нем находились, а затем перескачила взглядом на тускленькую настольную лампу на столе Ищенко. - Волков, - она прикусила нижнюю губу, словно боясь даже произносить эту фамилию вслух, - это был профессор Волков. - Пес, - кивнул он, - урод, - рыкнул Ищенко и, сев на скрипучее кресло, он снял очки и помассировал глаза, - Алиса, - он перевел взгляд на нее, - я понятия не имею, что тут вообще происходит. Я просто полевой врач, не больше. Я не знаю, что с вами делают, и не хочу знать, - он открыл ящик в рабочем столе и выудил оттуда папку с бумагами, - но это место - не для девушки как ты. Я попробую что-то с этим сделать, вытащить тебя отсюда, пока не стало слишком поздно, - он что-то чирканул на огрызке бумаги, поставив печать, - а пока, будешь посещать мой кабинет каждый день. Травмы не такие серьезные, но за ними надо наблюдать. - С... Спасибо, доктор Ищенко. - Идите, милая. Завтра увидимся.

***

- Итак, Алиса, как ваши дела? - Ищенко задал, казалось бы, совершенно обычный вопрос, - травм стало в несколько раз больше. Профессор Волков к вам снова приходил? - доктор опустил очки на нос и внимательно посмотрел на нее, - я не могу это игнорировать, милая. Я вынужден сообщить в дирекцию проекта. - Он меня убьет, доктор, - она всхлипнула, обнимая свои колени, продолжая сидеть на кушетке, - он запрещает об этом рассказывать кому-либо. Ищенко, покосившись в сторону стеклянной витрины, сжал руки в замок. Ему явно не нравилась сложившаяся ситуация, но он не знал, что с ней делать. Профессор Волков был действительно важным элементом данного проекта, и убрать его из этой системы не представлялось возможным. - Он вас не убьет, - вздохнул Ищенко, - но и с ним ничего никто не сделает. Разве что, запретят подходить к тебе на пушечный выстрел, Алиса. Вот, - он протянул ей пачку таблеток, что неприятно шуршала под пальцами, - успокоительные. Что с твоими метаморфозами, Алиса? - Они.. Проходят успешно, - она протерла глаза, утирая слезы, - меня, правда, искромсали и сшивали, сшивали и кромсали, но... Они успешные. - Последняя выжившая из баргестов, - он закрыл глаза и устало вздохнул, - знаешь что, Алиса. Я зайду за тобой поздно вечером. Никого до тебя спасти не удалось, но хотя бы тебя я спасу. Я выведу тебя отсюда, прямиком в Зону направляются грузовики, они... вывезут тебя отсюда, - он выудил из кармана халата большой оранжевый пузырек, - пси-блокада. Понадобится. Готовься вечером, я тебя загружу в грузовик. Попутчики... Тихие. Притовришься трупом. Я скажу, что превысил дозировку препарата. - А что будет с вами? - она перевела на него взгляд. - Ничего, - он бросил очки на стол, - не волнуйся, Алиса. Со мной ничего не будет.

***

Вечером он действительно пришел за ней, как и обещал. Белый халат сменился на стеганую темную куртку, подбитую мехом, очки неизменно блестели на его лице. В руках он держал небольшой рюкзак с гремящим содержимым. Ключ тихонько щелкнул в замке двери, отпирая ее. Алиса вышла из своей камеры, осмотревшись вокруг - остальные восемь камер уже давно пустовали с тех пор, как все баргесты погибли при невыясненных обстоятельствах. Кто-то не выдержал нагрузки на сердце, кому-то ввели смертельную дозу препаратов - и все их истории были не рассказаны, оборваны - жизнь здесь значила ровным счетом ничего. Алиса никогда не видела других баргестов - им не разрешали общаться. Доктор махнул девушке в сторону выхода и они медленно и тихо, стараясь не издавать шума, выдвинулись прямо к свободе. Алисе хотелось задать ему так много вопросов, а еще больше - от души поблагодарить за освобождение, ведь от свежего воздуха ее отделяли лишь несколько метров и бетонные стены. Доктор приложил пропуск к считывателю, дверь, ведущая из коридора к камерам баргестов отворилась, и девушка, бросив прощальный взгляд на свою тюрьму, покинула ее, выпорхнув за дверь.

***

- Блядь, - Баргест открыла глаза, оглядываясь по сторонам. Часы на КПК показывали четыре утра - надо было будить Старшего и выдвигаться в Лиманск. Она потянулась рукой к Старшему, мягко тормоша его за плечо. Тот, что-то промычав, все же открыл глаза и пару раз ими медленно моргнул. - Пора, - шепнула она, спрыгивая с кровати.