B.A.R.G.H.E.S.T. - 9

- Так много вопросов... Я не знала, что ему ответить. Все было так сложно, так запутанно, как и он сам. Что ему сказать? - Спрашивай, - лишь ответила я, ожидая чего-то страшного, например, "как ты себя чувствуешь" или "ты точно не голодна?". Но нет, словно прочитав мои мысли, он спросил нечто совершенно другое. Более ужасающее. - Что ты думаешь обо мне? - глаза его засияли, когда он снова посмотрел на меня, искривляя губы в дурацкой, но такой теплой улыбке. - Я? - насмешка, - даже не знаю. Ты такой... Необычный? Словно, в Зоне тебе не место, ты слишком хорош для этого проклятого места. Он отвел взгляд. - Не переживай, - я погладила его волосы, - ты мне начинаешь нравиться, - я спустила взгляд, сколько он так сидит, прижавшись к моим ногам? Я хлопнула его по плечу, - забирайся ко мне, холодно там, простудишься. Он посмотрел на меня таким щенячьим взглядом, будто спрашивая дополнительного разрешения, словно удостовериваясь, что можно. Я лишь кивнула в ответ на его молчаливый вопрос и он, встав, быстро юркнул на кровать, как змея, пытаясь обвивать меня своим телом и лечь мне на колени. Щеночек. Действительно щеночек. Я продолжила довольно гладить его растрепанные волосы. Сколько ему лет? От силы двадцать восемь? Как его действительно зовут? Как же хочется его узнать. Стоп, хочется узнать? Зачем? Я была уверена, что все мужчины, кроме, разве что, добродушного Ганса, - это исчадия ада. Они только калечат, истязают, оскорбляют - от них исходит страх. Это мерзкое зловоние, источаемое этими горами мышц, спрятанными под комбинезоны и противогазы, лишь напоминало о тех ужасных вещах, что они со мной творили всю жизнь - по очереди, по-разному, но каждый раз с одинаковой целью. Но Старший пах иначе. От него не исходило ненависти или желания навредить, даже напротив - его тело было таким теплым, а улыбка такой притягательной, он казался безопасным островом в этом океане насилия, на дне которого лежал не один человек. Все войны начинали мужчины. Все катастрофы - дело рук мужчин. Авария на ЧАЭС - результат действия мужчин. Зона - это творение мужчин. Они не созидали, не создавали, не приносили в мир ничего нового. Но смотря в глаза Старшего, эти мысли, словно, отходили - он был надеждой на то, что я поверю в этот мир и прощу его. Прощу всех, кто принес мне боль. Он был непорочный. Он был чистый. - Ты хочешь меня спросить о чем-то... - я посмотрела на него, и он кивнул. - На твоей руке татуировка... Почему девять? - Потому что... - я сглотнула, - я девятая. И последняя. А до меня было еще восемь. Никто не пережил метаморфоз. Но благодаря таким искренним переживанием ебучего доктора Волкова, - я закатила глаза, - которого ты и я знаем как Пса, я осталась жива. Благодаря всем железкам, чипам и пересаженным органам. Они меня буквально перекроили, Старший, - я потрепала его волосы, - он - чудовище. Он лично оперировал меня на живую, без наркоза. Ты не представляешь, как это больно. Сталкер помедлил со следующим вопросам. Я понимала и не торопила - чтобы узнать меня и мою историю, ему потребуется целая жизнь, но ответы-то ему нужны были прямо сейчас. Он искал с чего начать. Он цеплялся за детали, которые казались ему важными в его личном расследовании. - Это он дал тебе имя "Баргест"? - спросил мужчина и я утвердительно кивнула. Он поежился. Он еще не знал, что Пес крал чужие жизни - он украл мою, этих бедолаг до меня, жизнь Старшего и Младшего, веруя в то, что спасает нас - но нам не требовалось никакого спасения. Мы не хотели этого. И Старший это тоже прекрасно понимал - его жизнь была навсегда загублена. Его память никогда к нему не вернется. Он так и продолжит видеть чужие отрывки воспоминаний, утерянные во времени - не свои. - Кто ты? - спросил он, косясь на меня. Я засмеялась. Самое время было спросить - после всего им увиденного, кто же я, блять, такая. - Человек. И мутант. - Мутант... - он кивнул, - поэтому ты так боялась пси-установок? - Я никогда не проверяла, что будет, если я попаду под их воздействие, - я оглядела избушку, в которой мы основались, - останусь ли я в сознании, или превращусь в псину и кинусь кому-нибудь в глотку. - Тебе не стоило переживать - я был бы рядом и успокоил. Да ну нахуй! Он так искренне это сказал. Нет, у меня не осталось сомнений - он действительно не боится и не презирает меня за эти переплетения шрамов на моем теле, напротив - ему интересно и хочется со мной быть. Это было неправильно - ведь на его плечах был еще и Младший. - Кто еще знает? - Ну, - я почесала затылок, - ты... Я... Пес, Сыч и Ганс. Надеюсь, что все. - Ганс? - смутился он, - что еще за Ганс? Неужели ревнует? - Мой очень хороший и старый друг, - я увидела проблеск ярости в его глазах, - да ты не переживай, у нас с ним ничего нет. Стоп, с чего это он должен переживать и почему я переживаю за его переживания? - Я и не переживал, - он лишь ближе прильнул, - так, спросил. Да, точно ревнует. Кажется, в тот момент разговор о Гансе его действительно смутил, а потому он лишь предложил поспать и, к моей неожиданности, перелег на пол, оставляя мне свою куртку - меня такой поворот вещей не устроил. Несмотря на то, что по комнате расходилось тепло от огня в печи, пол все еще был холоден, словно лед - а Старший лежал на нем даже без верхней одежды. Это казалось неправильным. - Эй, здоровяк, - прищурилась я, - так не пойдет. Иди ко мне. - Ты не боишься? - взгляд его снова стал беспокойным, - я же все-таки... мужчина. Как тонко он подметил - я боюсь мужчин. - Я бы сказала, огромный мужчина, - я хихикнула, - и все же... Я тебя не боюсь. Давай, иди сюда, - я показала ему на кровать и Старший послушно лег сзади, - молодец, вот так. Хочешь обнять меня? Так нам будет теплее. Я повернула голову к нему и встретила... недоумение. Ах, да. Он же впервые встречает женщину. Он не знает, что со мной делать. Будь это какой-нибудь прожженый сталкер, он бы уже давно прижал меня к себе, неприятно бы запускал руки между ног и дышал в мою шею. Но Старший - нет, он вел себя абсолютно иначе. Словно боялся сделать что-то лишнее, но мне показалось, будет правильным дать ему обнять себя - ведь так действительно будет теплее и наши шансы пережить эту холодную ночь хоть немного, но увеличатся. Он медленно положил свою огромную руку на мое плечо и я почувствовала ее тяжесть. Лицо его залилось краской, а глаза забегали. Я лишь мимолетно дотронулась его руки своей, давая понять, что все хорошо и ему не о чем беспокоиться. - Ты слишком много переживаешь, - сказала я, - если мне станет плохо от твоего присутствия, не переживай - я тебе сразу же скажу. - Хорошо, - кивнул сталкер, закрывая глаза, - спокойной ночи. - Спокойной, - улыбнулась я и повернулась обратно, смотря на догорающую печь. Спокойной ночи, Старший.

***

На удивление, в то утро я проснулась - Старшего рядом не было, но место, где он спал, все еще было теплым. Я беспокоенно осмотрелась вокруг - ни вещей, ни винтовок - только моя "Рысь" и старенький "Чейзер-13". "Неужели ушел?" - подумала я, вскочив с кровати - но его куртка все еще лежала подо мной. Подхватив дробовик, я вышла на улицу и осмотрелась. Старшего нигде не было видно - и мои руки, сжимая "Чейзер-13" продолжали дрожать. Куда он ушел? - Доброе утро, - раздался бархатный голос над моим ухом, и я, подскочив, оглянулась. Надо мной во весь рост стоял Старший, и я вздохнула с некоторым облегчением. - Не пугай меня так. Где ты был? Еще и без куртки, - нахмурилась я, смотря прямо в его глаза. - Рано встал, решил прогуляться, - он ловко подцепил контейнер, висящий на поясе, - смотри. Я не поверила своим глазам. В зеленом контейнере лежал Грави - тот самый артефакт, за которым меня послал Сыч. Я довольно зажмурилась, боясь того, что Старший испариться словно фантом сразу, как я открою глаза. Но он был здесь. Я стала руками трогать его грудь, щупать комбинезон. Нет, он был реален. - Ты голодна? - спросил он, смотря на меня теперь уже сверху вниз. О нет-нет-нет. Он слишком идеален, слишком заботлив, а может, просто вежлив? Мысли о последнем пугали меня больше всего - и даже непонятно почему, потому что я боялась, что по возвращению на Скадовск он предпочтет компанию кого-то другого или потому, что его чувства ко мне - лишь плод моего больного воображения. Стоп. Чувства? Я попятилась назад, махая головой в разные стороны. О нет, только не это, только не снова. Чувства отравляют, ошеломляют, заставляют думать иррационально. Я боялась нового витка отношений со Старшим - а что ждет нас дальше? Может, действительно лучше разделиться и пойти своей дорогой? О боже, Баргест, он же как ребенок, перестань думать о том, что у вас может что-то получится. - Так ты голодна? - переспросил Старший, чуть наклонившись ко мне. - Немного... - призналась я и из кармана он вытащил что-то блестящее. Шоколад. Вот блять, настоящая плитка настоящего шоколада! - Где ты ее нашел? - ошарашенно спросила я. - Ну, я прогулялся до заброшенной церкви и нашел там чей-то схрон, - он почесал затылок, - ничего интересного, но вот шоколад... Пес рассказывал, что это вкусно, - он улыбнулся, - так что кушай. - Даже не просроченная, - восторженно сказала я, - стоп, до церкви? Туда идти не меньше часа. Это ж сколько ты гуляешь по Зоне без куртки? - Нормально, - Старший пожал плечами, - зато освежился. Мои мысли улетели от меня прочь и я даже не пыталась их поймать. Держа в руках эту шоколадку, я смотрела то на нее, то на вкопанного Старшего, не понимая, что все это значит и что я должна делать. На ум приходило много вещей, но я лишь... Встала на цыпочке и потянулась к его губам, оставив на них кроткий поцелуй. - Что это было? - ошелемленно выдохнул Старший, - это... Так приятно. Я улыбнулась и снова поцеловала его, на этот раз глубже, немного прикусывая его нижнюю губу. Сталкер развел руки в стороны, а затем, мягко положив их на мою талию, стал отвечать мне - так неловко и неопытно, но от этого так прекрасно, что мне захотелось еще и еще - откусить кусок от этого сладкого пирога. Его поцелуй становился глубже, стремительнее, наглее, но все еще оставался аккуратным и нетребовательным - нет, он изучал меня, каждый миллиметр, запоминая его в своей памяти. Это была вовсе не похоть, это был неподдельный и честный интерес. Мягко оторвавшись от его губ, я посмотрела на шоколадку, которую продолжала сжимать в руке, и, отломив от нее половину, протянула Старшему. - Попробуй. Это вкусно. Он откусил кусочек и медленно прожевал. - Ты вкуснее, - пожал он плечами. Блять, блять, блять. Баргест, ты влипла! - Что-то не так? - спросила его, понимая, что Старший не попытается предпринять никаких более действий без моего разрешения, но кто знал, может, он хотел хотя бы что-то сказать. - Я... Ты говорила, что друзьями не становятся за пару дней, - он покачал головой, - я думаю, тебе будет комфортнее, если я буду узнавать тебя постепенно, шаг за шагом. Ох, если бы он только знал, чем отличается дружба и романтические отношения. В тишине мы быстро собрали вещи, чтобы вернуться на Скадовск до вечера: путь обратно занимал пару часов, но какие тяжелые они были: через мерзкую слякоть, болота и полчища мутантов. Я думала, что же ждет нас дальше - будет ли Старший выбираться со мной на такие вылазки или предпочтет общество Младшего, а может и кого-то еще - вопреки заблуждениям, женщин на Зоне хватало. Путь обратно не составил особого труда - мы так же болтали обо всем, старательно избегая разговоров о сегодняшнем поцелуе. Старший много спрашивал меня про то, какого быть собакой, а я с охотой ему рассказывала о былых днях. Он интересовался Зоной - ему было интересно, какая она за пределами Янова и болот, ведь там он никогда не бывал. - "Росток" - интересное место, - подумала я, - там у нас база "Долга", а так же бар "100 Рентген", арена и много всего пиздатого, - я улыбнулась, - если дойдем до туда однажды, я тебе покажу свое излюбленное место. До Скадовска оставалось совсем чуть-чуть: на встречу нам шла группа вольных сталкеров и это было не к добру. Они не шли на вылазку - а целенаправленно к нам. - Намечается потасовка, - шепнула я, - помни о чем я тебе говорила. Сжав руки в кулаки в карманах куртки, я приготовилась выслушивать остроумные шутки про страшную бабу, которая развдинула ноги перед монолитовцем - ведь только он готов был ей дать. Ох, с моим даром предсказывать вещи, надо было идти в шарлотанки - ведь все так и случилось. - Вы намеренно шли позадираться? Ну, премию долбоеба в НИИЧАЗе сходите получите! - фыркнула я. - Не надоело задираться, блядь? - спросил подошедший сталкер - лицо его скрывал противогаз, но даже через него я могла понять, что на меня смотрит очередной убогий долбоеб, - че, наебалась? - схватил он меня за руку. - Отпусти ее, - подал голос Старший, наставив мой "Чейзер" прямо на сталкера. Тот попятился, поспешно отпустив мою руку. Он очевидно опешил, поспешив убраться и спрятаться за спины товарищей - еще бы, перестрелки - это не женщин задирать. Я оскалилась - идиотов было четверо, так что силы перевешивали в их сторону. Но отступать нам было некуда. - Дайте пройти, - рыкнул Старший, крепко сжимая дробовик в руках. Я посмотрела на него с восхищением, подумав, что он действительно быстро учиться. Он напирал, не давал возможности подумать, его действия были внезапными и неожиданными - сталкеры явно не ожидали того, что бывший монолитовец не просто даст отпор, но и вскинет ствол, но, в конце концов, кто-то это должен был сделать. - Че, шлюху свою защищаешь? - усмехнулся второй сталкер сквозь свой противогаз. - Завали. Ебало, - четко отчеканил Старший, - последний раз спрашиваю пройти. - Ублюдок, - рассмеялся третий сталкер, - вы не уйдете отсюда с хабарчиком. Давайте сюда все, что есть. Старший улыбнулся - но улыбка его уже не казалось такой глупой и наивной, отнюдь: это был животный оскал. В глазах его бушевала ярость, но лицо оставалось сосредоточенным и я никак не ожидала того, что произойдет дальше. Он выстрелил. Бам-бам-бам. И трое сталкеров лежали на земле, кто-то упал замертво, а кто-то корчился от боли - и лишь тот придурок, что докопался до нас в самом начале, стоял, подрагивая, и смотрел на тела своих товарищей. - Я. Предупреждал, - Старший подошел к нему и тихо, но отчетливо произнес ему на ухо, - расскажи об этом всем. Как не давал пройти женщине и ее монолитовцу, а тот в свою очередь застрелил всех твоих друзей, - он вытянулся в полный рост и толкнул сталкера ударом зашиворот, - пшел отсюда. Это было потрясно! Я довольно посмотрела на Старшего, а его лицо вмиг приняло прежний вид: дурацкая улыбка не заставила себя ждать. Когда мы все-таки дошли и рассказали Сычу о своем путешествии, тот начал ругаться. Нет, часть про то, что я снова превращалась в псевдособаку, мы опустили, но сочли нужным рассказать про толпу идиотов, что встретила нас возле самого Скадовска. Бармен попрекал нас в том, что мы могли обойтись мирно и без жертв, но он не понимал, что так не получится - тогда бы мы потеряли Грави, а с ним все средства к существованию. Патронов и провианта становилось критически мало, но Сыч протянул мне толстую пачку купюр и я довольно взглянула на него. - Тут это. Еще один твой мужчина, - Сыч кивнул в сторону и в глубине Скадовска я заметила Ганса - тот уже вовсю обнимался с бутылкой. Я улыбнулась. Он был неисправим. - Пойдем, познакомлю вас. Эй, Ганс! - крикнула я, помахав мужчине. Сталкер встрепенулся, чуть не обронив свою драгоценную бутылки, и, поискав взглядом, увидел меня, - здарова, дружище, - я буквально подлетела к нему, сжимая в своих тисках. Ганс захохотал, обнимая меня в ответ. - Привет-привет, сестренка, - оторвавшись от меня, он глянул на моего спутника, - не представишь нас? - Как раз, блять, хотела. Старший, - я указала бывшему монолитовцу на бомжика, восседающего на просиженном диване с бутылкой, - это Ганс. Ганс, это - Старший. - Будем знакомы, - улыбнулся Ганс. - Будем, - кивнул Старший и я заметила, что весь его восторг сошел на "нет". Ганс определенно его напрягал, и в этот момент я удостоверилась - это была ревность, не иначе, - я схожу проведаю Младшего, вы веселитесь тут, - он, кивнув нам обоим, удалился. Вечер прошел на славу. Мы с Гансом болтали обо всем: о мутантах, о последних новостях - сталкер рассказал, что НИИЧАЗ продолжает расширяться и что, по его словам, отстроили они не иначе, что золотые дворцы - но видел он лишь издалека. Посплетничали обо всех: начиная от Сидоровича, заканчивая Стрелком, которого недавно снова видели в Припяти. Мы слушали музыку в его новых наушниках, смеялись и пили пиво. Я рассказала ему о наших со Старшим приключениях, даже упомянув о том, как мы поцеловались и Ганс свистанул, подтрунивая надо мной. Я по-дружески ударила его кулаком в плечо. Вечер проходил идеально, и, почувствов, что уже валюсь с ног, я предложила Гансу пойти спать - в моей каюте было несколько свободных коек. Заглянув к бывшим монолитовцам в комнату, я обнаружила их мирно спящими и не стала тревожить, лишь остановив свой взгляд на несколько секунд на Старшем - он выглядел таким милым, когда спал. - Баргест, ты идешь? - спросил меня Ганс, заваливаясь на одну из кроватей и я, последний раз кинув взгляд на Старшего, ушла спать - напоследок мы лишь еще раз обменялись с другом сплетнями, хихикая. Присутствие Ганса меня успокаивало - так давно мы не виделись. Так давно...

***

- Блять, Баргест, просыпайся, - я разлепила глаза, когда поняла, что меня кто-то трясет за плечи, - проснись же, ну. - Младший? - удивленно спросила я, - какого ху... Что за спешка в такую рань? - Блять, - гаркнул он, - вставай! Кажется, Старший ушел. Я резко приподнялась на кушетке. Ганс уже барахтался на соседней кровати, борясь со сном - он так хотел спать, но послушать, что же случилось, ему было куда интереснее. - Как ушел? Куда? - Я не знаю! - он развел руками, - я проснулся, а его нет. Вещей нет, винтовок нет. Только твои. - Ох, блять, - я не поверила своим ушам. Куда Старшему надо было уйти в такую рань, да еще и с вещами? - Судя по твоему выражению лица, больше ты не знаешь. - Нет... Все еще хуже! - сказал он, кинув в меня свой КПК. Я схватила планшет и посмотрела в экран. Все казалось еще хуже, когда я прочитала последнее сообщение.

СТАЛКЕРЫ! ПРИБЛИЖАЕТСЯ ВЫБРОС!

ПРЯЧЬТЕСЬ В УКРЫТИЯ!

- Твою мать, - я окончательно разлепила глаза. Старший ушел в Выброс? Где он? Куда он делся? Жив ли он? В голове было так много вопросов. Я спрятала лицо руками - было невыносимо думать о том, что могло случится с моим монолитовцем. Спрятаться от Выброса - полбеды, вокруг Скадовска бродило достаточно тварей и людей, которые были бы непрочь сломать сталкеру в светлом комбинезоне шею. Осмотрев его комнату, я поняла, что Старший ушел без куртки и провианта - собирался быстро, словно убегая. - Нам нужен план, - сказал подошедший Ганс, - ты знаешь, куда он мог направиться? - Только разве что, к Псу, - глаза моего друга расширились, когда он услышал это имя. Ганс перевел взгляд на меня, но я лишь махнула рукой, - что-то не так? - Нет... Нет. Я не думаю, что он пошел к Псу... Боже, - я сжала руки, - пиздец. - Так, - Ганс быстро одернул нас, - нас трое, давайте разделимся. Младший, ты сможешь дойти до Пса один? - Он здесь недалеко, - сталкер утвердительно кивнул. - Хорошо. Вы пришли с Янова? Тогда я пойду туда, - Ганс перевел взгляд на меня, - Баргест, ты пойдешь на север. Я найду тебя позднее, - он посмотрел на Младшего, - а затем и тебя. - Хорошо, - утвердительно ответила я, разжимая кулаки. Я старалась сохранять спокойствие, но в моей голове только проносилось: "Лишь бы он был жив, мой монолитовец." Мой. Монолитовец.

***

Зима прошла, наступала весна. Зона словно очнулась ото сна, балуя своих детей огромным количеством артефактов. Мутанты не обращали на сталкеров никакого внимания, увлеченные лишь сезоном спаривания, а потому охотники всегда возвращались с уловом. Жизнь словно возвращалась в нужное русло - но только не для меня. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как Старший ушел со Скадовска. Мы с Гансом перерыли всю Зону буквально носом, но бывший монолитовец словно не оставлял следов - мы ходили по кругу, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Ганс уже был готов ринуться к ЧАЭС и искать мужчину там, но это не имело смысла - зачем Старшему уходить к центру Зоны. Нет, это и впрямь было бесмысленно. Мы с Гансом уже начинали отчаиваться - я не могла сдержать своих порывов и постоянно пила на пару с лучшим другом - в каждом баре, около каждого костра, везде, где было можно найти выпивку. В моем кармане все еще лежала пачка "Беломорканала" - оставленная мне Старшим. Последнее напоминание о моем монолитовце. Смотря на нее, хотелось продолжать поиски, но понимание приходило быстрее, чем наступали активные действия - Старший пропал. Канул в лету. В конце концов, Зона забирала хороших людей и до этого, и мозг отчаянно твердил мне о том, что его просто-напросто стоит забыть, но вот сердце сдаваться не хотелось. А вместе с ним не хотел сдаваться и Ганс, для которого поиски стали уже слишком личными - он хотел найти хоть что-то, чтобы успокоить меня и не видеть моих страданий. Я была ему искренне благодарна - мужчина лишь смиренно сидел возле меня, терпя мои пьяные выходки и дебоширство, мои слезы и крики по ночам от кошмаров. Он знал о моем прошлом чуть больше, чем стоило. Я была безмерно благодарна ему за все, что он для меня делал, за его бесконечное терпение. В Гансе была действительно одна положительная черта - он появлялся в тот момент, когда нужен был больше всего, словно ангел, посланный самой Зоной. Сколько раз он вытаскивал меня из передряг, просто случайно оказавшись в нужное время в нужном месте? Я даже не могла сосчитать, и в этом был весь он - Ганс. Достаточно молодой сталкер с достаточно незрелыми убеждениями. Он считал Зону чем-то великим, словно она была его матерью, и оно было понятно - все-таки, ни родителей, ни родных у него отродясь не бывало. Именно здесь он нашел все, что ему было нужно - дружбу, любовь, деньги, жизнь. Он даже не помнил своего имени - да и оно ему больше не требовалось. Ганса было достаточно. Иногда я думала бросить все и отправиться с ним бродить по Зоне - не как любовники, но как лучшие друзья, ночуя в руинах и водя сталкеров и ученых известными только нам тропами. Но Ганс был неприклонен - такая жизнь, как он утверждал, была не для меня - она полная лишений и трудностей. Порой я даже ощупывала его, убеждаясь, что он не фантом, посланный мне этой проклятой и отравленной землей как награда за все пережитые испытания. В тот злочастный день мы вернулись на Росток - поиски вновь не дали никаких результатов. Ганс убеждал меня вернуться на Скадовск - Старший действительно бесследно пропал, словно его никогда не существовало. Мы искали и там и сям, я даже в очередной раз превращалась в баргест, чтобы попытаться ухватиться за хоть какой-то след - но его не было. Бар "100 рентген" был нашим пристанищем всю последнюю неделю - мы настолько отчаялись, что большую часть времени протирали штаны здесь, бухая. Без разницы что, главное, чтоб ударяло в голову. Переодически с кем-то дрались, стирая кулаки в кровь, а затем отхаркиваясь, разбиваяли очередные бутылки водки о чьи-то головы, но каждый раз прося подлить в граненый стакан еще и еще, еще и еще, еще и еще. А потом, вечером, шатаясь, я выходила из бара, выблевывая все, что накопилось во мне - благо, хоть Ганс мог стоять на ногах, чтобы поддержать меня. А затем - очередная сигарета, но пачка "Беломорканала" так и лежала нетронутая. В один прекрасный день, копашась в карманах, я поняла, что расплачиваться с барменом нечем - зеленые бумажки, приятно тяготящие карман, имели свойство заканчиваться. Положение становилось бедственным - ни патронов, ни артефактов, ни провианта у нас не осталось, и Ганс, отчаявшись, предложил мне пойти путешествовать по Зоне и водить сталкеров нашими тропами, как я и хотела. - Раньше надо было, - злобно буркнула я. Я кинула озлобленный взгляд на всех присутствующих в баре - но никто из них не стал бы мне наливать больше. Погрязшие в долгах как в шелках, без надежды выбраться, но с желанием выпить еще ящик водки. - Самый легкий вариант заработать денег - арена, - проворчал бармен, начишая граненные стаканы, - последний раз засчет заведения, Баргест, - вздохнул он. Я схватила стакан с прозрачной жидкостью, быстро опрокинув его в себя, и поставила обратно с грохотом. - Арена, говоришь, - мой взгляд налился кровью и я посмотрела на Ганса, который отрицательно мотал головой, - я в деле. Бармен присвистнул и протянул мне огрызок листка с именем организатора боев - Арни. Я, кинув последний взгляд на Ганса, развернулась, и парень побежал за мной, пытаясь отговорить от этой идеи. Признаться, мне стало стыдно, ведь именно я довела нас обоих до такого состояния - нищих голодных оборванцев, которых никто нигде не жаловал. Мне было необходимо отработать свой долг, дать Гансу денег, а еще - напиться и, наконец, сдохнуть. Найти распорядителя арены было несложно - Арни ошивался не так далеко, болтая с какими-то майорами "Долга", видимо, чтобы завербовать новое пушечное мясо для своего шоу. Я подошла к нему и одернула за рукав. - Э-э-э. Ты - Арни? Тебя-то я и ищу, признаться, - выпалила я и протянула ему бумажку с именем, - хочу записаться на бои. - Ты на ногах еле стоишь, - он усмехнулся, - баба на арене... Дело плохо, да? На бутылку не хватает, Баргест? - с хищной улыбкой спросил он, - рассказывали мне, что ты пьешь в долг. Денег нет? - Ух, сука, - цокнула я, - а хорошо твои агенты работают, выискивают пушечное мясо. Арни заржал. Скотина. От его смеха стало не по себе - но так в Зоне все и работало. Создавалось стойкое ощущение, что все сталкеры - просто пушечное мясо, а кто-то сверху с нами просто развлекался. Сколько ему отваливают за бои ставками? Наверное, на Большой земле он был уже миллионером - а всего-то, просто-напросто вербовал людей стрелять друг в друга в какой-то заброшке. - Пойдем, поговорим, - он кивнул долговцем и указал мне на ангар, на котором гордо красовалась надпись "АРЕНА". Ганс стоял чуть поодаль, смотря на меня полными страха глазами. Я лишь махнула ему - вот кому-кому, а ему точно не стоило переживать за меня, он же знал, на что я способна. Мы зашли в просторный пустой зал, где было полно диванов, столиков, и даже свой собственный бар. "Зона отдыха для участников" - так выразился Арни. Коротко объяснив мне, что нужно делать, распорядитель боев отвел на сборы три часа, посоветовав не пить много на бой грядущий, но и выходить из здания мне запрещалось - заперли внутри, чтобы не убежала. - Черт, - я облоктилась на бар, - водки, - гаркнула я, оглядывая помещение. Оно было пустым - только я да сонный бармен, который плеснул в стакан жгучий напиток. Опрокинув стакан, я попросила повторить. Тут было безумно тихо и холодно, словно в гробу. Обстановка накалялась, но я не подавала виду - отходить было некуда. Главное правило арены - "в живых остается лишь один" - меня не страшило. Я боялась лишь неизвестности, боялась, что Ганс останется тут один посреди этих псов в черно-красных костюмах, а так же за пустой граненый стакан - хотелось бухать и бухать, не просыхая.

***

- Прям все-все сдать? - возмутилась я, недоверчиво поглядывая на бугая. - Правила знаешь. Все твое оружие остается вон в том сейфе, - он скрестил руки на груди, - оружие для бойцов выбирает лично Арни, с этим я ничего не сделаю. - Ладно-ладно, - сказала я, снимая с плеча "Рысь" и "Чейзер", - смотри в оба за моими игрушками, не то, - я сжала его рукой между ног и Бугай, расширив глаза, смотрел на меня - явно не ожидал, - яйца прострелю, - пьяно улыбнулась я, забирая из его рук какой-то потрепанный жизнью обрез. Два патрона, ахуеть! Я хмыкнула. Дело было хуже некуда. В живых останется только один, так? Я вышла из темной комнатушки, оставляя бугая стоять все еще ошарашенным, и металлическая дверь за мной захлопнулась. Я оказалась посреди огромного помещения, заполненного контейнерами, ограждениями, коробками - короче, мусором, который сюда могли притащить. Сверху через решетки на нас смотрели спонсоры, сталкеры и вообще все, кто делал ставки - и я была уверена, большинство поставили на мой проигрыш. В динамиках раздался приятный голос женщиныВ новой игре комментатором является женщина., которая разогревала публику - до ее пиздежа мне не было дела, я выискивала взглядом противника, стоящего по ту сторону арены. - Первая женщина на арене - Баргест! - крикнула женщина в динамики, - против новенького, Мыла! Я усмехнулась. - Что за имя у него такое дурацкое, Мыло, - пробубнила я, сжав свой обрез. - ШОУ НАЧИНАЕТСЯ! - арена загудела и я кинулась к стене, выискивая противника глазами. По правде говоря, убить новичка не составляло сложной задачи - высмотреть, сделать засаду, выбежать сзади, выстрелить в упор, получить бабки. План был надежен, как швейцарские, блять, часы - бесшумно пробираясь вдоль стенки словно тень, я глазами хищника выискивала свою цель - и вот она, попалась. Мужчина был нерасторопен, неаккуратен, а действия его были слишком шумными и привлекающими внимание. Им надо было шоу, но из такого болвана его не получилось бы - убить его было как два пальца обоссать, но мое желание четко гласило, что сегодня я хочу надраться как свинья - а потому надо было что-то придумать, чтобы позабавить этих уродов за решетками. Пойти в рукопашную - всегда беспроигрышный вариант. Тихо подбежав со спины, я выбила из рук Мыла ПМм, откинув его ногой куда-то в сторону. К черту, - туда же полетел и убогенький обрез, и в рук пошли руки - сталкер неплохо прошелся по моей челюсти, но и мои удары не заставили его ждать - кулак прошелся по печени и селезенке, а колено - прямо между ног. Мыло согнулся пополам, а я отбежала, продумывая следующий шаг. Шоу, ублюдки? Будет вам шоу. Я выскочила из-за угла, сбивая сталкера сбоку, и кидаясь на него сверху, избивала несчастного Мыло по лицу - он еще не знал, что его ждет, но, казалось, исход матча предрешен. Публика довольно гудела, женщина в динамиках что-то громко и яростно выкрикивала, и я, встав с его тела, отбежала к контейнеру, поглядывая за сталкером. Он ошарашенно быстрым шагом пошел в мою сторону, но, забравшись на контейнер, я с диким и яростным ревом прыгнула на него, сбивая с ног. Я не знаю, когда он точно умер, когда я повалила его на землю, сворачивая шею, или когда я, словно собака, вырвала кусок мяса из его глотки заточенными клыками. Лишь под конец, встрепенувшись, он вогнал мне нож под ребра, от чего боль исказила мое лицо, и я принялась выцарапавать ему глаза - до крови, до этой мерзкой субстанции. Боль пульсировала в висках, а я орала - не то от злости, не то от этой мерзкой ситуации, где, кажется, впервые, я не выступала в роли жертвы, но охотника. Женщина в динамиках захлебывалась бешеной радостью, зрители апплодировали, но я их не слышала, я продолжала впиваться в тело и лицо Мыла, сокрушаясь над ним. Ко мне подбежали, оттаскивая от изуродованного тела, но я продолжала брыкаться и щелкать зубами в воздухе. Хотелось, чтобы весь мир увидел в каком я загнанном состоянии, чтобы вся Зона прочувствовала мою боль и чувство полной безысходности. Меня одолевала ненависть - но то была ненависть только к себе. Я пыталась вырваться, чтобы растерзать тело полностью, но чьи-то руки меня не выпускали, прижимая к себе. Я впилась в ногу одному из оттаскивающих меня, с бешеным взглядом смотря вокруг, инстинкты брали верх, метаморфоза уже начинала сковывать и покалывать мои ноги, медленно превращая их в лапы. Из моей глотки вырвался не то рык, не то вой, но я лишь услышала знакомый голос, который прижал мою голову к земле. - Пора поспать, - что-то тяжелое ударило меня в затылок и я, заскулив, упала на землю окончательно, теряя связь с реальностью.

***

- Потеряла много крови, - я услышала до боли знакомый голос, - но жить будет. Так и передай ему. Дверь в комнату со скрипом закрылась. Я не могла пошевелиться, все казалось бредом и плыло, но я была уверена, что услышала голос Старшего. Казалось, будто я умерла, а потому я вытянула руку, пытаясь нащупать мужчину, но меня окружала пустота. "Нет, это в очередной раз мое больное воображение" - подумала я, пытаясь нащупать пачку "Беломорканала" в своих штанах. Но руки не слушались, глаза закрывались, все снова потемнело.

***

- Черт, - проскулила я, пытаясь в очередной раз разлепить веки. Это было тяжело. Мир все еще плыл вокруг меня и я понимала лишь то, что лежу в темной комнате, но на мягком матрасе. "Воображение играет со мной шутку, это так похоже на чертов четвертый блок ЧАЭС", - руки все еще не слушались, но в голове снова раздался этот бархатный голос. - Выпей, - к моему горлу подставили бутылку воды. Это показалось райским наслаждением. Казалось, что я не пила воду уже несколько лет, и вот она снова текла по моему телу, словно возвращая меня к жизни, но чудеса не произошли, а потому я снова провалилась в бесконечный сон. *** - Блять! - на этот раз получилось полноценно открыть веки. В глазах еще двоилось, их словно разъедало, но руки уже слушались меня и я могла ползать по кровати с белыми простынями. Я приподнялась на локтях и осмотрела комнату - в ней было пусто и лишь свет настольной лампы тускло освещал небольшой клочек пространства. Окна комнаты выходили на арену - видимо, чья-то ВИП-ложа. Голова раскалывалась на тысячу частей. Бочина, куда мне воткнули нож, все еще приносила дичайший дискомфорт, а болевые волны пронзали мой мозг не хуже пси-установок, хотелось сожрать несколько упаковок пси-блокады. А еще больше хотелось сдохнуть. "Где Ганс?" - подумала я, пытаясь приподняться с кровати, но не вышло, я только упала на пол, подергивая руками. Что ж, я все еще могла ползти. Я перевернулась на спину. Похлопав по карманам, я не смогла найти пачку такого родного "Беломорканала", а курить хотелось неимоверно - пришлось перевернуться обратно на живот и поискать сигареты в комнате. Я доползла до какого-то стула в углу комнаты, не поверив глазам. Вот она - его пачка "Беломорканала". Схватив ее, я поспешила открыть коробочек - и даже его зажигалка, она все еще там. - Слава богу, - выдохнула я. Ноги все еще не слушались меня, а потому курить пришлось лежа - пепел осыпался прям на меня, обжигая лицо, но мне было так похуй - родной "Беломорканал", его "Беломорканал" заполнял мои легкие. Когда сигарета была выкурена, я поняла, что меня сушит - но благо, бутылка водки стояла прямо под столом - видимо, заботливый хозяин комнатушки знал, кого к нему поселят. Я перевернулась на живот и доползла до стола. Казалось, что своим свитером я вытерла весь пол - но мне было плевать, главное было выпить и забыться, а еще лучше наблевать прям под себя и захлебнуться - так паршиво мне было. Схватив бутылку, я открутила крышку и принялась жадно лакать серебристую жидкость - она пролилась на пол, так что, собирать ее языком стало даже комфортнее, чем стараться изгибаться. Похуй, было уже просто похуй. Я лишь умоляла дать мне спокойно умереть здесь, в этой чертовой каморке. Все это ощущалось так неправильно, так безжизненно. Поиски подошли к логичному концу - казалось, что я сошла с ума, слыша его голос в своей голове, казалось, будто меня снова поместили в эту жуткую коробку, отравляя разум фантомами с голосом Старшего. Мыслей в голове не оставалось, мое тело действовало рефлекторно - слезы текли из глаз, кожа горела, и все, что могло меня сейчас спасти - незабытие. Искать спасение в алкоголе было глупым, но единственно верным решением в тот момент. Дверь скрипнула и в комнату кто-то зашел, поспешно ее закрывая. Мне было плевать, я так и продолжала лакать льющуюся из бутылки струю. "Ебаная дура", - лишь думала я про себя, - "ты просто ебаная дура". - Баргест, - тихо прошептал голос позади и я не поверила своим ушам. Зажмурившись, я вспомнила всю ту боль, которую мне пришлось выносить несколько предыдущих дней, да что уж дней, месяцев, и, подняв руку, я ударила бутылку. Осколки разлетелись по комнате, впивались в мою руку, жидкость полностью вытекла на пол, перемешиваясь с маленькими стеклышками - мне страшно хотелось выпить все, что разлилось, чтобы мою глотку, наконец, разрезало изнутри, но чьи-то крепкие руки не дали мне этого сделать, отрывая меня от водки. - Баргест, - более настойчиво сказал голос. Я лишь пыталась, словно загнанный зверь, освободиться из этих уже ненавистных мною рук, нет, это был не он, это был не Старший. Куски стекла больно впивался в руку, и я лишь сжала ее, пытаясь продырявить насквозь. Кровь стекала по моим пальцем, перемешиваясь с жидкостью на полу - разводы получались красивыми, - блять, Баргест. - Уйди, - оскалилась я, пытаясь укусить руки, что плотно прижимали меня к телу, - ты не он, ты не Старший. Мужчина лишь заботливо перенес меня на кровать. Я сопротивлялась, но силы покидали меня. Разлепив глаза, я уставилась в лицо фантома, которое ничуть не отличалось от его лица - но на нем не было этой глупой и теплой улыбки. - Тихо-тихо, - он взял мою руку, высвобождая ее от кусков стекла, - я тут, я с тобой. Силы покидали меня, а потому я, рыкнув, снова провалилась в сон. "Как же заебало", - подумала я, в очередной раз отключаясь.

***

Вновь очнувшись, я поняла, что мне стало лучше. Ноги, как и руки, уже медленно начинали меня слушаться, а потому я смогла сесть и оглядется. Рука была заботливо забинтована, но все еще болела. Я зажмурилась, и посмотрела в окна, в которых была видна арена - сейчас там никого не было. - Очнулась? - спросил меня такой знакомый голос, и я обернулась. - Опять ты. Я же сказала, уходи. Ты не... Мужчина вышел из тени угла и медленно сел возле меня, все ближе и ближе подвигаясь к моим ногам. "Как щеночек", - пронеслось в моей голове, когда он обнял мои колени и положил на них голову, смотря на меня снизу вверх. Это ощущалось таким правильным, как тогда. Мои сомнения начали развеиваться, это был не фантом, так что оставалось лишь два варианта - либо я умерла и попала в рай, или это действительно он. Но рай выглядел не так. А может, мой личный был именно этой тесной комнатушкой, где я была заперта с ним? - Держи, - он протянул мне что-то блестящее. Шоколад. Опять. - Я умерла, - констатировала я. - Нет, мы все еще живы, - Старший покачал головой, - я... скучал. И тут меня словно молнией ударило по голове. Ярость сама собой стала накатывать, и я понимала - вот он сидит тут, целехонький, а я, как бешеная собака, всю Зону оббежала, ища этого уебка. - Да иди ты нахуй, - я попыталась на него замахнуться, но движения все еще были слишком медленными и слабыми, - где Ганс, блять? - Ушел, должен скоро вернуться, - Старший набрал воздуха в легкие, - пожалуйста, успокойся. Но меня было не остановить. - Успокойся? Успокойся? Нет, подожди, УС-ПО-КОЙ-СЯ, - крикнула я, выговаривая слово по слогам. - Ты хочешь меня убить? - спросил он. О, да. Я чертовски хочу. - Я, блять, из-за тебя всю Зону носом перерыла, сволочь! Мы с Гансом заглянули под каждый камень, пытаясь найти твое тело. А ты... ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ ЗДЕСЬ! - меня было уже не остановить, я пыталась ударить его. - Пожалуйста, успокойся, от переизбытка эмоций ты можешь снова упасть в обморок, - он поспешил вернуть меня в изначальное состояние, и просьбы его подействовали, я действительно стала приходить в себя, - мы обязательно об этом поговорим, но не сейчас. - Знаешь, Старший, - я втянула воздух, - я ахуеть как рада, что ты жив, но и ахуеть как зла. - Знаю, - с улыбкой кивнул он. Снова с этой идиотской глупой улыбкой! - я обещаю, я дам тебе шанс себя избить, но сейчас... Просто аккуратнее, хорошо? Ты хочешь покушать? Ты так исхудала, лежа здесь. Я ухаживал за тобой как мог... - он поник, уводя свой взгляд куда-то в сторону. Я кивнула. Он, взяв меня под локоть, помог мне подняться. Но немного поразмыслив, он взял меня на руки и, открыв скрипящую дверь ногой, понес меня вниз, в ту самую холодную и пустую "зону отдыха". Усадив меня на один из знатно потрепанных кожаных диванов, он обменялся парой слов с барменом и тот ему вынес миску жаркого - откуда в Зоне блять жаркое? Это же не НИИЧАЗ, в конце концов! - Держи, - протянул он мне, - сейчас еще воды попрошу, извини, я забыл. Мне казалось, что он всегда так делает. Сначала обхаживает с этой дурацкой улыбкой, а потом исчезает посреди Выброса. Старший принес мне бутылку минералки - то, что необходимо чемпиону, блять, арены. И тут меня осенило - а что он тут забыл? Лучшая комната, плюшки в баре - неужели он... - Да, я главный чемпион арены, - довольно улыбнулся он, - знаешь, ты рассказывала про это место, и я... Ну... Это все сложно, но я хотел тебя удивить, чтоли, - я подавилась куском мяса, нет, оно у меня просто в горло не полезло. - Чего блять? - лишь спросила я. - Только не кипятись, - он поднял обе руки, словно лапки, - но... Я ощутил такие неприятные эмоции от того, что вы с Рихтером сблизились в ту ночь и понял, что мне нужно сделать что-то такое, чтобы ты обратила на меня внимание. Мой мозг уже отказывался распознавать его речь. Большего идиотизма я в жизни не слышала, но мне было... приятно? Это, конечно, если не вспоминать о том, что я водку с пола слизывала от безрассудства и отчаяния. Дура, полная дура, блять. Старший с улыбкой смотрел на меня, пока я доедала свое жаркое. Утерев рот рукавом свитера, я поднялась, желая пройтись по улице и размять затекшие конечности - со мной решил пройтись и ебаный чемпион ебаной арены, накидывая свою темную куртку. - Знаешь, а я ведь и твою куртку сохранила, и сигареты, - фыркнула я. - Одну сигарету ты все же скурила. - Эй, - гаркнула я, - завали ебальник. Я тебя еще не простила. Старший резко замолчал. В тот момент так определенно было лучше - и мы вышли на прохладную улицу. Луна освещала ночной Росток, где то тут, то там маячили патрульные-долговцы. Я не могла нарадоваться свежему, насколько это было возможно в Зоне, воздуху, втягивая его в свои легкие. Рана на боку, заботливо перебинтованная Старшим, все еще приносила дискомфорт - боль отдавалась в висках, но не была такой резкой, как предыдущие разы. Мужчина молча плелся рядом, переодически открывая рот в попытках что-то сказать, но бросал все попытки объясниться, понимая, что его слова лишь раззадорят мою злость и спровоцируют новый виток эмоций. Посмотрев на небо, он снова взглянул на меня сверху вниз. Зрачки его расширялись и бешено бегали - не то от страха, не то от радости, не то от желания что-то мне сказать. - Я... - все же начал он, - помню, ты хотела показать мне особенное место на базе долговцев. Я хмыкнула. Запомнил каждое слово, которое я ему говорила. - Не сейчас, у меня все еще все тело болит. Так мы и продолжили прогулку в тишине. Обойдя базу Долга, я обнаружила, что горло предательски пересыхает - той бутылки минералки явно не хватало на то, чтобы уталить мою жажду, хотя, я бы скорее сказала, зависимость от водки. Понимая, что Старший, как послушный песик, будет испольнять каждую мою прихоть после своего проеба, я лишь сказала: - Хочу водки. Сталкер остановился и посмотрел на меня. На этот раз зрачки его не бегали, а четко остановились на мне. - Нет. Я вздрогнула. "Что значит, блять, нет?" - подумала я, издавая гортанный рык, означавший полное недовольство этой ситуацией. - Старший, я.. хочу... выпить, - лишь отчеканила я, поворачиваясь в направлении "100 рентген". У меня не было денег - плевать, я надеялась получить граненный стакан в долг вновь. Интересно, бармен вообще знал, что я выжила? Или уже мысленно похоронил меня со всеми почестями. - Нет, - твердо сказал он. Нет. Нет. Нет. Прям как тогда. Гортанный рык вырвался из моей глотки. Оставляя Старшего стоять в недоумении, я поплелась в "100 рентген". Старший издал измученный стон и, закатив глаза, встал, как вкопанный, не зная, что ему делать - он не мог остановить меня, не сейчас, мне жизненно необходимо было запить все свои страдания и мучения. В "100 рентген" меня никто не ожидал увидеть - все завсегдатаи, включая бармена, смотрели на меня с широкими глазами, когда я вошла. Без слов, мне налили уже полюбившийся граненный стакан - он был весь в разводах и желтых пятнах, но было плевать - трясущимися руками я принялась хлебать жидкость так, словно это вода. С грохотом поставив обратно, крикнула бармену "еще". Не то, чтобы я действительно хотела "еще". Это было мне необходимо, словно воздух. Встретить Старшего после всех испытаний и долгих мучений стоило мне моей психики, которая итак была в состоянии хрупкого стекла. Гранненый стакан наполняли до краев еще и еще. И плевать, что не было денег - думаю, Ганс уже успел заплатить им моими призовыми. - Мне тоже налей, - огрел меня знакомый голос сзади. Я прищурилась. Старший стоял прямо за мной, оперев левую руку о барную стойку, зажав меня с одной стороны, не давая пути к отступлению. - О, какие люди, Фенрир, - поздоровался со Старшим бармен, - тебе засчет заведения. Я захохотала. Вот уж кто не ожидал - так это я, что монолитовец решит взять новое прозвище, еще и такое созвучное с моим. Для пущей оригинальности можно было назваться Баргест-10, чтобы я сдохла от смеха прям там. - Ты смеешься, - улыбнулся он, - но тебе на сегодня достаточно, - "Фенрир" незаметно забрал у меня граненный стакан, поставив его слева от себя - так, чтобы я никак не могла дотянутся до напитка богов. - Фенрир, значит, - я покачала головой, - все было так просто. Он отпил водки, которую ему протянул бармен и посмотрел на меня сверху вниз. Это было так неправильно. Я почувствовала, что он злится, но не на меня - на себя. Кажется, за последние месяцы он стал понимать больше - и в глубине души он знал, что все это произошло только из-за него и его импульсивного иррационального поступка. Хотелось его избить, а затем спросить о том, что он делал - как пережил тот Выброс, как добрался до Ростока, что с ним происходило. Спросить, не видел ли он Младшего, в конце концов. Я понимала, что он тоже хочет поговорить - он хочет объясниться и разузнать обо всем, но это было неподходящий момент - требовалось еще чуть больше времени. - Пойдем спать, - я цокнула, смотря в его извиняющиеся щеначьи глазки, и, даже не попрощавшись с барменом, повернулась ко входу из бара.