Поцелуй спасет голодающего

Они шли по коридорам школы и пока никого не встретили. После того, как он уничтожил иллюзию, Вики не отпускала его руку, ей было страшно. С другой стороны в голове были мысли о том, что она может сейчас улететь, она знает где главный штаб ордена, она может, но тогда Голод может умереть. В голове всплыло воспоминание о том, как она сказала ему, что не хочет его убивать. Вики действительно не хотела бы этого.  Голод остановился и завел ее за спину, он сосредоточился на своей силе, представил, как она выходит за пределы его тела и процесс пошел. Из кончиков его пальцев струился черный дым. Стало так холодно, что на окнах образовался тонкий слой льда. Голод чувствовал что-то странное. Будто его что-то сдерживает, не хватает буквально единицы его тьмы, чтобы весь замок охватила смертоносная сила.  — Ой, приветик. Чума стояла в конце коридора и хищно улыбалась.  — Как быстро ты ее нашел. А может ты и вовсе не искал, м? — улыбка превратилась в оскал и глаза наполнились злостью. — Ты заигрался, братец. Неужели ты думал, что я не догадаюсь? Ах, зверушка моя, решила убить второго всадника? Я бы сказала, что мне жаль, но… мне не жаль. Хотя, даже если ты и сможешь убить его, плевать, я предателей не жалую. — она видела в ее глазах замешательство, Чума натянула улыбку и лилейным голосом продолжила. — Думала, только у вас есть знания и возможность добывать волшебные кристаллы?  Она достала светло-зеленый камень из своей красной шелковой перчатки. Повертела его в руке и рассмеялась. — Хотя, я чувствую не было необходимости так усердно его искать. Что с тобой, Голод? Почему ты такой слабый, как все эти жалкие бессмертные? Стал таким же жалким, как и твоя игрушка? Вики, какого это быть лишенной силы, пусть даже чужой? Быть пустышкой?  Голод почувствовал вибрацию за спиной и повернул голову. Крылья Вики дрожали, перья чернели, как и ее глаза, вены на руках почернели и из них сильным напором повалились клубы черного дыма. От холода ее кожа была бледной и в целом она выглядела безжизненно.  Чума смотрела то на Вики, то на Голода. Осознание свалилось на нее тяжелой бетонной плитой. — ТЫ СОВСЕМ ИДИОТ? КАК ТЫ МОГ ДАТЬ ЕЙ ЧАСТЬ СВОЕЙ СИЛЫ?  Пазл в голове Голода сложился и он ответил ей ухмылкой. Вот откуда боль. Сила внутри нее причиняет Голоду боль, она хочет соединения. Он знал что нужно делать, но с этим потом.   — Не ори. Думаешь, она хочет убить меня? Войну она убила не без твоей помощи, так, к слову. Не дашь советик непризнанной? Конечно, ты боишься. Твой камешек выдержит, м? — Ты меня не убьешь. Его глаза снова почернели и тьма начала просачиваться сквозь его тело. — Почему нет? От Войны ты избавилась, а я от тебя не могу? Ты уже порядком всех достала, Чума. Смерть знает о твоих «подсказочках»? — упоминание о Смерти поменяло выражения лица Чумы со злости на абсолютный страх. — А на счет силы, да. Вики была предназначена для этого, она сосуд.  Пусть даже он передал ей эту силу неосознанно. В коридоре становилось настолько холодно, что пальцы не слушались, а кожа словно хрусталь могла бы с легкостью разбиться от любого неосторожного прикосновения. Тьма в коридоре начала сгущаться, кристалл в руке Чумы слегка светился, по нему шли мелкие трещинки и, в конечном итоге, он лопнул. Осколки упали на ледяной пол.  Лицо Чумы стало таким худым, словно она втянула щеки. Она упала на колени и в ее кожу тут же впились осколки кристалла. Голод смотрел, как умирает его сестра и не испытывал ничего, ни жалости, ни сожаления. Когда бездыханное тело Чумы повалилось на пол и ее аккуратная прическа растрепалась из-за падения, Голод посмотрел на Вики и испытал что-то похожее на восхищение. Она стояла неподвижно, ее кожа была настолько бледной, что она могла провести по ней одним из своих зверски заточенных карандашей и создать произведение искусства. Она была произведением искусства. Светлые крылья стали черными, будто их окунули в чернила. Голод коснулся перьев на ее крыле и Вики повернула к нему свою голову. В ее глазах словно нашли свое пристанище души всех грешников, чьи сердца такие же черные, как и ее глаза.   — Вики, перестань. Она смотрела на него и постепенно приходила в себя.  — Как же здесь холодно. — ее голос был тихий и хриплый.  — Знаю. Пошли. ***  Она думала, что его комната будет огромной, вычурной и неуютной. Как оказалось, его комната была меньше, чем у нее, был только шкаф из темного дерева и кровать. На кровати лежали две книги и пачка сигарет. Вики подошла к окну, которое было завешано какими-то очень тяжелыми шторами, и повернулась к Голоду. Пока они шли по коридору, вопросы в ее голове сами разложили себя по полочкам и ждали своей очереди.  — Ты дал часть своей силы мне?  — Верно. — Зачем? — Я это не контролировал.  — Я умру? — Что? Почему ты спрашиваешь?  — Твоя сила не убьет меня?  — Нет. — Уверен?  — Да, уверен. — он ждал главный вопрос. Он был к нему готов. — Ты… Мы убили Чуму?  — Угу. — Почему ты это допустил? — А почему она допустила смерть Войны?  — Ты не жалеешь?  — Нет. — Почему? Он не знал, как говорить о своих чувствах, он никогда никому не открывался, как ей. Поэтому говорил так, как мог, как чувствовал. — Она бы забрала тебя. Был выбор, либо ты, либо она.  — Почему ты выбрал меня, я же всего лишь… — Я всегда буду выбирать тебя. Ты можешь думать что угодно, предполагать разные версии того, почему я поступаю так, как никогда бы не поступил. Я никогда не думал, что буду хотеть иметь другое предназначение. Я не хочу быть с тобой по разные стороны баррикад. Но я не дурак, понимаю что это невозможно. Ты всегда будешь на стороне света, а я оставаться во тьме. Ты хочешь уйти, я знаю, ты думала об этом. Я не хотел тебя отпускать, но сейчас почему-то мне кажется, что должен. Я не хочу больше удерживать тебя, не хочу ждать чуда. С моей стороны глупо предполагать, что ты захочешь остаться. Я.. мне кажется, что я влюблен в тебя. Я не знаю о любви много, да я вообще ничего о ней не знаю, но я чувствую, меня тянет к тебе, я не представляю себя без тебя. Ты подарила мне столько чувств за такой короткий промежуток времени. Я благодарен тебе за это и прошу сделать выбор. Ты можешь уйти сейчас, у ордена есть шанс, вы можете победить. Тебе не нужно за меня переживать, правда. Либо ты останешься со мной и тогда я сделаю все, чтобы ты никогда не думала о отчаянии, боли, потере. Я буду стараться сделать тебя счастливой, как могу буду стараться. Подумай хорошо.  Вики подошла к кровати, взяла из пачки одну сигарету, лежащую рядом зажигалку и закурила. Дым наполнил собой легкие, вкус ментола обжег горло и клубы дыма стали парить над ее головой. О чем она должна была подумать? Она сделала выбор, как только увидела бездыханное тело Чумы. Он позволил ей умереть. Он отдал ей часть своей силы. Он сказал, что влюблен. Была ли она влюблена? Нет, она любила. Голод стоял и смотрел, как она молча курила, стоя напротив его кровати и ждал, что она скажет хоть что-то. Он почему-то был уверен, что она уйдет, подготовил себя к этому. Но он не был готов к тому, что она собиралась сказать.  — Я люблю тебя.  В комнате не было кислорода, не было ничего, только она с сигаретой в руке и с такими живыми глазами, одновременно горящими и печальными. Больше слов и не потребовалось.  Она остается с ним.