Между двумя берегами

Тебе пять лет и ты стоишь в углу.Что ты чувствуешь в это время? Одиночество, унижение, гнев…это все что застряло у тебя в печенках от наказания.Наказание.А за что ты наказан? За то что взял сладкое без просу, хотя ты ребенок.Ты хочешь сладкое и это нормально.Но ты взял конфету перед завтраком, а если бы ты ее съел, ты бы не захотел есть овсянку с бутербродом и горячим чаем.А в тарелке нельзя оставлять еду, это грех. — Всё хорошо, ты можешь выйти из угла. — Мальчик не отзывается на голос отца который доносится прямиком из-за спины.Блондин проводит пальцем по узору обоев, а на щеках не так давно высохли солёные дорожки. — Ди, пойдём завтракать, — У ребёнка никогда не было огромного желание кушать по утрам.Либо Ди не успевает просыпаться, либо желудок не успевает просыпаться вместе с Ди.Голубоглазый лбом облокотился о стену, ведь спина не на шутку успевает затекать за двадцать минут в положении стоя при условии что нельзя садится, а то придётся так сидеть час минимум. — Ты чего, обиделся на меня? — Мальчик продолжает делать вид что принт его пижамы со звёздочками намного интереснее чем вид на кашу с комочками.Мужские руки подхватывают ребенка, что не успевает конопатый моргнуть как уже лицезреет на отца.На лице нет того повседневного макияжа в виде черных теней и той же подводки, волосы собраны в низкий хвост, а не в пышной укладке.Сейчас даже лучше, ведь таким Ди видел мужчину только дома и видеть Глэма таким могли только его члены семьи. — Нет, — Тихо сказал мальчик.Ребёнок не любит сильно много разговаривать, ведь за это его засмеяли дети во дворе.Ведь он совсем другой, он шепелявит, он картавит и его речь очень тихая.Но никто не хочет замечать в этих минусах то, что в свои года конопатый грамотно излагает мысль и некоторые сложные слова он выговаривает без запинки, не смотря на произношение. Но увы нет.Никто из детей не готов заморачиваться, чтобы сидеть всегда в песочнице и стоять так близко чтобы Ди говорил в самое ухо.Этот ребёнок слишком отстранённый от общества.Значит он будет белой вороной среди других.Ведь дети любят говорить о всём чуть ли не крича и не умолкая, гонять мячик и кататься на качелях, съезжать со всей скорости с горы на самокате. — Точно? — Отец берёт в руку щиколотку и Ди сглотнув, кивает. Может ребёнок и закрытый от мира, но мир не закрыт от ребёнка.Только родители знают что делать, чтобы у ребенка от улыбки начали болеть щёки.Голубоглазый очень хорошо умеет смеяться от приступов щекотки, из-за этого мальчик начал избегать косаний.Его очень быстро изматывает смех, но сколько раз он не говорит «Нет», «Прекрати», «Хватит», «Достаточно», надрывая голос.Его не слышат.Его не захотят слышать и его не услышат. — Ладно, верю, — Как же тяжело быть ребёнком родителей которые будучи подростками завели потомка когда им было только по девятнадцать.Сами ещё дети, так ещё без опыта.Продолжают гулять до поздна и рубится в приставку.

***

А Вы знаете как стать родителем отличника? Нет? Просто хлестаните хорошенечко ремнём ребёнка за двойку в дневнике и делайте так каждый раз, пока он не перестанет носить Вам двойки со школы. Это намного эффективнее и быстрее чем сесть с Вашим потомком за уроки и помочь разобраться в теме которую ему не разжевали в параше. Вот снова та самая стена на которой Вы раньше пальцем обводили узоры на обоях, а теперь Вы вжимаетесь в неё только чтобы отыскать спасение. Вот снова характерное звяканье бляшки от которого будет очень больно если попадёт по коже и лёгкий пробный удар по ткани его школьных брюк. Блондин лишь зажмурился, хорошо что можно не снимать одежду, это не так больно как на голую кожу. Удар посильнее, и пальчики которые подросток замарал ручкой в школе, сжимаются в кулачки. Кричать нельзя, ведь в своей колыбельной спит младший брат, он не должен видеть жестокость со стороны его любящей матери. Третий удар был нанесён с такой силой что школьник услышал как ремень рассекает воздух аж со свистом. После такого тело начинает непроизвольно дрожать от боли, а со рта выходит тихий писк, из-за которого мальчик прикрывает рот ладонью. В голове одна за другой, мысль повторяется, как нотации отца. Терпи. Ладно если бы было какое-то определённое количество ударов. Можно было бы считать про себя когда же будет конец диких страданий. Но увы нет. Ты должен терпеть до того пока рука матушки не выбьет на тебе весь свой гнев. Наверное очень стыдно сидеть на собрании среди родителей и краснеть когда на весь класс озвучивают твои оценки из табеля? Но можно было бы простить мальчика за то что у него стоит единственная двойка по музыке? Нет. Семья Швагенс-Вагенсов славилась тем что их ребёнок отличник и он должен разбираться в этой простетской музыке. Он же там не на скрипке играет! Слышно тяжёлую отдышку матери и шаги. Ну не то чтобы шаги похожи на маленького ребёнка, но они довольно аккуратные, быстрые, лёгкие. Можно сказать что это и есть те самые шаги рыцаря, только жалко не на белом коне. Семилетний Ди на это бы посмотрел. — Привет Ди, — Сколько времени его тут хлестают? За всё время находясь в доме старший сын только что встретил отца со школы. Можно предположить что родитель находился всё время у младшего. Хеви успел подхватить температуру под сорок из-за чего ему как никак нужно было внимание. Не успела рыжеволосая моргнуть как заплаканный ребёнок прижимался к ноге отца, умоляя лишь одним взглядом закончить распятие у стенки. Неловкое молчание и байкерша покидает гостиную в компании ремня. — Ты мой сладкий, — Конопатого подхватили на ручки, как тут же на шее сомкнулся круг виде рук.На руках отца можно было чувствовать себя в безопасности. Некий домик в котором тебя никто не достанет. Руки отца косаются спины под рубашкой и это так успокаивает, когда на коже вырисовываются непонятные узоры. Голубоглазый лишь сильнее утыкается лицом в место где шея плавно переходит в плечо, а с глаз непроизвольно текут слёзы, после осознания того что всё закончилось. Мужчина лишь вслушивается в нечленораздельные предложения и в тихое бухтение где слышно как заикается мальчик. Тяжёлое дыхание будто в лёгких больше нет места для воздуха и что-то застряло поперёк горла. — Мама меня не любит, — Выдаёт в итоге ребёнок после своих раздумий. Конопатый лишь поднимает взгляд на взрослого. Смотрит в глаза и молчит в ожидание ответа на свои догадки. А на лице гитариста лишь застыла задумчивая гримаса. Голубые глаза сына после слёз становятся на столько светлыми, что лишь ярко-голубая каёмка у радужки и зрачок выглядели на столько завораживающе, что хотелось наблюдать когда они вновь станут ярко-голубыми. — Ещё как любит, — Отвечает взрослый на что мальчик лишь отрицательно мотает головой. Волнистая, блондинистая чёлка тут же падает на глаза, из-за чего злой взгляд выглядел забавно из-под волос. — Не любит, — Взрослый лишь поправляет локон волос обратно и целует мальчика в лоб. — Очень сильно любит, — Голубоглазый в итоге сдаётся. Когда он сидел на автобусной остановке, ожидая взрослых, он невольно подслушал разговор двух старушек. Они говорили, если не спорить то человек проживёт больше ста лет, так как нервные клетки остаются на месте. Подросток не понял к чему был этот разговор, если они потом спорили кто первый зайдёт в автобус. Странные они какие-то. ​ — Мирись, мирись и больше не дерись. — Голубоглазый лишь сонно бормотал слова той самой считалочки. Тело неистово ныло, но при виде баночки нового чёрного лака с блёсточками резко всё проходило. Магия не в зоне Хогвартса!