Молоко, сигареты и смерть

Неброские перламутровые пятна сливались в отвратительно-заманчивый круговорот. Темно и холодно, а главное никому не нужно. Сморщенный и скрюченный, словно котенок, Сал лежал на асфальте, припорошенном снегом. Люди проходили вокруг него, но так и не думали помочь. В этом феномен человечества, хотя точно, мы не об этом. Наш же герой, кряхтя что-то на безжизненном и усталом встал. Состояние его было плачевным: протез был расколот, то, что осталось от губы-расквашено, носом пошла кровь, а вставая он уже чувствовал с десяток синяков и ссадин. Ну в принципе все не так плохо, не убили же. Главное только сейчас где-то укрыться, так будет легче для него и окружающих. Шатаясь он поднялся и направился в сторону апартаментов, практически слышав хруст собственных костей. Другой подросток бы на его месте испугался, но не он. Повидав на свете огромное количество хорошего, а в основном плохого, он пришел к удивительной трезвости сознания в такие моменты, и даже почти ничему не удивлялся. Как не удивился, в конце концов, и тому, что пройдя пару десятков минут они пришел, к домику на дереве. Честно говоря, он выглядел полузаброшенным, поэтому почему бы и нет? Сал не медля ни секунды взобрался, хотя с огромным трудом, по тому, что можно было с натяжкой назвать лестницей. Внутри как ни странно домик был очень даже хорошо обустроен, гора пледов, проектор, что-то похожее на отопление, плакаты известных и неизвестных металл групп, делали домик и живым, и интересным. Поняв, как ломит все его тело, так и уговаривая его сдаться и просто начать разлагаться где-то в углу, он присел на что-то типа матраса и зарыл продрогшие руки в первый попавшийся плед. Глаза покрылись какой-то снежно-сонной пленкой, а голова уже начала падать на плечо. Сердце ёкнуло, а потом словно задрожало в тике, когда Сал услышал скрип шатающейся лестницы. Спустя мгновение, а может, даже больше, в домик с улицы приполз весь холодный и промокший до самых костей парень. Длинные кофейные волосы, свисающие сосульками куда-то вниз, бледное лицо и глаза, полные кофеина и мертвецкой усталости. Эти же глаза наполнились еще и вопросами, как только парень посмотрел на что-то сонное и изувеченное, сидящее в углу. Это «что-то» отвернулось и глухо запищало: — Прости, я сейчас уйду. Я думал, что эта рухлядь,-он на секунду замолчал, но тут же продолжил,- в смысле дом, заброшен. Шатен недоверчиво шагнул вглубь дома, чуть не наступив массивными ботинками на и без того расколотую маску. Он аккуратно поднял два крупных осколка, с интересом взглянул сначала на маску, а потом снова на Сала, сидящего в углу и предположил: — Так ты тот новенький?-он посмотрел на запекшуюся кровь на дрожащих руках голубоволосого, на его кофту, на которой можно было увидеть отчетливый грязный след от ботинка, и на кусок видневшегося лица. — Это Трэвис тебя так? Та еще заноза в заднице,-сделав пару шагов к Салу, он присел на корточки,-Я Ларри. Ларри Джонсон. — Сал. Незащищенный от режущего взгляда, он стыдливо поворачивается тем, что еще чуть-чуть и лицом было назвать уже нельзя, к Ларри. Тот, на до коликов приятное удивление не кривится со жгучим «Фу» или еще чего похуже, а мягко и шутливо произносит: — Ну, рожа у нашей поварихи страшнее будет. Ты вообще ее видел? По ней как трактором проехались. Джонсон смотрит на, мягко говоря, удивленного Сала, а после, прикусив проклятый язык извиняется: — Блять. Прости, прости. Это было не смешно. Лазурные глаза-стекляшки с неестественным спокойствием прикрываются, а на «лице» появляется что-то на подобие..улыбки? Спустя чуть больше получаса парень без маски спокойно разгуливал по домику, пока Ларри старательно заклеивал протез по кускам. Напоследок он черканул угольным карандашом звездочку где-то ниже выреза для левого глаза. — Держи, теперь как новая.-брюнет кладет маску в ладони Сала, который, в свою очередь, тихо мурчит что-то вроде «спасибо». Протезник успел запреметить среди миллионов пестрых постеров объявления о пропавших детях и подростках, которые интересовали его с самого заселения в апартаменты. Их глаза жалостливо молят о спасении. Они остались лишь на этих бесполезных клочках бумаги и на устах крайне любопытного общества. — Ты тоже интересуешься всей этой мутотенью?- Джонсон подошел к спине Сала, сдернув со стены одно из объявлений. — Допустим, и? Ларри немного помолчал, с каким-то сожалением чтоли, рассматривая нежные черта девушки на листе. — Знаешь, ты странный. Но ты мне понравился. Как на счет придти сюда около одиннадцати, а всю ночь пиздеть со мной и моей хорошей знакомой о призраках и всякой такой мистической хрени?