Интермеццо

Азирафаэль даже не стал включать свет в коридоре. Он захлопнул дверь и на миг замер, опасаясь, что потревожил престарелую соседку, миссис Пирсон, но затем продолжил подталкивать Кроули в сторону спальни. Которая, к счастью, была за первой же дверью справа. — Сто лет так не делал, — задыхаясь признался Кроули между поцелуями, явно не беспокоясь о том, что приходится идти спиной вперед в незнакомой квартире. Он потянулся к шее Азирафаэля, дрожащими пальцами пытаясь развязать бабочку. Через пару секунд Азирафаэль сам за нее взялся. Футболку Кроули стащил одним небрежным движением. — А уж я-то. Три года с тех пор, как его последние отношения выдохлись, как старая газировка, и еще больше с того момента, как он ложился в постель с незнакомцем. Хотя Кроули не попадал ни в одну из этих категорий. Три года. И правда давненько… — Черт. Азирафаэль отстранился и опустился на колени у прикроватной тумбочки, копаясь в открытом ящике, ничуть не стесняясь того, что Кроули может увидеть тщательно отобранную коллекцию секс-игрушек, которые он оттуда вытаскивал. — У меня нет презервативов. Он выпрямился и заметил, что Кроули широко ухмыляется, зажав между пальцами блестящий квадратик с видом фокусника, вытащившего монетку у кого-то из-за уха. — Повезло тебе со мной, а? Азирафаэль выхватил у него презерватив и бросил его на кровать. Затем надавил Кроули на грудь, бросая на кровать и его. Тот на локтях отполз дальше от края и призывно раздвинул ноги. Азирафаэль опустился между них, позволяя утянуть себя в поцелуй, и Кроули обвил его шею руками. Отличная мысль… Руки Кроули были повсюду. В волосах, на ключицах, расстегивали пуговицы рубашки по пути вниз, залезали в зазор между хлопком и кожей. Боже, как здорово снова оказаться желанным. Почувствовать себя привлекательным. Слишком давно это было. И каким бы приятным сюрпризом ни оказался секс в гардеробной, Азирафаэлю гораздо больше нравилось то, что происходит сейчас. Жадные взгляды, нетерпеливые руки, сладкие ласки — долгие недели томления наконец нашли разрешение на лиоцелловых простынях. — Снимай, — скомандовал Кроули, дергая пряжку на ремне Азирафаэля. Тот встал на колени и спустил штаны, неловко стягивая их поочередно с одной и другой ноги. Затем скинул рубашку. Кроули под ним подтянул к себе ноги, чтобы тоже стянуть свои чудовищно узкие джинсы, и сбросил их на пол. — Иди сюда. Азирафаэль подчинился, возвращаясь в объятия Кроули, в его поцелуй. Неужто они и правда впервые поцеловались только сегодня? Разве можно насытиться этим талантливым ртом… Стон Кроули вибрировал на губах, его пальцы впивались в обнаженную спину. Азирафаэль отстранился, только на миг. Только дыхание перехватить. Запах Кроули наполнил легкие. Пот и дымок, и неотступная нотка базилика. Кроули ухмылялся, глядя на него снизу вверх, — невыносимо самодовольный и совершенно неотразимый. Азирафаэль вновь склонился к нему, жадно выцеловывая путь вниз по его горлу, посасывая, покусывая и облизывая кожу на ключицах. Грудь Кроули задрожала от утробного смеха. — Ну что, устроит тебя столько волос на груди? Азирафаэль провел по ним кончиками пальцев. Мягкие, чуть вьющиеся, цвета жженого сахара. — Да, в самый раз. Грудь Кроули поднималась и опускалась, как море, следующее за луной, но дыхание его становилось все более рваным, ускоренным. Надвигался шторм. — Без обид, но может ты уже… еб твою мать, это еще что такое?! Кроули подскочил так резко, что больно дал Азирафаэлю грудью по носу. Тот поднял голову и обнаружил настороженные треугольные ушки и пару желтых глаз, обозревающих их обоих с края кровати. Как всегда вовремя. Азирафаэль тяжко вздохнул и уронил голову на плечо Кроули. — Кроули, познакомься с Хильдегардой. Кроули потер глаза. — Ну разумеется, у тебя есть кошка. Разумеется. И что, она сидела и пялилась на нас, как последняя извращенка? Со смиренным вздохом Азирафаэль скатился с кровати под осуждающими взглядами Кроули и кошки. — Она голодная. Я должен был их покормить, когда мы пришли, да только немного отвлекся. — Их? Их? Она не единственная? Азирафаэль уже был в дверях. — Иоганн немного стеснительный, сегодня вы вряд ли увидитесь. Он обернулся — Кроули сидел, скрестив на груди руки, глядя на него с кривой ухмылкой, которая точно должна подпадать под закон об опасном оружии. — Да неужели, какая жалость. Давай, иди уже кормить своих озабоченных кошек и возвращайся сюда, нелепый ты человек. Я с тобой еще не закончил. Хильдегарда истошно мяукнула и повела его на кухню, где Иоганн уже ждал у шкафчика, в котором хранились пакетики с влажным кормом. — Если вы двое сумеете не обломать меня еще раз, завтра устроим вечеринку с кошачьей мятой, — прошептал он им, наполняя миски. Они не слушали, мигом набрасываясь на ужин. Дай бог, сегодня никого не стошнит. Атмосфера будет совершенно испорчена, если придется снова вставать с кровати через десять минут, чтобы стереть с ковра в гостиной едва переваренный корм. Вернувшись в спальню, он наткнулся на совершенно изумительное зрелище: Кроули, полностью обнаженный, лежал на спине, подняв в воздух согнутые ноги, и неторопливо вгонял сиреневый дилдо Азирафаэля себе в задний проход. Азирафаэль замер в дверях и моргнул. — Мне не мешать? Кроули фыркнул. — Ты куда-то запропастился. Пришлось начать без тебя. Азирафаэль лег рядом с ним. Волосы Кроули взмокли и спутались, раскинувшись по подушке влажными прядями. Его грудь вздымалась от глубоких, неровных вздохов. Азирафаэль положил на нее руку и провел по ней вниз до пупка, спускаясь туда, где сочился смазкой возбужденный член. — Эм, надеюсь, ты не против, — сказал Кроули с ноткой неуверенности, которой Азирафаэль прежде не слышал. — Если что, я надел презерватив. На игрушку. — В жизни не видел ничего более сексуального, — прошептал Азирафаэль. — Продолжай. Он обхватил член Кроули ладонью, наконец уступая желанию, что мучило его с того самого дня в Глайндборне. Кроули простонал, приоткрыв рот, ресницы его затрепетали. — Наконец-то!.. В том же неспешном ритме, который Кроули задавал игрушке, Азирафаэль оглаживал его член, наблюдая, как Кроули трепещет от особенно метких движений, держа в воздухе дрожащие, напряженные ноги. Что за зрелище это было — игрушка влажно скользит внутрь и наружу, Кроули выгибает спину, стараясь подобрать лучший угол. Сжимает твердый фиолетовый силикон до побелевших костяшек. — Я не… — выдохнул Кроули, пока очередная дрожь не вынудила его закусить губу в попытке удержать стон. — Что ты не? — Я не подрочить сюда пришел, Фелл. С этим я и дома справляюсь. Азирафаэль рассмеялся. — Дорогой мой, ну ты же сам это начал! — Ну так ведь ты ушел к своим жутким зверюгам. Но раз уж теперь ты вернулся, может, мы все-таки… Он приподнял одну бровь и кивнул на свой зад, откуда все еще бесстыдно торчал фиолетовый дилдо, растягивая его так, что Азирафаэлю стало тесно в собственной коже. Он внезапно почувствовал, как горят щеки. — Ой. Ты хочешь, чтобы я… ладно. Но просто знай, что прошло много лет с тех пор, как я, эм, сам кого-нибудь пенетрировал. Обычно я скорее… Кроули в ужасе распахнул глаза. — Черт. Нам не обязательно, если не хочешь. Я могу быть сверху, или можем заняться чем-то другим. — Нет, я хочу. Даже очень. Просто я давно не, ну, знаешь… — Богом клянусь, если ты еще раз произнесешь «пенетрировал», я тебе не дам: ни сегодня, ни когда-либо еще. Азирафаэль уже вставал на колени между его раскинутых ног, бережно вытягивая из него игрушку дрожащей рукой. Он забрал уже открытый тюбик лубриканта и презерватив из рук Кроули, смазал палец и погрузил его в открытый, расслабленный анус по самое основание. — Мне очень жаль, что тебя оскорбляет верное использование терминологии, — проворчал он, пока Кроули стонал, изворачиваясь, чтобы насадиться поглубже. — Если хочешь, я могу составить компанию кошкам на кухне, пока ты тут сам себя пене… — Заткнись и вставляй уже. Азирафаэль проталкивал палец вперед-назад, от влажной тугости Кроули сердце забилось быстрее, подгоняя скорее почувствовать его изнутри. — Всё, что захочешь, дорогой мой. — Всё, что скажу, Фелл. — Ну какой же ты невозможный! Он вытащил палец и надел презерватив. — Да-да, знаю, давай скорее. Что ты там ждешь, письмо с приглашением? Азирафаэля немного подмывало встать в позу, собрать вещи и убраться с кровати, оставив Кроули отчаянно в нем нуждаться. Но он бы не стал — как можно, когда Кроули вот так раскинулся на постели, прямо напрашиваясь на то, чтобы он стер с его лица эту ухмылку. Он устроился поудобнее, просунул руку под спину Кроули и осторожно в него вошел. Медленно, неторопливо, пока не оказался окутан его жаром. — Ну и, это всё, на что ты способен? — Ах ты… — начал он, но конец предложения потонул в ощущениях того, как Кроули сжал его член, качнувшись бедрами, чтобы вогнать его глубже. С абсолютно незнакомым для себя стоном Азирафаэль начал двигаться, легкими рывками покачивая тазом. И немедленно был награжден резким вздохом. Ощущения переполняли. Крепко ухватившие его бедра Кроули, теснота его тела, мышцы, перекатывающиеся под золотистой кожей. Он чувствовал их форму ладонью, которой поддерживал его под спину. — Давай, не сдерживайся, дай мне… всё. Азирафаэль вошел глубже, впиваясь пальцами в спину Кроули, притягивая его к себе. Изогнулся, прижимаясь животом к его стояку. Стремясь почувствовать его невероятно жилистое тело всей кожей. Стоны Кроули эхом отозвались в его животе, из-за чего ему немедленно захотелось большего, гораздо большего. — Больше, — выдохнул Кроули, будто читал его мысли. — Мне нужно больше. Азирафаэль задвигался жестче, резче и утонул в ощущениях, не оставивших ни одной мысли. Только желание, страсть и Кроули, отдающийся ему так охотно. Он откинул голову на подушку: глаза закрыты, шея обнажена. Открытый рот — слишком заманчивый, притягательный. Азирафаэль нагнулся, чтобы поймать его в поцелуй — влажный, пьянящий, раздробленный ритмом их фрикций. Провел ладонью по жестким очертаниям его ребер и выше, ухватился за плечо. Кроули метался и выкручивался в его хватке. Необузданно, по-животному дико. Еще ни разу Азирафаэль не чувствовал себя настолько раскрепощенно. Они двигались как одно целое, соединенные смазкой и пóтом. — Почти, — шептал Кроули охрипшим и грубым голосом. — Почти. Не останавливайся, только не останавливайся. Мышцы горели, но Азирафаэль не сдавал, толкаясь бедрами, цепляясь за всё, до чего мог дотянуться. Кроули просунул руку между их тел, дергая себя в том же бешеном ритме, с каким неудержимо двигался Азирафаэль. Кроули содрогнулся в его объятиях, когда кончил, сжимая Азирафаэля всем телом. Тот замер, крепко его обнимая, чувствуя остаточные толчки. Ощущая, как Кроули накрывают волны судорог. Сам Азирафаэль жаждал разрядки, все еще твердый, вздрагивающий внутри Кроули, отчаянно в нем нуждающийся. Еще бы немного… Но нет. Он отстранился, опуская бедра Кроули на матрас. Более прекрасным Азирафаэль его еще не видел. Его тело блестело от пота, живот подрагивал. Вершина разнузданного блаженства. — Ты… — выдохнул Кроули, поднимая голову, чтобы взглянуть на член Азирафаэля — все еще твердый, налившийся, требующий внимания. — Ты не кончил. — Не страшно. — Нет, так не годится. Ну же, Фелл, я хочу тебя видеть. Пожалуйста. Одной рукой он притянул Азирафаэля к себе, заключая его в объятия. Выгнулся, припадая ртом к его шее, жарко и влажно, скользя вниз и замирая на изгибе плеча. Поощрительно шепча всякие глупости его коже. — Кончи на меня, покажи мне… Большего ему и не требовалось. Азирафаэль просунул руку между их тел и стянул презерватив, толкаясь в свою ладонь и о Кроули. Возбуждение сводило его с ума. Он слышал влажное чавканье о нежную кожу живота Кроули, собственные стоны — грубый срывающийся голос, который он не узнавал. Этот жар, этот запах и ускользающее из-под колен одеяло. Напряжение глубоко внутри нарастало, грозя переполнить его в считаные секунды, и наконец прорвалось, принося упоение. Азирафаэль бурно кончил, изливаясь на грудь и живот Кроули судорожными толчками. Он рухнул на него, устраивая еще больший бардак. Его это не заботило. Сердце билось в груди с такой силой, что наверняка протаранило Кроули, стуча уже в его грудной клетке. — Чтоб меня… Кроули гладил его по спине, блуждая пальцами вверх и вниз. Под ним он казался таким тонким и хрупким… Как странно. До сих пор Азирафаэлю в голову не пришло бы назвать его хрупким. Он таким и не был. Просто — тонким. Азирафаэль приподнялся на дрожащих руках. — Прости, я тебя, наверное, придавил. Кроули уронил его обратно с легкостью, от которой любые мысли о его мнимой хрупкости показались еще более глупыми. — Да, есть немного, — подтвердил он, — и это охрененно. Не смей шевелиться. Они лежали так какое-то время, слушая, как сердца возвращаются к привычному ритму. — Ritardando, — пробормотал Азирафаэль. От секса ему всегда развязывало язык. — Задрот. Кроули зафыркал от смеха. Ну слава богу. Похоже, он счел это милым. Его рука легла на волосы Азирафаэля, длинные изящные пальцы запутались в неуправляемых кудрях. Азирафаэль сполз набок, устраиваясь поудобнее в объятиях Кроули, головой находя на его плече удобную ямку и просовывая одну ногу ему между бедер. Он понятия не имел, куда уползло одеяло, но в комнате было достаточно тепло от жара их тел и душного английского лета. — Ты же останешься на ночь? — зевая спросил Азирафаэль. Кроули хмыкнул. — Интересный вопрос, учитывая, как ты меня тут зажал. В ответ Азирафаэль обнял его за талию свободной рукой. — Ладно, останусь, бездушный ты изверг. Азирафаэль уже задремал.

***

На следующее утро его разбудил крик, и за ним — землетрясение. Оказалось, что это всего лишь Кроули вскочил на постели, дрожа и указывая пальцем в открытую дверь. — Эта штука… прямо в лицо. Огромная… белая… хрень, и честное слово, она собиралась сожрать мой нос. Азирафаэль расплылся в улыбке и, потягиваясь, перекатился на другой бок. Страшно подумать, когда он в последний раз спал в одной постели с кем-то еще. Ну, кроме кошек, конечно же. — Иоганн не съел бы твой нос, он просто хотел поздороваться. Обнюхать тебя, убедиться, что ты не опасен. Боюсь, ты не оправдал ожиданий, со всеми этими криками и суматохой. Кроули все еще пребывал в сомнениях. — Ты в курсе, что твои коты психопаты? Оба. Замечтаешься, и они прикончат тебя во сне. Азирафаэль свесил ноги с края кровати, нащупывая домашние тапочки. Вчерашняя одежда была раскидана по полу. — Ты драматизируешь, Кроули. Давай вставай, можешь первым занять душ, а я пока приготовлю завтрак. Как тебе такой план? Кроули наморщил нос, но перекатился к своему краю кровати. Азирафаэль не упустил возможности полюбоваться на его обнаженное тело. Ему все еще не верилось, что вчера он мог прикасаться к нему, наслаждаться им. И как знать — может, это только начало. Кроули определенно не выглядел так, будто о чем-то жалеет. — Ладно. Но отвечаю, ты занимаешься самообманом, если считаешь, что эти… монстры не сожрут тебя при первой возможности. На этой ноте у Азирафаэля заурчал живот. Он вздохнул и хотел было встать, но Кроули мигом оказался на нем, толкая его обратно в постель. — Ну нет, куда это ты собрался, а где мое «доброе утро»? Кроули поцеловал его, не обращая внимания на утренний привкус во рту и его изумленный писк. Пустой желудок внезапно наполнился калейдоскопом метафорических бабочек, возбужденно врезающихся друг в друга. Секунду спустя Кроули его отпустил, откидываясь назад с хулиганской ухмылкой, от которой у Азирафаэля перехватило дыхание. — Пойдем, Фелл, завтрак сам себя не приготовит.

***

Кроули пел в душе, и Азирафаэль упрямо отказывался быть очарованным. Песню он не узнавал. Не исключено, что его собственная. — Как считаешь, он знает, что мы его слышим? — спросил он у Хильдегарды, которая со своего привычного стула наблюдала за тем, как он сует в тостер два ломтика хлеба. В ответ она повела несоразмерно большими ушами. — Ты права. Вероятно, ему плевать. Или же он нарочно меня очаровывает. Подумать только… Он включил и чайник, и кофемашину, не зная точно, что Кроули предпочитает. На плите шкворчала чугунная сковородка. Азирафаэль принялся убирать со стола книги, чтобы накрыть его как положено, сервировочными салфетками и красивым чайным сервизом. Рядом зевнула Хильдегарда. — Веди себя прилично, пока он здесь, ладно? Не лезь ему попой в лицо и хвостом в завтрак. Из-за грохота на другом конце квартиры Азирафаэль чуть не выронил тарелку. Он выскочил из кухни, только чтобы найти Кроули в спальне: тот прыгал на одной ноге, голый и мокрый. — Споткнулся о твоего тупого кота, — рявкнул он. — Жирного. — Господи, он живой? — Он?.. он-то живой, вероятно, готовит новое покушение. Это я щас помру. — Чмокнуть тебе бо-бо? — Ноги мне целовать хочешь? Ах ты извращенец. Кроули бросился на кровать, закидывая руки за голову. Он выглядел так естественно, будто был тут всегда. Азирафаэль отогнал эту мысль. — Не буду ничего целовать на пустой желудок, так что давай одевайся. Смех Кроули провожал его до самой кухни. Он сам появился несколько минут спустя, как раз когда Азирафаэль расставлял тарелки. — Это еще что такое? Кроули ткнул пальцем в сторону стола, где завтрак только и ждал, когда его наконец-то съедят. — Э-э, тосты? — Ага, это я вижу. Я имел в виду, что это за коричневая штука на хлебе? — А. Это банан. — Азирафаэль просиял, очень довольный тем, что у него получилось. — Обжаренный в масле до карамелизации, с горсткой тростникового сахара и корицы. Это очень вкусно, попробуй. Он снял Хильдегарду со стула и отодвинул его для Кроули, который сел за стол в крайнем недоумении. — Какая нелепость. Ты просто смешон. Карамелизированные бананы на завтрак? Поверить не могу, что остался тут ради… о! — Он проглотил первый кусок и принялся за второй. — Ого. Чтоб меня. Ладно, твоя взяла. Охрененно! Азирафаэль спрятал довольную улыбку за чашкой чая. — Видишь ли, мне еще вчера очень захотелось баноффи, но сегодня не было ни времени, ни ингредиентов, чтобы его приготовить. Можешь винить в этом только себя. — Хмпф, — с полным ртом произнес Кроули. — Чай? Кофе? Кроули указал на чайник, и Азирафаэль наполнил для него чашку. На полу недовольно мяукнула Хильдегарда. Кроули проглотил кусок тоста и подозрительно на нее посмотрел. — Чего он хочет? Мой тост? — Нет-нет, она просто чуточку недовольна тем, что ты занял ее место. — Так, Фелл, если мы собираемся выстраивать отношения, нам надо серьезно поговорить о твоих кошках и их чувстве собственной важности, потому что я не шучу, они просто… что? Азирафаэль уставился на него, разинув рот, до которого не донес чашку. — Отношения? Кроули застыл на своем стуле. Ну. Не своем, Хильдегарды. — Блядь. Я так сказал? Азирафаэль кивнул. Кроули с трудом сглотнул. А потом встал и покинул кухню. Хильдегарда потрусила за ним. Азирафаэль поставил чашку на блюдце и на мгновение прикрыл глаза. Ему это по плечу. Обсудить все как взрослые люди. Он умел разговаривать. Занимался этим каждое воскресенье на радио. И Кроули первый упомянул отношения. А значит, уже думал об этом. Может, даже чаще Азирафаэля, за все то время, что прошло с Глайндборна. И вчерашняя ночь была… чем, пробой пера? И как он справился? А Кроули? Это можно выяснить лишь одним способом. Кроули он нашел на диване в гостиной, между двумя стопками книг. Одну из них заняла Хильдегарда, и даже Иоганн наблюдал за происходящим с верхней полки книжного шкафа, видимо, чувствуя драматизм ситуации. Азирафаэль подошел к дивану осторожными шажками, будто опасаясь спугнуть Кроули резкими звуками. Спустив одну стопку на пол (ту, на которой не было кошки), он сел рядом с ним. Он все еще сомневался, как лучше начать разговор, но Кроули его опередил. — Видишь ли, Фелл, ты ужасный сноб. — Ты говорил. — И одеваешься ты, как… — Баноффи, я помню. — И кошки у тебя просто ёбнутые. — Уверен, они сказали бы о тебе то же самое. — Но суть в том, что… ты мне, вроде как, нравишься. Да и в постели ты неплох. Азирафаэль улыбнулся, опустив взгляд. Кроули кашлянул. — Твоя очередь отвешивать мне комплименты. — Ах, да. Что ж. Общение с тобой — это сущий кошмар. Анафема назвала тебя темпераментным, но это еще мягко сказано. Ты капризный и дико самовлюбленный. Временами — просто невыносимый. И концентрации у тебя, как у белки. Но мне очень понравилось с тобой танцевать. — Танцевать? Тебе понравилось танцевать? — Ладно, интимная связь тоже была хороша, если уж ты настаиваешь на вульгарности. Но я старался быть романтичным. — Романтичным? — Так, Кроули, это все вообще не моя стихия. Но раз уж ты заговорил об отношениях, я хочу, чтобы ты знал, что я… не против попробовать. Если ты этого хочешь. Взаимовыгодное соглашение. Ну, скорее поправка к тому, что мы уже заключили. — Ё-моё, тебя послушать, так кажется, будто придется что-то подписывать. — Не дай бог. Для обсуждения брака определенно еще рановато, это было бы слишком поспешно. Но вот ухаживания… — Ухаживания? — Ну или как там это сейчас называют. Кроули хмыкнул, и Азирафаэль изо всех сил старался не рассмеяться от облегчения. Всё уже шло гораздо лучше, чем он опасался. — Встречаться, Фелл, люди обычно начинают встречаться. Ебаный рот, надеюсь, еще не поздно свинтить… Пока он не успел передумать, Азирафаэль наклонился и утянул его в поцелуй. Оба улыбались, слизывая вкус карамелизированного банана с языков друг друга, и это было лениво, чудесно и идеально, одну руку Кроули положил на бедро Азирафаэля, а другой поддерживал его подбородок. Когда они отстранились, Кроули нахмурился. — А этим расскажем? — Кому? — Ну, всем. Ньюту, Анафеме, Адаму и команде, Гавриилу Арчеру. — Боже упаси. До конца съемок — точно нет. Кроули заметно пал духом. Он провел рукой по все еще влажным волосам. — Ладно, ты прав. Лучше не рисковать проектом. А если мы не убьем друг друга до того, как все это закончится… — Это еще как получится. — Не искушай. Азирафаэль взял Кроули за руку и легонько ее сжал. — Да, Кроули. Если мы оба доживем до конца съемок, то, так и быть, можешь сводить меня в ресторан. — Как мило с твоей стороны. — Я знаю, дорогой мой. Считай, что тебе повезло.