The hidden weakness

Ласковые, но яркие лучи весеннего солнца скользят по радостным или не очень лицам студентов, отдыхающих во внутреннем дворе университета. Веселые смешки и задорный хохот доносились с каждого уголка здания и прилежащей территории. Сынмин вздыхает и опускает голову. Он сидел в полном одиночестве за самым крайним столом в университетском дворике и пил охлажденный апельсиновый энергетик, купленный в магазинчике через дорогу. Глаза скользят по счастливым лицам, задерживаются на широких улыбках, и Ким поникает. У него нет друзей, нет любимого человека или хоть какого-то круга общения. Не то чтобы его сторонятся, но да, однокурсники предпочитают держаться подальше. Без видимых на то причин. Мин общается только с Хосоком, его наставником и куратором. Вот первый курс уже подходит к концу, а из знакомых только этот улыбчивый яркий хен, рассказывающий о своих днях при редких встречах. Парень отпивает немного оранжевой газировки и хватается за место, где предположительно находится сердце. Ему не то чтобы очень можно подобные напитки, но никто же не запрещал. Боль проходит, и Сынмин снова утыкается в книжку. А спустя пару минут на стол падает чужая оранжевая сумка с кучей значков. –Приветик, Сынмин!– радостно восклицает Хосок и тянется потрепать младшего по голове. – Привет, хен.– серо откликается Мин, не отрывая глаз от текста. Чон оглядывается по сторонам и наклоняется к Киму. – А где твои друзья? Что-то я никого не вижу. Сынмин фыркает и сдувает крашенную челку с глаз. Линзы неприятно давят, заставляя глаза чесаться, но это вынужденные меры. Так будет лучше и безопаснее. – Нет никого, хен, ты же знаешь,– тяжелый вздох и хлопок обложки книги– За месяц, пока тебя не было, ничего не изменилось. Хосок выглядит удивленным и оскорбленным. – Ты мог бы обратиться ко мне, а не тухнуть в одиночку! Вот же... Пошли. Хлопает ладонями по столу и резко подрывается, шкрябая металлическими значками на сумке по дереву. – Ты куда? Не посидишь со мной?– недоуменно спрашивает Мин, глядя влажными глазками на старшего. – Пошли, говорю! Меньше слов, больше дела! И уходит. Сынмин озадаченно потирает глаз и тоже поднимается, снимая рюкзак с лавочки. Ким следует за несущимся вперед хеном с усталой моськой. Ему не очень-то и хотелось шевелиться, бессонные ночи дают о себе знать, но раз уж такое дело, он подвигает уставшими конечностями. Да и Чона расстраивать не хотелось. Они подходят к шумной компании человек из семи. Пестрые макушки блестят под солнцем, радостные звуки доносятся от каждого из сидящих. Все они касаются друг друга, так или иначе взаимодействуя. Мин честно не думает, что ему найдется место среди них. – Хай, ребятня. Принимайте пополнение!– кричит Хосок, обращая чужое внимание на себя. Семь пар глаз устремляются сначала на Чона, а после переползают на стоящего позади хена Сынмина, опустившего глаза в землю и потирающего пальцами рукава кофты. – Сынминни, иди сюда! Ким послушно сдвигается, но все равно близко не подходит. Тогда Хосок цыкает, закатывает глаза и тащит вяло сопротивляющееся тело к столу. – Вот. Это Сынмин. Пожалуйста, помогите ему социализироваться. Уже год тут торчит, а так ни с кем и не дружит. Оставляю его на вас. И уходит. Шатен чувствует себя преданным, если быть честным. Он думал, что Чон будет с ним, не оставит... А получилось как обычно и получается. Его бросили. Кто-то из парней хлопает по лавочке и зовёт Кима сесть, что тот послушно и делает, все еще не смотря на других. – Хэй, Сынмин, верно?– спрашивает его один из них. – Д-да, верно,– вцепившись в собственные руки лепечет Сынмин, сжимаясь. – Йоу, не бойся! Мы не кусаемся, только если сам попросишь!– смеётся кто-то сбоку и хлопает его по плечу. Мин на такие жесты дергается и скукоживается, стараясь стать еще меньше, чем раньше. – Ну что ты как не родной то! Посмотри на нас хоть! Ким поднимает глаза и сразу же опускает. Незнакомцы красивые до жути, что за самого себя становится стыдно. – Ну Сынмин, так не интересно! Парень вздыхает и поднимает глаза, щурясь от солнца. У людей напротив широкие ровные улыбки, такие же широкие плечи и добрый вид. Такие красивые... Они по очереди представляются, жмут ему руку или обнимают, если сидят рядом, и Сынмин немного отпускает ситуацию, позволяя себе тихо смеяться, закрыв рот ладонью. Если кто-то что-то и заметил, учтиво ничего не сказал и отношения своего не поменял. Кажется, это его новые друзья. Некоторое количество времени спустя, Ким узнает, что все семеро друг с другом встречаются, и это определенно заставляет его почувствовать себя лишним и ненужным, но он не обижается, ни в коем случае. Просто немного неприятно, что снова забыли именно его. Ну ничего страшного, бывает. Зато к нему хорошо относятся, особенно младший, Чонин. У него к хену особая любовь какая-то. Не отлипает при встречах, постоянно приносит апельсиновый сок и пишет в личные сообщения. Никто больше так не делает. Только Хенджин иногда покупает ему жвачки, если замечает, что они у Кима закончились. Феликс и Джисон проявляют свое внимание, смущая его. Этот их полу-флирт и прикосновения в неожиданных местах, как например, шея или бедра, доводят Мина до красных щек и быстро несущегося сердца. Куда оно несется, правда, не очень понятно. Но все в порядке, убеждает себя Сынмин, когда никто не вызывается проводить его до дома. Он в порядке, когда понимает, что его не позвали на общие посиделки во внутреннем дворе университета. Он в порядке, просто немного неприятно. Он все ещё в порядке, даже когда по пути домой какой-то мужчина чуть не изнасиловал его, а общий чат пестрел фотографиями, как другие хорошо проводят время вместе. Сынмин в порядке. Просто немного одиноко. И чуть-чуть неприятно. И совсем капельку обидно. Он знает, что не заслуживает даже того, как к нему относятся сейчас. Винит себя, что так мало делает для своих друзей, хотя те хорошо относятся к нему. Мин понимает, почему про него забывают как только компания расходится в разные стороны. Понимает и не хочет навязываться ещё больше. Постепенно дистанцируется и отдаляется. Не появляется в общем чате, не приходит к их столу во время перерыва. Уже почти не отвечает Чонину в личной переписке. Зачем это все? Ким думает, что в одиночестве было легче. Было проще. Безусловно, он рад, что теперь у него такие замечательные друзья есть, но продолжает чувствовать себя лишним. В любой ситуации. И не то чтобы он может с этим что-то сделать. Но тем не менее, Сынмин приходит в гости, если его зовут. Отвечает, если ему пишут, но не напоминает о себе. В следующий момент картинка меняется, и вот Мин уже плачет на кафеле в ванной в своей квартире. У него руки в крови, а тонкий металлический канцелярский нож валяется неподалеку. О да, этот случай парень тоже помнит. Он почти потерял сознание, но его спас звонок Хосока о том, что через два дня нужно сдать статью для студгазеты. Сынмин отвечает, кивает, забывая, что старший его не видит, и сбрасывает звонок. Следующие несколько недель бинты не покидали хрупких предплечий, а раны упорно не хотели затягиваться и продолжали время от времени кровоточить. Его тогда за травмированную руку поймал Чан, с серьезным видом спрашивая, что произошло. Ким тогда отшучивается, что по неосторожности сильно обжегся и вновь ускользает, прячась в университетских коридорах. Перед глазами все резко мутнеет, а в уши проникает знакомый теплый голос, настойчиво зовущий по имени. Сынмин распахивает глаза и пытается отдышаться от внезапного приступа паники. Он все в том же коттедже, в своей комнате. А напротив встревоженный Чонин, ласково гладящий коленку. Мин жмурится и бросается альфе на шею, крепко прижимаясь к сильному теплому телу. Ян успокаивает, целует куда-то в шею, в макушку, и снова укладывает спать. На часах пять утра, слишком рано, чтоб думать.