Блочная тетрадка смерти

      Ягами Лайт — самый обычный японский школьник, проживающий в Сормово. Он учится в 40 лицее, в который каждый день добирается на Т-45, после чего пешком догадывается до учебного заведения Каждый день Ягами Лайт страдает от того, что ему приходится стоять и толпиться в неудобной маршрутке. На маршруте Т-45 ходит очень много автобусов, однако людей ещё больше. Иногда ему говорят, что он мог бы просто ездить на метро, но до метро далеко идти, а до школы его ещё не прорыли. И жил бы так Ягами Лайт и так дальше, но всё изменило одно происшествие.              Бог смерти Рюк заскучал и решил случайно уронить тетрадь смерти в мир людей. Но Рюку было жалко ронять хорошую тетрадь, поэтому он пошёл в первый попавшийся магазин канцтоваров, где купил чёрную блочную тетрадь и замазку. Рюк накарябал на тетрадке замазкой «Death Note», кое-как описал правила, плюнул внутрь и кинул вниз. Он надеялся, что тетрадь упадёт в какую-нибудь Японию, но она упала в какой-нибудь Нижний Новгород, проломив крышу 40 лицея.       В тот момент, когда Рюк швырнул тетрадь, мимо проходил Ягами Лайт. Лайт увидел чёрную блочную тетрадку, взял её и пошёл на уроки. Но Ягами Лайт был настолько умным школьником, что ничего не писал, а просто вникал, глядя в окно.       Когда уроки закончились Ягами Лайт поехал домой на ненавистном ему Т-45. Дома его ждали мама и сестра, которая училась в Сормово. Лайт считал, что справедливо, что она учится в какой рандомной школе, а не в 40 лицее, ибо по его самомнению он был гораздо умнее, а она была недостойна.       Лайт решил посмотреть на свою находку и отправился в читальный зал. Он сел на унитаз и открыл тетрадь. Надписи были на английском, но у него был с собой телефон и Google Translate.       «Тетрадь смерти? Это для матана?» — подумал Лайт и открыл тетрадку. В тетрадке были какие-то правила, но Лайту было лень их читать, он просто забил на это и начал рисовать многочлены.       Рюк увидел это, счёл за богохульство и ринулся в туалет к Лайту, чтобы самому рассказать правила работы тетрадки. Недолго думая, он вылез из унитаза и поздоровался:       — Здравствуй, Ягами Лайт.       Лайт испугался и упал с унитаза.       — Что ты такое? — запищал он.       — Я Рюк, бог смерти. Я случайно обронил эту тетрадь в мир людей, а ты её подобрал. Эта тетрадь предназначена для того, чтобы записывать имена людей, после чего, если не дописать причину смерти, то они умрут от пердечного сриступа через 40 секунд. А если дописать причину, то умрут они так, как будет описано, если это возможно сделать через 6 минут 40 секунд. И ты должен знать человека, чьё имя ты вписываешь, в лицо.       Лайт посмотрел на Рюка, потом на тетрадь и вновь на Рюка.       — Похоже я пострадал при обрушении крыши в нашей школе, — сказал Лайт и покинул туалет с тетрадью, оставив Рюка наедине с унитазом.       Лайт лёг на кровать и начал думать великие думы, но в них вмешался Рюк, который пришёл похрустеть яблоками.       — Слушай, Лайт, может запишешь кого-нибудь в тетрадь? Преступника какого-нибудь, например…       — У нас завтра матан, завтра и запишу, — отмахнулся Лайт и отвернулся.       Рюк сначала обрадовался, но потом понял, что Лайт имел в виду. Рюк взял пульт и включил телевизор:       — Ну вот, посмотри, это преступник!       — Это «Следствие вели…» с Леонидом Каневским! — буркнул Лайт и вырвал из рук Рюка пульт, — Вот, смотри Дом-2, а я спать!       Лайт отвернулся, накрыв своим телом пульт и уснул, а Рюк стал смотреть Дом 2.       К утру Лайт обнаружил, что бог смерти стал заметно хуже выглядеть после марафона Дома-2. Он встал, а Рюк кинулся за пультом. С диким счастьем в лице он выключил телевизор и пошёл преследовать Лайта. Лайт был сонный и не обратил внимание, на сущность виде Рюка.       — Лайт, используй же эту тетрадь. Запиши чьё-нибудь имя, — жужжал над ухом Рюк.       Лайт думал, что это всё из-за недосыпа, но галлюцинация не проходила.       — Ты отстанешь от меня, если я запишу имя? — спросил Лайт.       — И если ещё дашь яблок, — добавил Рюк.       Лайт молча кивнул, взял тетрадь и что-то написал.       — Чьё имя ты написал? — поинтересовался Рюк, заглядывая к Лайту в тетрадь.       — У нас сегодня контрольная по матану, я лучший ученик Японии, а я ни черта не выучил, поэтому что какая-то назойливая хрень мешала мне жить! Мне нельзя ударить в грязь лицом! Тут имя математички.       Лайт слегка застыл в ожидании, но он не верил в то, что это работает. Спустя пару минут ему прилетела смска, что урок по матану, который был первым, отменяется.       — Ну вот, видишь? Оно работает, — возрадовался Рюк.       Лайт испытал лёгкий шок, но ему это казалось больше случайным стечением обстоятельств, нежели реальностью.       — Это просто совпадение! — воскликнул Лайт.       — Не думаю.       Но Лайт не верил богу смерти, поэтому пошёл собирался в школу.       Как обычно путь Ягами Лайта состоял из Т-45. Лайт подошёл к остановке, которую окружили агрессивные бабки. Насколько бы рано Лайт не пытался приходить на остановку, там всегда были бабки. Бабки преследовали Лайта почти всю дорогу, лишь некоторые покидали маршрутку в районе Приволжского окружного медицинского центра, остальные ехали до Семашко. Т-45 был быстрой маршруткой, но это не спасало Лайта от долгой поездки, так как жил он на конечной, а на Московском шоссе были пробки, да и в центре тоже. Но сегодня ему компанию составил Рюк. Рюк никогда ранее не бывал в автобусах, а тем более в Т-45.       Поездка сразу началась за упокой. Лайт прошмыгнул в оранжевый пазик и попытался удобно встать, однако это было невозможно. Бабки в несколько слоёв затопили своими телами салон и начали ворчать. Так как это были бабки, а суть бабки — это найти своё место, то, заякориваясь, они более не отрывали своих седалищ от сидений или же рук от поручней. А Лайта стабильно зажимали. Т-45 тронулся. Бабки начали пускать по салону мелочь и транспортные карты. Всё это великолепие прошмыгивало по рукам Лайта, который не падал лишь благодаря общему напряжению. Монеты иногда падают, из-за чего ему приходилось наклоняться и исчезать меж пятых точек. Рюк аккуратно прилипает к крыше и наблюдал за несчастным. Деньги и карты летели из стороны в сторону, не было им конца и края.       По рукам прошлась пятитысячная купюра. Лайт взмолился, чтобы водитель отправил её назад, но надежды его разбились о звуки отсчитываемых монет. Пазик открывал двери, впуская новых людей, но Лайт уже потерял ощущение реальности. Он ждал мелочь. Мелочь пришла в самый неподходящий момент, когда водитель резко затормозил автобус, требуя оплаты. Оказавшаяся в тот момент в руках Лайта сдача полетела с диким звоном во все стороны под гул недовольных бабок. Лайт не мог продолжать терпеть это. И тут его осенило…       «Если эта тетрадь, что я нашёл, действительно убивает людей, то я могу ослабить нагрузку на Т-45…», — подумал Лайт. «На транспортных картах, что используют люди, указаны их имена и имеются фотографии. Если я запомню имя и то, как человек выглядит, то я смогу после внести его имя в тетрадь. Если же ситуация позволяет, то я могу сделать это сразу же… Однако не все пользуются транспортными картами. Имена тех, кто использует банковские карты, указаны на самих картах, но придётся смотреть им в лицо. И это всё будет работать лишь в том случае, если эта тетрадь действительно убивает.»       Ягами Лайту очень сильно захотелось убедиться в работоспособности тетради, к которой он относился скептически, несмотря на галюн в виде Рюка. Рядом с ним прошмыгнула транспортная карта. Лайт за долю секунды запомнил и человека, и имя. Он сделал вид, что обронил что-то, исчез среди ног людей, достал тетрадь и, стараясь быть как можно аккуратнее, каллиграфически вычертил имя его подопытного кролика. Кроме того, он решил указать причину: «захотела подышать свежим воздухом, вылетела через верхний люк автобуса и упала с Канавинского моста в Оку».       Лайт засёк время. Маршрутка медленно пыхтела в направлении к Канавинскому мосту. Когда время почти истекло, а надежды Лайта почти растворились, из глубины салона, расталкивая всех и вся, слоном к люку прошествовала гигантская бабка.       — Вот черти, надушатся, накурятся, а потом дышать нечем! — ворчала она.       Лайт замер. Бабка подошла к люку и открыла его. Автобус вскочил на мост. Ветер диким вихрем засвистел по салону. Он подхватил бабку, затягивая в люк, но из-за своих размеров она не прошла и осталась торчать нижней своей частью в салоне.       «Она работает?» — удивился Лайт и выскочил от страха на Нижневолжской набережной. Рюк чуть не уехал дальше, но подорвался и полетел за Лайтом. Лайт оглянулся: из маршрутки торчали бабка.       — Что это было? — с дрожащая голосом обратился к богу смерти Лайт.       — Тетрадь смерти.       Лайт не верил своим глазам, ушам и другим органам чувств. «Неужели она работает?! Неужели?!» — мысленно орал Лайт.       — Не знаю, о чём ты думаешь, но по лицу твоему я вижу, что ты шокирован, — ухмыльнулся Рюк.       Лайт не успокаивался:       — Может быть, это совпадение? Случайность? Может, она жива?       Рюк молча пожал плечами.       Теперь Лайту оставалось добраться до лицея, но садиться в автобус он не хотел. Перебороть себя, он забрался в какой-то полупустой автобус и благополучно добрался до лицея.       Весь день ему не давало покоя произошедшее. Его беспокойство не мешало ему учиться, ибо он был лучшим школьником Японии, но оно морально его насиловало. Рюк парил по классу и умирал от скуки. Бог смерти ждал, какой следующий ход сделает простой смертный.       А простой смертный всё ещё не верил в тетрадь. Под конец учебного дня Лайт решил поискать в новостях, не было ли каких-либо странных происшествий в автобусах Нижнего Новгорода. И только он открыл Google, как сразу же перед ним всплыла рекомендация: «Несоблюдение техники безопасности в маршрутном такси привело к гибели жительницы Нижнего Новгорода…». Лайт открыл её и да: женщина ехала на Т-45, по словам очевидцев открыла люк, её вынесло в него, где она застряла и умерла в результате пердечного сриступа.       — Пердечный сриступ? — тихо воскликнул Лайт.       — Да Лайт, ты не учёл её габаритов, поэтому она не смогла упасть в Оку и умереть в реке, — прокурлыкал Рюк, — Но я немного повеселился. У тебя хорошая фантазия, Лайт.       Лайт совсем раскис. Масло в огонь подлил урок по литературе, где в качестве аргумента ему пришлось привести в пример тварь дрожащую, право имеющую Раскольникова. Кое-как отсидев остальное, Лайт побрёл домой.       — А я сам — тварь дрожащая или право имею? Ведь тетрадь… Она упала, но поднял её именно я. Значит, я имею право? — сам с собой разговаривал Лайт.       Рюк рассмеялся:       — Ты не такой уж и эксклюзивный. Я вообще хотел тетрадь чуть более в Японию кинуть, но промахнулся. Ты просто подобрал тетрадь.       Лайт собрал мысли в кулак и стал придумывать аргументы:       — Но я её подобрал. Ни кто либо ещё, а я. Я. Значит, это судьба. Значит, я и есть тот человек, который должен улучшить транспортные потоки Нижнего Новгорода!       — Думай как хочешь, если ты выдать что-то интересное, мне всё равно, кем ты себя считаешь. Я сюда пришёл сериал посмотреть, я жду.       Так Ягами Лайт превратился из «лучшего школьника Японии» в «лучшего школьника Японии"-убийцу. Он убивал людей так, как и планировал: транспортные карты, имена на банковских картах. Теперь Лайт старался занять место в Т-45, где спокойно вписывал имена в тетрадь. Если он не успевал, то запоминал своей феноменальной памятью и записывал по прибытию в школу или домой.       Сначала череда смертей была незаметна. Потом обратили внимание, что большая часть смертей происходила связана с людьми, посещавшими Семашко, поэтому некоторое время считалось, что это новая форма ковида — неожиданная смерть от пердечного сриступа. Но была замечена другая корреляция: все погибшие перед смертью ездили на Т-45. Так возникла теория об автобусном маньяке, которого стали именовать «Кира», который орудовал на исключительно маршруте Т-45. К расследованию подключилась полиция, но она не могла понять, в чем именно причина. Некоторые люди стали избегать автобусы, но так как долгих вариантов не было, то им приходилось продолжать ездить на смертоносном автобусе.       Расследование стояло. Было ясно, что это убийство. И такое необычное и интересное дело не могло не привлечь внимание лучшего детектива Нижегородской области, известного как L.