Крылья в лапах кукловода.

Глава 20.

      «Если любишь - отпусти» - табуированная и весьма простая для понимая фраза. Казалось бы, неужели так легко понять её не правильно? Однако так оно и есть. Но в чем проблема? Ведь интерпретировать высказывание не сложно.       Это означает, что если ты любишь другого человека, ты не должен его удерживать или контролировать. Ты не должен требовать от него определенных действий или поведения, а также не должен быть зависимым от него. Это означает, что ты должнен уважать партнёра и его свободу. Ты не должен пытаться изменить его поведение, а также не должен пытаться его удержать в твоей власти.       Но что если человек сам меняется просто из-за твоего присутвия рядом? Что если тебе кажется, что ты меняешь его в худшую для него же сторону? Кажется, что случайно слепишь из этого человека нечто, полностью подходящее под твои требования, и это явно не пойдёт ему во благо.       При этом ты держишь в уме это гадкое, ужасного привкуса понимание, что не способен состоять в здоровых отношениях.       Эти простые «ты должен это, ты должен то» не получается отнести к себе и принять несложные правила. Не должен удерживать и контролировать? Ну и придумали. А что если ты просто не можешь не контролировать? Думаешь, что не сможешь дать полную свободу потому, что мерзкое и склизкое чувство недоверия и собственничества жрëт тебя изнутри, начиная от мозгов, заканчивая кончиками пальцев, сжатых в кулаке от злости?        Не должен требовать определённых действий и поведения? Пф. А что если, узнавая человека лучше ты не сможешь смириться с какой-либо чертой его характера? Может, этот человек будет делать что-то тебе на зло. Как в таком случае не требовать определённого поведения?       Не должен быть зависимым от него? А если его образ плотно засел у тебя в голове и медленно убивает тебя подобно смертельной болезни? Ты столько лет отгораживался ото всех, будто нося медицинскую маску и боясь что-то подхватить, а тут, захотел вдохнуть свежего воздуха и сразу же поселил в себе медленно пожирающий вирус.        При этом, бродя по тёмным закоулкам этих мыслей ты не можешь найти что-то важное. Не можешь найти понимание и заверить себя, что ты можешь быть хорошим. Щурясь в темноте не видишь плюсов в себя как в личности. Причин, почему кто-то должен оставаться с тобой, если тебя затрудняют даже простые правила.       Казалось бы, человек прожил сто с лишним лет, а так и остался ребёнком, не способным оценивать ситуацию с разных сторон. — Чëрт! — выругался Енох, пнув ногой тумбочку возле кровати. Несвойственное для него действие… Что-то вроде потери контроля.       Ну может и нет в нём плюсов. Ладно, смирится. А она? Что в ней такого, что это заставляет его задумываться о том, что он может и не может.       Она красивая? Хотелось бы отметить что да, по-другому он и не считал, но объективно, ничего же необычного в ней нет. Тёмные вьющиеся волосы, карие глаза и мягкие черты лица, лишь изредка разбавляющиеся чем-то выразительным типа точëчного носика и заострённой верхней губы. Да даже по описанию можно прикинуть, что девушек такого типажа уйма.

***

— Глазëнки у тебя кукольные. Будто в душу смотришь. — выплёвывает он, оперевшись на штурвал, когда Хоук пепелит его взглядом в капитанской рубке. Как только Паулу отправили спать на лице девушки то и дело появлялась хитрая ухмылка. — Прекрати глазеть на меня. Это пугает. — он знал, что она будет продолжать назло. Её, видимо, забавляло то, что он упорно пытается не смотреть на неё и хмурится, стараясь не показывать, на редкость для него, смущение. Кукольные… — она закатывает глаза. — Как у каких кукол? У фарфоровых, например, или как у твоих? Потому что если это второе - то я даже не знаю как воспринимать твои слова. — Воспринимай как хочешь. — отнекивается. Понял, что прошлая фраза звучала как комплимент. Несвойственно. Нужно исправлять.

***

      В чем тогда дело? Она умная? Да, может быть. Цепляло его чем-то то, как она при обычном разговоре может процитировать что-то. Чудачка.

***

— Тогда, в комнате Холмса, ты заикнулась про Джейн Эйр. — О’Коннор хитро улыбается. — Почему не процитировала дословно? — давит на больное. Пытается смутить, зная, что та специально избежала высказывания про любовь. — Твой мозг запоминает только самые странные мои действия? — язвительно возмущается девушка, уходя от ответа. — Презираешь мою внимательность к «странному»? — Енох драматично вздыхает. — и этот человек цитировал Бодлера. Она хмурится, улыбаясь, но ничего ответить не может. Её выражение лица можно описать как «Ну ты и придурок, Енох». За последние полтора часа, как они разговаривали после ухода Паулы, он успел увидеть эту эмоцию на лице девушки около шести раз. Зачем-то вёл подсчёт.

***

      Да и если размышлять логически, эта девушка закончила школу имбрин, а учат там далеко не самым простым вещам. Она, вероятно, знает как минимум три языка, обладает грамотностью и имеет обширное понятие об истории и культуре. И это только если брать ориентир с той же самой Мисс Перегрин и её рассказах о подобных школах. Тут не придерешься. Не получится… Зато получится убедиться в том, что такой девушке нужен кто-то её уровня.       Что ещё?       Она упрямая. Может дать отпор. Но плюс ли это? Вспомнить их первые стычки и можно было бы засомневаться в том, что два упрямых человека вместе это хорошая идея. Однако, вроде как, Хоук легко идëт на уступки.        Она ему интересна. Даже со стороны обычного диалога. Не один десяток лет он провёл глядя ночами в потолок и размышляя. Как же там? В будующем. Подобно мечтательной Оливии он также строил теории, опираясь на книги, которые показывали вымышленное представление о мире через несколько десятков лет.

***

— Нет, нет, нет! Пошли! Я не могу не показать это! Такая возможность! — посмеиваясь говорит девушка, таща его за руку на свежий воздух.       До этого двое разговорились о будущем. Ну, как сказать, говорила в основном Рэй, а Енох лишь иногда вкидывал свои пять копеек. Такими темпами речь зашла о громких исторических событиях, и одно из них заставило девушку вспомнить фильм, основанный на нём. — Зачем? Мне и из теории всё ясно. — с оттенком недовольства отвечает он ей, уже представляя, что происходящее дальше будет выглядеть ужасно глупо. — Теория — не практика. — Сомневаюсь, что эта практика чем-то поможет мне в будущем. — Енох саркастически усмехается. Девушка наконец отпускает его, когда они снова оказываются на уже изученной палубе, только теперь на уровене ниже, ближе к носу корабля. — Он держал её за талию, стоя на ливерах. — быстро объясняет она, уже повторясь. Почти то-же самое Хоук говорила минут пять назад, до того как вытащила Коннора из рубки, восхищённо пересказывая сюжет какого-то фильма, который по её заявлениям смотрели практически все в её времени. — На ливерах? — переспрашивает, смотря на ту недоверчиво. — Да. Ну… — девушка на секунду замолкает, обдумывая. Потом хватается руками за бортик, поднимаясь на одну из всего трёх ступень. — Здесь! — Черт, Хоук, слезь! — рявкает Енох. — Не хватало ещё, чтобы ты грохнулась отсюда. — А! Кстати, в этом фильме был момент, когда главная героиня хотела прыгнуть! — Это должно меня развеселить? — О’Коннор возмущённо воскликивает, жмурясь от потока ветра, который сильно бьëт по лицу. — Да успокойся ты! — девушка смеётся, оборачиваясь. Развивающиеся на ветру волосы закрывают добрую половину её лица. — Давай повторим сцену! — Нет! Это… Это бред!       Она недовольно фыркнула, снова повернув голову и смотря куда-то вдаль. Спускаться на нормальную поверхность не планировала.       О’Коннор закатил глаза, скрестив на груди руки в ожидании, когда та наиграется. Хоук как-то неудачно поменяла положение одной руки, из-за чего чуть качнулась вперёд. Она тихо вскрикнула. Можно было подумать, что падает. Енох, среагировав, резким движением схватил её за руку, заставляя спуститься на палубу. — Совсем что-ли? — отрезает он слегка злобно, а та лишь лыбится в ответ.        Хоук отворачивается, раскинув руки и чуть запрокинув голову. Со стороны выглядит странно. О’Коннор тяжко вздыхает, потирая переносицу, но всё-таки подходит чуть ближе, положив ей на талию руки. — Так? — Так. — отвечает она, усмехаясь. — И чем закончился этот твой дурацкий «Титаник»? — спрашивает он уже более спокойным голосом. На самом деле думает он совершенно не об этом, а о том, насколько инфантильной оказывается Рэйчел. — Почти все умерли. Тот, чьë место сейчас занимаешь ты, в том числе. — Мило…

***

       Всё это происходило всего около часа назад. Такая странная кульминация самого долгого диалога с Хоук за всё время. Около трёх часов они просто проговорили. Без пошлостей и каких-либо намёков. Без желания прекращать.       Теперь Еноху было хотя бы не так странно вспоминать их инфантильные поцелуи… Мог оправдываться тем, что хотя бы немного он её знает. И не важно, что нормально поговорил он с ней уже после всех этих непонятных взаимодействий…       Парень сел на кровать, оперевшись спиной о стену и запрокинув голову. Почему так сложно прийти к одному выводу? Мысли не складываются во что-то единое. Всё так сумбурно и неправильно. Он не хочет спешить. Но он не хочет, чтобы взаимоотношения с Хоук сошли на нет совсем. Он думает, что она ему нравится, но также он думает, что это всего-лишь недоразумение и заблуждение вызванное нервами и неспособностью мыслить рационально. Не просто так же она поселилась в его голове именно после самых стрессовых ситуаций? Может, мозг просто пытается так отвлечься, чтобы не думать о более неприятном происходящем? Кажется, что какое бы решение ты не принял - всë будет против тебя.       И вот, этот сто-восемнадцатилетний ребёнок снова склоняется к мысли, что лучше запретить себе показывать эмоции и чувства. Обдумать. Многое обдумать и не спешить. Снова, как хищные звери, не подпускать к себе близко кого-либо. Выбрал «отпустить», хотя нет, даже «отогнать», хотя не признал, что любит. Что может быть глупее?

***

      Было бы славно, если бы обе стороны пришли к похожему мнению. Но увы. Хоук личность далеко не похожего характера. Она толком даже не задумывалась о том, куда всё это ведёт. Лишь радовалась тому, что всё, пока что, складывается хорошо. Еноха нельзя назвать «лучиком солнца среди серости ужасных событий и угнетающих мыслей», но он каким-то образом заставлял Рэйчел чувствовать себя лучше. Не думать о провальной битве, о невозможности летать, о пропаже Джейка и Перегрин, о прошлом её приюта…       Он для неё - своеобразное успокоительное, отключающее негативные мысли. Кто ж знал, что это успокоительное в резкий момент станет ядовитым.       Вдалеке показалось очертание земли. На лайнере, к этому времени начал происходить какой-то хаос. Дети резко зарядились энергией, даже несмотря на то, что были голодны и явно не выспались.       Хью в голову пришла идея поиграть в ладки… Согласились все, кто был младше четырнадцати, поэтому последние минут пятнадцать можно было услышать громкий топот, вскрики и шуточные возмущения.        Эмма же ходила и жаловалась на излишний шум, порой прося носившихся по кораблю быть аккуратнее. Оливия беседовала с Горацием, а Енох торчал в капитанской рубке за штурвалом.        Из-за дряхлости судна путь занял больше часов, чем ожидалось, поэтому сейчас на часах красовалась гордая цифра четыре. 4:38 утра. Примерно к полшестого, по расчётам, странные должны причалить.       За те несчастые сорок минут как Хоук вышла из каюты после не самого приятного сна ей уже успели подпортить настроение. Енох ходил и воротил носом, будто избегая любого диалога с ней. Естественно с учётом того, что до этого у них был приятный долгий разговор девушку такое поведение не обрадовало. Но она всё ещё пыталась оправдать это тем, что он просто устал и не в настроении, и пора бы ей к этому привыкнуть.       Следующий неприятный удар случился через полчаса.

***

— Мы подплывëм только через минут сорок… Отдохнул бы. А то стоишь над этим штурвалом, будто он испарится. — тихо говорит Рэй, переведя взгляд с помутнëнного окна на Еноха. — Давай я сам решу когда мне отдыхать. — сухо отчеканивает он, даже не посмотрев в сторону девушки. — Я и не настаивала. — недовольно фыркает в ответ имбрина. — Отлично. Будь добра, оставь меня одного. — Что-то ты не в настроении. — недоверичиво косится на него. — Тебе по слогам повторить?       Она насупившись выходит из каюты. Вроде и не нагрубил, а послевкусие после разговора такое, будто унизил.

***

      Потом, почти перед высадкой, ещё одна неприятная ситуация, после которой Хоук окончательно оставили в непонятках.        Бронвин крутилась возле Рэй с Элефантой, рассказывая различные сценарии о том, как их встретят в другой петле и размышлениях о том, какой, вероятно, красивый у них домик. Хоук же поддерживала разговор маленькой мечтательницы на пару с Оливией.        Девушки продолжали даже самые абсурдные мысли а-ля то, что у петли Кайт дом на дереве или питомец дракон, как из фантастических комиксов. — Не внушайте детям завышенные ожидания. Аш тошно. — говорит Енох, стоявший неподалёку. Спокойным, однако буд-то не самым приятным тоном. — Может хватит портить всем настроение с самого утра своими пессимистическими высказываниями? — осаживает его Хоук. Голос её не грубый, скорее даже с ноткой искренней просьбы. — Да, ты права. Давайте сеять позитив там, где ему быть не суждено. Этому учат в школе имбрин? — он проходит мимо, в сторону коридора, чтобы забрать чемодан из комнаты Холмса. — Вы поссорились? — спрашивает Оливия, когда Коннор скрывается из виду. — Нет. — Рэйчел хмурится, задерживая взгляд на месте, где недавно прошёл тот. Теперь даже пытаться с ним говорить ближайшее время желание пропало. Пусть делает что хочет.             Девушка берёт за руку Бронвин, настроение которой теперь поменялось с разговорчивого на молчливое, и троица медленно спускается на уровень ниже, ища взглядом остальных.

***

— И как мы найдём вход в петлю?.. — спрашивает Гораций, осматриваяясь. Забавно даже, что никто не подумал об этом раньше, хотя, казалось бы, это одна из самых важных деталей…       Странные шли по дороге, ловя на себе косые взгляды тех немногих, кто находился на улице в такую рань.       Какой-то мужчина, голос которого явно намекал на нетрезвое состояние, даже выкрикнул группке что-то про дурдом. — Отброс. — ругнулся Енох так, чтобы услышали свои, но так, чтобы не услышал кричавший. — Вы уверены, что они нас не прогонят как нежеланных гостей, например?.. — Эмма потирает предплечья, переглядываясь со старшими. Ещё один важный вопрос, о котором почему-то все забыли. — Обычно в петлях все дружелюбные… По крайней мере помочь всегда готовы. Думаю, они поймут, если мы объясним что случилось с нашим домом. — Оливия держится за свою накидку, чуть плотнее прижимая её к тонким плечам поддрагивающим от прохлады. — Не все в приютах добрые и гостепреимные, Оливия. — говорит Енох. Рэй понимает, что он явно вспоминает свой опыт. Сама же девушка при высказывании Коннора вспоминает его самого. — Мисс Перегрин когда-то говорила, что некоторые имбрины любят прятать вход в самых открытых местах. — вливается в разговор Паула. — Ну знаете… Между двумя деревьями или вовсе в открытом поле. Может Кайт одна из таких? — Разве это разумно? Прятать так. — опасливо оглядываясь спрашивает Эмма. — Вполне. Открытое пространство — последнее место, где ты будешь искать. Это странное решение, но именно из-за этого некоторые петли так сложно отыскать. — объясняет Рэйчел.        Всё это время девушка осматривала местность. Город выглядел весьма пусто и необычно. Оно и понятно. Брест считался и считается портовым городом. Хоук имела представление о нём, но скорее ближе к современности. Старинные здания, которых по пути становилось всё больше, имбрина оглядывала с особой внимательностью. Как только ребята найдут вход, снова делая скачок во времени, она вряд-ли увидит что-то подобное своими глазами. Слишком много всего поменяется. В особенности начало переменам даст 1944 год, если опираться на историю. — Смотрите! — громко воскликивает Фиона, обращая на себя множество пар глаз. — Смотрите! Вверху! — девочка указывает пальцем в небо.       Группка останавливается, запрокинув головы и пытаясь понять, что увидела Фрауэнфильд. Много времени не понадобилось. Высоко, над головами ребят кружила птица. — Думаешь это…? — не успевает спросить Миллард, как сразу получает ответ. Правда, не от Фионы, а от Эммы. — Мисс Перегрин! — голос Блум звучит радостно, а губы расплываются в улыбке. Впрочем, как и у всех остальных за исключением Миллиарда и близнецов, по понятным причинам, и Еноха, по причине того, что он Енох. — Почему она ни разу не появилась пока мы плыли? — тихо спрашивает Бронвин. — Думаю, у неё были причины. — ответичает Элефанта, поправляя волосы, путающиеся из-за ветра. Птица сменила направление. Теперь кружила сдвинувшись чуть вперед. — Идëм за ней! — неожиданно для своего обычного тона скомандовала Оливия, быстрым шагом обогнав возглавляющего марш до этого Коннора.       Никто не возражал. Странные молча начали следовать за птицей в быстром темпе. Малышам приходилось даже иногда бежать, чтобы не остаться позади. Порт пропал из виду, а по кругу виднелись только дома и здания по типу закусочных и магазинов одежды. По всей видимости более населённая местность.       Людей на улице по прежнему мало, а многие магазины закрыты. Посмотреть со стороны и можно было подумать, что этот город был на стадии вымирания.       Сколько времени занял путь никто не считал. Точно не больше десяти минут. Птица приземлилась на крыше не самого дружелюбного с виду здания и издала крик, будто оповещая о том, что это нужное место. Дождавшись, пока все подойдут,та снова вскрикнула и поднялась в небо, улетая в обратном направлении, провожаемая взглядами детей.       Строение было похоже на бар, причём имело вдобавок второй этаж и занимало немалую территорию. Часть этой территории, судя по всему, простой двор, где можно было разглядеть пару беседок. Именно эта часть была ограждена невысоким заборчиком, который брал своё начало от стен самого бара. Из этого можно было сделать вывод, что выход в этот двор покажется только если искать его изнутри здания.       Енох прошёл вперёд, дернув ручку двери. Закрыто. — Может оно не внутри? А где-то рядом? За зданием, например. — предположила Эмма, и хотела было двинуться, чтобы осмотреть и убедиться, как её остановил громкий возглас Паулы. — Нашла! — девочка сбежала по стене дома, выбежав где-то с задней части. — Там есть ещё дверь. Наверное запасной выход для работников! — она, пользуясь своей странностью, быстро перескочила по заборчику, глазея на удивленную толпу.       И когда она только успела перескочить, осмотреть, а главное так быстро найти вход в петлю?       Дверь странные решили оставить в покое и не пытаться лишний раз портить чьё-то имущество.       С тем, как попасть на другую сторону заморачиваться не пришлось. Сначала через забор перелез Енох, в сопровождении Паулы, которой помощь была не нужна. Коннор помог спуститься всем остальным, и вскоре на противоположной стороне остались только Рэй и Эмма. Блум отцепила заклёпки на свинцовых туфлях, пока вторая девушка придерживала её за руку на всякий случай. Эмма схватилась руками за забор, где с другой стороны её уже притянул за руки Енох.       Подняла ботинки воздушной леди Хоук не сразу. Забыла о том, что ранена, но резкое движение, которым та наровилась поднять туфли, напомнило девушке о неприятной отметине. Пришлось, поджимая губы, подавать О’Коннору по одному ботинку.       Вскоре уже и Рэйчел чуть вскарабкалась на забор, перекидывая ноги на другую сторону. Енох подал ей руку, помогая спуститься. Жаль, что из-за того, что девушка сейчас думала о неприятном покалывании где-то на спине забыла, что он всё утро вёл себя как козёл. Если бы вовремя вспомнила, руку бы не подала, упрямо спустившись сама.        Всего пара шагов, и Паула остановилась возле двери с противоположной стороны бара. Выглядела та плачевно. Будто ей вовсе не пользовались пару десятков лет. Девочка уверенно дёрнула ручку и дверь со скрипом отворилась. Никаких звуков не послышалось. В нос сразу же ударил запах дерева и ещё чего-то неприятного. Вся группа постепенно зашла в тёмное маленькое пространство, щурясь и пытаясь разглядеть что-то в темноте. Единственное, что было видно отчётливо, это ещё одну дверь в нескольких шагах.        Шаг… Два… По приближению ко второй дверце сменился воздух. Стало более душно что-ли. Три… Четыре… За дверью начали слышаться голоса и спокойная музыка. Очевидно, вошли в петлю. Осталось только отворить дверь, стерпеть все оцениваюшие взгляды снаружи и как-бы то ни было найти местонахождение приюта. — Открывай уже. Этот запах меня убивает. — возмущается Миллард, пнув в плечо Еноха, который встал как вкопанный, держа ладонь на дверной ручке.        О’Коннор недовольно метнул взгляд на невидимку и, наконец, открыл дверь. В глаза ударил свет, а нос уловил запах выпечки. Последнее явно запустило сразу в нескольких животах журчащий механизм.        Рэй исключением не была. Девушка моментально вспомнила, что давно нормально не ела. Не успела она, как и все остальные, оглядеться, как с правой стороны послушался чей-то голос. — Вы что тут забыли?! — мужчина в фартуке и с французским акцентом целенаправленно шёл к ним, сжимая в руках скалку. Густые брови опущены в недовольстве, а рот почти не заметен из-за густной бороды. — Воровали, да? Воровали?! Стоять на месте! — Мы не… — начала Эмма, но запнулась, не зная как и что объяснять… Скажут правду - не поверит, а соврать не выйдет, ибо странные даже не успели понять где именно они находятся.        Енох вышел вперёд, будто занимая оборонительную позицию, когда мужчина подошёл ближе угрожающе подняв скалку. Со стороны выглядело комично… Особенно, когда тот подошёл настолько, что можно было сравнить рост О’Коннора и негостепреимного француза. Мужчина на вид был всего около ста-шестидесяти сантиметров. — Дядюшка Джеффри! — теперь послышалось где-то со спины. Бородатый встрепенулся, выглянув в сторону, откуда доносился голос. — Вы извените, дядюшка Джеффри! — к толпе подбежал высокий светловолосый юноша. — Это наши знакомые! Они тут впервые. Мы договорились встретиться здесь, но ребята ещё не ориентируются по местности. Наверное, случайно зашли не через ту дверь. — блондин неловко улыбнулся. — Знакомые? Первый раз вижу эти лица. — Джеффри снова недоверчиво уставился на группку людей, стоявшую теперь уже позади юноши. — Ох, Джефф, ты же знаешь Мисс Кайт. Всегда придумывает странные развлечения для младших. — протягивает парень. — Эти ребята… Они… — он оборачивается, мельком осматривая каждого позади. Видок странный… Придумать что-то сложно. — Это… — Мы цирковые из Парижа. — тараторит Рэйчел первое, что пришло на ум, выступая вперёд, чтобы встать на одном уровне с блондином. — Да! Цирковые. Детский коллектив. — поддерживает абсурдную идею юноша, бросив взгляд на Хоук. — Что? — возмущённо воскликнула Паула, явно с желанием начать какую-то нотацию, но Енох злобно шикнул на неё, заставив молчать. — Мисс Кайт пригласила нас… выступить и показать детям несколько мастер классов… Ну знаете, чтобы детишки знали, что они и в юном возрасте могут научиться… Фокусам.       Джеффри переводил взгляд с одного на вторую… На Рэй он задержал взгляд в особенности, да с таким интересом, будто у неё не было головы. Лицо мужчины расслабилось. Он шмыгнул носом и его усы забавно шевельнулись при этом движении. — Доконаешь ты меня, Луи. И воспитательница твоя. — с весёлой ноткой говорит Джефф. — Идите. — Спасибо, дядюшка Джеффри. Хорошего дня! — парнишка, которого, как теперь выяснилось, звали Луи, показал рукой жест «идите к выходу» толпе ребят. — И большóго вам наплыва посетителей! — улыбается юноша, замыкая шествие.        Толпа завернула за поворот и теперь можно было заметить несколько столиков и ветрину с какими-то булочными изделиями. Человек, до этого протиравший столы, замер как статуя, провожая взглядом этот странный марш. — Мисс Кайт? — сразу же спросила Рэй, снова поравнявшись с, ведущим всех к выходу, Луи. — Вы из петли? — более тихо уточнила девушка и, не дожидаясь ответа, снова заговорила. — Как ты… Как вы узнали? — Обращайся на ты, милая. — усмехнулся юноша, метнув на Хоук взгляд. Как только их взгляды встретились улыбка моментально испарилась с его лица, он остановился, а глаза начали бегать, активно изучая девушку. — Боже мой… — он почти прошептал. — Ты же вылитая… — он не договорил. Встряхнул головой, будто отгоняя какие-то мысли. Заметив боковым зрением, что все остальные тоже остановились, глазея на него с непониманием, Луи вновь двинулся с места. — Ладно, потом… Мы всë объясним по пути в приют, ладно? — Мы? — уточнила Рэй, на что тот лишь кивнул.       Луи обогнал всех, кто шёл впереди него, открывая прозрачную дверь и выходя на улицу. Там показалась ещё одна фигура. Выражение лица недовольное, а руки спрятаны в карманы брюк. — Плетитесь быстрее. — отрезает ещё один незнакомец, подгоняя. Он оглядывает каждого, кто переступает порог внимательным изучающим взглядом по-очереди.       Рэй пропускает всех впереди себя, убеждаясь что все на месте, а также мельком бросая взгляд на Луи и второго юношу. Взгляд цепляли тёмные и длинные волосы. Ровные локоны спускались чуть ниже плеч, а сам парень высок и награждён грубыми чертами лица. Рядом с ним блондинистый Луи в светлой блузке выглядел ангелочком.       Рэй вышла предпоследней, избегая зрительного контакта с длинноволосым, ибо тот, казалось, мог убить своим недружелюбным взглядом.       Девушка подошла к основной толпе, обернувшись в ожидании последнего выходившего. Однако Енох, который и был последним, замер напротив темноволосого незнакомца. Два парня смотрели друг на друга будто с искренним удивлением.        Они оба были даже чем-то схожи между собой. Выглядели одинаково холодными. Две грозовые тучи. — Енох? — окликнула приятеля Оливия, но тот даже не повернул голову в её сторону. Будто на слышал.       Длинноволосый юноша ухмыльнулся. — Не ожидал снова увидеть тебя, О’Коннор. — пробасил незнакомец как-то язвительно, не спуская глаз с аппонента напротив. Он протянул руку в приветвенном жесте.       Некромант протягивает свою в ответ, пожимая. Выражение его лица явно недовольное. — Взаимно. — отвечает также надменно.