HOMO COGITANS

      День пролетел быстро, суматошно и как всегда не по плану. До Lucky Cat Энтони так и не добрался — ему повезло перехватить на кофе-брейке несколько смешного размера канапешек, которые уместились бы у него на ногте большого пальца, и всё. Он ехал по сумеречному Лондону наперегонки с падающим за горизонт солнцем и устало подыскивал каждому толстосуму, которого ему приходилось обхаживать, матерную рифму к его фамилии. В алфавитном порядке, естественно. И, желательно, не повторяясь.       Примерно на «Шиксберри — хуиксберри» он заехал на паркинг своего дома, и некоторое время просидел в автомобиле, выдыхая всю накопленную за день злобу, чтобы не нести её на свой сорок восьмой этаж. Решив не отказываться от идеи попотчевать себя изысками самого известного шеф-повара — шотландца, он заказал себе пару бургеров в его службе доставки, пока поднимался в лифте.       Придя в свои апартаменты, он громко хлопнул дверью и привалился к ней спиной, закрыв глаза.       Он всё ещё был слишком уставшим.       Он расстегнул крючки жилета и отшвырнул его в сторону — всё равно ближайшее время он его не наденет, по крайней мере, пока не наберёт килограмм пять. Кроули скинул рубашку, вытащил ремень из брюк и обернулся к зеркалу. Отражение печалило — поджарый мужчина в чёрном поло и спадающих брюках, с тонкими острыми чертами лица, узловатыми конечностями и широкими, чуть сутулыми плечами.       Да, действительно, набрать несколько килограмм ему не помешало бы. Его худоба из артистичной плавно перетекала в героиновый шик, а брокер-Твигги вряд ли будет способен привлечь внимание инвесторов к Omens Inc.       И что-то кожа стала бледновата… а фотохромные зелёные очки только прибавляли его виду болезненности. — Печальное зрелище, — протянул мужчина, ущипнув (с трудом) себя за бок. Затем снял брюки, добрался до ванной, где в шкафчике висели его халаты, облачился в шелковое кимоно и, не завязывая его, вернулся в гостиную, где, как и вчера (и как и в практически любой день до этого) рухнул в диван.       Он шевельнул журнальный стол, на котором стоял ноутбук, и, видимо, задел мышку — загорелся экран, отображая остановленное на паузе видео. Кроули вспомнил, что он слушал вечером и ночью. Не медля ни секунды, он нажал «ввод» и откинулся, наблюдая за происходящим на экране. Там всё тот же блогер… артист… АСМР-щик… букинист? не важно — в общем, тот самый милый книголюб рассказывал про имеющиеся у него книги.       Через три часа, доедая остывший бургер, Кроули облазил весь канал Angel’s Bookshop. Как выяснилось, на нём было три типа видео — блондин либо читал книги, либо рассказывал про те, что стояли у него на полках, попутно вставляя интересные факты из жизни писателей, либо отыгрывал продавца и подбирал идеальный подарок маме/девушке/парню/свату/акробату и так далее.       Ещё через час Энтони выяснил всё доступное в интернете о его личности. Оказалось, что его зовут Эйвери З. Фелл, он тоже живёт в Лондоне и его магазинчик «мог бы находиться в Сохо, если бы там был хоть один свободный метр». — Ну вот мы с тобой и познакомились, Эйвери, — пробормотал Кроули, включая следующее видео и откидываясь на диване. В наушниках зазвучал обволакивающий мягкий шёпот, и Энтони расслабился, проваливаясь в дремоту. ===       Через месяц Кроули просмотрел все видео Эйвери Фелла от корки до корки. Засыпать под спокойный голос, размеренно читающий под треск камина/шум дождя разные произведения, стало так привычно и легко, что Энтони уже не представлял себе, как он вообще засыпал раньше, когда не знал о чудесном мире АСМР…       …кого он обманывает? о чудесном мире, в котором расположен затерянный в Сохо букинистический магазинчик с редкими книгами, запахом какао, золотистыми пылинками в лучах вечернего солнца. и воодушевленным, всегда восторженным, всегда радующимся букинистом с шёлковым голосом и добрыми глазами.       А потом Кроули понял, что ему мало.       Он отсмотрел все видео по несколько раз. Это было ужасно, но у него даже завелись дома — о боже! о дьявол! — книги, и не абы какие книги, а пара сборников тех самых сказок, которые Эйвери читал у себя в видео, причём даже с теми самыми обложками. Он подписался на все возможные оповещения, стал спонсором на регулярной основе на Патреоне. Он стал заходить на ютуб по несколько раз за день в ожидании нового ролика. Он обыскал все соцсети на предмет нахождения там Эйвери З. Фелла, но всё, что он обнаружил, это давно заброшенный профиль на фейсбуке без капли информации о его владельце — ни фото, ни био не были заполнены, или же были давно удалены.       Энтони сберёг себе пять любимых видео на ноутбук с чувством, будто он запасается провиантом на ядерную зиму, и именно тогда понял, что с ним что-то происходит. Кажется, в умной психологической литературе это называется «гиперфиксация» — когда ты зациклен на одной задаче, или на одной вещи, и всё своё функционирование выстраиваешь вокруг неё.       Однако ключевое различие было в том, что именно вкрадчивый шёпот, сухие касания губ и шорох переворачиваемых страниц делали функционирование Энтони Дж. Кроули возможным и, местами, даже сносным.       А ещё у ангела, оказывается, была возможность принимать донаты на Патреоне — он собирал на покупку новых книг и аппаратуры.       Однажды вечером Кроули задумчиво потягивал яблочный сок и смотрел, как воодушевлённый Эйвери пересказывал биографию Мольера. На его полках стоял «Мещанин во дворянстве» с какими-то очень классными иллюстрациями — Эйвери аккуратно обводил пальцем каждую, рассказывая о том, что изображено на них, заботливо переворачивая каждую страницу. Его вкрадчивый шёлковый шёпот грел, как пуховое одеяло.       Кроули, поддавшись импульсу, дождался, пока видео закончится, и перешёл на Патреон ангела. Найдя поле, где можно было пожертвовать любую сумму, он задумался. Затем загуглил, сколько стоит сейчас хороший микрофон (офигел от цен), камера (вслух выругался), а стоимость ламп для освещения и вовсе решил не гуглить. Поколебавшись и сверившись со своим банковским счётом, он снял с депозита пятьсот фунтов и, ещё некоторое время поколебавшись, — не каждый день прощаешься с такой огромной суммой, — всё-таки нажал на кнопку «Отправить пожертвование».       «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами» — написал он в сопроводительном сообщении, и, счастливо выдохнув, вернулся на ютуб. У него оставалась недосмотренной подборка с чтением европейских сказок, и сегодня он надеялся дослушать, не засыпая, хотя бы французские. Они все заканчивались примерно одинаковыми метафорами про шкатулки и ключи, где герой выбирал между удобной и знакомой, но простой супругой или любовью всей его жизни, которая предала его, не выдержав испытаний; но истории сами по себе были довольно забавными… и да, всё-таки многое решал именно чарующий голос Эйвери.       И Кроули сделал сейчас то, что, как он чувствовал, был обязан сделать — дал этому бриллианту шанс на достойную технологическую оправу. ===       Волевым усилием Энтони заставил сегодня себя сделать перерыв от контента ангела и вернуться к работе.       Он смотрел на котировки акций «Тесла», сравнивал их с недавними, и думал.       В прошлом году «Тесла» несколько раз обрушивалась благодаря неуёмной активности этого прохиндея Маска в соцсетях. Маск в чём-то гений, думал Кроули, скользя взглядом по цифрам. Взбалмошный, безрассудный и провокативный — как и положено гениям, сумасшедшим учёным, сёрферам ноосферы, интуитам, вылавливающим из торсионного компота возможности и идеи, переворачивающие вселенную.       И проблема в том, что такие гении зачастую слишком далеки от людей. Они слишком устремляются во Вселенную, в космос, куда-то туда, отрываясь ногами от материи матери Земли и разрывая рукопожатия. Это правильно — им надо быть там, в космосе, чтобы быть гениями, их мысли должны быть снаружи головы и далеко впереди, разрывать ткань пространства-времени и бороздить звёздные просторы. Куда им до простых смертных с их отношениями, ожиданиями, чувствами и желаниями, когда их широкому уму открыта необъятная Вселенная.       Хорошо, когда они на своём месте.       Плохо, когда от них начинают зависеть другие люди.              Кроули смотрел на график. Медиана «свечки» была на уровне двухсот девяноста долларов за акцию. Перед Новым годом он предусмотрительно посоветовал своим клиентам взять некоторое количество акций на низах, и сейчас, когда рост с тех пор составил почти больше восьмидесяти пяти процентов, он внезапно задумался. Завтра, девятнадцатого июля, «Тесла» должны были выпустить отчёт о прибыли, и что-то ему подсказывало, что Маск опять что-то ляпнет — слишком тихо было в последнее время, и слишком уж были завышены всеобщие ожидания на фоне роста стоимости акций.       Нехорошо. Не нравится ему это.       Кроули взял телефон в руки и набрал несколько сообщений в мессенджере. Вернее — набрал одно и разослал нескольким адресатам; затем отложил телефон и, откинувшись на кресле, принялся ждать. Ждал он недолго — тот почти сразу же зазвонил. — Да, Микаэль, добрейшего дня вам. Слушайте, тут такое дело… Вы же прочитали, что я вам написал, так? В общем, у нас есть сейчас шанс зафиксировать неплохую прибыль, сбыв некоторое количество «Тесла», вы как, в де…. а…. Да-да, слушаю вас… Нет, дело ваше, моё дело вам сейчас это предложить… — Кроули услышал, что прорывается вторая линия и принялся набрасывать на клочке бумаги какие-то заметки. — Я… Микаэль, я вас услышал, хорошо. У вас есть пока время подумать, если что — сигнальте. Вс… Всего доброго. — Алё! — переключился он на другой звонок. — Да, да, Сэм, да, я вам там сообщеньице по «Тесла» направлял, слу… Оооо… Отлично, отличные новости! Сколько продаём?.. Не желаете ли оставить про запас хотя бы процентик от оставшегося? Они, конечно, упадут, но не ниже той стоимости, за которую мы их брали… ага… да, двадцать пять процентов будет оптимально. Продаём? Замечательно, тогда выставлю вашу долю на продажу. Хорошего вам дня! — У аппарата! — моментально переключился он на новый звонок, параллельно открывая свои таблицы и внося туда согласованные с Сэмом Далфоном к продаже акции. — О, Уриил, какая неожиданность! Я не ожидал, что вы так быстро позвоните, у вас же ещё ночь в Гонолулу, не так ли? Как ваш отпуск продолжается?.. Так вот, предложеньице, я вам там по «Тесл…»…ВСЁ? Да вы риско… а, вы хотите стратегию пересмотреть, понял вас, окей. Когда вас ждать в офисе для рассмотрения новой стратегии?.. Нет, приезжать к нам не обязательно, по видео тоже можно, я вас сейчас на ассистентку переведу, она организует для вас переговорную и согласует с вами график, хорошо?.. Уриил, с вами работать — одно удовольствие!.. Взаимно, взаимно. В общем, переключаю вас на Лизу, повисите на линии пару секундочек…       Кроули покопался в телефоне, переводя вызов, затем резким движением оттолкнулся от стола и проехал на офисном стуле вбок до прозрачной стены и постучал по стеклу. Сидевшая за ним Вельз оторвала взгляд от двух мониторов и посмотрела на Энтони, подняв бровь. Тот показал телефон и сделал жест «окей», подмигивая ей. Девушка вздохнула и взяла в руки свой рабочий смартфон. Кроули перевёл на неё звонок и выдохнул.       Учитывая, какое количество клиентов сейчас ломанётся по его предложению продавать акции, возможно, есть смысл их сейчас арендовать и пойти в шорт… Кроули задумался, и из задумчивости его вырвал новый звонок от клиента. — Энтони Джей Кроули слушает вас! О, Микаэль, вы вернулись, рад вас слышать! Надумали в итоге продаваться? ===       Само собой, из-за всей своей деятельности Энтони снова задержался в офисе. Когда он наконец-то подбил все свои расчёты и закончил разбираться с бумагами, на улице уже стемнело. На их этаже из всего коллектива оставались только он и Вельз, которая тоже до сих пор колупалась в отчётности. — Задерживаемся, дорогуша? — Кроули закрыл свой офис, на ходу убирая ноутбук в сумку. — Да вот, кое за кем декларации заполняю. Ты же не соблаговолил мне в нормальном виде сегодня отчётность прислать, пришлось собирать по крупицам. — Мушка души моей, закругляйся. Давай покинем это забытое богом место? Я хочу всё-таки наведаться в какое-нибудь из заведений Гордона Рамзи, тут рядом вроде его бар есть, составишь мне компанию?       Вельз окинула его взглядом, полным наигранного отвращения, но затем усмехнулась. — Охренеть, оказывается, Энтони Кроули способен питаться чем-то, кроме воздуха и тройных эспрессо. Я должна присутствовать при этом, чтобы запечатлеть это для потомков. — То есть? — То есть у тебя есть полчаса на то, чтобы припарковать свою Бентлю поближе к дому и вернуться к ресторану. Мы сегодня нахуяриваемся, и ты это спонсируешь. — Всё для тебя, моя дорогая правая рука. — Фу, как пошло. — Но тебе же нравится, не так ли? — подмигнул Кроули, заходя в подъехавший лифт. — Найди себе уже ёбыря, чел! — крикнула Вельз, не отвлекаясь от монитора. — Взаимно, дорогая! — крикнул Кроули в щель закрывающихся дверей.       Через сорок минут Кроули уже подъезжал на такси к Bread Street Kitchen&Bar, который был в двух кварталах от лондонского Сити — Вельз ждала его внутри, сидя за одним из столиков у длинной стеклянной витрины. Перед ней стоял полупустой бокал с отвратительно розовым коктейлем, на краю которого лежала шпажка с надкусанной клубникой. — Здесь дорого, претенциозно и слишком хитровыебанно, — резюмировала она, стягивая кружевные перчатки-митенки с рук и вставая, чтобы чмокнуть Энтони в щёку. — И у нынешних дизайнеров интерьеров какой-то фетиш на стеклянные стены, это меня бесит. — Это же Рамзи, что ты хотела, женщина? Тем более, раз я угощаю, позволь себе ненадолго побыть снобом и вкусить высоких кухонь. Когда ты в последний раз выбиралась в подобные заведения? — На свою свадьбу. А, стоп, и на развод тоже. Мы, кажется, тогда разбили люстру, — девушка мечтательно подняла глаза к потолку, вглядываясь в округлые лофтовые плафоны. — Даже не смотри в ту сторону! Вельз, мы пришли расслабиться и получить удовольствие, так что отъебись от себя и выдохни, — Кроули оглянулся, нашёл взглядом официанта и свистом подозвал его к столику. — Нам, пожалуйста, сет коктейльных креветок, выдержанный рибай… два выдержанных рибая, ролл дракон и коктейль Old Man для меня. Даме коктейль повторить?       Кроули скосил глаза на Вельз — та поджала нос. — Значит, не повторять. К нам не подходите, пока не позовём. Блюда по готовности, коктейль мне уже сейчас, пожалуйста. — Понял вас, сэр, — официант вежливо поклонился и ушёл. — Я здесь был в последний раз в прошлом году, не дай бог у них поменялся бармен. А что это ты такое девочковое пьёшь? — Ткнула пальцем в первый попавшийся джин-тоник, а он оказался клубничным. Думала, наплююсь, а он… неплох, оказывается. Только действительно больно девичий. — Боишься, что грудь вырастет? Или что мальчики начнут нравиться? — Ой, заткнись уже и пей своё… что у тебя там. У тебя вообще на мочу похоже, судя по фоткам в меню. — Ты, вроде бы, ещё не пьяная, а уже отвратительная. — Сочту за комплимент, — Вельз залпом выпила оставшееся в бокале. — Ну что, у тебя там грандиозная движуха намечается с «Тесла»? — Так, я сказал, мы отдыхаем. Значит, отдыхаем. Нахрен «Теслу», завтра увидим всё. Но да, движуха будет грандиозная, если всё выгорит. — Окей, ладно… Как там твой ангел поживает?       Кроули приподнял бровь — она игриво выглянула над потемневшими очками. — С каких пор ты интересуешься моими… интересами? — С тех пор, что ты мне уже целый день не выносил мозги о том, какую охрененную книгу он охрененно прочитал своим охрененным голосом. Я, кстати, послушала и мне не понравилось, меня бесят эти все шорохи и причмокивания, как будто кто-то жрёт у меня над ухом. — Я уже говорил, что ты отвратительная? — Ты повторяешься. Придумай что-то оригинальнее. Парниша, всё-таки повтори мне эту прелесть, — обратилась она к официанту, который принёс коктейль для Кроули. — Бля, внатуре моча, вон, даже пеночка есть. — Ой, да заткнись уже…       Лиза откинулась на свой стул и выжидающе уставилась на Энтони, скрестив руки. Чёрно-белый полосатый пиджак мужского кроя съехал с её плеча, обнажая кружевную лямку топа. — Вельз… У меня раньше такого не было. Я, похоже, как это называется у людей… зафанател? — Кто ты такой и почему ты притворяешься Кроули? — Вельз в притворном испуге воздела руки в отстраняющем жесте. — Неужели у нашего талисмана внезапно появилась муза помимо работы? — Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но, чёрт подери, понимаешь… его голос — это единственное, что меня успокаивает лучше, чем алкоголь. Сам в шоке, не смотри так на меня. Я уже вот-вот наизусть выучу всё, что он начитал. Я спать начал, Вельз, спать! Как нормальные люди спят, по шесть часов. — Во-первых, нормальные люди спят по восемь часов, так что тут пока не зарывайся. А во-вторых — ну и хорошо же ведь. Это у тебя организм по серотонину изголодался, вот и подсел, как на иглу. Не боись, пройдёт.       Кроули почему-то в глубине души надеялся, что это никогда не пройдёт. Он глотнул ещё коктейля — крепкая смесь коньяка, виски, ликёров и биттеров горькой обжигающей волной прошла по языку и провалилась в желудок, расплескивая тепло по телу и отдаваясь приятной слабостью в ногах. Вельз пожала плечами и потянулась к столу — официант принёс креветки и её второй коктейль.       С появлением в его жизни канала «Angel’s Bookshop» в Кроули проснулась неведомая ранее энергия, заставляющая его подниматься с постели по первому будильнику, работать, не замечая времени, и стремиться домой. Прежняя жизнь без неё казалась какой-то сломанной.       Почему-то ему стало немножко грустно.       Домой он вернулся спустя всего пару часов и несколько сотен фунтов; он благообразно оплатил такси до дома Вельз и даже сопроводил её до двери — её внезапно сильно развезло на сладеньких коктейльчиках, даже стейк не помог справиться с опьянением. Сам он выпил немного, больше сидел и думал. — Кроули, тебе нужен кто-то рядом. Банально, чтобы ты не сходил с ума и не з-з-задохнулся в четырёх стенах. Послушай сюда, дебил…       Девушка с трудом контролировала фокус взгляда, но речь её была всё ещё отрывиста и холодна, как свежезаточенный нож, за одним исключением — пьяная Вельз всегда начинала мило протягивать букву «з», и это всегда был з-звоночек, что ей пора бы з-завязывать. — Лиза, не начинай. — Не перебивай! Я не про то, что чувства тебя как-то поменяют, я про з-заботу, которой тебе по жизни пипец как не хватает. Просто чтобы рядом с тобой был кто-то, кто тебя дома встретит, накормит, выслушает и сказ-з-зочно тебе отсосёт. Или ты ему отсосёшь, как тебе больше нравится. — Вельз, то, что я признался тебе в своей ориентации, не даёт тебе права ей спекулировать… — Да похую мне на твою ориентацию, идиота кусок. Найди себе человека, который тебя з-з-аз-з-землит немного, иначе твоя кукуха отлетит, вот я о чём. Мне похер, какого он-она-оно будет пола, главное, чтобы ты почувствовал, каково это — когда тебя любят. Кстати, попробуй своему этому блоггеру написать, авось ответит. У него же есть почта для рекламных предложений. Должна быть, если он действительно успешен хотя бы вполовину так, как ты о нём говоришь. — Там сидит какой-то ассистент, я… фиг знает. Я пробовал писать, правда, я хотел рекламу купить… ну «типа» купить, а там раскрутить его на встречу и познакомиться. А там ответил какой-то…как его там, ещё вместе имя и фамилия на трансформера какого-то похожи. — Чи-и-и-иво? — Да неважно. Важно, что у него нет соцсетей, нет контактов в открытом доступе… — Ой, з-з-забей. Не ангелом твоим единым. Найдёшь ещё кого-то… — Вельз, я похож на подростка? Я смогу разобраться в своих чувствах сам, я взрослый человек, в конце концов. — Ммм-угу. Вз-з-зрослый. Расскажи мне.       Кроули прокручивал этот диалог в голове раз за разом, и всякий раз интонации становились будто всё язвительнее, а слова будто всё больнее.       Всю свою жизнь он жил как убеждённый холостяк — он пережил кризис ориентации довольно поздно, только в университете, когда наконец-то попал в общество действительно умных людей и обратил внимание, что стал подозрительно часто заглядываться на парней из команды по гребле, а не на их группу поддержки. А потом заговорила взрощенная годами паранойя — открываться и доверять нельзя, это аукнется, это плохо кончится.              В итоге с тех пор у него не было долгосрочных отношений. Парочка продолжительных была, если считать продолжительными отношения длиной в год с небольшим, но он ни с кем из своих партнёров даже не съезжался. Кроули не подпускал к себе посторонних, он держал всех всегда на небольшом расстоянии, и уж тем более старался никого не впускать без повода в свой дом — его цитадель уединения и свободы мысли.       Вельз он признался по пьяни, когда они набухались в очередном баре, отмечая первый год их работы в Omens Inc. В ответ на его нелепое и сбивчивое «прости, дорогая, если ты пдумала, что я спсбен на хрр… харар… храсс… в общем, приствать ни на работе ни вне её к тебе не буду, потому чт я по мальчикам», она рассмеялась и открылась в своей асексуальности. Оба пожали друг другу руки и распили следующую бутылку вина за радужное комьюнити. Потом зачем-то они стали пить за каждую его букву отдельно, ввергая всех сидевших рядом в шок громкими выкриками и смехом.       В общем, посидели они тогда бурно.       И в итоге сейчас он начал задумываться, а не асексуален ли он сам. Потому что стойкого желания трахаться хоть с кем, лишь бы накормить либидо, он не имел, да и считал случайные связи напрасной потерей времени и ресурсов. У него дома лежало некоторое количество мастурбаторов различной степени навороченности, и эти вложения ему точно окупились, если сравнивать с тратами в отношениях.       Так что к отношениям он подходил не менее прагматично, чем к работе, и особой выгоды в них не видел, поэтому эмоции, которые он испытывал сейчас, были для него необъяснимы и новы.       Ладно, как там сказала Вельз?       «Не боись, пройдёт»?