Родственник из Смуты

      После того ливня во дворе Фединого дома были глубокие лужи. Хотя самого мальчика это не останавливало. Из-за боли в висках ему совсем не хотелось строить планы по спасению самозванца.       «От одного дня история не схлопнется! Он вроде итак помер, а у меня голова болит. Так что пускай сам и спасается!» — думал Фёдор. После двух дней он явно перегорел к роли спасателя. Еще и эта боль в висках.       Даже не заходя к Лжедмитрию, Фёдор взял мяч и пошёл играть. Там его ждёт Кирилл. Кирилла нельзя было назвать его другом, просто тому было скучно и он решил привязаться к «мелкому», так он называл Федю.       Сам Кирилл был тем ещё хулиганом, обожающий запугивать учеников начальной школы, тем, что если они не дадут ему то, что ему требовалось, допустим, деньги на какой-нибудь «Милки Вей» в столовке, то домой они придут с синяками.       Невесть как его не оставили на второй год, так как все контрольные написал на полудохлую троечку, хотя по большей части там должна быть двойка.       На его фоне Фёдор с липовыми тройками и четвёрками за контрольные чувствовал себя гением. — Ну, что? Притащил мяч? Пошли играть! — нетерпеливо сказал Кирилл, Федю за руку и направился к гаражам. Там собирались его остальные друзья.       А вот и они.       Худой черноволосый Виктор по прозвищу Штырь. Поговаривали, что он пробовал пить в тайне от родителей. Он был самым старшим из всех их, даже учился в техникуме, однако друзей не особо было. Какой-то полноватый пацан по имени Андрей, чуть старше Фёдора с татуировкой на ноге и завершал всю эту интеллигенцию семнадцатилетний Максим по прозвищу Ворон, из-за своего показушного нелюдимого вида.       Началась игра, в «команде» Феди был он сам и Штырь, напротив их Ворон и Кирилл. Андрея за ненадобностью выперли на скамейку смотреть.       Игра началась, Фёдор знал, что если он проиграет, то должен идти покупать победителям что-нибудь сладкое. Да, из-за того, что он младший, его всегда использовали как распоследнего козла отпущения дружки Кирилла. — Давай, Рваньё, покажи, что ты не черепаха! — подтрунивал Андрей, что ещё больше бесило Фёдора, за такие слова он мог и по роже дать, но сейчас не время, так как их «матч» продолжался и счёт был 4:4. Но день был явно не на его стороне и Виктор пропустил мяч.       Не говоря ни слова, он подошёл к прямо сияющим от радости Кириллу и Максиму. — Давайте уж, куплю вам в местном киоске что-нибудь, — сок там или что-нибудь.

***

      Федя уставше смотрел на то, как Кирилл показывал самому себе трюки с мячом. Самому Федору было неинтересно.       Но приходить обратно домой он пока не планирует, было скучно. Но когда Кирилл решил выполнить какой-то сложный трюк с мячом, он не рассчитал удар и мяч залетел на чердак, проломив окно. — А ой… Ну я пошёл, ты сам короче разбирайся! — бросил Кирилл и побежал. Из окна высунулся Отрепьев, крепко держа мокрый мяч в руках. Его ещё не хватало. — Федя, это не ты потерял? — спросил он — Да я… — и не успел он продолжить как мяч полетел вниз. Поймав мяч, Федя, мысленно ругая весь белый свет пошёл домой.       Поел суп, принёс Отрепьеву какую-то котлету с овощами и лёг спать. Больше ему ничего сейчас не хотелось.        Отец наверно оттащит за уши, как в тот раз когда Федя решил заявить, что он панк. От такой новости отец сразу его побил и Федя решил, что себе дороже строить из себя пай-мальчика.        До существования Лжедмитрия ему не было никакого дела.

***

      А в это время Отрепьеву явно надоело сидеть одному без дела. Еду он давно съел, а чем скоротать время он не знал. До того, как он попал в неизвестный двадцать первый век, Григорий либо был загружен работой, либо болтал со слугами, либо делал, что ему придёт в голову.       Но сейчас никаких слуг и близко не было, а когда Отрепьев сидел в одиночестве, его одолевали неприятные мысли. Встав с импровизированной кровати, мужчина спустился с чердака.       Мальчик так расстроился, что забыл запереть своего «гостя» на чердаке.       Тихо спустившись с чердака, он неслышно прошёл в комнату где спал Федя, укрывшись лёгким голубым одеялом. Сам не зная зачем, Григорий подоткнул одеяло, как иногда делала Нагай. Ах да, Нагай. Вообще, она частенько с ним нежничала ранее да и вообще сюсюкалась как с малым ребёнком. Разумеется, не у всех на виду. А только когда они оставались наедине.       «Ну что я могу сказать если она называла меня Бесёнком?» — улыбнулся про себя Григорий, он прекрасно знал, что нежности со стороны Марии его смущали. А ей, кажется, это и нравилось.       Неожиданно для себя, рассматривая Фёдора, Отрепьев понял, что не хотел бы его терять. Да, замысел, что его спасут Отрепьеву нравился. Но тогда Федя уйдёт и он будет снова один.       «Я не хочу этого! Я бы хотел, чтобы он остался со мной. Мне будет намного лучше с ним!» — про себя подумал он, ина минуту улыбаясь.       Да, он точно позаботиться о Феде наилучшим образом и тот ни о чем не пожалеет. В этом Отрепьев готов поклясться.