Пророчество

Первые сутки после свадьбы я был словно во сне. Видимо, колдовство Кризалис слишком сильно ударило по голове. Я совершенно не ожидал, что моя стальная воля рассыпется в прах. Ментальную защиту и выносливость я тренировал годами. Я с детства понимал, что стану воином, а для воина важна дисциплина, железная воля, сила и готовность к самопожертвованию. К этому я стремился. Эти качества были моими идеалами. А в детстве я смотрел на парады и проходящих мимо стражников с восхищением. Мне хотелось быть таким же. Даже узнав что для этого требуется, я не испугался. Но в самый ответственный момент, когда я идеально сдал физический экзамен, теоретический экзамен я завалил словно жеребёнок, не учивший уроки. Благо моя сестра смогла обратить на нашу семью внимание самой принцессы Селестии, и меня взяли в гвардию, быстро сделав капитаном стражи. Предыдущий не справился со своими обязанностями. Я не хотел повторить его судьбу и стал тренироваться усерднее, став тем, кем я являюсь сейчас. Тем не менее, этого не хватило, чтобы противостоять врагу, который умеет менять облик как одежду. И это самая жуткая часть произошедшего. Меня даже спустя долгое время трясёт от мысли, что эти твари могут принять обличие кого угодно. Моих родных, сестры, Спайка, возможно, даже принцессы Луны. Поверить тяжело, что я делил постель с этой хитиновой тварью по имени Кризалис. И ладно, если бы просто спали, мы занимались сексом, и я был полностью уверен, что это Кэденс. Именно тогда чары и были наложены. Благо Кэденс не злится на меня за измену. С её слов, она бы и сама сделала тоже самое, если бы Кризалис каким-то образом приняла мой облик. Но моей вины это не снимало. Тем более, что всё произошедшее после также моя вина. Я был рад, что сестра и младший брат целы, но столько пони погибло, что сердце кровью обливается до сих пор. Сотни погибших и раненых, и никого я не смог спасти. Когда я это осознал, то несколько дней был в депрессивном состоянии. Даже думал начать пить крепкий алкоголь, но сестра вернула меня к реальности своими вопросами. Это заставило меня задуматься. В итоге я принял решение перебороть себя и заняться своими обязанностями: руководством гвардии. Хотя, если быть честным с самим собой, то на месте принцессы Луны, я бы себя уволил и назначил нового капитана гвардии. Впрочем, я и так должен был уйти из королевской гвардии через некоторое время после свадьбы. После ухода я должен был перейти в подданство другого государства, а значит начать исполнять свои обязанности уже там. Правда в качестве кого — это другой вопрос. Я мало что умел, кроме руководства гвардией, сражений и командования на поле боя. С другой стороны, моим непосредственным начальником станет моя жена, Кэденс. Думаю, она сможет пристроить меня куда-нибудь. Будучи принцем-консортом я мог бы занимать много должностей, в теории. Но, учитывая мои таланты, скорее всего я останусь в воинской должности. Возможно, мне дали бы звание повыше или вообще назначили главным военачальником, но я не мог быть в этом уверен. Кэденс в таких делах не разбирается, это я знал точно. Направляясь в казарму, я размышлял о том, как буду исполнять свои последние обязанности перед сдачей полномочий. Также я думал, кого оставить преемником. Кандидатов было целых три, и над каждым надо было долго думать, а пока на это не было времени. Надо было сначала дойти до казармы и поприветствовать прибывших инструкторов. В связи с недавно и очень быстро принятым законом, в качестве инструкторов теперь могли выступать наёмники. Наёмники не любые, а только профессиональные и с хорошей репутацией. Именно их я должен был встретить и согласовать полномочия. Помимо этого, надо было познакомить их с личным составом и ввести инструкторов в курс дела. По пути я встретился с сестрой, которая с раннего утра направлялась во дворец. Спросив её, что она здесь делает, я получил ответ, что её вызвали на допрос. Я было хотел спросить про допрос, но она заверила, что это, наверное, ненадолго, и её, вероятно, будут в качестве свидетеля допрашивать. Это меня не успокаивало, но я поверил Твайлайт на слово и пожелал удачи. Прибыв в казарму, я увидел троих грифонов, стоящих у входа и о чём-то оживлённо говорящих на аквельском языке. Разумеется я не понимал, что они говорят, но язык был красивый, даже несмотря на то, что характерный для грифонов акцент его немного портил. Когда я подошёл поближе, то грифоны увидели меня и оценивающе осмотрели с ног до головы. Старший из них хмыкнул и обратился ко мне на ломаном северянском: — Смотрите-ка, очередной пони! Какой напыщенный и гордый! От гордости своей скоро лопнет! Приятели грифона рассмеялись, а я промолчал. Не хотелось начинать знакомство с конфликта. К тому же этот крылатый народ зачастую недооценивают нас. — Приветствую, — обратился я к наёмникам, — Моё имя Шайнинг Армор. Я капитан королевской гвардии. Собеседники переглянулись и старший усмехнулся, после чего сделал демонстративный поклон. — Ваше святейшество, я не знал, что это вы, — с издёвкой произнёс грифон, — Если бы я знал, то не говорил бы своим товарищам, что вы дурачок. Товарищи наёмника вновь громко рассмеялись, но перестали, когда тот поднял лапу вверх с открытой ладонью. — Ладно, шутки в сторону, — сказал старший грифон, — Меня величают Жером Моро. Собеседник указал на своего товарища слева от него: — Это Жак Дюбуа, — после этого грифон указал на второго своего товарища, — И, наконец, Габриэль Дюкре. Далее мы обменялись постукиванием кулаков и копыта в качестве приветствия. — Значит вы и есть те самые инструктора, которые будут обучать гвардейцев? — спросил я. — Да, — ответил Жаром, — Пока что мы трое. Если всё пройдёт успешно, тогда подтянутся наши коллеги по ремеслу. Платят хорошо, а это главное. — Чему же вы хотите обучить? — вновь задал я вопрос. — Всему, — разведя лапами в стороны, ответил грифон, — Но сначала посмотрим, что ваши жеребцы умеют. Мы направились вглубь казарм, попутно разговаривая: — Королевской гвардии после нападения чейнджлингов осталось немного, — объяснил я, — Большинство было похищено или убито. Ça craint! — сплюнул на пол крылатый, — Если бы не то, что рассказал нам канцлер Нейсей, мы бы тут не находились. — Почему? — спросил я, посмотрев на грифона. — Мы не работаем со соmauviettes, что не могут себя защитить. — Кажется я понял, — медленно сказал я, с трудом поняв то, что мне сказал собеседник, — Вот сюда, пожалуйста. Мы вышли на тренировочную площадку, где находились все уцелевшие гвардейцы из тех, кто не находился в больнице. Они говорили друг с другом и не заметили, как мы вошли. — Гвардейцы, стройтесь! — скомандовал я. Мои подопечные отреагировали быстро. Не прошло и минуты, как все были построены в одну линию и смотрели на нас. — К нам прибыли инструкторы, — начал я объяснять ситуацию, — Они оценят то, на что вы способны, и, исходя из этого, будут обучать вас. Вам понятно? — Так точно, капитан! — хором ответили все присутствующие пони-гвардейцы. — Для начала мы проведём учения недалёко от Понивилля и Васильковых лугов, — продолжил я тем временем, — Полосы препятствий, копытопашный бой, стрельба и многое другое. Стандартные учения. Там вы покажите на что способны. Я взял паузу, чтобы внимательней рассмотреть присутствующих. Все мои подопечные с виду были в хорошей форме и опрятны, но я видел в их глазах усталость. Посочувствовать бы им, но некогда. — Выдвигаемся через полчаса, — добавил я, — Добираться туда будем пешком. Пока что собирайтесь. — Есть! — вновь хором ответили гвардейцы. Когда я дал им знак копытом расходиться, пони отправились в расположение, чтобы подготовится к походу. Инструкторы же остались со мной. И, судя по их мордам, они не были впечатлены. Впрочем, до того, как они не увидят моих подопечных на учениях, сказать что-то конкретное инструкторы не могли. Тем не менее, они отметили, что гвардейцев слишком мало, и вернувшихся из больниц придется обучать. Как и тех, кого придется набрать взамен исчезнувших и погибших. Я с этим был согласен и мысленно сделал отметку об этом. Спустя несколько часов мы уже были на месте проведения учений. И первым делом, что необходимо было сделать: подготовить местность под тренировки. Так вышло, что тренировочный полигон, где мы тренировались до этого, оказался уничтожен во время диверсии чейнджлингов, а о новом обеспокоиться не успели. Это был просчёт с нашей стороны. Но в основном, с моей. Наёмники, когда узнали об этом, выругались на своём языке, но помогли сделать из местности полноценную полосу препятствий и разместить мишени для стрельбы. Я, в свою очередь, не ожидал, что они помогут, и это стало приятным сюрпризом. Без помощи этих наёмников мы бы до вечера готовили местность. Когда же приступили к непосредственным учениям, грифоны были удовлетворены копытопашным боем, но не более того. Про полосу препятствий они того же самого не могли сказать. Скорее сетовали на то, что ничего самостоятельно пони сделать не могут. А вот стрельбу они разнесли в пух и прах. Никто из гвардейцев не смог нормально попасть по мишеням. Лёжа ни один пони не смог нормально воспользоваться предоставленным оружием. И наёмникам было всё равно, что пони физиологически затруднительно стрелять из такого положения. В итоге, инструкторы остались недовольными подготовкой солдат. Это мягко выражаясь. Я не понял много из того, что они высказывали на своём языке, но определённо что-то нецензурное. Далее инструкторы решили усложнить условия тренировки, чтобы они стали более приближены к настоящим. Они натянули колючую проволоку вместо досок и сделали расстояние между брёвнами, через которые надо было прыгать, меньше. Стену, на которую необходимо было взобраться, дополнительно сделали выше, но добавили на неё выступы, за которые можно было цепляться копытами. Впрочем, эти выступы были расположены далеко друг от друга. Мишени они поставили ближе, но сделали их меньше размерами. Плюс обязали всех гвардейцев, даже единорогов, целиться глазами, не используя магию, запретив стрелять навскидку. С такими условиями уставшие воины не справились. Точнее все, кроме одного земнопони, который успешно преодолел стену и брёвна, но оцарапал спину и круп о проволоку. Стрельбу он почти провалил, но смог один раз попасть в мишень. Лишь после этого он потерял остатки сил и остался лежать в обнимку с винтовкой. Но, несмотря на это, инструкторы остались недовольны результатом. Чтобы решить эту проблему, они предложили устроить повторные учения на этом же месте через два дня. Я согласился на это, так как понимал, что гвардия и впрямь в плачевном состоянии. Пока что у моих подопечных было два дня на отдых, насколько это возможно в армии, конечно. Я предложил им заняться иной деятельностью, нежели тренировками: например, бдением в замке, патрулями и ремонтом повреждённых частей замка. В конце концов, солдат без дела — плохой солдат. Нельзя было оставлять их без дел. Сам же я занялся составлением плана тренировок на месяц вперёд, согласуя их с инструкторами. Была и иная бумажная работа, которая занимала много времени, но так я хотя бы не думал о том, что пережил на свадьбе. Поскольку место моей работы было там же, где я жил, то наведаться к родне мне было не трудно. Хотелось с ними поговорить и посоветоваться над тем, что мне дальше делать. Хотя на улице была тёмная ночь, но когда я подходил к дому родителей, увидел сестру. — Шайнинг? — спросила меня изрядно уставшая Твайлайт, — Что ты здесь делаешь? — Я хотел навестить родителей, — честно ответил я, — Ты, наверное устала на допросе, я прав? — Да не то слово! — покачала головой единорожка, — Я только час назад смогла выйти от них. Задавали столько вопросов, сколько в жизни никто не задавал! Они даже в туалет не давали уйти! Естественно, я очень устала! — Вот оно как! — возмущённо сказал я, — Надо будет поговорить с ними или даже с принцессой, если будет возможность. — Давай не будем о плохом, брат, — зевнула Твайлайт и кивнула в сторону отчего дома, — Давай лучше навестим родителей. Я улыбнулся и кивнул. Хотелось поскорее увидеть семью и хотя бы ненадолго отвлечься от работы. Родители оказались дома, хотя Твайлайт и не ожидала увидеть отца после того, как мама сказала, что он уехал по каким-то делам. Впрочем, об этом быстро забыли, когда начали разговаривать на обычные, отвлечённые темы. Было приятно вновь поговорить с роднёй и увидеть их счастливые мордашки. Когда же зашёл разговор о моей работе, я посоветовался с отцом. Хотя он и не был военным, но дал несколько ценных советов. В частности о том, как стоит отнестись к изменениям, что происходят в государстве. В итоге разговор мы закончили в полночь, и я решил поспать в этот раз в своей постели. Это было настоящее блаженство по сравнению с тесной казармой, и поэтому эти мгновения были так ценны. Жаль, что утром пришлось вновь идти в казармы.

***

На следующих учениях гвардейцы показали себя немного лучше. До финиша добралось уже двое. Всё таки в этот раз пони были не такими уставшими. Однако это не удовлетворило наёмников, и они вновь заявили, что надо тренироваться больше. Для показательного примера я и сам решил пройти полосу препятствий и таки смог дойти до финиша. Но самым сложным испытанием стала стрельба лёжа: я ещё никогда не чувствовал себя настолько неудобно. Тем не менее, пример своим гвардейцам я подал, и они воодушевились. Грифоны, впрочем, не похвалили, но и не сказали ничего плохого. Видимо, мой результат показался им лучше остальных, но далёким от того, что они хотят увидеть. Как и в прошлый раз, они дали два дня отдыха и для подготовки для новых учений. Правда не для всех. Я и ещё пять моих подопечных должны были остаться, чтобы улучшить полигон для учений. Как минимум надо было огородить его стенами, оснастить смотровыми платформами и добавить ещё несколько преград на полосе препятствий. Работы обещало быть много, но гвардейцы этого не боялись, особенно я.

***

К очередным учениям мы сделали всё, кроме стен. Для них не хватало материалов. Зато смотровые площадки были сделаны на совесть. К полосе препятствий также добавились канаты с ямой под ними, наполненной грязью. За канаты предполагалось хвататься копытокинезом и с ходу перепрыгивать на другой берег. Такое препятствие было добавлено для того, чтобы пони могли преодолевать даже те трудности в условиях, которые существа с пальцами преодолевают с относительной лёгкостью. Инструкторы даже сами показали, как это делали, и это впечатляло. Они преодолели яму менее, чем за десять секунд. С другой стороны им было легче из-за наличия пальцев. Однако крыльев они не использовали, демонстративно привязав их верёвками к своим спинам. После этого пони вновь приступили к преодолению полосы препятствий. На сей раз никто не справился с первого раза: все упали в яму с грязью. Тем не менее, это никого не остановило и они пытались снова и снова, закономерно падая в грязь. Упорству моих подопечных можно было только позавидовать. Тем более, что до произошедшего на моей свадьбе я не замечал за ними этого. Видимо пережитое заставило гвардейцев стать сильнее, волевыми и упорными. А может быть они таким образом они хотели искупить вину перед убитыми товарищами. До конца учений правду я не мог узнать, поэтому ждал до вечера, когда всё закончится. К вечеру ни один из пони так и не смог преодолеть яму с грязью. Это печалило, а инструкторов так вообще рассмешило. Тем не менее, я не злился на грифонов и не обижался. Они в своей реакции были абсолютно правы. Когда я спросил их о том, как исправить это недоразумение, старший из тройки ответил, что гвардейцам стоит тренироваться в прыжках в длину. Это имело смысл, так как почти все мои подопечные не долетали до верёвок. Когда все пони смыли с себя грязь, и мы собирались уходить в казармы, я спросил своих подчинённых о причинах их упорства. Последняя моя теория о искуплении вины перед погибшими оказалась правдой. Гвардейцы заключили коллективную клятву, что станут лучше и не посрамят память погибших товарищей. Я одобрил их желание. Оно было очень благородным. Я испытывал схожие эмоции и испытывал то же желание, что и они. И теперь мне было ясно, что надо делать дальше.

***

Три дня спустя после последних учений прибыло пополнение. Все эти жеребцы были вчерашними гражданскими и не имели буквально никакого опыта ни в одном аспекте армейской жизни. Таким, как они, будет особенно тяжело. Однако я уже не смогу полноценно тренировать этот сброд. К этому времени я успел позаботится о своей замене на посту капитана гвардии. Им станет Даск Шайн, жеребец-единорог, которого я знал с академии. Он прилежно относится к своим обязанностям, характером не слишком строг и не слишком мягок. Прекрасно знает своё дело и всего добился сам. Идеальный кандидат на замену мне. Мои подопечные делали успехи на учениях. Несколько пони преодолели яму с грязью с первого раза, что меня приятно удивило. Удовлетворены были и инструкторы, но сказали, что пока все не преодолеют полосу препятствий идеально, они так и будут тренироваться. Однако ещё спустя два дня грифоны ещё больше усложнили учения, добавив тренировки по переноске раненных из одного конца площадки до другого. Никакого использования магии или крыльев, только своими силами. Несмотря на сложность, мои подопечные справились с этой частью на ура. Но последней каплей, которая заставила меня возразить инструкторам, стало их желание использовать пулеметы. Они хотели на этапе с колючей проволокой стрелять из них безвредными, но причиняющую сильную боль пулями прямо над головами пони. Это вывело меня из себя, и я со злостью обратился к старшему грифону: — Вы с ума сошли?! Стрелять из пулеметов над головами гвардейцев?! А если кто-то из них встанет или у вас лапа дёрнется и пуля попадёт в голову? Вы же убьете кого-нибудь из них! Я этого не позволю! Грифон лишь фыркнул в ответ, положил на стол пулемёт который собирал по частям, повернулся ко мне и ответил: — Тогда скажите, как они будут справляться со стрессом во время боя? — с издёвкой спросил инструктор, — Это самый быстрый способ сделать это. У нас, в Аквелии и Империи грифонов, этот метод распространён. Только у нас стреляют боевыми пулями, а не безопасными. — У вас бывали смертельные случаи на тренировках? — спросил я сердито. — У нас? — указал пальцем на себя грифон, — Нет, не было. Где-то там, в другой стране или у других наёмников может и было, но не у нас. — Тем не менее, — продолжил возмущаться я, — я запрещаю вам устраивать стрельбу по гвардейцам! — А что, если мы будем стрелять высоко над их головами? — спросил второй из трёх грифонов. Я всё ещё был возмущён столь жёсткими методами тренировок. Прошлые методы были сложны, но терпимы и я даже соглашался, что они необходимы. Но применять боевое оружие на учениях рядом с моими гвардейцами было уже слишком. Как бы это обучение ни было эффективно, я слишком сильно переживал за сохранность вверенных мне пони. — Это всё равно неприемлемо! — ответил я, топнув ногой, — Я не позволю! Третий грифон усмехнулся, открыл сумку и вытащил из неё свиток с печатью принцессы. Затем он раскрыл его и развернул ко мне. Я пригляделся к тексту на бумаге. Там было написано, что указом принцессы Луны, инструкторам разрешается устанавливать и применять расширенные методики обучения. В перечень «расширенных» методик входило и то, за что я только что ругал грифонов. От осознания того, что сама принцесса ночи одобрила это, у меня внутри закипела злость. Злость от того, что столь травмоопасные методы будут применяться, хочу я того или нет. Хотелось высказать наёмникам, что я обо всём этом думаю, но взял себя в копыта и, смотря старшему грифону в глаза, ответил: — Всё ясно, — тяжело вздохнул я, — выбора у меня нет. Делайте то, что необходимо. Только учтите, я за вами наблюдаю. Крылатые на это лишь рассмеялись. Я же в ответ показал им жест, что слежу за ними и направился на другую смотровую площадку, чтобы наблюдать за тренировкой. И лучше бы я этого не делал. Каждый раз, когда пули пролетали над головой очередного гвардейца у меня сердце в копыта падало. Однако, в итоге всё прошло без проблем, если не считать стресса, который испытали пони.

***

Ещё несколько дней спустя мы доделали стены и подвезли несколько грузовых автомобилей. Благодаря последним можно было добираться из Кантерлота до полигона быстрее. Пони таким образом оставались свежими, и могли лучше пройти полосу препятствий. Дополнительные боеприпасы также можно было доставить вместе с бойцами. Это было очень удобно, хотя инструкторы и настаивали, чтобы гвардейцы до полигона добирались сами. Тем не менее, они вскоре смирились и больше не настаивали. Я же уже не так волновался, когда пулемёты грохотали, посылая «безопасные» пули над головами гвардейцев. Но всё же лёгкая тревожность присутствовала, когда пони добирались до этой части полигона. С новобранцами было значительно сложнее. Они фактически ни одну часть полосы препятствий не могли пройти без проблем. Тем не менее я был терпелив, как и инструкторы. Бывшие гражданские учились медленно, но вскоре значительно улучшили свой результат. И вот однажды, когда гвардейцы вместе с новобранцами уже покинули полигон, я решил пройти всю полосу препятствий снова. Даже попросил наёмников провести мне курс подготовки такой же, как и остальным. То есть не делая поблажек. В итоге у меня вышло неплохо, хотя и не идеально. Прыжки через брёвна я преодолел с лёгкостью, яму с грязью тоже. Высокая стена далась мне труднее, но я справился. А вот когда дело дошло до колючей проволоки и пулемётов, я на мгновение запаниковал. Пулемёты стреляли очень громко, а пули, казалось находятся всего в десятке сантиметров от макушки головы. Но, взяв себя в копыта, я пополз. Выйдя из-под колючей проволоки я даже ничего не задел и выдохнул облегчённо. Стрельба мне далась легче, чем в прошлый раз, но от неудобного положения тела всё ныло и болело. Я показал неплохой результат в стрельбе, если судить по реакции инструкторов. Грифоны по итогу оценили степень моей подготовки как высокую. Как они сказали: выше, чем у остальных. Это было приятно слышать, хотя и заставляло задуматься. Задуматься над тем, как передать свой же опыт подопечным.

***

К середине месяца последнего зерна к полигону построили полноценную дорогу и прислали ещё сотню новобранцев. Также прибыли ещё инструкторы из числа грифонов-наёмников. Деятельность в центре подготовки развернулась не шуточная. Его даже расширили, добавив ещё больше мишеней как на близкой, так и на очень дальней дистанции. Также стены обнесли колючей проволокой и оснастили полноценными железными воротами. Теперь место действительно походило на военный полигон. Мы вместе с Даск Шайном тренировали своих подопечных. Я к тому времени привык, пусть и не до конца, к звукам пулемётов и ругани грифонов, которые постоянно орали на новобранцев. Начали они это делать относительно недавно, но это имело свои плоды в виде возросшей стрессоустойчивости у пони. Всё шло нормально и без каких-либо эксцессов. Меня даже перестали посещать мысли о вине перед погибшими на свадьбе товарищами. Да и кошмарные сны, впрочем, тоже. Но в один момент меня вызвали во дворец. Отказаться я не мог, поэтому сразу же отправился туда на автомобиле, оставив Даска за главного. Уже в Кантерлоте я поговорил с принцессой лично и смог расспросить её о принятых ею нормативах тренировок и обязанностях наёмников. В ответ Луна пояснила, что Эквестрии требуется серьёзная модернизация фактически во всех сферах. Военная отрасль — это лишь одна из множества. И, поскольку именно она ближе ей всего, то принцесса и занялась этим лично. Принцесса объяснила также, что доктрины, методы ведения войн, снаряжение, оружие, тактики и многое другое безнадёжно устарело и требует изменений. Нельзя было не согласиться с принцессой Луной, учитывая, что я и сам прекрасно видел картину военной отрасли в целом. Когда же разговор с принцессой-аликорном был окончен, в зал вбежал лунный гвардеец, встал по стойке смирно и доложил, что Фолкет очнулся. Это стало сюрпризом даже для меня. Выражение же Луны невозможно было описать словами. На такую смесь различных эмоций у меня не было слов. В следующее мгновение, принцесса исчезла в вспышке телепортации.