Путь обратно

Девушка почти неделю не появлялась на занятиях, приходила в себя. Их не было дня три, а казалось, что прошли целые века. Никто не понимал, что случилось с их всегда жизнерадостной всезнайкой Гермионой Грейнджер. Почему она вдруг стала замкнутой и почти не выходила из комнаты. Никто. Кроме одного. Одного, с кем она разделила эти три непонятных дня. Северус Снейп. Он был с ней, по её вине, или по его... Не так уж это важно. Они были вместе, она находила приключения на задницу, а он защищал ее. Она изучала мир, а он мечтал вернуться обратно. Но здесь... Здесь ничего не изменилось. Здесь не было никаких трёх дней. Ученики и учителя как уснули ночью, так и проснулись утром, и никто даже не подозревал, какое приключение прожили Северус и Гермиона. Но вот постепенно Грейнджер отошла. Стала интересоваться книгами, знаниями, очень переживала, что многое пропустила и уже с понедельника пошла на занятия. — Мисс Грейнджер, а вас я попрошу остаться, — Гриффиндорцы переглянулись, Слизеринцы тихо посмеялись, а Гермиона никак не отреагировала. Хотя, наверное, раньше запаниковала бы и попросила объяснить, с какой это стати. Но не сейчас. — С вами все впорядке? — спросил Снейп, когда дверь громко хлопнула за последним вышедшим учеником. — Вы не появлялись на занятиях неделю. — Да. Уже да. Все хорошо, — она встала из-за парты, разгладила складки на юбке и подошла к столу, за которым сидел Снейп, и неотрывно глядел на Грейнджер. — Я хотела извинится за то, что впутала вас... В эту ситуацию. — Не стоит, в конце концов, если бы я не напугал вас, вы бы не совершили ошибку в расчётах. — взгляд, как всегда серьезнен, а губы сложены в тонкую линию. — То, что вы сказали тогда, правда? Девушка вопросительно уставилась на профессора. — Когда нас окружили, вы сказали, что любите меня.... Грейнджер как током ударило. Неужели она могла такое сказать? В порыве ужаса, возможно. И что теперь делать? — Это правда? — повторил вопрос Снейп. Гермиона молчала, глядя себе под ноги, и нервно кусая губу. А что ей сказать? Соврать, а потом всю оставшуюся жизнь жалеть, что упустила такой шанс рассказать правду? Или ответить честно, но получить отказ, презрение и оскорбления? — Гермиона, — девушка аж вздрогнула от обращении по имени. — Скажи мне правду, я не стану смеятся или считать, что ты влюблённая дурочка. А если не любишь, то просто скажи, что выкрикнула это в порыве ужаса, что это было просто отвлечение, что-то типа неудавшейся предсмертной шутки. Тишина. Гробовая. Казалось, что весь Хогвартс замер в ожидании ответа Грейнджер. Но что же ей сказать? — Я... Я вас люблю, — уж лучше рассказать правду, чем потом желеть. Их взгляды встретились: суровый и грозный с лепечущим и нежным. Уголки губ Снейпа приподнялись, но подозвал он её достаточно грубовато. На ватных ногах Грейнджер подошла ещё ближе, Снейп, как высокая гора, возвышался над ней, и, заглянув в карие омуты Гермионы, спросил: — Когда это началось? — Ммм, ещё давно... Вы мне всегда симпатизировали, — девушка хотела хоть что-то прочитать по выражению лица, но профессор был как фарфоровая статуя – ни одной эмоции, — Ваши утонченные пальцы, так ловко нарезающие ингредиенты, ваши волосы, аккуратно свисающие, когда вы наклоняетесь над школьными эссе, ваш сюртук, что вечно застегнут на все пуговицы, делающий вас таким... Неприступным, — в горле пересохло, но она продолжила, — Но влюбилась я в вас за три дня. За три чертовых дня. Я... — её нагло перебили. Северус впился губами в губы Гермионы, и, воспользовавшись растерянностью девушки, ворвался внутрь. Девушка не поверила в реальность происходящего. Неужели она реально сейчас стоит в кабинете зельеварения, а профессор так страстно её целует? Пальцами она зарылась в волосах и слегка оттянула их. Северус же наоборот протянул её к себе, обнимая за талию, его язык властвовал в поцелуе, лишь изредка упуская контроль. Хитрый слизеринец и храбрая гриффиндорка. Мужчина прервал поцелуй, спустившись к шее, он впился зубами в тонкую кожу, точно вампир. Девушка блаженно вздохнула, на её губах поблескивала слюна, а ноги подкашивались, и если бы не Снейп, она бы давно упала. — "Взаправду ли это все?" — подумала Гермиона и удивленно вздохнула, когда рука мужчины опустилась на её ягодицы. Её глаза потемнели, а разум затуманился. Снейп снова её поцеловал, притянул к себе, поглаживая бедра. Ещё один удивленный вздох, когда за считанные секунды её подхватывают и сажают на учительский стол. Гладят грудь, то сжимая и пощипывая, то прокручивая и царапая. Снейп глядит неотрывно, его глаза изучают поведение Грейнджер. Любой вздох, крик, стон, возглас, закатывание глаз, или подергивание не укроется от его взора. Грейнджер не остановила его, когда он поцеловал её, не остановила, когда усадил на стол, и не оттолкнула, когда он, вобрав один сосок в рот, прикусил его. А потому он не думал ни о чем, когда снимал с неё трусики, задрав серую, ничем неприметную, юбку. Его член ныл и практически на глазах застывал от вида возбуждения и желания в глазах лежавший перед ним девушки. Он даже забыл о том, что она его ученица, знал лишь одно: он хочет её сейчас. Разве есть что-то плохое в том чтобы доставить друг другу удовольствие, при условии, что обе стороны этого хотят? Так к чему эти предрассудки? Первый толчок был плавный, растягивающий. Гермиона нервно закусила губу, притягивая мужчину ближе, и одновременно смотря, как он входит в неё. Легкий, как осенний ветер, вздох, когда член погрузился полностью. Второй раз. Третий. Четвертый. Все они были плавны и грациозны. Гермиона посмотрела на Северуса, его губы были слегка приоткрыты, глаза смотрели на неё, он томно дышал через нос, а щеки покраснели. Мужчина стал ускоряться. Движения становились более быстрыми, а с уст Гермионы слетали приглушенные стоны. Она откинула голову назад, схватилась за край дубового стола, и, кажется, что-то опрокинула. Иссиня-черные чернила полились струйкой по пергаментам и закапали на пол. Девушка ошарашенно посмотрела на опрокинутую чернильницу, хотела что-то сказать, но сильная мужская рука повернула её за подбородок. Нежные, как весенние ландыши, губы коснулись её, призывая к молчанию. Это было неважно, они потом разберутся. Он грубо толкнулся в неё, а затем снова и снова. Внизу медленно, но верно разрастался огонь, что вот-вот сожжет их тела, превратит в прах. Первой не выдержала Гермиона, её тело затряслось, сжигаемое сладким, мучительным огнём. С губ слетело имя возлюбленного, а глаза закатились, её слегка заметно потряхивало. Поражённый видом кончающей Гермионы, Снейп тоже поддался оргазму. В его глазах замелькали блаженные звезды, но он успел вытащить член, прежде чем брызнула солоноватая на вкус жидкость. Семя попало на юбку, и стекло по бедрами девушки, когда она опустила ноги. — Я... Я... — Вы можете быть свободны, — как ни в чем ни бывало, Снейп схватил палочку, и избавился от чернил, которые как-будто намертво впитались в дерево и пергамент. Вот так прогоняет её? — Я... — сново было попыталась Гермиона, но её перебили. — Я неясно выразился? Вы можете быть свободны. В груди похолодело. Неужели это была обычная игра на чувствах, просто перепихон? Но он же не может... Нет, он Пожиратель, он все может.... Глупо было рассчитывать на взаимную любовь. Девушка быстро сползла со стола, в груди снова защемило. Неужто это было всего на один раз, хотя нужно было считать это подарком, ведь такое ей могло только приснится. А может это - сон? — Сэр, я не могу найти свои трусы, — промямлила Грейнджер, заглядывая под стол. — Они побудут у меня до следующей нашей встречи, — он демонстративно убрал розовое кружево в карман сюртука. — До следующей нашей встречи? — О, вы же не думали, что я так просто вами воспользуюсь? Я ведь вас тоже люблю. Так давайте любить друг друга вместе? — Давайте, — улыбка Гермионы была до ушей.