Road to hell

Я хотел сказать. Честно, хотел. И у меня был шанс, потому что мы еще какое-то время болтали с Омаром по фейстайму, но я словно оттягивал момент. И когда, наконец, решился, все пошло совсем не по плану. — Слушай, я хотел поговорить по поводу Патрика, — начал я, задерживая дыхание. — Я думаю, нам… — Да, прости за это, — прервал меня Омар, и я нахмурился. Ему-то за что было извиняться? — Я тебе доверяю, ты же знаешь это? — он слабо улыбнулся, устраиваясь на подушке удобнее, и у меня в этот момент все сжалось в груди. Потому что я себе не доверял ни на грамм. — Но я… — Мы через многое прошли, и это для нас — сущий пустяк. Тем более, что ты бы рассказал мне, если бы что-то случилось. Ты же всегда мне все рассказываешь, да? — усмехнулся он, и я выдавил легкую улыбку. — Я тебе верю, — и я почувствовал себя просто уродом. Потому что Омар там, ждет меня и делает все, чтобы мы не потеряли эту связь. Делает все, чтобы мы не потеряли друг друга. А что я? Господи, мне даже думать об этом тяжело. Я ведь всего минуту назад чуть не совершил самую огромную ошибку в своей жизни. Но сейчас я знал, что нужно делать.

~

Выйдя из своей спальни, я заметил, что Гусман сидит на кухне и что-то бурно обсуждает с Патриком. Но не успел я подойти ближе, как они резко замолчали, уставившись на меня, как на призрака. Пытаясь не обращать на них внимание, я налил себе воды и жадными глотками осушил весь стакан, перед тем, как вновь обернуться. — Вы еще не завтракали? — спросил я, пытаясь хоть немного разбавить это неловкое молчание. — Ждали тебя, — с этими словами Патрик встал со своего места и внезапно потянулся ко мне, отчего я тут же отпрянул, глядя на парня круглыми от удивления глазами. Но затем понял, что тот тянется к телефону для связи с персоналом. Выдохнув, я тут же заметил взгляд Гусмана на себе. Тот словно пытался просканировать меня и понять, что творится у меня в голове. Но ему не стоило волноваться, уже нет. — Кто что будет? — улыбнулся Патрик, словно и не замечая напряженную обстановку в номере. Как всегда.

~

После обеда мы поехали к старому Кафедральному собору Картахены. Сейчас там остались одни руины от собора, но это, безусловно, завораживало. И, наверное, день назад, я бы восхищенно оглядывался вокруг, но не сейчас. Потому что голова была забита мыслями, а давящая тишина не помогала мне в том, чтобы избавиться от них. Ещё и Гусман, который с самого утра перекинулся лишь парой слов со мной, не давал мне покоя. Но дело было в том, что я не знал, что ему сказать. Не знал, что он хотел бы от меня услышать. И пока Патрик шел впереди нас, фотографируя виды, я решил рискнуть. — Ты злишься на меня? — спросил я, приподняв брови. Но Гусман лишь фыркнул, глянув на меня. — Я думал, что ты на меня злишься, — ответил он, и я почувствовал, как камень с души упал. — Извини за то, что сказал вчера. Я знаю, у тебя своя голова на плечах, и ты понимаешь, что делаешь. Я просто волнуюсь, — улыбнулся он, глядя под ноги. — Ты ж мне как брат, — сказал он, заставляя меня улыбнуться в ответ. — Все нормально, — мотнул я головой. — Не подумай, мне Патрик нравится, он классный, — кивнул он, смотря на объект обсуждения, что шел впереди. — Хоть и ведет себя иногда, как капризная принцесса, но он хороший парень, — Гусман на какое-то время замолчал, перед тем, как добавить: — Но он не для тебя, — я нахмурился, услышав это. — Думаешь, я не дотягиваю? — усмехнулся я, хоть и понимал, что шучу лишь наполовину. — Думаю, — он резко остановился и повернулся ко мне лицом, — что он тот, кто разобьет тебе сердце в один день, — сказав это, он хлопнул меня по плечам, отчего я вздрогнул — точно от этого, а не от его слов. — Он уйдет. И оставит меня собирать тебя по частям, как и всегда. — Я не собираюсь быть с ним, Гусман, — заверил я парня, и тот бросил на меня скептичный взгляд из-под бровей. — Лучше, чтобы так и было. Разберись с этим, — кивнул он, вновь продолжая путь, пока я замер на месте. — Пойдем, хочу успеть сгонять на пляж до вечера.

~

До вечера на пляж мы не успели, но это нас не остановило. Наверное, так даже было лучше, потому что ночью там не было ни души. Только мы втроем. Мы лежали на шезлонгах, которые были расположены по всему берегу и пили какую-то сладкую дрянь. — Я хочу нырнуть, — улыбнулся Гусман, внезапно вставая с места и сбрасывая с ног кроссовки. — Вода ледяная, — тут же попытался переубедить я парня, подрываясь за ним следом, но тот лишь шире улыбнулся, раздеваясь догола. — Ого, — улыбнулся Патрик, оглядывая его. И я лишь закатил глаза, пытаясь скрыть свое раздражение. Гусман, в это время, уже бежал по песку, крича, что есть мочи. А Патрик смеялся, глядя на него. И мне хотелось закрыть уши, чтобы больше никогда не слышать этот смех. Хотелось ослепнуть, чтобы никогда больше не видеть его лица. Но почему, если я уже все для себя решил? — Что это с тобой сегодня? — улыбаясь мне уголком губ, спросил Патрик, вставая на ноги. — Совсем меня игнорируешь, после вчерашнего, — он внезапно оказался ближе, и я тут же повернулся к воде — просто чтобы убедиться, что Гусман не смотрит. — Прекращай, ясно? — выдвинув челюсть, предупредил я его, но он не послушал. Я почувствовал, как его рука легла мне на шею, притягивая ближе. — Ты был так заведен вчера, — горячо выдохнул он мне на ухо. — Понравилось смотреть на меня, пока был с ним? — я прикрыл глаза, когда почувствовал, как его руки обнимают меня. — Как будто нихрена и не менялось, да? — засмеялся он. И это привело меня в чувство. Я резко оттолкнул Патрика от себя. — Зря ты с нами поехал, — сказал я, и его лицо резко опустилось. И это прибавило мне уверенности. — Зачем ты поехал? Каждая долбаная секунда с тобой — это ошибка. Ты понимаешь это? Но он вдруг горько усмехнулся. — Не обманывай себя, Андер, — приподняв брови, сказал он, вновь делая шаг ко мне. — Я вижу, как ты на меня смотришь. Постоянно, — выдохнул он в мои губы, которые я тут же со злобой поджал. — Знаешь, что я вижу? Что ты хочешь меня. Хочешь так сильно, что… — он не успел договорить. — Я не хочу тебя! — распсиховался я, мотая головой. — Ты реально такой тупой? — отходя от парня, говорил я, замечая, как с каждым моим словом он выглядел все более растерянным. — Думаешь, хоть кто-то захочет быть с тобой? Трахнуть — да, но любить? Да в тебе нечего любить, — продолжал я, размахивая руками. И пусть в глубине души я и не хотел говорить этого, но это был единственный способ закончить всё. Единственный способ оттолкнуть Патрика от себя. И я понял, что у меня получилось, когда эти глаза вдруг уставились на меня, как на чужака. — Ебать, я себе яйца отморозил! — услышал я смех Гусмана, и тут же натянуто улыбнулся, глядя, как друг подбирает свои вещи. И все это время я чувствовал леденящий взгляд, направленный прямо на меня. Он пробирал до дрожи. И пускай мне хотелось спрятаться от этого, убежать подальше, но я понимал, что сделал все правильно — насколько это было возможно.

~

Патрик шел молча до самого отеля, плетясь где-то позади нас с Гусманом. И я всеми силами пытался унять это тупое чувство в груди, из-за которого я чувствовал себя настолько дерьмово. Все это крутилось в моей голове, как будто на повторе, из-за чего я даже слова Гусмана воспринимал с трудом. Все мои слова раз за разом били меня, как будто молотком по голове. "В тебе нечего любить". Блядь, как только это могло вылететь из моего рта, когда всего день назад я был практически уверен, что влюблен в него? Даже если это была простая жажда секса — мне не нужно было говорить так. Но я не мог вернуть время назад и сделать это как-то иначе. Потому что знал — иначе не вышло бы, просто не сработало бы. — Да что с вами за хрень? — усмехнулся Гусман, оглядываясь на Патрика, который просто закатил глаза на его вопрос. — Что, даже нахуй не пошлешь? — решил донять он парня, и я уже хотел было его остановить. Сейчас к нему нужно было лезть в последнюю очередь. — Отъебись, — отмахнулся Патрик, проходя мимо нас. И когда он уже был достаточно далеко, Гусман спросил меня: — Ну и что ты уже успел натворить? — Разобрался с этим, как ты и сказал, — ответил я, продолжая путь. — Либо всё, либо ничего, да? — усмехнулся Гусман, разглядывая мой профиль. — И почему я не удивлен? Мне не нашлось, что ему ответить. Потому что так оно и было, и дело было даже во мне. Я знал, что с Патриком нельзя было иначе. Это просто не сработало бы. Похрен на страсть, на химию — нахрен все это. Я с этим покончил.

~

Я проснулся от того, что услышал какой-то шум за дверью своей спальни. И тут же напрягся, потому что Гусман с каждым разом становился все громче. Он говорил с Патриком. Тихо подойдя к двери, я начал прислушиваться. — Отойди, — сказал Патрик, и я по голосу понял, что настроение у него не для споров. — Ты не уедешь из-за такой хрени, — услышал я Гусмана. Патрик хотел уехать? Хотел уехать из-за меня? Хотя, какого хрена я удивлюсь? Любой бы уехал. — А зачем мне здесь оставаться? — спросил Патрик, тяжело вздыхая. — Андер меня видеть не хочет. Тебе до меня дела нет. Не знаю, зачем вообще за вами увязался, это было тупо, — продолжал он, и я почувствовал, как тяжело стало дышать. Я не знал, что творится в моей собственной голове — я не хотел, чтобы он оставался, но и не хотел, чтобы он уезжал. Потому что тогда это означало бы, что я больше его не увижу. — Если бы мне не было до тебя дела, я бы здесь перед тобой не распинался! — прикрикнул Гусман, и я почувствовал его отчаяние. — Не ори, ты его разбудишь, — тут же шикнул на него парень. — Вдвоем бы нам и в половину так здорово не было, как с тобой, а я нечасто такое людям говорю, — тише сказал Гусман, и мне хотелось бы с ним согласиться. Но я не мог, потому что каждый день с Патриком был наравне с эмоциональной мясорубкой, через которую меня пропускали, не предупреждая. Потому что чувства сжирали меня, раз за разом. То вина, то внезапное чувство безграничного счастья, то сожаление, и так по кругу. И я пытался убедить себя в том, что мне это не нравилось. Не нравилось ни на секунду. — И это не намек на тройничок, — добавил Гусман, и я знал, что он сейчас улыбается как ненормальный своей бесподобной шутке. — Все уже решено, меня такси ждет, — но Патрика это не убедило. — Чувак, да останься хотя бы ради меня, лады? Ты столько для нас сделал, я не могу вот так тебя отпустить, это пиздец несправедливо, — но Гусман не унимался — не знаю, к счастью или к сожалению. — Это бред, — я услышал шаги и какое-то копошение, которое резко остановилось. — Дай пройти. — Слушай, мы приедем в Барселону уже завтра вечером, отдохнем, и я обещаю — пойдем в самый гейский клуб, который ты захочешь, — я услышал, как Патрик слабо рассмеялся, после этих слов. — Ты вытрахаешь этого пиздюка из своей головы, ясно? — как грубо, Гусман. — Это не поможет, ты ведь знаешь, что он сказал, — он все рассказал Гусману? Да какого ж черта? — Да, и если бы я знал, что ты так к нему относишься — я бы ему навалял, если тебе от этого вдруг станет легче, — я удивился, как Гусман быстро успел переобуться. Что такого ему сказал Патрик? Что он сказал, раз Гусман теперь встал на его сторону, а меня считал последним мудаком? — Просто он такой, понимаешь? Из крайности в крайность и все такое. Скоро успокоится, просто не обращай на него внимание, — продолжал Гусман. И это, вроде как, работало: — Просто не обращать внимание? Тебе пять лет? — усмехнулся Патрик. — Он сам извиняться будет, вот увидишь, — я тихо фыркнул, услышав это. — Через неделю и не вспомните обо всей это чуши, так зачем портить наше ахуенное путешествие такой мелочью? — Патрик ничего не ответил, и я задержал дыхание. — Не дай эмоциям овладеть тобой, чувак, — вновь заговорил Гусман. — Покажи ему, что ты выше этого. И что ты можешь веселиться даже после всего того дерьма, что он сказал. А он не имел права говорить такое, точно не так, — Боже, Патрик и вправду ему все рассказал. Хотелось исчезнуть. Просто испариться. Даже если лучший друг настроен против меня после того, как все узнал… Наверное, я и вправду мудак. — Да я на него смотреть не могу, — выдохнул Патрик, и я прикрыл глаза, прислонившись к двери. Как за один долбаный вечер все так изменилось? Я уже не был уверен в том, что сделал все правильно. Вообще сейчас не был ни в чем уверен. — Смотри на меня! — я услышал, как Патрик шикнул на него, но тем не менее, рассмеялся. — Что, я такой страшный? — Да, до ужаса просто, — ответил ему Патрик, вздыхая. И внезапно повисла долгая пауза.  — …Ладно, — ответил он, и Гусман тут же прошептал тихое «да!». — Дам Барселоне шанс, — я почувствовал, как стало легче дышать. Потому что мне бы не хотелось, чтобы он, проделав такой путь, уехал из-за моей тупости. — Да и в клубах я давно не был, — добавил он, и вот этого мне как раз для полного счастья не хватало. Но если ему так станет легче, то пожалуйста. Я все равно не собирался с ними идти. — Хочу обнять тебя, чел, — услышал я смех Гусмана, и Патрик отнекивался лишь секунду. Когда они успели так сдружиться? Я реально так долго сплю по утрам? — Почему все милые — всегда натуралы? — услышал я тихий голос Патрика. — Не, это просто я — гребаное совершенство, — фыркнул в ответ Гусман. — А теперь отменяй такси и пойдем спать, нам завтра долго добираться, — Патрик согласился, и на какое-то время между ними повисло молчание. — Спасибо, — услышал я тихий шепот, едва различимый. — Не благодари за такое, — просто ответил Гусман. — Доброй ночи, — Патрик ответил тем же, и после ничего. Лишь оглушающая тишина, которая давила и давила, грозясь раздавить мой череп вдребезги. Самое главное — это пережить утро, когда мне снова придется взглянуть ему в глаза. После все обязательно наладится. Мы сможем это сделать, обязательно. Я верил, что сможем.