Fobos

      Ризотто с огромным трудом дождался первых рассветных лучей, которые щекотнули его по лицу, проникая тонкими струйками в комнату. Аккуратно покинув постель, чтобы не постревожить недавно уснувшего Доппио, он вышел в коридор и быстрым шагом направился к Дьяволо, догадываясь, что тот после случившегося спать точно не будет.       — Дьяволо? — Ризотто тихонько стучится в дверь, заходит внутрь и незаметно вздрагивает, когда видит пледный ком, из которого выглядывали алые пятнистые пряди.       — Убирайся, — его искренне пугает хриплый, слабый голос, но Неро берёт себя в руки и делает шаг вперёд.       — Ты… Что они с тобой сделали?       — Пошёл вон отсюда, я сказал, — макушка прячется под пледом, и Дьяволо сворачивается в комок сильнее, очевидно не желая рассказывать о том, что произошло.       Ризотто приближается к кровати и очень осторожно опускается на самый край, обдумывая дальнейшие действия: он понимал, что Дьяволо из гордости не покажет своё слабое состояние, но ему вовсе не хотелось оставлять его после того, что случилось ночью.       «Ты пожертвовал собой, чтобы спасти Доппио, и я очень хочу тебя поддержать»       — Послушай, — Ризотто старался как можно осторожнее подбирать слова, чтобы не усугубить ситуацию. — Я понимаю, что ты не хочешь мне показываться… Да и не только мне… Но в моих глазах ты не станешь слабее, если покажешь свои раны. Не после того, что ты сделал.       Молчание. Неужели ошибся? Неужели он не вызывает достаточно доверия?       «Дьяволо, прошу, я чувствую, что тебе нужна помощь»       — Они… Они насиловали тебя?       - …пф-ф… Нет, — Дьяволо всё-таки выглянул из укрытия некоторое время спустя, чуть приспустив одеяло, что вызвало толику радости в сердце Ризотто. Всё-таки отозвался. — Мэру было куда интереснее истязать меня. Трахнуть тоже попытался, но схлопотал по яйцам с ноги, и потом минут сорок гонялся по всей комнате, пытаясь поймать. Так и не поймал, отродье ничтожное… Но потом он позвал на помощь Хола, Алесси и Джея, и вчетвером они меня всё-таки прижали в угол, — Дьяволо рывком поднялся, сбрасывая с себя плед, и Ризотто с ужасом увидел красные следы, синяки и кровоподтёки по всему мальчишескому телу… Кроме лица. — Эта сука пихала мне ручки и карандаши в рану от выстрела, — он кивает на свою руку со знатно растравленной раной, — слушала и дрочила на то, как я ору. Но потом он сладенько заснул и я убежал.       Ризотто сидел без движения, даже не заметив, как перестал дышать: он выслушал не человечески спокойный рассказ Дьяволо, и где-то в глубине души закипела лава. Дьяволо же, разглядывая Ризотто, склонил голову набок:       — Выглядишь так, словно ты не спал всю ночь. Вон какие синяки под глазами.       — Так и есть, — скрывать очевидное не было смысла. — Я… беспокоился. И когда рассвело, сразу пошёл сюда. Послушай, я… Когда я услышал… Хотел тебе помочь, но…       — Я видел… — Дьяволо отвёл взгляд и сглотнул. — Я знаю.       Он не стал говорить, что образ Неро, сжимавший в руке нож-бабочку, стал для него опорой, благодаря которой ему удалось не сломаться во время всех этих проклятых пыток и мучений.       Неро… Несомненно, он прирезал бы Гайла, если бы не дробовик. Дьяволо знал это.       — Твои раны нужно немедленно обработать, иначе начнётся загноение.       — У меня нет медикаментов…       — Я знаю, у кого есть. Жди, я скоро приду.       Ризотто бегом срывается с кровати, а Дьяволо молча сжимает пальцами одной руки край пледа, а другой быстро смахивая непрошенные слёзы: видеть заботу и искреннее волнение за него было так… Приятно. Мало того, что Неро пытался ему помочь, так ещё и всю ночь глаз не сомкнул.       Почему? Почему этому хладнокровному мальчишке с демоническими глазами стало вдруг не наплевать?       Впрочем… В последнее время и самому Дьяволо стало не наплевать на этого самого хладнокровного мальчишку с демоническими глазами.       — Буччеллати! — Ризотто входит в комнату Бруно без стука и предисловий — дело срочное и важное, не до расшаркиваний. — Дьяволо весь изранен, ему нужна медицинская помощь!       — М… Да, конечно. Сейчас, — Бруно тотчас рывком поднимается с постели без долгих раскачиваний, и подходит к шкафу, открывая дверцу, чтобы найти маленькую аптечку. Ризотто мельком осматривает комнату, в которой был почти безупречный порядок, поэтому не удивляется тому, что заветная коробочка находится почти моментально. — Что с ним?       — Не насиловали, но побили. Дьяволо знатно дал извращенцу просраться, как я понял, за что и отхватил ещё сильнее.       — Хоть он и барыжит сигаретами, алкоголем и травкой, я всегда знал, что в его груди бьётся большое и доброе сердце, — Бруно рассуждал, натягивая белые шорты с чёрными пятнышками. — И вчера, когда я увидел, как он кинулся защищать Доппио, вновь убедился в этом. Мало кто из других детей повторил бы его поступок.       — Неоспоримо, — кивнув, Неро подхватил коробочку, и они с Бруно побежали обратно, осторожно оглядываясь по сторонам, чтобы не напороться ни на кого из взрослых. Во время обработки ран, которой занимался Буччеллати, Дьяволо шипел от боли и брыкался, а Ризотто пытался отвлечь его рассказами, придерживая за плечи, чтобы не вырвался.       — Вот так, — Бруно, завязав бантик бинта, отстранился и залюбовался проделанной работой: все царапины, синяки и раны были тщательно обработаны и закрыты. — Знаете… У меня появилась одна мысль. А давайте соберёмся у меня в комнате? Всеми нашими компаниями? Мне недавно подарили книжку о пиратах… За хорошее, пф-ф, поведение.       — О пиратах? — пряди-рожки на макушке Дьяволо заинтересованно встопорщились.       — Да! Она называется: «Великие приключения капитана Джека Воробья, легенды Семи морей»! Я могу почитать её вслух, и… отвлечься от… Ну знаете…       — Массовый прогул занятий, — хмыкнул Дьяволо и одобрительно закивал. — Но тогда лучше в моей беседке — там всяко надёжнее. Встречаемся там в полдень?       — Да!       — Согласен.       — Вот и договорились!

***

      — Пираты! Это будет невероятно интересно! — Тициано выглядел вдохновлённым, мечтательно прижимая руки к груди. — Я мельком слышал сказки о морских разбойниках, и это было так интересно!       — Пи… Раты? — Доппио, приоткрыв рот, поёрзал на коленях Дьяволо и прижался к нему теснее. — А они страшные?       — Ну… — Дьяволо задумчиво потёр подбородок, размышляя, что бы ответить и не напугать ребёнка. — Скажем так, есть немножко. Пираты плавали по морям на больших кораблях, грабили богатеев и… были свободными. Самыми свободными на свете, и им принадлежали нескончаемые морские глади и океаны.       — О-о-о! — восторженно протянул Доппио, взволнованно стиснув фиолетовый свитер своего старшего друга. — Свободными? И взрослые за ними не приглядывали?       — Ха-ха-ха! Конечно же нет!       — И они могли есть много сладкого?       — Да.       — И никто их не ругал за это?       — Никто!       — Я хочу стать пиратом!       — Ну кто бы сомневался, — зафырчав, Дьяволо ласково потрепал смешно торчавшую чёлку Доппио и посмотрел в сторону приближавшихся мальчишек Сквадры во главе с Ризотто Неро. — Как обстановка?       — Мы идеально подгадали момент — сейчас занятия ведёт Мерайя, а ей вообще плевать, кто на её уроках сидит. Чуть позже придёт Буччеллати со своей командой — мы решили уйти не скопом, чтобы не вызвать подозрений.       — Отличное решение, — Дьяволо довольно кивнул, стараясь не обращать внимание на пристальный взгляд Ризотто. Для Неро стало знатным утешением то, что несмотря на пережитое ночью, Дьяволо не стал раскисать, забившись в своей комнате, а решил принять участие в чтении книги вместе со всеми.       «Невероятно сильный человек. Я догадываюсь, какие усилия ты прикладываешь, чтобы делать вид, будто всё в порядке и эта ночь не изранила тебя, тем не менее… Я не могу не восхищаться тобой»       Ризотто усаживается на перило беседки, и вокруг него тотчас собирается остальная Сквадра: для сегодняшнего чтения книги Дьяволо расстарался и натащил подушек, чтобы мальчишки могли с уютом слушать сказки. Сам же хозяин по-царски расселся в своём кресле в ожидании Бруно, стараясь не выдать свою досаду от того, что Неро устроился так далеко от него.       «Мне бы хотелось сидеть с тобой плечом к плечу, слушать эти истории, представлять все эти сражения и приключения, будто мы их переживаем вместе… Пф-ф, о чём это я думаю вообще?!»       Фыркнув, Дьяволо резко отвернул голову в сторону, подпирая ладонью подбородок, и посмотрел в сторону больших деревьев, служащих отличной живой оградой от незваных любопытных глаз и гостей, и Ризотто, незаметно наблюдающий за ним, тонко уловил резкую перемену в настроении.       «Ему что-то не нравится — он чем-то недоволен. А вдруг его тревожат раны?»       Сведя брови к переносице, Ризотто помрачнел: как давно он стал беспокоиться о Дьяволо? Этот хитрый и беспардонный лидер Пассионе обычно его раздражал, но… Неро был вынужден признать, что чем больше он узнавал Дьяволо за минувшие два года, тем меньше испытывал к нему негативные чувства. Сложно было ненавидеть человека, который заботился о десятилетнем ребёнке, что отнюдь не выглядел на свой возраст, внешне будучи намного младше, а уж тем более и после сегодняшней ночи? Мало кто из детей добровольно бы пошёл в лапы клиенту, предложив себя вместо другого — почти всем было страшно. Мерзко. Стыдно.       Но Дьяволо… Сделал это. Пережил ужасную, наполненную болью и страданиями ночь, раскрылся Ризотто, хоть и не без ворчаний, и сейчас демонстрировал немыслимую силу духа, никак не показывая то, что ему больно и плохо.       Неро поддаётся порыву: он спрыгивает с перила и усаживается на гору подушек подле кресла Дьяволо, вытягивая длинные ноги — ему очень захотелось оказаться рядом с ним, а ещё лучше — сидеть плечом к плечу. И невероятно, но Дьяволо, словно прочитав его мысли, поднимается с кресла, отодвигает его в сторону и плюхается рядом с Ризотто в позе йога.       — Что? Не надо на меня так смотреть, мне просто в кои-то веки захотелось быть наравне со всеми. Да и на подушках куда мягче, чем в кресле.       Лидер Сквадры вновь прячет за бетонной стеной равнодушия свои чувства, кое-как успев подавить улыбку — Дьяволо, он…       — А вот и мы! — радостно объявил Буччеллати, помахав руками сидевшим в беседе мальчикам. — За нами увязался Хол Хорс, поэтому пришлось заговорить ему зубы, чтобы он за нами не последовал.       — Да уж, противный тип! — Гвидо Миста с размаху приземлился на подушки рядом с зашипевшим Гьяччо, и притянул к себе за руку невысокого мальчика с чёрными, словно смоль, волосами. — Иди сюда скорее, Джорно! Не стесняйся!       Джорно Джованна, тихо выдохнув, аккуратно опустился рядом со своим товарищем и провёл ладонью по завитушкам чёлки, поправляя её:       — Кажется, мы готовы.       — Да, вполне, — будучи главным чтецом, Буччеллати устроился в освобождённом кресле, подвинув его в центр беседки (Дьяволо совершенно не возражал) и открыл книгу на первой странице. — Итак, это история о неуловимом капитане Джеке Воробье, что смог обмануть даже самого Морского Дьявола… Теперь слушайте.       Дьяволо упустил момент, когда он прижался боком к Ризотто, слушая приятный голос Бруно, которым он читал повествование о невероятных морских приключениях пирата: сам Неро выглядел невозмутимым, не отодвигаясь, а это значило, что он был либо не против, либо попросту всё равно, либо вообще не заметил, заслушавшись сказку.       Дьяволо был готов потерпеть пульсирующую боль в простреленной руке, лишь бы ощущать это приятное тепло, рождающее чувство надёжности, защищённости и уюта, исходящее от его соседа. Вполне обычное желание для подростка, не знавшего ни родительской любви, ни ласки — поэтому он жадно хватал крупицы того, что предоставлял ему случай.       Хорошо. Хочется, чтобы Бруно читал вечность, а книга никогда не заканчивалась — тогда Дьяволо мог бы насытиться этими ощущениями сполна, впитать их в себя, а затем, холодными и страшными одинокими ночами, прокручивать в голове, обнимая себя руками.       На закорках души родилась странная, очень соблазнительная мысль опустить голову на широкое и сильное плечо, но… Не поймёт. Осудит. Сладостный миг будет нарушен, а прикосновение — разорвано.       Нет. Он потерпит. Лучше не жадничать и наслаждаться тем, что есть.       Ризотто очень надеялся на то, что Дьяволо не заметил, как он прижался к нему вплотную, всё-таки поддавшись своим внутренним желаниям: по всей видимости, Дьяволо был слишком увлечён чтением Буччеллати, поэтому выходка Неро осталась безнаказанной.       Хорошо. Не хотелось бы увидеть возмущенный и недоумённый взгляд вишнёвых глаз и услышать осуждающее: «Совсем офонарел? Места мало? А ну двинься давай!» Дьяволо тёплый. Мягкий. Рука чуть дёргается, и Ризотто усилием воли заставляет её остаться на подушке — почему-то вдруг захотелось приобнять Дьяволо за плечи и прижать к себе ещё ближе.       Какие глупые мысли.       Нельзя. Не поймут. Осудят.       Он будет наслаждаться тем, что имеет, а имел он на данный момент… немало.       Буччеллати закрывает книгу и устало выдыхает: его горло знатно пересохло после такого количества чтения, но мальчики скопом просили его не прекращать — настолько было интересно. Красивая, поражающая воображение сказка, в которой так хотелось принять участие, вырваться из нескончаемой череды унижений, ненависти, презрения, насилия и ярости… Бруно это понимал как никто иной. И поэтому…       — А давайте… Давайте поиграем в пиратов?       В беседке воцарилась тишина: они ещё ни разу не играли, тем более, все вместе, поэтому знатно растерялись.       — По… По книге?       — Да! — Бруно решительно поднялся с кресла. — Я был бы лордом Бруно Буччеллати, владеющим Ост-Индской торговой компанией! Тем, кто охотился на пиратов и тем, кто желает навести порядок во всех Семи Морях!       — А я бы тебе помогал в этом, — хмыкнул Аббаккио, и в этот момент мальчики начали оживлённо подхватывать идею:       — Здорово!       — Я тоже хочу!       — А я был бы пиратом!       — И я!       — Я бы с удовольствием взял роль Морского Дьявола и Палача, соблюдающего правосудие среди пиратов, — ко всеобщему веселью присоединился даже Ризотто, лукаво поглядывая на Дьяволо, — а вот ты был бы прекрасным капитаном Джеком Воробьём. Такой же изворотливый хитрец, который кое-что задолжал Морскому Дьяволу.       «Чёрт… Это он на должок за Алесси намекает!»       — К слову, а почему бы и нет? — заулыбался Бруно. — Ну как, Дьяволо? Согласен?       — Хмпф… — Дьяволо скрестил руки на груди и прикусил нижнюю губу. — Чёрт с вами, так и быть. Несите мою капитанскую треуголку, сухопутные крысы! Будем покорять моря и океаны!

***

      Свежий морской ветер ласково играл с роскошной алой гривой, усеянной чёрными гепардовыми пятнами, напитывая волосы ароматом соли и свободы. Высокий мужчина стоял на квартердеке, подставляя лицо жарким солнечным лучам и бризу, скрестив руки на груди. Монеты и украшения, вплетённые в косицы, мелодично позвякивали в такт игры ветра, отчего мужчина, нет-нет, да улыбался.       Он резко открывает глаза, и яркие радужки насыщенного вишнёвого цвета, в глубине которых плясали золотистые искорки, устремляются на кусочек берега, появившемся на горизонте.       — Капитан! Впереди порт! — громко объявляет старпом Доппио, свешиваясь с ванты — верёвочной лестницы. — Там мы сможем знатно поживиться!       — Я даже больше скажу, — мужчина проводит ладонью по коже, что много лет купалась под лучами солнца и от того ставшая загорелого бронзового оттенка. — Это Порт-Ройял — гнездилище Ост-Индской торговой компании: там находится их главный склад со специями.       — Н-но капитан! Ост-Индская торговая компания! Она же отлавливает пиратов! Лукаво улыбаясь, капитан Дьяволо Воробей смотрит на своего старпома через плечо и приподнимает дулом мушкета край своей капитанской треуголки.       — Разве меня подобное когда-нибудь останавливало?       Имя капитана Дьяволо Воробья было весьма знакомо многим пиратам, поскольку он, несмотря на свои молодые двадцать шесть лет, уже успел прославиться многими поступками: завёл дружбу с таинственной ведьмой, обитающей неподалёку от острова каннибалов, победил Кракена, обдурил старого Короля пиратов, и даже умудрился скрываться от Морского Дьявола, с которым заключил сделку. Легендарный корабль «Чёрная Страсть» был самым быстрым во всём Пьяччинском море, и ни один фрегат не мог его догнать. Именно за Чёрную Страсть Дьяволо Воробей пообещал свою душу, но так и не отдал, успешно скрываясь от призрачной «Сквадры» и её зловещего капитана.       Ни у кого из команды не было и йоты сомнения в том, что сегодня Ост-Индская компания знатно обеднеет на десяток-другой мешков специй, которые считались невероятно дорогими и сулили просто сказочную прибыль. Пираты знали, что их капитан сможет придумать хитрый план, после воплощения которого они будут заливать в себя галлоны рома на Тортуге и лапать грудастых девок.       Доппио послушно направляет Чёрную Страсть в сторону Порт-Ройяла, широко улыбаясь во весь рот и звонко хохоча, в предвкушении славного грабежа и охоты — он безоговорочно доверял своему капитану, который взял его к себе в команду ещё сопливым мальчишкой, и своими собственными глазами видел всё, что вытворял Дьяволо. Невероятная хитрость, целеустремлённость, удачливость и умение найти выход даже в тупиковой, казалось бы, ситуации — все эти качества восхищали Доппио, который старался во всём брать пример со своего наставника, который горделиво стоял на корме, скрестив руки на груди.       — Порт-Ройял уже близко! Всем приготовиться и слушать мою команду!       Тициано тоскливо смотрел в окно, подперев ладонью щёку, и провожал взглядом садившееся за горизонт солнце. Его отец, губернатор Порт-Ройяла, несколько часов тому назад принёс безрадостную весть: Тициано сосватали за дочку какой-то богатой синьоры, и свадьба должна состояться буквально на днях.       Думая обо всём этом, юноша вздохнул ещё тоскливее: вся эта светская жизнь, роскошь и помпезность раздражали его, вызывали отвращение и желание сбежать как можно дальше. Всё очень сильно усугубляла его собственная внешность: кожа цвета молочного шоколада, светлые шёлковые волосы, янтарные глаза и невероятно красивейшее лицо — люди поговаривали, что не было ещё юноши красивее Тициано во всём Порт-Ройяле, а то и во всех Семи морях. Юные синьорины изо всех сил старались привлечь к себе внимание красавца, но тот грезил о приключениях и сражениях, предпочитая проводить своё время с молодым подмастерьем кузнеца по имени Скуало. Тициано частенько ловил себя на мысли, что слишком уж заглядывается на эти невероятно яркие рыжие пряди, похожие на языки огня, и смущённо отворачивался, чувствуя, как его скулы пунцовеют.       И вот сейчас он мечтал о том, как будет сражаться на шпагах со Скуало, прыгая по деревянным крышам домов, звонко хохоча и веселясь от всей души, пока солдаты криками не сгонят мальчишек на землю. Но увы: сегодня его друг-кузнец был занят особенно важным заказом, поэтому и не появлялся целый день. Какая скука.       — Молодой синьор, — в комнату сына губернатора вошла служанка и уважительно поклонилась. — К вам пришёл подмастерье кузнеца Ниччиони, Скуало.       «Он тут!»       С гулко бьющимся сердцем, Тициано подавил желание помчаться в холл со всех ног, и, как полагается аристократу, вальяжно спустился по лестнице вниз.       — Синьор Тициано, — Скуало сглотнул, глядя на приближавшегося к нему юношу с затаённым восхищением во взгляде. — Я… Я принёс вам кое-что… Это подарок… На вашу свадьбу…       Голос подмастерья стал подавленным, и Тициано не мог этого не заметить; но поскольку за мальчиками бдительно наблюдали охранники и служанки, готовые тотчас доложить его отцу о любом неверно сказанном слове, он был вынужден сдержанно спросить:       — Что за подарок?       — Это… шпага, синьор Тициано. Взгляните.       Скуало протянул оружие, что аккуратно покоилось на бархатной подушке, и Тициано задохнулся от избытка чувств: невероятно прекрасная шпага, идеально сбалансированная, послушно легла в его ладонь — легкая, стремительная, она была продолжением его руки; юноше показалось, что он слышит металлический звон, словно оружие проявляло нетерпение и было готово сорваться в бой.       — Она… Она чудесна, — Тициано поднял глаза на Скуало, и почувствовал, что вновь стремительно краснеет, заметив на себе пристальный взгляд подмастерья. Мальчики могли смотреть друг на друга бесконечность, и когда они неосознанно сделали шаг навстречу, служанки тут же обеспокоенно захлопотали:       — Ну всё, достаточно! Синьор Тициано!       — Д-да, я… — Тициано прижал шпагу к своей груди, не боясь пораниться, и убежал в свою комнату, жмурясь: сейчас он ненавидел этих гадких служанок, которые опять влезли и всё испортили. Хотелось заплакать от обиды и огорчения, но он сдержался — настоящие мужчины не плачут.       «Бог, если ты меня слышишь… Пожалуйста, сделай так, чтобы всё это закончилось! Я не хочу быть здесь, я не хочу жениться на той девчонке! Мне не место здесь, умоляю тебя!»       Не место…       Ему здесь совсем не место.       Громкий гул и крики разбудили Тициано, что заснул после того, как минут двадцать всё-таки проплакал в подушку; не понимая, что случилось и почему кричат, он свесил ноги с постели и подошёл к окну, успев увидеть лишь исчезающих за поворотом солдат.       — Что случилось? — взволнованный Тициано поспешно спустился вниз и обратился к служанкам, которые, разумеется, уже всё знали:       — Дьяволо Воробья ловят, молодой синьор!       Дьяволо Воробья?.. Он ослышался или.?       Портреты легендарного пирата украшали стены почти всех домов в Порт-Ройяле: лукавый взгляд необычных беззрачковых глаз, хитрая, самоуверенная улыбка, пышная грива спутанных пятнистых волос, острый нос и тонкие губы — таким Тициано запомнил прославленного пиратского капитана, известного своей неуловимостью, и даже получивший за это кличку маленькой и шустрой птички.       Разумеется, мальчик не мог остаться в стороне от такого грандиозного события: с быстро бьющимся сердцем он выскользнул из особняка через чёрный ход и побежал в сторону, куда за несколько минут до этого умчались солдаты.       Поверить только! Сам Дьяволо Воробей собственной персоной!       — Тициано! Ты это видел?! — Скуало спрыгнул откуда-то сверху, слегка напугав юношу-аристократа. — Дьяволо Воробей! Это точно был он!       — Да! Служанки сказали, что солдаты гонятся за ним!       — Пошли! Вдруг мы сможем его увидеть!       Мальчишки быстро сорвались с места, уповая на удачу: если им сильно повезёт, они смогут увидеть собственными глазами очередную хитроумную уловку пиратского капитана, при помощи которых он всегда ускользал из лап охотников за его головой. У них не было сомнений в том, что простоватых солдат Дьяволо обдурит с лёгкостью — но каким же образом?       Впрочем, вскоре они наткнулись на беспокойно и беспорядочно рыскавших по площади солдат: очевидно, пирату всё-таки удалось оторваться и скрыться. Они подбежали к флегматичному черноволосому юноше, одетым в дорогой сюртук, и тот невозмутимо указал пальцем направление, куда убежал преступник.       Дьяволо осторожно выглянул из-за бочки, за которую успел нырнуть до того, как солдатня это увидела, и, осторожно выбравшись, отряхнул свои штаны.       — Фуф. Спасибо, парень, должен буду!       — Ни с места, Дьяволо Воробей, — черноволосый мальчик оборачивается и внезапно достаёт шпагу, направляя её кончик точно в грудь изумлённого пирата. — У меня к тебе личные счёты.       — Э-э… Я точно незнаком с твоей матерью, иначе у тебя были бы красные волосы.       — Молчать, — мальчик сделал шаг вперёд, а Дьяволо, напротив, отступил назад, поднимая ладони, — меня зовут Джорно Джованна, и я, как уже говорил, имею к тебе личные счёты. Ты легендарный и неуловимый Дьяволо Воробей — и если мне удастся поймать тебя, то и другие пираты преклонятся передо мной.       — Амбициозный молодой человек, — Дьяволо опасливо покосился на парапет, в который он упёрся спиной — если вывалится, то пролетит метров десять вниз головой и прямо на торчавшие острые камни. — То есть ты считаешь, что моя смерть даст тебе власть над Семью морями?       — Тот, кто смог поймать Воробья, сможет и всё остальное! — мальчик взмахивает шпагой и делает выпад вперёд, и пират инстинктивно отпрыгивает назад, перевешивается через каменную ограду… и исчезает за ней с коротким вскриком. Выдохнув, Джорно подбегает к парапету и злобно скрипит зубами: из-за бочки тянулась веревка, которую Воробей привязал к собственной ноге, и, безопасно пролетев несколько метров, срезал её и, минуя опасные камни, благополучно нырнул в морские пучины, направляясь в сторону своего корабля.       «Снова сбежал, Воробей… Но даю слово — от меня ты не убежишь, потому что поимка тебя… Это моя мечта»       — Капитан! У нас получилось! — Доппио радостно запрыгал на месте, хлопая в ладоши. — Пока вы отвлекали стражников, мы смогли вскрыть склад Ост-Индской Торговой компании! Наши трюмы под завязку забиты специями!       Дьяволо усмехнулся: он прекрасно знал, что власти сосредоточатся на его поимке, если он внаглую появится на улицах Порт-Ройяла. Так и получилось: Бруно Буччеллати, заслышав, что обнаглевший пират появился возле овощного рынка, особо даже не скрываясь, тут же приказал оцепить город и пустить в погоню несколько отрядов... Оставив склады уязвимыми и фактически без охраны.       План в очередной раз сработал.       — Если я вас правильно понял… — красивый молодой человек с тёмными аккуратно подстриженными волосами до плеч, раздражённо стиснул зубы, с трудом сдерживая гнев.       — Что Воробей не только улизнул, но ещё и наш склад ограбил?       — Д-да, синьор Б-Буччеллати…       — Просто невероятно, — пробормотал высокий беловолосый мужчина, что стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. — За ним столько людей гналось…       — И от всех он сбежал! Снова! — Бруно хлопнул ладонью по столу и откинулся на спинку стула.       Пираты. Главная головная боль всех Семи морей и Ост-Индской торговой компании в частности: на торговые фрегаты регулярно совершались налёты, и часть товара уходила в лапы морским разбойникам. Буччеллати переловил многих, но его самой главной проблемой был Дьяволо, не так давно потопивший «Королеву Эннью», являвшуюся шедевром кораблестроения в плане вооружения и скорости, и отобравший новейшие, безумно дорогие специи и заработанное за их продажу золото, отчего компания понесла просто немыслимые потери.       Поэтому к Воробью у Буччеллати был особый счёт размером с саму Королеву Эннью.       — Леоне. Как ты считаешь: что делают пираты после удачного грабежа?       Не было на свете такого человека, которому Бруно доверял бы так, как доверял Леоне Аббаккио: бывший солдат королевских войск, пойманный на сделке с пиратами, был вытащен самим Бруно из тюрьмы прямиком перед днём казни.       И не прогадал: Аббаккио продемонстрировал аналитический склад ума, богатый жизненный опыт, силу духа, а главное — верность и поддержку молодому лорду, владельцу огромной компании. И сейчас Леоне, потерев кончиками пальцев подбородок, задумчиво сказал:       — Полагаю, пропьют денежки на Тортуге.       — Правильно полагаешь, — Буччеллати решительно встал из-за стола и накинул на плечи белоснежный, расшитый золотой тесьмой камзол. — Купи пару женских платьев — я и ты отправляемся на Тортугу. Если Дьяволо считает, что я прощу ему это унижение — то он глубоко ошибается.

***

      — Так-так-так, — Дьяволо склонился над напуганно дрожащими мальчишками, которых его матросы вытащили из трюма — чихающих и испачканных в специях. — Крысы на корабле?       — Простите, капитан… — пробормотал рыжий щенок лет семнадцати отроду, — Мы… То есть я и Тициано… Мы хотим к вам в команду!       — Не припоминаю, чтобы я давал клич о том, что мне в команду позарез нужны крысята, — Дьяволо приподнял тонкую алую бровь. — Хотя дружок твой зело смазливенький, можно его продать работорговцам за кругленькую сумму.       — Просим вас, капитан Воробей! — взмолились мальчики, прижавшись друг к другу теснее. — Мы будем делать всё, что вы просите!       — Допустим, я верю, что ты, рыжий, ещё на что-то сгодишься. А вот ты… — взгляд вишнёвых глаз обратился на Тициано. — Холёный с ног до головы и наверняка захнычешь при первом же шторме. Ты будешь на корабле бестолковым балластом и лишним ртом.       — Не буду! — горячо воскликнул Тициано, вскочив на ноги. — Да, я… Я сын губернатора Порт-Ройяла и рос среди аристократов… Но я не выбирал свою судьбу! Мне противны шелка и богатства! Я хочу свободы! Я хочу быть пиратом!       — Крысёныш, — приблизившись к юноше, Дьяволо грубо сжал пальцами точеный смуглый подбородок. — Ты хоть понимаешь, что значит быть пиратом? Это голод, холод, тяжёлый, ежедневный физический труд, вонь, риск умереть каждую минуту! Тем более с твоей смазливой рожей вообще чревато соваться в пиратство, потому что первый же ублюдок украдёт тебя и утащит в рабство! И вместо желаемой свободы ты обретёшь оковы и статус шлюхи до конца своих недолгих дней!       — Пусть… Пускай, — в уголках глаз Тициано выступили слёзы, но взгляда он не отвёл, — Я не выбирал, где родиться, но сейчас я выбираю, где мне жить. Я знаю, с какой стороны нужно держать меч, синьор, и я готов на всё то, что вы сейчас сказали. Лишь бы не быть красивой игрушкой в руках отца, улыбаться в лица других аристократов и жениться на той, кого не знаешь. Лучше умереть от грязной сабли другого пирата, чем до конца жизни быть куклой и играть по чуждым тебе правилам.       — Сопляк, — сплюнув, Дьяволо опустил руку и отвернулся. — Хорошо, оставайтесь. Но помните: услышу жалобы — самолично вышвырну за борт к акулам, поняли меня?       — Да, синьор капитан Воробей!       — Теперь прочь с глаз моих! Доппио, покажи им спальные места и дай задание! Даже если они плавают всего-ничего, это не повод для праздного шатания по палубе!       — Слушаюсь, капитан!       Все те дни, пока Чёрная Страсть плыла к Тортуге, Дьяволо внимательно наблюдал за новобранцами: он специально давал самые тяжёлые и грязные задания, особенно нагружая ими Тициано, желая узнать пределы терпения бывшего аристократа. Но удивительное дело: он смиренно выполнял все приказы, проявляя усердие, вместе со всеми тщательно оттирал доски палубы от морской соли, таскал тяжёлые вёдра с водой и никак не показывал то, что ему сложно и тяжело. В минуты отдыха он тренировался на шпагах вместе со Скуало, и Дьяволо за прошедшие пять дней ни разу не засёк мальчишек бездельничающими. Более того: они активно расспрашивали о деятельности пиратов, робко обращаясь к самому Дьяволо, и явно стремились влиться в новую жизнь как можно скорее. Скуало оказался довольно полезен: он почистил оружие и даже подковал искривлённые от многократных боёв лезвия, в то время как Тициано проявил настоящий дар в кулинарии, крутясь в каюте кока — все блюда получались настолько вкусными, что моряки чувствовали себя как на королевском приёме, хотя в состав блюд не входило ничего особенного. Дьяволо подумал, что на этот раз с юнгами ему повезло — талантливые попались, выносливые, особенно… Да, аристократ особенно сильно его удивил.       И порадовал.       Но как только Чёрная Страсть пришвартовалась в Тортуге, Тициано и Скуало получили очень обидный приказ: остаться на корабле, пока остальные пираты будут гулять и пьянствовать.       — Но почему?! — единогласно выкрикнули мальчики, как только услышали приказ своего капитана. — Почему мы не можем пойти вместе с вами?       — Потому что на корабле кто-то обязательно должен остаться, это раз. Твоя мордашка, Тициано, это два. Здесь нет солдатни, одни лишь негодяи всех мастей и видов, поэтому до таверны ты дойти не успеешь — сопрут, прирежут, изнасилуют, а то и всё сразу. Ясно?       Тициано и Скуало уныло наблюдали за тем, как гогочущая команда пиратов сходит на берег, таща мешки со специями для продажи, и исчезает в легендарном пиратском городе, где царило веселье, пьяный смех, шум, гам и даже выстрелы.       — Невероятно, — Тициано сел возле грот-мачты и поджал ноги к груди, — как же обидно! И они ведь наверняка раньше завтрашнего дня не вернутся!       — Капитан приказал нам следить за кораблём, но не уточнял, что от него нельзя отходить, — хитро сказал Скуало, поднеся указательный палец к своим пухлым губам, — если мы побродим по бережку, то ничего страшного не случится!       — Ты думаешь?.. — Тициано смущённо отвёл взгляд. — Я бы хотел, но…       — Эй, пойдём! Всё будет хорошо! — Скуало взял руку друга и потянул за собой, широко улыбаясь во весь рот; Тициано невольно залюбовался россыпью веснушек на загорелом лице товарища, и почувствовал, как скулы начинают гореть от смущения.       «Скуало, он… Он такой красивый и смелый… Рядом с ним я чувствую себя в безопасности, и я уверен, что ничего страшного не произойдёт!»       Спустившись по деревянному корабельному трапу на берег, мальчики первым делом скинули ботфорты, чтобы почувствовать босыми ногами тепло нагретого за день солнечными лучами песка и прохладу морской воды. Они бегали друг за другом, резвясь и дурачась, наслаждаясь чувством свободы: никаких чёртовых служанок или же Босяка Ниччиони, вредного пьянчужки-кузнеца, которые могли прервать их игру и наорать. Тяжёлая кропотливая работа на корабле, унижения и грязные ругательства были всяко лучше, чем то, что было там, в далёком Порт-Ройяле.       Теперь они — не подмастерье кузнеца и сын губернатора, а самые настоящие пираты, что дожидались своего капитана подле корабля.       Чёрная Страсть воистину поражала воображение: она была целиком и полностью сделана из чёрного дерева, а рваным лохматым парусам отнюдь не мешало ловить потусторонний ветер, разгоняя корабль до немыслимых скоростей. Корабль-призрак, поднятый из морских глубин самим Дьяволом, теперь рассекал Пьяччинское море, ведомый капитаном себе под стать.       — Как же хорошо… — нагонявшись, Тициано устало плюхнулся рядом с пальмой и упёрся спиной о её ствол, глубоко и часто дыша: мальчики так заигрались, что даже не заметили, как наступили сумерки, и на сиренево-розовом небе проступили первые звёзды.       — И не говори, — Скуало уселся рядом и растрепал рукой свои и без того разлохмаченные рыжие волосы. — Вот это жизнь, да?       — Ох… Это точно.       Тициано робко опустил голову на плечо Скуало, надеясь, что он не станет возражать. Скуало возражать не стал, да и дышать перестал, неверящим взглядом глядя на светловолосую макушку на себе. Невероятно красивый Тициано, от вида которого дух захватывало… С ним… К нему?..       — Эй, смотри, там какие-то козлята сидят! — мальчики испуганно оборачиваются на грубый мужской голос, раздавшийся за спинами, и чувствуют, как страх сковывает льдом их сердца: прямиком к ним направлялись мужчины, очевидно пираты — человек семь, не меньше. Грубые, неотёсанные мужланы, от которых за версту разило потом, засохшей кровью, мочой, морской солью и ромом — ни в какое сравнение с Дьяволо, которому Скуало лично таскал вёдра воды и набирал бадью, в коей капитан Чёрной Страсти мылся поздними вечерами.       — Чего вам надо? — Скуало попытался скрыть дрожь в голосе и закрыть собой сжавшегося Тициано. — Мы такие же пираты, как и вы! Нам нечего делить!       — Пираты? Тонио, ты слышал это? Они — пираты! — разбойники взорвались издевательским громким смехом, и один из пиратов махнул рукой, тыкнув пальцем на Тициано, — смотри, какой пацан красивый, как русалка какая! Хватай его, сбагрим в Сингапуре, там таких любят!       — Нет! — Скуало и Тициано вскочили на ноги, с ужасом понимая, что оставили свои шпаги на корабле. Единственным выходом был побег: но пираты окружили их полукольцом, загнав в воду, откуда убежать было невозможно.       — Скуало!!! — схваченный Тициано брыкался и пинался, пытаясь вырваться из лап разбойников. — Убегай!!! Позови капитана на помощь!!!       Скуало понимал, что как бы он ни желал помочь своему другу, выстоять против семерых рослых мужиков мальчишке семнадцати лет было не под силу, поэтому он со всех ног рванул в сторону самого города… А после запнулся и упал, больно расцарапав колени об острые камни, когда увидел, как конвой солдат во главе с Бруно Буччеллати тащат связанного капитана Дьяволо Воробья.

***

      Недаром Тортуга среди людей считалась самым свободным городом: ни одного представителя закона, только пираты, дельцы, работорговцы и распутные уличные девки, которые оголяли свои прелести прямо на тесных улочках, громко хохоча и заливая в себя потоки рома. Гулянки, сомнительные сделки, убийства и грабежи средь бела дня — все эти вещи прекрасно описывали Тортугу, в которой творилось полнейшее беззаконие.       Дьяволо любил это место: как минимум из-за дешёвой и довольно ядрёной выпивки, как максимум — за массу легкодоступных пышных титек, которые буквально сами прыгали в ладони, стоило только их хозяйкам услышать имя Воробья. Он заключил парочку выгодных сделок, продав свою добычу за гору золотых дублонов, и прямо сейчас вместе со своей командой завалился в «Мокрую устрицу», чтобы утолить жажду и похоть.       — Всем рома за мой счёт! — Дьяволо вскидывает кружку и его матросы громко и радостно гогочут, празднуя очередной удачный грабёж: да и разве могло быть как-то иначе под предводительством капитана Дьяволо Воробья?       Выпивка текла рекой, девки жались к нему грудями, толкая своих товарок и по-змеиному шипя: каждой хотелось отхватить внимание живой легенды, которая, не стесняясь, запускала ладони в корсажи, нащупывая теплую соблазнительную плоть.       Но внезапно все женщины куда-то разом исчезли, и затуманенный от количества выпитого алкоголя взгляд увидел перед собой настоящую красавицу с длинными белоснежными волосами: пухлые розовые губы соблазнительно шептали на ухо, обещая всевозможные неземные удовольствия, а ласковые руки водили по широкой мужской груди, вызывая вздохи наслаждения. Не выдержав, Дьяволо подхватывает беловолосую богиню на руки и несёт в комнату, ногой закрывает за собой дверь и заваливает девицу на постель, нависая сверху.       — Ты такая красивая… Просто с ума сойти…       Дьяволо осыпает поцелуями нежную кожу красавицы, которая зашипела: «Дьяволо, придурок, не увлекайся!», но тому было откровенно плевать. Мужчина упивался ароматом женской кожи, шелковых волос, гладил маленькую, аккуратную грудь и обводил кончиком языка затвердевшие бусинки сосков под очередной аккомпанемент возмущений: «Идиот, да тормози т-ты уж. Ах-х.!»       Что-то твёрдое упирается Дьяволо в лоб, и тот, озадаченно заморгав, поднимает глаза на красавицу:       — В чём.?       — О-Ост-Индская, б-блин, компания! — трясущимися руками девушка направила на Воробья мушкет.       — Какая ещё…       Дверь распахивается от мощного пинка, и Дьяволо ощущает затылком острие лезвия шпаги:       — Та самая, Воробей. Та самая.       Опьянение как рукой сняло, когда в комнатушку ворвался целый отряд солдат, которые направили винтовки на пиратского капитана.       — Ты молодец, Аббаккио, — Бруно довольно кивнул и приказал связать Дьяволо, который, удивительное дело, даже не сопротивлялся. — Тебе повезло явно больше, чем мне.       — Я б-бы не назвал это уд-дачей, — красный как рак, Аббаккио натянул приспущенный корсаж повыше, и слез с кровати. — Ведём его на допрос на «Императрицу»?       — Да. Полагаю, уточнять, куда он дел наш товар — бесполезно, наверняка уже избавился.       Большое судно с белоснежными парусами, пришвартованное аккурат неподалёку от Чёрной Страсти, закачалось на поднявшихся волнах, как раз в то время, как делегация из солдат, пирата и командующих компанией скрылась на палубе. Тёмные воды разверзлись, прошитые насквозь мрачной, ростральной фигурой, украшавшей нос третьего корабля, что вынырнул из морских пучин: огромный, полуразбитый, кровожадно ощерившийся острыми досками, как хищник зубами, он абсолютно бесшумно подплыл к Императрице, вызвав панику у людей.       «Сквадра» — гласила подстёртая надпись на боку зловещего, покрытого моллюсками и кораллами, судна.