Снегопад чувств

Второй раз Рома проснулся уже от легкого тормошения. Мама собиралась на работу и пыталась его разбудить, несильно дергая за плечи. – На кухне оладьи со вчера, поешь перед выходом, – мама, слегка торопясь, чмокнула его в лоб, – И вставай уже, в школу смотри не опоздай. – Как скажешь, мам, – промямлил Ромка и перевалился на живот, лицом утыкаясь в подушку. – Только сейчас, а не через час, – немного грозно сказала она, но после этого все равно погладила сына по голове, – Давай, я ушла. Рома перестал чувствовать мамину ладонь на макушке, а через несколько секунд уже услышал звук закрывания двери. Он вновь перевернулся на спину, потупил взгляд в потолок. Смотрел минуты две, будто прочесть что-то пытался на этой побелке. Может там и правда что-то можно было прочесть, но в некоторых местах криво нанесённые мазки вырисовывались только в лицо. Возможно, Рому всё ещё не отпустило. Да и не «возможно». Не отпустило точно. Он мог бесконечно думать об этом лице, о том, что случилось вчера и о том, должен ли он вообще с этим что-то сделать? В голове крутилась куча вопросов. А вдруг, это он не о том подумал? Вдруг сам надумал что-то и сам теперь мучается? Ромка наконец оторвал взгляд от потолка, переведя его на часы. А затем вздохнув, наконец поднялся с кровати. *** За ночь Антон просыпался несколько раз. То от кошмара, то просто так. И каждый раз уснуть было неимоверно сложно. Слишком сильные переживания заставляли крутить живот, а навязчивые мысли лезть в голову. Каждый раз смотря на цифры в электронных часах, он вспоминал, что завтра придётся идти в школу. Но самое страшное – в школу, в которой находится Рома. Утром он всё же попытался притвориться больным. Состроил маме глаза, чуть ли не чалом бился, но она была непреклонна. – Антон, нет! – возразила она на очередное «Ну, мам», – Я уже всё сказала. – Но мне правда плохо, – он страдальчески вскинул брови, на что мама лишь фыркнула. Она уперла руки в бока, как всегда делала, когда была рассерженна, и вторила: – Если так, то выпей таблетку. Температуры у тебя нет, и вид нормальный. Так что не придуривайся и собирайся. Разговор окончен, – последними словами она поставила точку в разговоре, окончательно разрушив мечты Антона отложить свою казнь хотя бы ещё на день, – Время только тянешь… Она сказала что-то невнятное напоследок и покинула комнату, оставив Антона один на один со своими мыслями. *** Собирался и шёл в школу Антон, как на расстрел. Он даже не смог нормально выспаться и чувствовал себя, мягко говоря, не очень. Рыхлый снег хрустел под ногами, а Антон мысленно готовился к тотальному концу его нормальной школьной жизни. Ну зачем он ляпнул это тогда?! Мог же просто отвертеться. Как и всегда… Антон шумно выдохнул, подходя к воротам злополучного здания. На миг ему показалось, что он вернулся в шестой класс. Как и тогда, он чуть ли трясся, заходя за порог школы, идя по коридорам. Будто он снова стал тем приезжим мальчиком. Стал чужаком. На каждый смешок где-то сзади он вздрагивал. Будто уже знал, что смеются над ним, над его глупым поступком, над ненормальностью. Хотелось отвернутся, убежать домой, несмотря на претензии матери, закрыться в комнате, никуда не высовываться, и уж точно не попадаться на глаза друга. Он растягивал время до того, как ему придётся зайти в класс, как мог, но просто стоять у двери, как дурак, он попросту не мог, поэтому зайти всё равно пришлось бы. Антон переступил порог класса и… Ничего. Он ожидал чего угодно, зайдя внутрь: безудержный и мерзкий хохот, тычки пальцев в его сторону, может быть даже летящие в его лицо предметы, но никто, казалось, даже не обратил на него внимания. Всё продолжили заниматься своими делами, и даже гадюка-Катька не плеснула по нему взглядом, продолжив шептаться о чём-то с соседкой по парте. Только Полина, с которой они давно уже не общаются так хорошо, мягко улыбнулась ему. Четвертая парта второго ряда ещё пустовала. Ромы и Бяши не было в школе. Не было никаких смешков и презрительных взглядов. Антон был единственный сейчас, кто знал о вчерашнем инциденте. Он наконец вздохнул полной грудью, проходя мимо парт к своей. Первым уроком была литература, поэтому Антон сел за своё место, достал учебник и открыл его на первой попавшейся странице, уткнувшись в буквы, будто он и правда пытается вчитываться. *** По итогу, Рома даже не опоздал. Точнее, не опоздал на встречу с Бяшей, которая обычно всегда состоялась утром перед школой, а вот на первый урок он даже и приходить не собирался. Бяша, уткнутый лицом в ворот куртки, неспеша подошёл к Роме, протягивая тому руку, на что получил ожидаемое рукопожатие. – Ты там срал так долго чтоли? Я уже жопу себе отморозил, пока ты телился. Рома вновь спрятал руки в карманы куртки, а Бяшка, услышав претензию в свой адрес, закатил глаза. – Та чё срал-то, на, сразу. И посрать чтоли нельзя уже? Ромка фыркнул. – Можно. Только побыстрее желательно, – он вынул из кармана пачку сигарет, но открыв её, обнаружил, что осталось всего две, – Бля. После школы в ларёк зайти надо будет, – он подцепил одну за фильтр и протянул её Бяше, – За сигами. – Опять? Бля, недавно ж покупали, – Бяша взял протянутую другом папиросу, а сам полез в карман штанов за зажигалкой, – Ты их кучей за один присест сосешь? – Ты может и сосешь, а я курю. Бяша беззлобно фыркнул, доставая наконец потертую жигу и протягивая её другу. – Ну кури, несосущий, на, – и сразу увернулся от летящего в его сторону подзатыльника, – Ну бля, серьёзно, полегче. А то такими темпами каждый день в магаз бегать будем. – Разберусь. Рома чиркнул зажигалкой и поднес огонёк к сигарете, закрывая её ладонью от ветра. – А с Тохой, кстати, че? – Бяшка перехватил зажигалку и поджег уже свою сигару, попутно поднося её к губам, – Видел его седня? Ромке будто ковырнули незажившую рану. Он до сих пор не знал как относится к Антону после его выпада. Что говорить при встрече? Начать травить или просто игнорировать, будто они и не были знакомы никогда? На самом деле Роме слишком сильно не хотелось предпринимать хоть что-то после этого, хотя он прекрасно понимал, что просто оставить это и дальше общаться с Тохой как ни в чём не бывало, он не может. Есть же всё таки принципы какие-то… – Не видел, – слишком грубо ответил он, от чего Бяша с подозрением выгнул бровь, – Ну может пораньше пришёл, я че, ебу что ли? Бяша пожал плечами, мол – «Кто знает?» и выдохнул облако дыма. – Вчера он чето нервный был, писец, на, – вновь начал он, – Я подумал, может ты в курсах? – Да блять, – Ромка нервно выдохнул, закатывая глаза, – Я ему мама чтоли? Бяша смолк на пару секунд, но после все же продолжил: – Ну, может и не мама, но вы с ним обычно больше в конекте, на. – С фига ли? – Ромка опешил, на что Бяша лишь хохотнул. – Да без меня тусите, блин, постоянно, предатели. – Ну чушь не неси, а! Пару раз только и то, когда ты не смог просто. – А я, может, ревную! – Бяша театрально вскинул брови, на что Ромка прыснул. – Нашёлся блин, ревновальщик, – он закатил глаза, очередной раз подтягивая сигарету. Бяшка же усмехнулся своей выходке, не найдя во фразе Пятифана ничего обидного. Ромка взглянул на лес, растянувшийся до самого горизонта. Пройти прямо, метров пятьсот, перегнуть мост нависной, потом на просёлку свернуть, а через пару шагов и дом Петрова видать. Пятифан тяжело вздохнул, потирая переносицу. Всё-таки нужно поговорить. *** Хулиганы обьявились только к концу второго урока и, честно говоря, Антон был совсем не рад их видеть. Пятифан с Бяшей проскользнули рядом с его партой, когда подходили к своему столу, пока Антон очень старательно пытался пялится в обшарпанные страницы учебника алгебры, чтобы не дай бог, столкнуться глазами с Ромкой. Казалось, что именно сейчас их парта максимально близко к нему, а пронзающий взгляд сверлил его до самого звонка. К слову, как только он прозвенел, Антон быстро закинул учебник с пеналом в рюкзак и, как можно быстрее, ретировался из класса. Так было и все остальные уроки. Антон, будто с каждым прозвеневшим звонком начинал осуществлять побег. Нарочно ходил в туалет каждую перемену, ошивался рядом с Полиной у подоконника, когда подвернётся случай, и от звонка до звонка будто играл в прятки. К концу дня ему уже и самому надоело бегать по всей школе, скрываясь от липких зелёных глаз. Казалось, он уже десятый раз за сегодня заходит в школьный туалет. Антон тяжело вздохнул, перед тем как поднести лицо к рукам, наполненных водой. Он хлопнул несколько раз себя по щекам и поднял взгляд на зеркало. Измученное и уставшее лицо глядело на него в ответ. Хотелось смеяться от своей собственной жалости. Он целый день бегает как угорелый заяц от человека, с которым ещё буквально вчера утром шёл в школу. Настолько позорно он в своих глазах ещё не выглядел. И возможно, не выглядел бы никогда, если бы не сделал глупость. Как только он об этом подумал, дверь туалета открылась и Антон через зеркало столкнулся взглядом с теми самыми липкими зелёными глазами. Тело пробило дрожью. Антон замер. На мгновение ему показалось, что это лишь галлюцинация. Что это мозг слишком устал терпеть нюни Антона и уже сам стал пугать его. Но это все было взаправду. Ромка и сам стоял в проходе, таращась на него в ответ. По нему тоже можно было без труда заметить, что хоть он, может и искал Антона сегодня, сейчас наткнуться на него не ожидал. Антон разорвал этот зрительный контакт первым. Он быстрыми шагами зашагал к выходу, уткнувшись глазами в пол, но чужая рука, опиравшаяся о дверь, уперлась ему в грудь. Рома, после этой совершенно глупой беготни просто так уйти не даст, и у Антона от этой мысли начали подкашиваться колени. – Пропусти, – он постарался выговорить это четко, да что там, он приложил немалые усилия, чтобы его голос хотя бы не дрогнул. – Серьёзно? – Ромка невесело усмехнулся, – Чтобы ты от меня дальше побегал? Антон сглотнул. В горле запершило. Раньше он не замечал, но в туалете немного потресканая плитка. Интересно, будут ли после этого разговора потресканы его очки? – Я не бегал. – Ну естественно, – Рома фыркнул. Он сделал шаг вперёд, заставив Антона пятиться назад. Петров невольно поднял взгляд и снова посмотрел на лицо Пятифана. Он почти никогда не понимал, что хотел сказать ему Рома взглядом, но сейчас он не мог распознать в нём абсолютно ничего. Он зол? В ярости? Растерян? Может, разочарован? Антон мог только делать маленькие шаги назад, пока не почувствовал пяткой стену. Блять. – Тебе носиться-то не надоело ещё? – Рома сделал ещё несколько шагов вперёд, оказавшись в полуметре. Его рука была спрятана в карман олимпийки и Антон уже раз десять помолился всем богам, чтобы лезвие из этого самого кармана не махнуло у него перед носом. Антон отвернул голову в сторону. Он чувствовал, что сейчас прилетит удар. Осталось только догадаться куда именно. Он знал Рому достаточно долго, но думать о том, куда прийдется первый от него удар, было слишком сложно. Он зажмурил глаза, готовясь к худшему, напряг все мышцы, и, казалось, вот сейчас… Но почувствовал лишь тяжелую руку на своём плече. – Бля, вот ток не говори, что думал, что я тебя сейчас пиздить буду, – Антон открыл глаза, ошарашено смотря на Пятифана. – Ч-что? – голос дрогнул. Рома вздохнул, убирая свою руку с плеча Антона и кладя её себе на лицо. – Ну ты и ссыкун. Антон готов был взорваться от возмущения. Бывшее напряжение начало испаряться, улетучился куда-то и страх. – Че?! Сам ты… – он хотел тоже наградить Рому неприятным прозвищем, но осознание того, что причина их сегодняшнего заседания в толчке всё ещё существует, заставило его запнуться. – Я че, по-твоему, совсем долбан, чтобы гоняться за тобой весь день, только чтобы отпинать? – но Ромка, по видимому об этом забыл, продолжая как ни в чём не бывало возмущаться. – Да с чего ты взял вообще, что я так подумал! – напряжение рассосалось окончательно, позволяя Антону начать пререкаться. – Да потому что по твоему лицу засыклушному все видно было! – Рома уже откровенно начал ёрничать, но через миг и эта его эмоция стала безликой. Антон не успел придумать ответ, Рома кошлянул в кулак, уводя взгляд в сторону, – Я поговорить хотел, в общем. Антон и сам вновь помрачнел. – О чём?.. Всё-таки, насколько бы лояльно не отнесся к вчерашним словам Пятифан, таких как Антон он терпеть не может. А Антон не может терпеть себя. – Ну, в смысле, о чём? – Ромка искренне удивился, взглянув на Антона с вопрошением, будто он и правда мог не догадаться. – Я имею ввиду, а смысл? – Антон окинул взглядом уборную, – Мы же оба понимаем, что это мерзость. – Что? – Рома заморгал, непонимающе глядя на Петрова. – То, что я сказал тогда. Это – мерзость, – Антон свел брови, хмурясь. Вина вновь придавила камнем, заставляя коленям потрясываться. Может, Антону и дали понять, что бить его не будут, от судьбы не убежишь. Окончание дружбы, конец его недолюбовной истории – вот какой исход. – Слушай, братан, я, типа, всё понимаю, но для меня дружба – не пустой звук, я… – Рома, нет! – Антон неожиданно для самого себя повысил голос, – Не дружба это уже, понимаешь? Я, Ром, не хочу, чтобы на меня с омерзением смотрели! – все негативные мысли слиплись в один огромный ком, а прямо сейчас этот ком начал катится вниз. Совсем чуть-чуть и он свалится с языка, как груз, – Я не хотел вообще всего этого, понимаешь?! – он опустил голову вниз, уперевшись глазами о кафель, на глазах стали наворачиваться слёзы, но Антон уже не мог контролировать не их, не свой поток слов. – Да никто тебя и не обвиняет, я даже слова не сказал..! – Ты смотришь! – свой собственный голос резанул по ушам, – Я не слепой. Я видел, как ты смотрел на меня тогда. Я видел, я всё знаю. И понимаю я всё прекрасно, – их "важный разговор" вдруг стал течь в совсем другое русло. В какой-то момент собственный голос перекрыл внешние звуки, – Но, по-вашему, я что, сам этого захотел?! Так вот – нет, не хотел. Никогда в жизни не хотел..! Будто я сам себя за это не презираю. Мне и себя хватает, чтобы ненавидеть… Вдруг Антона как кипятком окатило. А точнее, тряхануло так, что он сам чуть не упал. Но как только Петров наконец вновь взглянул на мир с трезвостью, подняв голову, понял, что тресет его никто иной, как Рома. – Вот эту хуйню ты даже произносить не смей, слышишь?! – его руки крепко сжимали плечи, он тряхнул Антона ещё раз, будто уже убеждаясь, что он пришёл в себя и больше не будет устраивать это единоречие, – Ты, Антох, мне дорог, как мать родная. И если я зауважал тебя одиножды, то до конца жизни уважать буду, понял? Никто тебя не ненавидит. И не смотрит, как ты себе понапридумывал! – последнее предложение Рома гаркнул громче, чтобы вбить это в голову Антона, как устное предписание. Антон всегда смотрел на Рому, как на сильного и смелого человека. Всегда. Даже в те моменты, когда он смотрел мультики с Олей, когда дурачился, ронял на себя еду, высовывал язык под летящие белые хлопья в снегопад, но сейчас Рома казался ему его личным супергероем. Рома всё понял. Но ему не мерзко. – А ты? – Антон произнёс тихо, будто боясь услышать ответ. – И я, – Пятифан ответил твёрдо. В такой момент, возможно, если бы они были в каком-нибудь ванильном романтическом фильме, которые любит смотреть Оля, где всегда все заканчивается хорошо, они бы поцеловались. – Ладно, – Рома распрямился, – пошли. Антон встрепенулся. – Куда? – Пятифан уже пошагал к выходу, но остановился, развернувшись на Антона. – К Бяше, блять! – сказал он так, словно это было что-то очевидное, – Или ты хочешь, чтобы он уже меня по всей школе искал? Антон улыбнулся. Что-то теплое вновь начало греть сердце. – Не хочу. Пошли, – он двинулся вслед за Ромой. Это не фильм. Но Антон все равно счастлив. Счастлив, что в этом злосчастном месте, где нету ничего, кроме темного леса и тухлой школы, он нашёл Рому. Возможно, не друга. Может и не партнёра. А просто Рому. Но, как не странно, ему достаточно. Возможно, они задумаются о том, правильно ли это. Задумаются о молчаливых чувствах, попытаются разобраться вместе, или оставят всё как есть. Но всё это будет потом. Потому что сейчас они просто есть друг у друга, и большего им не надо. По-крайней мере пока.