Лицеист

Автобус с лагеря долго ехал сквозь сибирские леса, поля и мелкие речушки, но я не замечал того, что происходит за окном. Всё моё внимание было направлено на ту, кто сидел рядом со мной. До сих пор мне не верилось в происходящее, так как в моём понимании, ко мне ни одна девушка по определению проявлять симпатию не может, кто тут уж говорит о высоких чувствах и преданном взгляде. Но доказательство неверности этой гипотезы сейчас сидело рядом со мной и говорила о своих планах на лето. Я слушал вполуха, размышляя о том, как же так легла карта, что спустя столько попыток завязать общение, обстоятельства нас с ней свели не просто как друзей, а как пару. Сейчас всё о чём я думал — Полина. В моей руке — её рука, у меня на плече — её голова, а её голос льётся таким приятным потоком только для меня. Это не передаваемые ощущение близости и нужности другому человеку наполнили меня в тот момент. Удивительно, что на самом то деле, всё о чем я в этот момент думаю, что чувствую и ощущаю — результат того, что мой организм просто впрыскивает в кровь какие — то химические элементы. На самом то деле мне не важно почему это происходит, ведь в любом случае мне хорошо здесь и сейчас. Со временем в автобусе начало холодать, так как утренняя жара уже спала и Полина начала сильнее жаться ко мне, её речь становилась медленнее и плавнее, тело постепенно обмякло и вскоре она уснула на моём плече, тихо посапывая, вскоре под этот звук заснул и я. *** Приехали мы можно сказать уже ночью. По приезде в АКЛ меня как и остальных парней учитель попросил разгрузить сумки. И я пошёл. Полина ушла разговаривать с подругами, и ровно в тот момент ко мне подходит Катя. Она — последний человек, которого я ожидал увидеть, ведь после того, как она узнала, что мы с Полиной теперь вместе она бесилась и злилась сильнее всех. - Артём, мне надо… Мне надо с тобой поговорить… Наедине. Слова давались ей с трудом, голос дрожал, мне стало не по себе от понимания того, что сейчас мне придётся разбивать сердце другому человеку. - Ты уверена, что хочешь этого разговора - Да, — ответила она и в её словах заиграла уверенность, где-то в глубине моей души теплилась надежда на то, что я ошибся и сейчас от неё не последует признания в глубоких чувствах ко мне. После этого напряжение в моём теле резко скакануло. После признания Полины у меня не будет права на ошибку, либо сейчас Катя всё понимает и не начинает меня ненавидеть, либо с этого момента придётся ходить и оглядываться. Я поставил чемодан и отошёл с ней за автобус, где она начала свой спич. Артём, в общем я долго думала… — её голос звучал необычайно хрипло. «Нет всё же я прав» … Над своими чувствами к тебе. В общем… Я тебя люблю… Да, я знаю что ты сейчас с Полиной… Я просто хотела узнать… Вернее сказать, — сказала она и вдруг замолчала опустив взгляд куда-то под ноги. Затем она снова подняла глаза и посмотрела мне в глаза так пронзительно, будто бы пыталась узнать о чём я думаю. Такое откровение со стороны объясняло некоторые поступки с её стороны, но было совершенно неуместно. В конце концов я люблю Полину, а не Катю. И ровно в тот момент когда я собирался ей сказать, о не взаимности её чувств ко мне, случилось это. Всё произошло как в замедленной съёмке. Наверное именно это чувствуют водители попадающие в смертельное ДТП. Кровь отхлынула от лица, душа ушла в пятки. Целующая меня Катя, оцепеневший я… И Полина, которая ровно в этот момент повернула в нашу сторону голову. На её лице был написано разочарование, обида и горечь, такая, что у меня на душе стало мерзко. Этот стоп-кадр навечно отпечатался в моей памяти. «Ну да, это же я! У меня не может всё быть хорошо!» Я резким движением руки оттолкнул от себя Катю и побежал от неё к Полине, но она уже взяла свой чемодан и вылетела с площадки. Я бежал за ней так быстро, как мог, трамвай приехал настолько рано, чтобы Полина успела только запрыгнуть в него и уехать в одну из квартир. Пытаться найти её в огромном Новосибирске было бы столь продуктивно, как искать иголку в стоге сена. Поэтому я просто сел на скамейку своей остановки и попытался успокоить свои нервы. Мой мозг просто отказывался верить в произошедшее. Почему такое происходит снова?! Тяжесть моей ошибки начала постепенно доходить до меня, и от того мне становилось только хуже. Во мне как будто взорвалась атомная бомба и радиус действия всё рос и рос, грозясь разломать пополам мир, который существовал до этого. В попытке отвлечься я вставил наушники в уши и включил самый ритмичный хип — хоп, который у меня был на телефоне, так как сконцентрироваться на английском жёстком речитативе тяжелее, следовательно и мыслей о Полине будет меньше, а завтра я приду с ней в лицей и там можно будет поговорить. Но не смотря на тараторящего в наушниках Маршала, выбросить их головы лицо Полины было тяжело. То и дело оно всплывало в моей голове, показывая какой я идиот. Так я просидел около часа, уткнувшись взглядом в камень и перебирая в голове варианты поступков меня и Полины. Успокоившись я сразу стал серьёзен и холоден. В моей голове проплывали в один момент тысячи мыслей и образов. Я анализировал сотни фраз сказанных Полиной, чтобы понять куда такой дорогой мне человек может пойти, когда захочет отречься от всего мира и остаться одна. В итоге приехал автобус и ноги сами понесли меня к моему любимому месту хотя голова все ещё была забита мыслями о Полине Господи, что она со мной делает Как только я сел, моё тело налилось свинцом и глаза сами собой закрылись. Я вновь оказался в серой допросной, а передо мной сидел Арт. Какой же ты бездушный и бесхребетный идиот! Меня поносит моё собственное Я? Удивительно, феноменально и необычно! Человек срывается на своё собственное Я? Тогда это уже шизофрения, не хочешь поехать в жёлтый домик? Эти слова немного осадили меня и я спокойно сел на холодный стул Хорошо, что ты предлагаешь, Арт? Ждать И всё? Да, ты сейчас не в состоянии принимать серьёзные взвешенные решения, так что сиди ровно и не выделывайся. Дождёшься завтра, она придёт в лицей и спокойно с ней поговоришь, и будет у тебя снова девушка, понял? В твоих словах есть доля правды, так что просто надо подождать Договорились, приедешь в лицей завтра пораньше, а сейчас по приходу домой жри снотворное, и молоко тёплое, с мёдом. Поспишь хоть, а сейчас уже почти приехали Меня всегда удивляла способность Арта определять местоположение и время прибытия Арт, погоди Да? Спасибо что ты есть, ты меня уже столько раз спасаешь. Не за что, в этом моя работа, а теперь пора вставать, — сказал Арт и глаза сами собой открылись. Всё же Арт — святой человек, возможно я тоже был бы такой если бы слушал я его и не делал импульсивных действий. Я побрёл домой под гремящие трещотки и читку Эминема. Рядом по просторным улицам Родников шли весёлые дети, не обременённые мрачными мыслями о том, как жить дальше. Я шёл со своей скоростью прокручивая в голове тот момент, пытаясь найти подсказку к характеру моих слов, которые я должен буду ей говорить. Неизвестные мне силы переставляли мои ноги, позволяя просто уйти в себя. И дойдя до дома я сам не заметил как вставил ключ в скважину и открыл дверь. Только после характерного щелчка внутренней защёлки я полностью пришёл в себя и повалился от усталости на диван. Около минуты я просто лежал. Чёрт, как так? — из моей груди послышался глухое рычание. Вместо мыслей о Полине, которые заполоняли мою голову теперь ничего не было, и от этой пустоты все становилось только хуже. --- Сейчас всеми силами я хотел уйти в забытье. Я налил себе чай. Так я сидел на кухне под тусклый жёлто — оранжевый свет ламп, молча глядя на кружку горячего чая. Вот бы закрыться в своём мирке и никуда не выходить лет так сто. Я уже не чувствовал той боли, как на остановке. Русская тоска она такая. В какой то момент я вдруг разозлился на себя, на то что я просто сижу здесь и ничего не делаю. «Почему я стою вот так и ною у себя в душе? Как же я себя распустил!» Со злобы я с силой швырнул кружку в стену. Она упала и с характерным звуком разлетелась на мелкие осколки, чай разлился по ламинату коричневыми пятнами. Он переливалось жёлтым цветом в свете ламп. Я, понимая что всё же надо убрать всё что натворил пошёл за тряпкой. И вот я снова всё потерял! Как так? Почему за что бы я не брался я терплю неудачу за неудачей? Вслед за бездумным чувством грусти и тоски на меня нашла нереальная и чуждая мне агрессия на меня и весь мир. Мои движения становились резкими и быстрыми от переполнявшего меня гнева. Я убрал остатки моего психа и снотворное наконец то подействовало и меня начало клонить в сон. Я дошёл до кровати и, повалившись на неё прямо в одежде, сразу заснул. —- Проснулся я хоть и тяжело, но без будильника. Воспоминания прошлой ночи одним импульсом пронеслись по всем нейронам моего мозга. Сон как рукой сняло, сегодня не было даже смысла идти в душ или завтракать. Намного лучше будет сразу поехать в лицей в надежде поймать Полину пораньше и быстрее успокоить бьющееся и изнывающее сердце. В глубине души ещё осталась надежда на то, что всё обойдётся и Полина вернётся и всё хорошо будет. Не смотря на то, что я не верил в успех плана Арта, я собрался и поехал в лицей. Город ещё не совсем проснулся, а я уже стоял с каким — то парнем на остановке. Я вставил в уши наушники и нажал кнопку плей на телефоне. Сегодня электроника одарила меня хип-хоп оперой «Орфей и Эвридика». Самое то, что надо, когда у тебя проблемы с девушкой и ты ходишь по нереально тонкому льду своей души, уходя в себя и с каждым разом всё повышая шансы свалиться с этого тонкого хрупкого кусочка осознанности в бездну безысходности. Герой как и я обрёл своё счастье, у него была его любовь, успех в карьере, даже такую банальную вещь как богатство он обрёл. Я-то знаю, что позже он всё это потеряет из-за своей ошибки и в итоге окажется на том же дне, на котором сейчас нахожусь и я, но сейчас он был на пике своей удачи, и от этого мне на душе становилось всё паршивей и паршивей. Вскоре приехал автобус и я погружённый даже не заметил как зашёл в старенький ЛиАЗ, вскоре я закрыл глаза в надежде поговорить с Артом. Серая допросная возникла почти сразу же Артём… Я понимаю, тебе тяжело. Я сам не знаю где Полина, единственное что нам остаётся делать — ждать. Ждать её появления в лицее, поступков, решений. Мы ни на что пока что повлиять не можем. Поэтому успокойся и спокойно и вдумчиво придумай то, что будешь ей говорить. Арт, я сейчас наглядное пособие для изучающих тлен и апатию, специально созданную для особо любознательных интересующихся последними стадиями. Как ты думаешь, в состоянии ли я что-нибудь логичное придумывать. Вот видишь, в твоих действиях появляется логика, ты начинаешь думать, — с небольшой усмешкой произнёс он. Начинает проявляться?! Ты сейчас серьёзно?! Да сейчас я могу даже не доехать до лицея и прыгнуть под машину, решив что выхода нет. Да и не по нраву мне тот хиккикамори которого ты из меня тут лепишь, так что пардон, не получится сделать так, чтобы я плясал под твою дудку. Слушай, Артём, не лезь на рожон, давай без драк. Ты вообще внимательно меня слушал? Я же тебе всего лишь сказал, что тебе надо подумать над ответом. Не всегда же тебе резко и импульсивно всё делать. Ну что теперь, один раз можно и потерпеть. А полине просто скажешь: «Полина, ты вообще в себя приди, остановись и подумай». Оставь эту назойливую идею о том, что у вас с ней всё будет после этого идеально. Класс! Ты в теме как наладить погоду в доме, спасибо что делишься опытом. Но кроме этой беседы с тобой оказывается есть вещи поважнее — чувства меня и Полины. И если тебе уж настолько плевать на чувства близкого мне человека, раз ты не ставишь себя на её место, то тебе точно не наплевать на мои переживания. Я должен с ней поговорить Артём, ты поговоришь с ней через пару часов. Не дави на жалость! Поставь себя на моё место, ведь если ты вытворишь какую-нибудь глупость, то смысл того, что я сделал для тебя? Зачем я подсказывал что тебе делать все эти 17 лет? Зачем навевал тебе нужные мысли и идеи? Зачем в конце концов противостоял Кузнецову, чтобы ты выжил? На тебя я пахал всю свою жизнь. Тебе то ладно, ты я сам говоришь что знаешь как поступать, но как же я? Ты же просто убьёшь весь мой труд на тебя! Складный рассказ, спич достойный высшей отметки! Арт, знаешь, у тебя великолептно получается дёргать других за нитки! Но это отныне — не про меня! Понял?! — накричал я на Арта, даже не задумываясь о последствиях. Никто не ценит хорошего отношения, — прошептал Арт и мои глаза сами собой открылись. К тому моменту я уже доехал до лицея и всё что мне оставалось это выйти на остановке и идти в сторону лицея. Доехал я за полчаса и зашёл в ещё пустой лицей вместе с охранником. В лицее в пол седьмого встретить кого — то было крайне глупой идеей. Поэтому всё что мне оставалось сделать — это сесть на диван в холле и мониторить каждого человека, кто входит в лицей. Я воткнул наушники и нажал плей на экране телефона. Не смотря на довольно спокойную музыку, я не был спокоен от слова совсем. Я постоянно не мог найти удобное положение, где я бы мог усидеть хотя бы пару минут. Постоянный поток мыслей и эмоций как бурлящая река проносится по моему телу и не давал успокоиться. Единственным в этом постоянно меняемся течении оставалось одно — моя решимость поговорить с Полиной. В этот момент я вдруг резко пришёл к осознанию того, что мне не хватает Арта. Да возможно он вертел мной как марионеткой, возможно не все его действия были правильными, но всё же Арт был взрослее и рассудительный меня. Мой псих в автобусе — доказательство того, что я ещё ребёнок. Арт бы так не поступил. Он бы о думал всё сказанное и пришёл бы к продуманному и взвешенному решению. И сейчас бы он не сидел-вертелся, волнуясь о будущем разговоре, а тщательно подбирал фразы и формулировки, подумывал бы структуру диалога и просчитывал все возможные исходы. Я же в потоке событий просто жду следующего этапа. Живу по принципу «что будет позже — подумаем потом». И не скажу что эти пару дней я прожил плохо. В конце концов именно такой стиль жизни свёл меня с Полиной. Теперь самое главное — не потерять её. Рассуждая об Арте и Полине я постепенно успокоился и принял наконец-то удобную позу. К тому моменту в лицей начинали стягиваться первые люди. Среди них были Паша, Тима, Захар, Егор. Я даже заметил Катю и пересилив себя я помахал ей рукой. Полусонная девочка только лишь ответила тем же, хотя по её лицу было видно, что вчерашние события не прошли для неё даром. Не было лишь одного человека — Полины. Конечно бить тревогу как сказал Арт ещё не надо, мало ли опоздает на первую пару — придёт ко второй. От всех людей подходивших ко мне с расспросами о случившемся я лишь отмахивался. Вначале мои отмашки были больше похожи на шутки, но постепенно они обретали всё более агрессивный характер. Где в начале дня я мог сказать что — то в духе: «молодые бранятся только тешутся», то под конец бедный Егор чуть не ушёл с синяком под глазом. Будь он выше и менее быстр, то точно бы ходил с финалом. Первой парой была математика. Сложно было сконцентрироваться на синусах и косинусах, когда именно этот урок дал нашим с Полиной отношениям первый толчок. Я настолько был зол и расстроен отсутствием Полины, что когда у меня в очередной раз получилось неверное решение — я сломал карандаш. Причём не просто сломал, а буквально уничтожил. Такой поступок с моей стороны показал всем, что со мной далеко не всё в порядке. Наталья Евгеньевна даже предложила мне выйти и привести себя в порядок, чем я конечно же воспользовался. Это было довольно показательно. Сейчас всем было бы проще поверить в то что земля плоская чем в то, что у меня всё хорошо. И был бы я тихоней, не вылезающим из своего угла, то всем бы было неважно, что смогло вывести меня из равновесия. Если бы я не ходил, постоянно улыбаясь и отшучиваясь, то сейчас бы я не привлекал столько внимания. А скрывал я свои чувства, чтобы в дальнейшем не получать проблем. Ведь если бы все знали мои истинные чувства, то это могло бы стать объектом шуток и подколов, а при моей то расшатанной психике они могли бы стать фатальными для меня. А ведь не будь я заложником своих же рамок, то всё было бы проще. То сейчас бы моё поведение оправдывалось тем, что у меня просто всё плохо. Сейчас я мог бы признаться всем и каждому, что хоть сейчас готов сорваться вниз с крыши, лишь бы не было боли, вызванной событиями вчерашнего дня. Именно об этом я думал проходясь неспешным шагом по знакомым коридорам второго этажа. До этого момента я всячески презирал подростов буквально кричащих о том, что у них какие-то проблемы с головой. Мол их перепады настроения вызваны не бушующими гормонами, а какой-нибудь болезнью в головной коробке. Сейчас же я был готов одним из первых кричать о своей неисправности. Ведь такое поведение просто нельзя было бы оправдать обычными всплесками химических элементов в крови. Либо это проблемы с головой, либо Полина настолько сильно стала частью меня, что потеряв её я буквально потерял себя. Да к чёрту всё это! Почему буквально каждая моя мысль сводит всё к Полине? Да чем же я так насолил вам, силы небесные?! Почему единственное о чём я могу думать — она? Почему я не могу как обычный человек радоваться или волноваться о простых вещах? Почему?! Со злости я ударил кулаком по стене. И опять моя импульсивная натура лезет наружу! Ненавижу! Ненавижу эту натуру, ненавижу себя! Да и тем более Полины нет только пол дня. Так с какого перепугу я решил что что-то произошло? Из моего рта вырвался нервный смешок. Нет, мне сейчас просто нельзя находиться в лицее. Возможно, я бы действительно бы прямо сейчас сорвался и побежал бы куда глаза глядят, подальше от лицея и всего, что напоминает мне о Полине, но я должен был сначала хотя бы попытаться выудить максимум информации о местонахождении Полины. А единственный человек, кто мог хоть немного помочь мне в этой ситуации — Катя. Она была лучшей подругой Полины до вчерашнего дня. Как минимум Катя могла попытаться связаться с Полиной, чтобы объясниться перед ней или наоборот выставить меня в ещё более плохом свете. Казалось что Катя всегда поступает исходя не из захлёстывающих её эмоций, а из холодного расчёта. Кто ж мог мог подумать что всё нагромождение камней спокойствия рассыпается как карточный домик от дуновения ветра. И обычно это могло бы быть минусом, так как Катей как оказалось можно манипулировать, но не сейчас. Сейчас это было единственно возможным путём выудить крупицы информации. Как же интересно получается! Ещё пару секунд назад я как вулкан извергал в мир злость и ненависть, а сейчас с задумчивым лицом сидел у окна и рассуждал критически. Какой же я непостоянный! Всё что мне оставалось — дождаться окончания урока и поговорить с Катей, поэтому я вернулся в кабинет и кое-как отсидел пару стараясь не подавать виду, что я что-то задумал. Не смотря на моё устаканившееся поведение я то и дело ловил на себе взгляды одногрупников. Время тянулось очень медленно, мы решали однотипные задачи, совершали одни и те же ошибки, выслушивали одни и те же объяснения, а постоянное ощущение наблюдения за тобой со спины сводили с ума. Спустя кучу времени наконец то прозвенел долгожданный звонок. Не дожидаясь объявления дз я быстро собрал вещи и пулей вылетел из кабинета в сторону кабинета первой группы. Всё же один из плюсов НТО — это возможность лавировать среди других людей на большой скорости, что позволяло дойти из точки А в точку Б за считанные секунды. Поэтому я успел добежать до класса информатики ещё до того, как первая группа вышла из кабинета. Так что я крайне быстро и без особых проблем легким движением руки смог отвести ошеломлённую Катю от лишних глаз и ушей. Для этого даже ничего не пришлось говорить, достаточно было просто обхватить её плечо рукой и кивнуть головой в сторону с решительным взглядом, с которым наверное предавали грешников анафеме в средневековье. Быстро мы дошли с ней до четвёртого этажа, который использовался только в двух случаях, если у тебя свидание с любимой около окна, либо если ты не хочешь лишних ушей при серьёзном разговоре. Катя понятное дело надеялось, что я её отвёл на четвёртый этаж для первого случая. Что ж, реальность же многим прозаичней желаний. Катя встала около окна, скрестив руки на груди и смотрела на меня с надеждой. Если бы не события вчерашнего дня, то этот взгляд мог бы меня остановить от такого «Разговора по душам», но после того, что Катя для меня сделала, я был готов растерзать её на мелкие кусочки. Катя, — начал я — скажи мне пожалуйста, ты пыталась связаться с Полиной после вчерашнего? С катиного лица тотчас же пропало выражение надежды и появилось некое подобие вины Артём, прости меня, — сказала она потупив взгляд — я… я не знаю зачем я это сделала Катя была готова пустить слезу, это очень хорошо просматривалось на её лице. Покрасневшие глаза, дрожавший голос и подрагивающее тело буквально кричали о том, что она действительно раскаивается. Жаль что мне это раскаивание было ни к чему, мне нужны были чёткие ответы на поставленные мной вопросы. Катя, отвечай на конкретный вопрос. Ты связывалась с Полиной после вчерашнего? Нет… Артём… Пожалуйста, прости меня, — нерушимая защита пошатнулась, открывая мне новые возможности диалога с ней. Катя, сейчас разговор не об этом. Оставь эмоции, как ты обычно делаешь. Скажи мне, ты знаешь где Полина? — моя защита тоже начала давать сбой и мой голос постепенно повышал тон. Артём, — сказала Катя осипшим голосом — скажи, что мне сделать чтобы ты простил меня, — по её щеке покатилась слеза. Это несколько выбило меня из себя, ведь я ожидал чего угодно, злости, агрессии, даже спокойствия и равнодушия к моим словам, но никак не слёз. Катя, блин, вопросы здесь задаю я! Просто отвечай на них! — перешёл я на громкий голос, почти крик Артём, господи, прости меня, пожалуйста, — сказала Катя, расплакалась и кинулась на моё плечо всем телом, продолжая повторять — Прости, прости, прости меня, пожалуйста, Это стало последней каплей в параде неожиданностей. Катя просто рвала все шаблоны своего поведения. Некогда спокойная стена изо льда, действующая как машина сейчас открылась мне совсем с другой стороны. Сейчас я видел в ней человека. Такого же человека, как я сам, со своими проблемами, чувствами и переживаниями, как оказалось такого же ранимого как и я, который тоже очень сильно переживает потерю второй половинки, как и я сам. Я понял, что прежде чем с ней говорить, надо просто её успокоить. Я по-дружески приобнял её и начал гладить по голове, мол всё хорошо, не о чем беспокоиться. Вскоре всхлипывания прекратились и она подняла на меня свои ещё заплаканные глаза. Теперь настал мой черёд извиняться. Катя, прости меня за мой напор, просто после побега Полины я немного не в состоянии контролировать свои эмоции. И всё о чём я могу думать — это о том, как вернуть её обратно. Разумеется, может быть мои слова тебе ножом по сердцу, но как мне кажется ты уже должна была понять, что люблю я Полину, а не тебя и пока что нет никаких предпосылок к тому, что я полюблю тебя в ближайшее время. Если ты как говоришь правда любишь меня, то прости меня и отпусти для себя, так ты не сделаешь больно ни себе ни мне, а ещё помоги мне найти Полину. Ты знаешь где она? Нет, я не имею ни малейшего понятия где сейчас может быть Полина, — сказала Катя уже спокойным голосом, — я её не видела ни сегодня ни вчера. Я и сама тогда убежала домой в панике. Ладно, у меня теперь нет оснований не доверять тебе, — и ведь действительно, если Катя так отреагировала, значит она действительно раскаялась и теперь ей незачем мне врать Да. Теперь то уж точно нет. Артём, можно вопрос? Конечно. Когда я буду готова, мы сможем возобновить общение Нет, ведь когда ты будешь готова, тебе не нужен буду я. А теперь пока, но мне пора идти, — сказал я высвобождаясь из её объятий и уходя в сторону двери, — Пока! Пока. — сказала Катя уходящему мне Конечно поступал я как последний козёл, кидая девушки в тот момент, когда ей нужна помощь, причём кидаю окончательно и бесповоротно. Ей сейчас конечно нужна помощь, но не моя. Если сейчас буду рядом с ней, когда она в таком уязвимом состоянии, то она того и гляди привяжется ко мне, и тогда ей станет ещё больнее. Как бы жесток не был этот путь, он был единственным возможным. Я взяв портфель быстро спустился, так же лавируя между снующими туда-сюда учениками и накинув на себя коричневую кожанку выбежал на улицу и сел на вовремя подоспевший 18-й автобус. Как только я сел в него, меня начало клонить в сон — Арт хотел поговорить. Сейчас это было самым последним, что мне хотелось делать. Арт бы опять завёл свою обычную шарманку про то, что я неправильно себя веду и думаю, но в конце концов я хотел чтобы все мои действия были моими, а не навеянными Артом. Поэтому я ехал без наушников, стараясь не уснуть всеми способами. В моей голове созрел план. Погода нынче хорошая, луж почти нет, людей, машин тоже. Поэтому скорость передвижения по дорогам и тротуарам будут просто нереальной. Я вполне смогу проехаться по всем квартирам, в которых может находиться Полин и попытаться с ней поговорить. Если она вдруг появится на радарах или приедет в лицей — то мне об этом сообщит по телефону например Паша. Таким образом я просто не оставляю Полине шансов сбежать. Благо у меня есть ключи от всех её квартир, хвала всем богам, что я взял их с её полки «про запас». Продумывая маршрут и всяческими способами стараясь не дремать я доехал до дома. Бегом я поднялся на родной девятый этаж и открыл дверь. Что удивительно, никаких проблем со здоровьем у меня не возникло. Сейчас уже даже сердце не изнывало, а боль как душевная, так и физическая прошла. У меня появилась реальная надежда на хороший финал. Мне, как ни крути не понять, что движет мной сейчас. Интересно однако выходит! Ещё час назад я был синонимом к слову апатия, а сейчас жизнь во мне бьёт ключом. Интересно, есть ли в этом судьба, или это просто череда случаев. Ради чего я так хочу оказаться сейчас рядом с Полиной, если возможно этот путь меня никуда не приведёт? Если бы я мог перемотать вперёд, то что бы я там увидел, что бы я чувствовал, был бы я доволен развитием событий, и не проклял бы я себя за свою любопытность? В таких историях нет ничего «хеппи-энда» нелепей. Тут есть либо «энд» либо «хеппи». Что удивительно, меня сейчас не тянет напрямую к титрам этой истории, мне бы только чуть-чуть мотнуть, чтобы слева ничего не сдавливало так уж сильно грудь. Мне хочется оставить позади подзатянувшуюся завязку с ездой по городу, словами, извинениями, объяснениями и прочими действиями с моей и её стороны. Но к счастью или сожалению, нельзя перемотать вперёд. Быстро натянув футболку, джинсы и свою коричневую кожанку, достав своего железного коня я вышел из подъезда и точными отработанными до автоматизма движениями вставил в уши наушники и включил Линкин Парка. Ревущие перегруженные гитары, нереально драйвовые барабанные партии, и буквально кричащий о боли Честер Беннинктон именно то, что нужно для полнейшего разноса мой лёгкой хандры и волнения во время стирания в пыть тормозов, педалей и резины. Врубив на полную громкость плейлист отборного гранжа я вдарил по педалям и с лёгкостью преодолев барьер в 25 км/ч я сорвался с места Этот маршрут я знал наизусть, вплоть до каждого камушка, ямки и колдобинки. Там находилась моя любимая улица свободы — улица Георгия Колонды. Абсолютно свободная почти что трасса без машин с красивыми видами деревьев и речушки дарила незабываемое ощущение окрылённости и свободы. А колоссальная скорость на спусках, кричащий солист в ушах и лёгкость вызванная надеждой увидеть наконец-то Полину делали этот момент незабываемым. Даже гигантский подъём по красному проспекту не мог меня остановить и я за примерные 10 минут взобрался и на него. Уже немного осталось до дома такого дорогого мне человека, как Полина. Добравшись до знакомого подъезда я открыл его тяжёлую монолитную дверь и зашёл внутрь. Добежал до нужного этажа, нашёл желаемую дверь и вставил ключ в замочную скважину. Я прекрасно понимал, что это по сути проникновение на частную собственность, в чужую квартиру где мне скорее всего не рады, но меня это не останавливало. Я действовал так как считал нужным. Первый щелчок двери, второй, третий, и дверь открылась. Я ожидал вопросов, звуков, крика или других звуков. Но меня встретили гробовой тишиной Дома было пусто. Я выглянул в окно в надежде хотя бы увидеть машину Гавриловых. Машины во дворе не было. Это ни сколечко не пошатнуло мою уверенность в себе и своих действиях. Внимательно осмотрев квартиру и убедившись, что дома действительно никого нет я вышел, закрыл дверь и опять сел на своего железного коня. В наушниках всё такая же драйвовая музыка, велосипед тот же, дорога та же, но путь до дома на Заельцовском кладбище дался мне куда труднее. Возможно сказывалась на этом усталость или же мой настрой был немного подорван прозаичной реальностью Тем не менее за полчаса я оказался около её дома во второй раз. Эти пару километров я проехал будто на автопилоте, не запоминая ни дороги ни каких — специфических ситуаций. Двор я сразу проверил на наличие машины. Машины не было и здесь. Но может быть Полина приехала сюда на маршрутке и просто сидит одна в квартире? Тогда мне её жаль ещё больше. Я открыл дверь подъезда и вошёл в него. Полина жила на девятом этаже, но лифт к сожалению не работал. Ладно, придётся идти пешком. В конце концов это мне надо. В наушниках — «Гивен ап» Парка, а впереди немереное количество ступенек- «Ну что ж, поехали» — сказал я и побежал бегом по лестнице. Этажу к шестому сердце билось уже в горле, но я так и не сбавил скорости, так как понимал, что добегу до девятого и получу возможность исправить все свои ошибки и вернуть всё обратно. Кое-как отдышавшись на девятом этаже я вставил ключ в скважину, хотя и подобрал правильный не сразу. Перед тем как открыть дверь я остановился, закрыл глаза и вздохнул чтобы немного успокоить бившееся со скоростью и силой отбойного молотка сердце. После этого я надавил на ручку. Коридор заливало солнце и после тёмного подъезда я не сразу смог видеть в ослепительно яркой квартире. Помимо идеальной чистоты и света квартира была идеально тиха. В ней снова никого не было. Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт. Да почему опять?! С какого перепугу снова здесь никого нет?! — я в сердцах выругался, проверил квартиру и не найдя никого вышел и закрыл дверь. Теперь путь один — на Ипподромку. Я сел на велик и оглянув двор ещё раз на предмет отсутствия тёмно-серого Лексуса, поехал. Если до Заельцовского кладбища я ехал долго и особо не замечал ничего перед собой из-за накрывшей меня безысходности, а до площади Калинина я добрался на крыльях надежды, то теперь меня подгоняло другое — страх. Я боялся не успеть. Полина может наложить на себя руки, она может окончательно сделать обо мне выводы, в конце концов она может уйти в магазин например. Я даже боялся скорее чего-то абстрактного, ничем не подкреплённого факта того, что я опоздаю. Я уже успел тысячу раз проклясть себя и Арта за то, что не поехал за ней вчера, когда такая возможность была. И почему я не послушал своё сердце? Почему я всегда всё усложняю? Что мешает мне просто поступать так, как я считаю нужным? Почему я должен всё делать в последний момент, опасаясь всё потерять, без возможности восстановления, ради того, чтобы кто-то был мной доволен? Нет! Так не должно быть! Когда я поступал так, как говорил Арт — я не получал ничего, кроме скуки, редко каких-нибудь бонусов. Да, благодаря Арту я выпутывался из очень серьёзных ситуаций, но когда я делал всё сам, то я хоть и с бОльшим уроном, но всё же тоже мог выходить сухим из воды. Да и например если бы я например действовал по советам Арта, то я бы никогда бы не увидел Полину такой, какая она есть, да и она бы всё так же думала, что я просто какой-то серьёзный парень, который не рискует. Я далеко не всегда поступаю максимально хорошо в некоторых ситуациях, зачастую могу допустить фатальные ошибки и получить очень серьёзные последствия, но эти поступки делаю я и поэтому неважно какой у них эффект и насколько они хороши в данной ситуации, они в любом случае будут правильными, потому что их делаю я, а не кто-то другой. Именно с такими мыслями я доехал до Ипподромки. Нашёл нужный двор, подъезд, этаж, нужную мне дверь и ключ от неё. Этот ключ был особенный, на нём был нанесён узор, он был подписан и как будто бы изготовлен на заказ, хотя это просто Полина в детстве поигралась с выжигателем. Этот ключ и был моей последней надеждой и панацеей от всех бед. Я дрожащими руками вставил его в скважину. Постоял немного, вздохнул, закрыл глаза, снова постарался успокоиться и в итоге открыл дверь. Наконец я услышал звук. Вместо гробовой тишины я услышал голос. Этот голос я узнаю из тысячи, это был голос Полины. Я не мог разобрать что она говорила, но я был счастлив, что просто услышал её голос снова. Сердце снова бешено забилось и я побежал в комнату из которой этот звук шёл. Да чтоб тебя! — в сердцах крикнул я увидев мою видеооткрытку, подаренную Полине, на которой была запечатлена наша команда НТО. Это был великое разочарование. Вместо эйфории от встречи, я будто получил удар под дых от реальности. Я в бессилии упал на пол и просто начал кричать от боли и разочарования, к горлу подступал комок, а к глазам — слёзы. Так бы и остался я в таком положении, готовый умереть если бы меня не прервал звонок моего телефона. На разбитом старом экране красовалась надпись «Гетман Дарья». Уж кого-кого, а её я не ожидал услышать сейчас. Взяв себя в руки и подавив комок в горле я взял трубку Привет, Даш. Привет Артём. Ты сейчас где? , — более чем странный вопрос от Даши. На Ипподромке, у Полины дома. С Полиной встретился? — чёрт, уже все знают о нашем с ней прошествии. Нет. Значит не успел, «Вот и мои опасения подтвердились, что ещё готовит мне судьба? Смерть кошки? Исключение из лицея? Рак правой пятки левой ноги?» — Артём, сейчас слушай меня внимательно и не задавай вопросов. «А теперь уже интереснее» Полина уехала из города. Из-за тебя, она не могла находиться здесь понимая что не сможет больше посмотреть тебе в глаза Эти слова током прошлись по всему моему телу, от кончиков волос, до пальцев ног, задевая каждую струнку моей души. Как так? Почему? За что? За что так изматывать меня для того чтобы снова уронить в пучину безысходности? За что, блин? Но это не повод отчаиваться, выехала она буквально пару минут назад, едет по P-256. Если ты едешь до вокзала, там садишься на электричку едешь до «Сибирской», стоит это 45 рублей, затем пересаживаешься на мокик или байк и едешь дальше по дороге, то ты успеваешь её догнать или даже немного перегнать, билеты я тебе купила, ты должен быть там через 25 минут, отдашь деньги как сможешь. На «Сибирской» будет что-то вроде киоска для аренды транспорта, заплатишь 1000 рублей арендодателю и поедешь по p-256, код для GPScheck я тебе прислала, как и QR-билет, давай дуй туда, ты просто обязан догнать Полину и поговорить с ней, иначе тебе самому хуже будет. Нет времени так что пока! Удачи! Ни пуха ни пера! — протараторила Даша и повесила трубку. Я остановился на пару секунд, пытаясь переварить всё, что услышал и буквально сорвался с места, стараясь не упустить ни минуты. На горизонте снова замаячила надежда. Я молниеносно закрыл дверь и за секунды оказался около велосипеда. Не успел я на него сесть, как увидел сидящего рядом доставщика Самоката. Я без секунды промедления оттолкнул бедного курьера, уселся на электробайк и, дав по газам умчался вдаль, подняв за собой кучу пыли. Гнать по дороге — незабываемо, гнать по ней же на электробайке — истинное удовольствие, особенно если в ушах — гранж, а сердце бешено бьётся от волнения. Гнал я без шлема, без защиты, обгоняя машины медленно тащащиеся из-за трафика на дорогах. Меня это нисколечко не пугало, а скорее подбадривало — всё или ничего. Добрался я до вокзала за 23 минуты — две минуты в запасе. Я побежал на перрон, лавируя отточенными движениями между людей, снующих туда-сюда. Они сейчас для меня — лишь помеха, отвлекающая от Полины. На бегу предъявив QR я не дожидаясь приглашения пробежал к месту посадки едва не угодив на пути. Меня это немножечко остепенило и я остановившись сел на скамейку и стал ждать старенькую Ласточку, которая отвезёт меня к Полине. Красненькие вагоны с эмблемой РЖД не пришлось долго ждать. Я сел и занял своё место. Чтобы не выслушивать судорожные крики Арта, я решил эти двадцать минут посмотреть в окно на виды Новосибирска. Заодно я ввёл код в GPScheck, чтобы отследить местоположение Полины. До чего дошёл прогресс! Теперь отследить такой нужный мне тёмно-серый Лексус можно просто введя код! Всё же не смотря на мою консервативность в этом плане, я соглашусь что такие вещи спасают иногда в современном мире. Насколько бы сильно, я не считал Новосибирск местом не для красивых пейзажей, проноситься по электричке по городу было интересно. Посмотреть на известные тебе места, на которых столько всего произошло с другого ракурса — интересно. Вот Место по которому я еду в лицей, а вот станция метро Гагаринская. А вот и станция Сибирская. Полина ещё не успела доехать до сюда, а я уже стоял у проката байков с Полиныным ножом и угрожал им какому-то узбеку. Кто ж знал, что этот нож спасёт меня и Полину одновременно. Я взял «напрокат» самый мощный байк, который только мог себе позволить, плюс какую-никакую защиту — перчатки, наколенники-налокотники и шлем с щитком, и сев в него, на очень низкой скорости поехал, смотря в дисплей прикреплённого к углу смартфона и мониторя Полину и её Машину. По сути я просто на очень медленной скорости двигался с потоком, но на самом деле я можно сказать стоял — все машины объезжали меня, так что спустя некоторое время должна была объехать и Полина, а потом я уже смогу её догнать и поговорить. Так я и «простоял» около получаса, сгорая от нетерпения, продумывая фразы, которые я буду говорить ей, и тщательно просматривал все машины, которые проносились мимо меня. Вскоре показался и Лексус Моё сердце забилось чаще, но вскоре вернулось обратно, руки ещё крепче взялись за руль байка, взгляд резко стал острым и суровым, а по телу прокатилась волна холодного спокойствия. Вот он — последний рубеж. Всё или ничего. Я опустил щиток, ударил по газам и ускорился, если бы не застёгнутая кожанка, то меня бы моментально продуло от встречного потока, который ударил в меня. Я прижался ближе к приборной панели, для большей аэродинамики и сразу ускорился — лобовое сопротивление почти пропало. Лавировать среди машин — очень тяжело и страшно. В каждую секунду водитель может начать перестраиваться, может открыть окно чтобы выкинуть окурок или просто не пропустить, но сейчас удача была на моей стороне, хотя адреналина было — хоть откачивай. Я смог выжать из байка максимум, что он мог дать. Я догнал Лексус. Дальше я совершил слишком опасный ход. Никогда в жизни я больше такого повторять не буду! Как я не свалился с него тогда — загадка, но тогда всё это меня не пугало. Всё о чём я думал — девушка, которая сидит сейчас в машине. Я подъехал и постучал в окно. Полина резко встрепенулась от стука и не сразу поняла, откуда идёт звук, но когда заметила меня, в её взгляде промелькнуло что-то, от чего мне стало не по себе. Она посмотрела на папу и кивнула ему — меня походу ждали. Лексус словно сорвался с цепи и умчал дальше по дороге, перестраиваясь в другую полосу. Судя по всему они хотят поехать через объезд по просёлочной дороге. У меня — байк, поэтому я спокойно успеваю объехать по бездорожью эту же самую дорогу и перекрыть им путь. Я резко увёл руль вправо едва не попав под машину и съехал на бездорожье. Я глянул на экран смартфона — да, я прав и они едут по объезду чтобы сбить меня с толку. Моя нога вжалась в педаль газа и байк взревев и встав на дыбы умчался вперёд. Несколько резких поворотов чтобы не попасть в ямку и я уже еду по деревенской тропинке недалеко от дороги. Чтобы мне догнать Лексус — придётся срезать по лесу, хоть там и можно влететь в дерево или упасть в ямку — меня это не волновало и я без секунды промедления рванул туда. Лавировать между деревьев на скорости — намного тяжелее чем между движущимися учениками, но подгоняемый страхом не успеть я всё же смог безупречно пройти этот участок пути. Я уже видел знакомый тёмно-серый Лексус и всё что мне оставалось это остановить его. Я находился на возвышенности, так что я мог бы просто подождать пока представиться удобный момент и просто поговорить с водителем, но я понимал что они не остановятся, поэтому я понял, что надоо прыгнуть и перекрыть им дорогу. Пусть я ударюсь, пусть меня собьют, но тогда я точно смогу сказать сам себе «Я сделал всё, что мог». Так что я крепко взялся за руль, напряг всё тело и повёл байк влево. В жизни бывают моменты, когда перед глазами проносится всё. От рождения до той самой секунды. Сейчас, находясь в воздухе в почти неконтролируемом полёте я увидел всё. Передо мной пронесся тысяча и один образ, который я хоть когда-нибудь видел, слышал или чувствовал. Но отдельно ярким воспоминанием пронеслась эта неделя. Приход Ильи Андреевича, подготовка к слёту, победа в НТО, лагерь и Полина. Красной нитью на всём этом маленьком пути стояла она, такая добрая и позитивная, излучающая свет и надежду на лучшую жизнь. Такой она была всё время, просто я этого не замечал, занятый борьбой со своими демонами. С седьмого класса, с ЛАШа, до этого момента Полина всегда была какой-то особенной, отличающейся от остальных, поэтому я не пожалел о том, что сделал всё так как хотел я, а не так как хотел Арт. После замедления времени в полёте, падение на землю я увидел одним кадром. Из-за большой скорости вращения колёс и сильного удара на землю я пробуксовал, упал и покатился. Упал я прямо перед Лексусом и чтобы не задавить меня, Полининому папе пришлось остановить машину и почти что съехать в кювет. Я поднялся и отряхнулся от пыли. Всё тело болело от сильного удара, голова бы наверное раскололась бы на месте если бы не шлем. На трясущихся от бессилия ногах я подошёл к Лексусу, снял шлем, кинул его на землю и расставив руки с ногами как барьер, прокричал в салон тёмно-серой машины Вы никуда не поедете, до тех пор пока я не поговорю с Полиной. Я отсюда не сдвинусь, а терять как вы видите мне нечего, — сказал я и сплюнул кровь, скопившуюся у меня во рту. Нехотя Полина вышла из машины и подошла ко мне. Она посмотрела на меня глазами, полными ненависти, что никак не вязалось с её образом вечно позитивной девушки. Но я то знаю, что это всё наиграно, мне есть за что бороться. Полина, — начал я свой монолог, — Я не буду стараться уговорить тебя вернуться ко мне обратно, не буду просить тебя вернуться в Новосибирск или продолжить общение с Катей. Ты вольна поступать как знаешь. Всё зачем я сорвался и проверил каждую твою квартиру, сбежал с уроков в лицее, да и то что я сейчас стою здесь — это просто результат каких-то ситуаций, совпадений или других факторов. Просто я хотел тебя увидеть, услышать твой голос, почувствовать на себе твой взгляд, пусть и полный первородного гнева. Возможно в последний раз я вижу тебя и этот многострадальный Лексус, возможно ты сейчас решишь что с тебя хватит и просто уедешь в Барнаул, а возможно нет. Я уже вообще ничего не знаю и не понимаю! За считанные дни из полудохлого задрота и душнилы я превратился в настоящего человека, полностью изменился. И всё это — благодаря тебе. Я благодарен тебе за то, что ты подарила мне возможность просто смотреть на вещи, радоваться мелочам и не действовать просто по шаблонам. Ты — лучшее что со мной случалось за последнее время. Да, судьба развела нас из-за событий не зависящих от нас с тобой. Ты спокойно можешь и дальше думать, что между мной и Катей что-то есть, я не буду тебя отговаривать или осуждать. Это твой выбор. Я просто хочу сказать, что я люблю тебя, как никого не любил до этого, и прощай, если ты всё же решишь уехать. Мне всё же было хорошо с тобой, а значит ни к чему жалеть и извиняться. Сказал я совершенно не то, что хотел. Вместо долгих извинений и самобичеваний я просто сказал ей что думал. Мне сразу же стало легче, теперь остаётся теперь только ждать реакции Полины. И она меня поразила. До этого момента Полина стояла всё в той же позе — нахмуренное лицо, руки скрещенные на груди и напряжённое тело. Но вдруг резко черты её лица расслебились, руки опустились, а взгляд перестал истончать гнев и агрессию, теперь в её глазах стояли слёзы. Она кинулась на меня, как тогда Катя и начала чуть ли не биться в истерике. Я обнял её и прижал её голову к себе. Сейчас я просто старался успокоить её и себя, потому что я от нахлынувших на меня эмоций тоже был готов расплакаться. Полина даже и не думала начать успокаиваться и даже не поднимая продолжала рыдать. Уже позже, в машине она скажет мне: «Артём, я тоже люблю тебя, спасибо что не дал мне совершить ошибку. Теперь я понимаю, что там у автобуса ты не целовал Катю, а просто не успел среагировать. Прости меня дуру за мою реакцию, я не должна была так поступать, я просто не знала что делать.», а сейчас же она просто ревёт у меня на плече. Я повёл её к машине. На меня посмотрел её папа и открывая для нас с Полиной дверь улыбнувшись проговорил: «Где мои семнадцать лет?». Сбрендил. —- Уставшая от эмоций Полина быстро уснула на моём плече, крепко держа меня за руку, словно ребёнок. Я недолго думая решил, что поговорить с Артом теперь можно тоже закрыл глаза. Я мысленно приготовился к эмоциональному разносу и тут же перед глазами возникла серая допросная и Арт. Что удивительно, его лицо не выражало каких-либо эмоций. Сейчас он был больше похож на сорокалетнего деда, которого всё достало Артём, я не буду тебя убеждать в том, что ты не прав. Ты поступил так как ты хотел, а не так, как сказал я. Ты теперь независимый ни от кого взрослый человек. Ты теперь готов сам принимать решения и… принимать ответственность. Конечно тебе ещё придётся учиться действовать правильно, но теперь ты не нуждаешься во мне. Я хочу сказать, что я больше не буду так часто выходить с тобой на контакт и теперь тебе придётся самому с этим всем справляться. Поэтому, можно я пожму тебе руку? — сказал Арт и протянул мне свою ладонь, которая ничем не отличалась от моей. Арт, спасибо тебе, за всё. Мне будет тебя не хватать, — ответил ему я и крепко пожал руку, уже не как коллеге, а как другу и наставнику. После этого рукопожатия Арт отошёл от меня и распался на сотни частичек света, а мои глаза открылись. Я проснулся. Полина всё ещё спала у меня на плече. Её отец плавно вёл машину и увидев, что я проснулся уведомил меня о том, что байк он уже сдал обратно в прокат и что я теперь могу спать дальше. Я поблагодарил его и опустил взгляд на Полину. Она спала с абсолютно безмятежными лицом, прижавшись к моей руке, будто боясь потерять меня. Её тёмные шелковистые волосы плавно ложились на мою кожанку красивым шлейфом. Я понимал, вот она — девушка с которой я готов пройти через ещё сотню препятствий, лишь бы быть с ней всю свою жизнь. И она тоже готова на всё, ради меня. Вот она — мечта к которой я стремился столь долгое время, вот он — результат всех моих поступков и действий. Я поцеловал её в лоб и посмотрел вперёд, на дорогу по которой ехала машина везущая меня в новую жизнь.