За голубыми морями

Киа со злостью работала вёслами своей маленькой лодки, бормоча под нос эльфийские ругательства, которые ей было не положено знать в ее 8 лет. Услышь ее сейчас родители, то мать-эльфийка пришла бы в ужас, а вот отец-волшебник остался бы доволен. Казалось, из ее маленьких эльфийских ушек сейчас пойдёт пар, а все попытки успокоиться не помогали. Стоило ей вспомнить довольное лицо Элис, она снова закипала, как эльфийский вепрь. ⁃ Опять эта Элис обошла меня! Но ничего, ещё посмотрим! Я вам ещё покажу, на что способны полуэльфы! — бурчала Киа себе под нос. Когда началось между ними это негласное соревнование? Киа уже и не помнила. Наверное, в первый день ее приезда в деревню эльфийского народа, расположившуюся у волшебного Чёрного озёра, в которую ее отправила мать год назад для пробуждения дара. Тогда стоял прекрасный день, как и сегодня. Голубое летнее небо, радостный щебет птиц, дурманящий запах цветов. Вот зелёный лес расступился, и восхищенному взгляду Кии предстала деревня Дрееер, одно из старейших поселений их королевства. Если столица была белокаменным городом, тот тут перемешались деревянные, каменные разных цветов, а где-то и стеклянные здания. Особо радовал глаз стеклянный дом в центре деревни, который блестел всеми цветами радуги под полуденным солнцем. Именно к нему и вела дорога, по которой она ехала в своей роскошной карете. Карета ее смущала и привлекала внимание, но отец любил все помпезное. Девочка рассматривала встречных прохожих в окно кареты, а их было немного. Вот пожилая эльфийка вела двух детей, за что-то выговаривая им. А чуть дальше пекарь выкладывал перед своим магазинчиком в тележку свежий хлеб. От приятного аромата у Кии заурчало в животе - они ели последний раз раним утром, разделив скудные остатки провизии. Их путь уже две недели шёл по пустынной дороге, и они не встречали ни путешественников, ни постоялого двора. Сопровождающие ее четыре стражника волшебника-отца и эльфийка Джейка с каждым днём становились все хмурее из-за тягот дороги. Джейка была молодая эльфийка лет 18 и прислуживала Кии с тех пор, как той исполнилось 5 лет, и по традиции юной девочке пришло время обзавестись то ли старшей наставницей, то ли нянькой, то ли гувернанткой, а то ли и надзирательницей. Киа так и не поняла. Колёса скрипнули, лошади заржали, и карета остановилась. Не дожидаясь помощи, Киа выскочила и побежала на встречу к дедушке с бабушкой. Дедушка поймал ее в объятия и закружил, девочка звонка смеялась, жмуря глаза. ⁃ Добро пожаловать, дитя! — его голос был сильный и властный, с нотками заботы. — Мы рады, что сможем показать Дрееер нашей внучке и помочь открыться твоему дару! — сказал уже тише дедушка, ставя ее на землю. Дедушка Кии был одним из семи старост, управляющих деревней. Дом его располагался рядом со стеклянным храмом, где и заседали старейшины, о чем узнала Киа после плотного обеда, отдыха и экскурсии по деревни. Вечером в доме дедушки собрались старейшины со своими семьями, чтобы поприветствовать Кию. Тогда девочка и познакомилась с Элис, белокурой эльфийкой, с карими глазами, гибким телом и лучезарной улыбкой, от которой у Кии сводило скулы. В тот вечер, когда взрослые захмелели от эля, многих детей увели спать, у камина на шкуре медведя сидели Киа и Элис. Девочки болтали о том, какой дар будет у них когда они вырастут: ⁃ Я хотела бы какой-то сильный дар, например, целительство или управление стихией. Хочу быть сильным эльфом и помогать маме! — мечтательно пробормотала Киа. ⁃ Нет, ты полуэльф! И ни когда не сможешь обладать сильным даром, как настоящий эльф! — мотнув головой, громко прошептала Элис. ⁃ Нет! Смогу! ⁃ А вот и не сможешь, твоя кровь разбавлена кровью волшебника - это твоя слабость! ⁃ Это моя сила! Я и эльф, и волшебник! Так говорит моя мама! ⁃ Ты ни то и ни се! — рассмеялось Элис. — Всего наполовину, и всегда будет чего-то не хватать, всегда будешь не такая, как все! А твоя мама глупая, раз не знает это! — бросила она в лицо Кии, злясь, что это маленькая полуэльфийка осмелилась спорить с ней. ⁃ Это неправда! Моя мама одна из мудрейших и сильнейших эльфов. Поэтому папа и выбрал ее! — выпалила Киа на одном дыхании и немного подумав добавила: — Не такая, как все, не значит, что плохая, просто другая, — и плотно сжав губы, Киа встала, уходя от Элис, оставляя последнее слово за собой и радуясь этой маленькой победе. Но с тех пор чтобы не делала Кия она всегда была второй, как будто ей и правда не хватало силы. Вот и сегодня во время ловли Белых бабочек, пыльца с крыльев которых использовалась для лекарств и целительства. Киа поймала 3, а Элис 5 и с такой кроткой улыбкой вручила их лекарю, что было трудно поверить, что в следующую секунду ее лицо искривится победным оскалом в сторону Кии. Ну ничего, Киа знала где она сможет найти 7, нет — 10 Белых бабочек и принести их лекарю. Вот посмотрим тогда, как будет улыбаться Элис. Эта мысль подстегивала Кию грести быстрее, рассекая гладь Чёрного озера, к заветному Скальному острову, до которого оставалось метров десять. На Скальном острове росли цветы Прияды, аромат которых манил Белых бабочек. Доплыв, она перевела дыхание и посмотрела на дно лодки, где лежали две стеклянные банки, закрытые крышкой с дырочками, сучок с магической сетью, чтобы не навредить крыльям бабочек, ведь в полнолуние бабочек выпускали на волю, а ловить их можно было три дня до этого. Белые балочки были древними магическими существами, которым поклонялись эльфы. А деревня Дрееер была так названа в честь Голубой королевской бабочки, которая обитала среди Белых бабочек и обладала великим даром, о котором ходили легенды, всегда разные, поэтому Киа им особо не верила. Также на дне была веревка, чтобы привязать лодку, но Киа не увидела подходящего выступа, зато глазам ее предстали цветы Прияды. Остров был небольшой, ровный камень возвышался над водой на уровне метра там, где подплыла Кия, и ступенями поднимался в высь до двух метром, словно на ступеньках на нем росли цветы, стебли их были синие, корни, словно паутина, окутывали камень, а сам цветок был изумрудным с тычинками золотого цвета, ярко блестящими на солнце. А вокруг мерцали крылья Белых бабочек, только рядом с ближайшим цветком их было три. Пискнув от восторга и предвкушения, Киа принялась за работу. Уже через час в одной банке было 5 бабочек, а в другой 4. Ноги начали ныть от напряжения, необходимого для удержания равновесия, руки дрожали от того, что пришлось тянуться все время вверх к цветку то замирая, чтобы бабочка подлетела, то быстро ее подсекать, пока не улетела. Наверное, стоило сделать перерыв, но нетерпение не давало ей остановиться. Она уже видела свое триумфальное возращение в деревню и то, как будут гордиться ей бабушка с дедушкой, а потом они напишут письмо маме. И вот она затаилась, две бабочки порхали чуть поодаль от нее. Они были далековато, но если еще чуть-чуть подтянуться... Киа сделала резкий рывок, и лодка пошатнулась. Девочка попыталась восстановить равновесие и вскинула руки вверх. Сачок упал вводу, с характерным буль, а банка выскользнула, подлетела не много вверх и в дребезги разбилась об камень, освобождая пойманных бабочек. Пытаясь увернуться от летящих на нее осколков и бабочек, она делает несколько шагов назад, нога цепляется за веревку и подворачивается. Теряя окончательно равновесие, Киа с криком падает в воду. От падения в холодную воду перехватило дух. Пусть и было лето, но вода в озере никогда не прогревалась и была одной температуры и зимой, и летом. Страх застилает разум, и она начинает в панике биться в воде. С ужасом она понимает, что ноги запутались в веревке, и она не может ими шевелить, а лодка из-за ее бултыханий отплыла на пару метров. В голове стремительно проносятся мысли: «Какая же я дура, что отправилась на озеро одна, никого не предупредив! Ну и кому и что я доказала? Как же расстроится бабушка, когда не сможет меня найти?» Отчаяние и тревога накатили на неё, из последних сил она постаралась подплыть к лодке и сделала рывок, что бы ухватиться за борт, но не хватило совсем чуть-чуть, и рука, огладив деревянный борт лодки, скользнула вниз. Вода сомкнулась над головой, щипля глаза. Плотно сжав губы, Киа пыталась руками всплыть, но она слишком устала, ее тянуло на дно, а в глазах темнело.