Поттер в квадрате

      Кап. Кап. Кап… Бульк. Плавным движением одной руки пузырёк отправляется во внутренний карман мантии, другая рука крепче обхватывает гранёный хрустальный стакан. Кажется, ещё чуть-чуть, и осколки брызнут во все стороны, не выдержав давления, оказываемого на хрупкую стеклянную конструкцию. Один быстрый глоток. Стук. Пальцы отпускают сосуд, ещё недавно служивший вместилищем для драгоценного лекарства. Барабанная дробь. Взгляд на каминную полку. Пол-одиннадцатого. Чуть правее. Тарелка из того самого сервиза. Выше. Фотография в тусклой рамке. Не разглядеть. Зрения совсем село. Но это и не важно. Там лишь один человек, лицо которого не забыть. Или забыть. Давно не смотрел. Рука тянется за заветным пузырьком. Пальцы покалывает приятная прохлада стекла. А, нет, показалось. Просто рука затекла. Взгляд стынет. Брови домиком. И так уже целый час. Левая рука берёт перо из чернильницы. Две фиолетовые капли срываются с кончика, растекаются крупной кляксой по столешнице и тут же безмолвно исчезают. Минутная стрелка стыдливо сдвигается на одно деление. Тик-так. Тик-так. А часики-то молчат. Глубокий вздох, скрип отодвигаемого по паркету кресла. Молчание. — М! — восклицательная интонация повисла в воздухе. Уроки риторики не прошли даром, но нужный эффект не был достигнут по причине отсутствия слушателей. Голоса в голове, раз за разом спорящие о правилах игры в нарды, не считались.       Гнетущая атмосфера была в этом кабинете обыденностью, но разница в том, что сегодня обыкновенный кабинетопорядок должен был быть нарушен, чего всё не происходило, а валерьянка уже не оказывала необходимого действия. Гость, который единственный был способен хоть немного оживить сиё царство мрака, опаздывал, и оставалось лишь ждать, пытаясь успокоить себя тем, что вот-вот — и всё будет. Время ползло. Все привычные действия, отработанные до автоматизма, уже исчерпали себя и оставалось лишь ждать…       В дверь постучали. — О, — ни единый мускул не дрогнул на лице обитателя кабинета. — Заходи.       Дверь приоткрылась и вошла женщина в строгом деловом костюме. Её каштановые волосы были вполне узнаваемой чертой, если вы её, разумеется, знали, но вряд ли был хоть один человек в магической Британии, кто не знал нынешнего Министра магии Гермиону Грейнджер. Трудно ни разу не видеть человека, чья ровнозубая, как по линейке, улыбка украшает первую страницу каждого второго выпуска «Ежедневного пророка» — главной газеты для большей части волшебников Англии. — Боже мой. Да-а, картина маслом. Знаешь, ты выглядишь просто отвратительно, — Гермиона всегда была слегка излишне прямолинейна. — Если бы кто-то и увидел тебя сейчас, то принял бы за последнего алкоголика из Лютного. А его, моими скромными стараниями, уже как почти два года де-юре не существует. — Кх-х… — хрипло закашлялся-засмеялся собеседник. — А де-факто?       Гермиона смущённо покраснела. Исключительно в присутствии этого человека она могла позволить себе такие отступления от роли бесстрастного и непоколебимого лидера, способного сделать что угодно ради блага своих сограждан. — Мы работаем над этой проблемой. И вообще, я пришла не для того, чтобы слушать твою критику в адрес моего управления государством. Мы поговорим о тебе. — Ты же знаешь, что я могу в любой момент выставить тебя за дверь? — Да. А я, в свою очередь, могу одной подписью выселить тебя отсюда. Даже без вещей. — Справедливо. Куда же я тогда пойду? — задал риторический вопрос уже вряд ли таинственный человек. — Домой? — подняла бровь Министр. — Жить в мемориале — даже звучит странно. Нет, всё равно он в государственной, читай твоей, собственности. — Дом Блэков?       Стакан таки треснул. Еле уловимое, смазанное движение глаз в сторону каминной полки. Пауза. — Не напоминай мне об этом… — Но, Гарри… — Я не могу там жить, Гермиона, — судорожно вздохнул Гарри Поттер (а это был именно он), — и ты прекрасно это знаешь. — Но Си… — предостерегающий взгляд вовремя остановил Гермиону, уже почти произнёсшую имя-табу. — В твоём присутствии я даже не могу говорить серьёзно? — эта маленькая острота не осталась незамеченной, но, к счастью, Гарри слишком устал, чтобы мстить. — Хорошо, поговорим о тебе. — А что обо мне? У меня всё хорошо. — Моими стараниями, позволю себе напомнить. Кто обеспечил тебя кровом, едой и одеждой? Кто оплачивает счета за электричество, воду и всё остальное? Хм-м? — Официально — фонд имени меня. — А если технически? — Твоя взяла. Чего ты хочешь? — устало потёр виски национальный герой в отставке. — Вот это уже другой разговор, — победоносно улыбнулась Гермиона. — Кстати, зачем ты полируешь эту бутылку?

***

      Гарри сидел неподвижно ещё несколько минут после того, как за Гермионой закрылась дверь. Лениво перебирая тоненькую золотую цепочку между пальцами, он раздумывал о словах его давней подруги, а по совместительству и содержателя с непосредственным начальником в одном лице. Новая миссия по спасению магического мира не была чем-то необычным — примерно раз в месяц ему давали новое задание, что и было отработкой долга перед Министерством магии, любезно согласившимся укрыть национального героя от глаз общественности. Такое положение дел всех устраивало, к тому же посвящённых было слишком мало, чтобы информация могла проникнуть наружу случайно. Злой умысел исключался принесением всеми действующими лицами Непреложного обета.       В свете единственной свечи блеснул золотистый песок. Маховик времени новой модели был поистине инновационной разработкой Отдела тайн, существующей на тот момент лишь в двух экземплярах, один из которых и имел честь лицезреть наш Избранный. Перемещение во времени происходило уникальным образом: более не существовало проблемы изменения хода истории даже в самом малом масштабе, потому что назначение данного маховика было не в корректировке событий прошлого, а лишь в непосредственном наблюдении без вмешательства в основную временную линию. Данный прибор не переносил по-настоящему в прошлое, а создавал параллельное измерение, сдвинутое во времени таким образом, чтобы прошлое основного мира было настоящим данного. Эта возможность завораживала, ведь могла стать грандиозным переворотом в множестве сфер контроля жизни общества.       Нет, это всё ещё было опасно. Смерть в параллельной реальности — тоже смерть, но, имея при себе маховик, всегда можно было вернуться обратно, пока ты ещё жив. Невыразимцы уже провели несколько испытаний, но теперь роль естествоиспытателя ложилась на плечи того, кто действительно мог принести пользу, ведь задание касалось исполнителя напрямую…       Было уже абсолютно не важно, почему всё так, а не иначе. Почему он закончил отношения с Джинни, оборвал все связи с Роном, вежливо попрощался с Невиллом и Полумной, разослал письма ещё нескольким близким друзьям и знакомым, после чего исчез. Этого было уже не исправить, а жалеть было тем более бессмыслено. Может год назад на Гарри ещё и накатывали приступы сентиментальности, и он хотел вернуться в старые добрые времена, но даже самые старые раны, если и не заживают, то, по крайней мере, покрываются коркой, не дающей чему-либо извне попасть внутрь. Поттер уже свыкся с нынешним положением вещей, но оставались моменты требующие определённой порции внимания. Шрам не болел уже шестнадцать лет. Шрама вообще больше не было, потому что обыкновенная пластическая хирургия творит чудеса, которые порой не подвластны и самым могущественным и щепетильным относительно внешности магам.       Путешествие на тридцать два года назад в прошлое было более чем жизненно необходимым мероприятием. По мнению Гермионы Грейнджер, а также нового учителя общей истории, заменившей весьма фрагментарную историю магии, в Хогвартсе — профессора Криви — было делом чрезвычайной важности узнать во всех подробностях о событиях 31 октября 1981 года, когда Тёмный Лорд Волдеморт уехал на десятилетнее поселение в Албанию, а за Гарри Поттером закрепилась слава Избранного. И ведь прекрасная идея — отправить собирать об этом информацию непосредственного участника событий, даже несмотря на то, что всё участие сводилось к пусканию слюней и плачу от страха, вызванного светопредставлением дяди Морта.       Именно такая задача стояла перед Гарри Поттером в тот знаменательный день, после которого во всей магической Британии был объявлен второй по величине траур в истории. День, когда Гарри Поттер был официально признан погибшим во время выполнения секретного задания. Сразу же были забыты все скандалы, все обвинения, все обиды и размолвки. На похороны пришли все, кто мог, и даже те, кто не могли (по причине своей смерти), тоже пришли. Дань памяти отдали и старые враги, и прежние друзья, и представители волшебных народов. Народ прощался со своим прошлым, с символом мира, уходящей эпохи Избранных, которым суждено было бороться с Тёмными Лордами, дабы нести Всеобщее Благо в массы. Волшебный портрет при жизни героя написан не был, а потому Гарри Поттер остался лишь в памяти своих современников. Рита Скитер впервые за долгое время написала книгу, которая вмиг стала бестселлером и даже получила одобрение Министерства магии, в том числе и Министра лично. Гермиона Грейнджер, кстати, вскоре подала в отставку и занялась спокойными исследованиями на стыке магических и немагических дисциплин, а на посту её сменил один наш общий знакомый… Впрочем, это уже совсем другая история.