Ждите секса и страсти | Ганнибаловские драбблы

– Что вы здесь делаете? – Беверли вскинула брови и сделала полшага назад, неловко поддев плечом лабораторный шкаф. – Мне сказали, я могу найти вас здесь. Нам нужно попрощаться. Они видели друг друга настолько мельком, что это был первый их вербальный диалог. Впервые их взгляды пересеклись в совершенно случайный день на совершенно случайной улице. Катц всегда была внимательна к деталям, когда разглядывала прохожих со скуки. Вон у того мужчины странная серая шляпа, у девчушки, идущей рядом, – несколько браслетиков на правой руке. А вон у той женщины, остановившейся у поворота на несколько мгновений... Беверли сощурилась. Светлые локоны, собранные в элегантную причёску, твидовый костюм насыщенного винного оттенка, аккуратный маникюр и маленькие часики на левом запястье и... что-то ещё, что рассмотреть не удалось. Незнакомка, кажется, заметила её и, усмехнувшись, завернула за угол, а Беверли забыла о ней почти сразу, переключившись на новую «жертву» своего незатейливого досуга. Однако бывает так, что, когда мы о чём-то забываем, вероятность снова столкнуться с этим «чем-то» растёт в геометрической прогрессии. Это был единственный день, когда Катц удалось выбраться в театр, и то – на спор. – Уже не помню, на что мы спорили, Зи, но ты в пролёте. – она, посмеиваясь, похлопала Брайана, дожидавшегося её после спектакля у выхода, по плечу. Вечер был холодный, сизая мрячка невидимой влагой касалась ресниц. Люди, вытекающие наружу из здания, делились на отдельные компании, оживлённо обсуждая детали постановки. Кто-то нарочито громко выкрикивал: «да у меня таких, как ты...» и «как пошло, Джонни». – Джонни сегодня тоже в пролёте. – хмыкнув, Беверли повернула голову и посмотрела в сторону дороги, пытаясь разглядеть знакомую машину в надежде, что тратиться на такси сегодня не придётся. – Я встал с другой стороны. Хрен подберёшься сюда, так... Ты куда смотришь? – голос однокурсника удивительно гармонично слился с фоновым гудением толпы. Катц наблюдала за тем, как высокий светловолосый мужчина открывает дверь чёрной BMW, едва склоняя голову перед своей спутницей. – База вызывает Беверли, приём, как слышно? – Я её где-то видела. – Кого? – Брайан обернулся и прищурился. – Забей. Где ты там припарковался? Курить хотелось убийственно. После тяжёлого дня приходилось возвращаться с работы пешком, потому что машина в ремонте, а «такси на пару километров – бред». Беверли рассекала ночные улицы, наводнённые такими же поздними пташками, как она, с упорством маленького, но гордого ледокола, преследующего единственную цель: купить сигарет. – Твою же! – у девушки было маленькое хобби: вписываться в кого-нибудь или во что-нибудь плечом в тёмное время суток. По какой-то причине, чаще всего страдало именно левое. Катц обернулась, оценивая масштаб трагедии напротив. Мало ли, попадётся какая-нибудь скандальная, неприятная... – «Да вы серьёзно, что ли?» – чуть не вырвалось вслух. Беделия, в свою очередь, смерила её молчаливым взглядом, поправив пальто. Светофор на противоположном конце улицы мигнул зелёным, и они, так и не сказав друг другу ни слова, разошлись. А плечо всё так же ныло. Горячий кофе с утра был сродни воскрешающему зелью. И пить его в кои-то веки пришлось не в спешке, что добавляло бонусов к наслаждению. Беверли откинулась на спинку плетёного стула, рисуя забавных паучков на стаканчике маркером и лениво поглядывая на то, как машины проезжают мимо уютного кафе, где время текло чуть медленней, а уличные места были чуть удобнее тех, что внутри. Ветер вплетал свои холодные костлявые пальцы в распущенные волосы, и Катц затянула шарф потуже, приподнимая уголки губ в полуулыбке, которой в следующее мгновение суждено было превратиться в ироничную усмешку. – «Мне тебя на свидание, что ли, пригласить?» Из остановившегося неподалёку авто – внимание привлекла желтоватая шашка «taxi», – вышла та самая уже-почти-не-незнакомка, поворачиваясь лицом в сторону Беверли. Та, едва успев прикрыть рот ладонью, рассмеялась. Искренне и по-детски, так смеются девчонки лет девяти над удавшимся розыгрышем. – «Надо же.» – подумалось Беделии, и она позволила себе улыбнуться в ответ. Сколько ещё было таких встреч? Столкновений, переглядок. Они не искали друг друга специально, однако находили, – сюрприз, в котором не нуждалась ни одна из них, но который, время от времени, было приятно получать. Потому что это было забавно и легко: раз за разом случайно замечать в толпе кого-то, с кем виделась уже с десяток раз, но чьего имени так и не спросила. – Попрощаться... – то ли вопрос, то ли утверждение. Беверли смотрела перед собой, не решаясь подойти ближе. Забавно и легко больше не было. Намеренный визит и сказанные слова разрушили всю романтику спонтанности. Оставалась только дистанция – последняя линия обороны, сокращавшаяся под мерный стук чужих каблуков. – Нас услышат. И, скорее всего, увидят. – голос Катц превратился в шёпот, когда пальцы Беделии подцепили ткань медицинского халата, раздвигая её. – Не здесь и не сейчас. – с поразительной уверенностью отозвалась женщина так, будто проработала здесь несколько лет. В груди что-то задрожало, защемило так сладко и так больно, когда губы прикоснулись к губам напротив, смазывая контуры карандаша и нанесённой помады. Язык скользнул за кромку зубов встречая ласку, и Беверли вздрогнула, ощутив, как властно чужая ладонь сжимала пряди её волос у самых корней. Поцелуи сместились ниже и левее, оставляя влажные следы, стали более острыми – белоснежные зубы царапнули кожу. Собственные руки потянулись к воротнику чужой блузки, строгой и безупречной. – «Как по форме.» – почему-то мелькнуло в голове. Пальцы поддели первую пуговицу, снимая с неё тканевую петельку. Беделия негромко выдохнула, возвращая «жест» партнёрше. Алый шёлк и тёмно-синий хлопок, им обеим не понравилось бы это сочетание. Ноготки Катц оказались проворнее, скользнули под ткань и тут же занялись застёжкой чужого бра, наверное, жутко дорогого. Сама она верхней части белья не носила. Предпочитала либо удобные топы, либо, как и сегодня, ничего. Под тёмной рубашкой, поверх которой надевались либо кожаная куртка, либо белый халат – не видно. А, значит, и не стыдно. Большие пальцы примяли навершия сосков, дразня их круговыми движениями и уговаривая затвердеть. Напряжённый выдох, похожий на стон, вырвался сам собой, когда на смену им пришли поцелуи. Обе повторяли ласки друг друга, прислушиваясь к ощущениям, сплетаясь друг с другом, словно нити двух разных паутин, – тонкие, но прочные. – Я хочу твои пальцы. – Беверли прикусила нижнюю губу в следующую же секунду. Слова казались неуместными. «Как пошло, Джонни». – «Блядь.» – внезапно всплывшее воспоминание отвлекло от ощущения предвкушения, и Катц мысленно выругалась сама на себя. Впрочем, не только: – «Пошёл ты нахуй, Джонни.» Она взглянула на Беделию растерянно и смущённо. Та, будто поняв её без слов, спокойно кивнула, приникая губами к шее партнёрши так, что у Катц дрогнули колени. Веки отяжелели, мысли превращались в густую, горячую тянучку, неделимые и неразличимые. Столешница в подсобном помещении тихо стукнула о стену, когда Беверли вцепилась в неё обеими руками. Пальцы женщины скользили внутри, плавно подгибаясь, и бёдра подавались им навстречу – хотелось большего. Хотелось быстрее. Хриплые, низкие стоны надламывали подтаявший лёд молчания, воцарившегося между ними, но Катц больше не решалась ни о чём просить. Она тоже хотела услышать. Хоть что-нибудь: короткую фразу, предложение или просто слово. Хоть что-нибудь... Плавные, скользящие движения сменились резкими толчками, стоны – короткими, быстрыми вздохами. Воздух сгорал в лёгких, а ногти царапали деревянное покрытие. Беделия прижималась губами к клитору юной любовницы, слегка втягивая щёки и не прекращая работать кистью. Резче, резче, резче, пока тело Беверли не задрожит, выгибаясь в сладкой судороге оргазма. И разве можно было этому сопротивляться... Женщина едва успела зажать Катц рот, чувствуя, как внизу живота становится горячо от одного только вида. Длинные чёрные волосы небрежно разметались по столу, за которым ещё полчаса назад Беверли прилежно работала... Грудь прерывисто вздымалась при каждом сбивчивом вдохе, бёдра всё ещё дрожали – то, как девушка свела вместе ноги, о-оо! Беделия медленно склонилась над ней, увлекая в нежный, почти по-матерински заботливый поцелуй.

***

Вжикнуло колёсико зажигалки. Катц поднесла её ближе ко рту, рукой заслоняя огонёк от ветра. – Мне не нравится то, что я чувствую сейчас. Женщина машинально отвернула голову в сторону, выпуская дым и стряхивая пепел. – Когда-нибудь это должно было прекратиться. – она кивнула, наблюдая за тем, как тлеет кончик сигареты, – Вас подвезти? – Спасибо. Я доберусь на такси... Беделия не терпела лишних привязанностей и привычек, какими бы успокаивающими они ни были. Беверли тоскливо подумала о том, что стаканчик с нарисованными паучками, который она оставила на память, придётся выбросить, потому что помнить теперь будет не о чем. А вскоре они обе бросили курить...