Интим запрещен

Сзади мужчины никого не было, только открытая дверь подвала, темнота и пустота которого выглядела максимально жутко. Во руке доктора была банка с чем-то мутным, чем-то, что было похоже на привычные нам всем закрутки от мамы или бабушки. Парень смотрел, как полоумный, и не понимал, смеялся ему в лицо Ливси или разрыдаться от безысходности. Мужчина поспешно закрыл дверь и, как маленький ребенок, чьим хобби наконец-то заинтересовались, решил показать свое творение: доктор подошёл к раковине, промыл банку под холодной струёй воды и поставил на стол. Джиму от этого становилось все страшнее, ведь бог знает, о чем думает этот псих, может снова заставит какую-то гадость съесть. Поставив на пол аптечку, Дэвид подошёл к ящику со столовыми приборами, а потом достал оттуда открывашку и ложку. Дальше он пытался открыть банку, а юноша уже был в истерике. Джим не понимал, что с ним будут делать, что будут заставлять исполнить, что будут показывать. Он чувствовал животный страх, и его трясло. К горлу подкатил ком, тошнило, но рвать было уже нечем. Парень вспотел, он чувствовал что его кожа липкая и грязная, чувствовал, как кровь маленькими струйками течёт по его боку и капает на стул. Он слышал, как Дэвид бурчит что-то себе под нос, пытаясь открыть банку, что так неохотно поддавалась ему. Ему было противно от себя и от этого «конченного», как он мысленно решил назвать его. «» — Смотри! — мужчина произнес это так радостно, словно он и вправду ребенок, что нашел красивый камушек или ракушку на пляже. Но он показал нечто ужасное. Это был глаз. Человеческий глаз. Он лежал на ложке, и может это паранойя, но парню казалось что глаз смотрел на него. Волна тошноты подкатила с новой силой, и не удержавшись, парень исторгнул все, что осталось в нем. — Ничего отвратительного! А знаешь от куда он у меня? Человек который был мне дорог предал меня, и теперь он в банках, — будто намеком произнес Ливси и будто никогда не видел глаз, повернулся спиной к парню и начал рассматривать глаз. — Знаешь, я не такой псих как может показаться. Просто... В последнее время ты делал слишком много покушений на меня, и я думаю, что стоит быть строже к тебе. Твоя мамаша шлюха была бы довольна мной. Оу... Я же забыл тебе все рассказать! Твоя мать перед своей смертью просто навзрыд кричала, чтобы мы забрали тебя, а не её. Она говорила, что из тебя выйдет отличный жиголо. Ну знаешь, за этот месяц ты много раз делал мне приятно, и не согласиться с ней я не могу, — последняя фраза звучала пошло. — Слышь, пердун старый! Во-первых, ты чем меня так накачал, что я ещё в сознании при том, что у меня отрубили руку? Во вторых, если ты себя ублажал и представлял, что это делаю я, то хочу огорчить тебя: я бы с тобой не стал это делать! — парень понимал, что закапывает себя все глубже, но ему было все равно, ведь Джим понимал, что смерть неизбежна. — Как ты меня назвал? Ну спасибо, что не матом. Если ты не помнишь, как прогибался подо мной, то это уже твои проблемы. А теперь прошу не шевелиться, я зашью руку. Мужчина подошёл к парню, взяв с собой аптечку, достал нужные предметы. По взгляду Джима можно было понять, что в любую минуту он готов выцарапать глаза Дэвиду, но веревки этому мешали. В голове назрел вопрос: — Слушай, а что было за эти три месяца... Ай, больно вообще-то! — мужчина уже начал обрабатывать рану. — Ну как тебе сказать... Мне было очень хорошо и весело, а тебе не знаю: от таблеток у тебя все лицо было какое то странное, и я не мог понять по его выражению, что ты чувствуешь. Думаю, ты должен спросить, что я с тобой не делал. Мне так будет быстрее перечислить, — его высокоинтеллектуальный юмор парню не понравился. Джима бросило в дрожь от мысли, что этот Ливси делал с его телом, когда парень был не в состоянии отвечать за все, что с ним происходило. Это было мерзко и низко, пользоваться человеком в таких целях, но Дэвида это, видимо, ничуть не волновало, и он со спокойной душой жил дальше, пока бедный юнец страдал от боли.

«Что за чёрт! Так больно... Лучше бы он меня ещё сильнее накачал этими веществами... Что он только ни творил со мной все эти месяцы... То же мне, нашёл Лолиту...»

— Кстати, ты знаешь что случилось с твоим отцом?— этот вопрос прозвучал неожиданно, это самое последнее о чем следовало спросить парня. — Нет. Я думаю, тебя это еб...— парень не успел договорить, как его перебил доктор. — Ну думай дальше, а я расскажу. Было время, когда ты был мелким сосунком, а твоя мать безмозглой дурындой. О мертвых, конечно, так не говорят, но тут я не могу подобрать нужных слов. Маргарет и твой отец часто ссорились, и, по секрету говоря, твой папаша хотел сдать тебя в приют. Да, тебя он недолюбливал, как в принципе и твоя мамка. А знаешь почему? Да просто потому, что ты залётный. Твоя мать спала с ещё одним мужчиной, и скорее всего, этот человек был твоим отцом. У тебя цвет глаз и волос как у мамы, а вот личиком ты уж очень похож на того мужчину. Ну что это я, потом выясним кто твой папа, а сейчас ближе к сути: твоя мать в порыве гнева убила твоего отца. Она со страху позвонила мне, но кажется это было не самым лучшим ее решением. У меня был не самый лучший период в жизни и я, не понимая что творю, помог избавиться от трупа самым жестоким способом. Знаешь как? Мы расчленили его, и все части тела у меня в таких банках. Это моё хобби. Кстати говоря, твой отец был первым в коллекции, можешь им гордиться. Парня будто переклинило, по его щекам текли слезы, по ощущениями соленые настолько, что легко могли разъесть щеку. Он, будто рыба на суше, хватал ртом воздух, но не издавал ни одного звука. Ему было страшно осознавать, сколько невинных людей лежит там, в подвале с человеческими закрутками. Буквально большая часть того помещения была уставлена по периметру стеллажами с этими банками, а на полу красовался персидский ковер, как украшение погреба маньяка. — Ну же, Джимми, что грустишь? — сюсюкающим тоном спросил мужчина с явной иронией. — Почему грущу?! У меня нет одной руки, я целых три месяца употреблял вещества и только сейчас пришел в себя. Я узнал, что мои родители меня не любили, мой отец в банках с мутной водой, и я ему даже не родной. Действительно, какого черта я грущу!? — парень начал орать очень громко, до такой степени, что его голос начал хрипеть, а голова разболелась от своих же воплей. — Это был риторический вопрос, дурень! Ты сам меня довел своими выходками, так что, потерянная рука весьма оправдана, тем более, бульон вышел вкусный и, считай, мы ничего не потеряли. Он сказал это обыденным тоном, что для парня казалось ужасным. Ведь, как человек может так легко отзываться об отрубленной руке и при этом искать какие либо плюсы, но ведь Ливси был не тем доктором, которого все привыкли видеть. Весёлый, тактичный мужчина превратился в несдержанного, эгоистичного, капризного человека. Его будто бы подменили инопланетяне, но такое происходит только в фильмах, а тут реальность: слегка размытая, где-то жестокая и несправедливая реальность, которую разбавили дурью и успокоительным. Конечно в реальности такие события будут удивительны и невообразимы, но когда имеешь дело с психопатом, то будь готов ко всему. — Парень, в туалет хочешь? — безразлично спросил Дэвид спустя полчаса молчания и зашивания руки. В ответ Ливси не услышал ничего, видимо, парень решил применить тактику молчания. — Э, оглох? Я из под тебя горшки носить не буду потом, —по его выражению лица было понятно, долго ждать ответа он не собирался. — Да, хочу, но как я пойду? Я связанный если не заметил. Или ты держать будешь? — усмехнулся парень, довольный своей шуткой. — Лишь бы ты у меня не подержал, — буркнул тот и начал развязывать парня. Осознавая весь риск, мужчина оставил верёвку, привязанную к талии Джима, а все остальное развязал. Хокинс пытался рыпаться, но из-за его состояния это выходило вяло. Уже идя обратно, парень снова попытался развязаться, но мужчину это довело, и он агрессивно толкнул парня вперёд. — Старина, съеби нахуй, дай я вперёд пройду, — недовольно попросил парень. — Иди молча, а то отхватишь. Я и так слишком многое тебе прощал за эти месяцы и думаю что пришло время приструнить тебя, — эти слова испугали Джима, ведь они прозвучали очень угрожающе, и доктор явно собирался сделать что-то нехорошее. Привязав парня, да покрепче, мужчина начал рыться в нижнем шкафчике на кухне и активно искать что-то. У Джима сердце в пятки ушло, он понимал что добром это все не кончится, и ситуацию он не исправит. Парень просто с ужасом думал, что доктор сделает с ним, но тут юноша увидел, что мужчина достал вещь, похожую на ошейник. И вправду, это был электронный ошейник. Дэвид, подойдя к парню, надел на него эту штуку и стал смотреть, будто бы нашел на него красивую вещь. — Чо за.... Аххххзз! — болезненный крик раздался от парня. Мужчина надавил на специальную кнопку на пульте управления. — Знаешь, я подумал что ломать тебе ноги было бы жестоко, а держать связанным неудобно. Я его ещё месяц назад купил, надеялся что не придется его применять, но пригодился все-таки. Я могу развязать тебя, но учти, если ты посмеешь сбежать или вытворить что то подобное, то тебя ударит большим разрядом тока. По всему дому я поставлю видеокамеры, что бы видеть где ты. На днях собираюсь в город и куплю хорошую систему видеонаблюдения, — он говорил это таким непринуждённым голосом, будто так и надо, и надевать на человека ошейник — это норма. — Ну ты и мразь... Хочешь меня в животное превратить? Да?! — глаз парня начал нервно дёргаться, а голос стал звучать визгливо, будто бы он был нервной женщиной. — Ага, конечно, — безразлично ответил мужчина, ведь на это замечание ему было все равно. — Кстати, в этом ошейнике встроен чип, и если ты сбежишь, то я смогу тебя отследить. Ну ладно, что я все о серьезном? У нас как-никак Новый год на носу! Надо украшать ёлку. А, ещё ведь надо обдумать блюда, которые буду готовить и подарочки... Эх, все на мне! Кстати, а что мой родной на новый год хочет? — кокетливо сказал мужчина и начал гладить парня по волосам. Джима это взбесило и смутило одновременно, не очень тактильным он был, а тут его гладили как пса. — Мне от такого урода как ты ничего не надо! — отрезал он и отвернулся. — Ну Джимми! Я же хочу чтобы тебе было приятно, что бы ты хотел? Может новые очки, а может коррекцию зрения? Или же новый телефон? О, знаю, может домашнего питомца? Я думаю было бы чудно! Так что? Было удивительно, что он обращался с Джимом, как с дерьмом, но предлагал ему дорогие подарки. Парень не хотел ничего принимать от доктора, но, с одной стороны, возможно, это единственный его шанс насладиться хоть чем-то, а с другой принципы и эго парня, которые бы просто уничтожили его изнутри за такую слабость. — Я говорю, мне от урода вроде тебя ничего не надо, — гордость и собственное достоинство взяли верх. — Хм, ты уверен? Спрошу последний раз. — Пошёл ты...— парень опустил голову вниз и стал злобно смотреть, будто старался прожечь пол. — Ладно, раз мы такие гордые, то я сам решу, что тебе подарить. Будешь ёлку наряжать? — С чего мне ее наряжать? Тем более...— парень не договорил, ведь его вновь перебили. — И правда, ты наверное ещё полежать должен, все таки руку отрубили...— он будто беспокоился о парне, что бесило Джима, ведь, если бы он беспокоился он бы не делал это все с ним. Мужчина отвезла парня от стула и положил его на диван. Он включил ему какую то передачу по телевизору и пошёл доставать ёлку. Пытаться выбраться было бесполезно, ведь Джим был связан крайне крепко, да и получить удар тока не хотелось. Поэтому парню пришлось просто лежать и смотреть телевизор. Дремота пришла быстро, и пленник начал засыпать. По телевизору шел какой-то типичный фильм про королеву школы Стейси и футболиста Джека. Дэвид, увидев спящего парня подошёл и погладил его. «Он теперь мой и никуда не уйдет», — думал Ливси про себя. Он и вправду сходил с ума. Пытаясь удержать спокойствие и скрыть эмоции, доктор потерял рассудок, и теперь из за этого страдает Джим, который никак не может противостоять безумию. Мужчина принес большую и длинную коробку и две поменьше. Для начала надо было собрать эту конструкцию и распушить ветки. Ёлке было года три, и короб был потрёпанный. Ох и долго же доктор возился с деревом, чуть со злости не сломал пару веток, но слава богу, спустя час, ёлка стояла целая, невредимая и полностью собранная. Оставалось лишь ее украсить. У доктора однозначно был вкус, поэтому все игрушки были очень красивыми и изящными. Все было готово. Осталось лишь начать готовить. Все как обычно в последний момент. Для многих блюд было нужно мясо. — Думаю, человеческое тоже подойдёт. Не зря я руку рубил. Кстати говоря, зачем он отрубил руку? Какой мотив? Объяснить эту жестокость сложно. На эту ситуацию можно смотреть с разных сторон. Одно остаётся точным: доктор сделал это уж точно не из голода. Он помешался на мысли о том, чтобы буквально питаться любовью парня, которой, к его сожалению, не было. Именно поэтому он, собственно, и отрубил ему руку. Доктору хотелось показать парню, насколько он его любит, что даже еда будет связана с ним. Но увы и ах, Хокинс не оценил такого жеста. Ему это казалось дико, как и многим из нас. Конечно, это ненормально, но надо посмотреть с разных сторон. Что вообще подразумевается под словом «ненормально» и «нормально»? Нормальным считалось то, что большинство считало приемлемым, входящим в их рамки допустимого поведения и мышления. Все, что выходило за эти рамки, большинство считали «ненормальным». Так почему же Дэвид ненормальный? Потому, что он намеренно причиняет боль безвинному человеку. Он делает так, потому, что для него это —проявление любви и способ эмоционально привязать парня к себе. Доктор не хочет, чтобы парень его бросил или предал. Мужчина положил мясо в закипевшую воду и накрыл крышкой. В холодильнике были продукты и доктор думал, какие блюда лучше приготовить, так как заранее не решил это. Ливси мысленно решил, что будет готовить и принялся за дело.

***

— Джим! Вставай давай! — громкий голос мужчины вывел парня из царства снов. — Что тебе надо? Ногу рубить будешь? — недовольно пробурчал он. — Смотри какая красота! Я сам украсил ёлку и приготовил поесть. Я сейчас поеду в магазины за подарками. Я, так уж и быть, развяжу тебя, но учти: если попытаешься хотя бы выйти из дома, то тебя ударит током. А, ещё забыл сказать, на улице есть собака, она слушает только меня и пропускает всех только со мной, — Доктор развязал парня, а тот, в свою очередь, как порядочный заложник ничего не делал, ведь действие препаратов не вечно, и боль дала о себе знать. Мужчина нашел куртку и вышел из дома. Раздался громкий собачий лай, а потом звук мотора. Доктор уехал и оставил парня одного. Естественно, Джим захотел проверить, действует ли ошейник. Как только он подошёл к двери по его телу прошел удар тока. Он упал на пол и стал дрожать от боли. — Вот блять, правда больно...— выругался вслух он. Спустя десять минут лежания на полу и матов, Джим решил поесть. Все-таки, бульон из его руки не был ему по нраву, и хотелось съесть что-то вкусное. — Так, что наготовил этот? Оо, салат! — настроение немного поднялось при виде аппетитной пищи. Он старался делать все аккуратно, ведь с одной рукой жить не очень-то и удобно. Джим сел на диван и поставил тарелку на колени. Взяв пульт, он прибавил громкость и взялся на просмотр разных каналов, чтобы найти что-то годное. Он был удивлен от этого, ведь у них дома по телевизору было очень мало каналов, а тут большое разнообразие. Вкус мяса парню показался странным, и он начал думать, почему чувствует, что пробовал похожее мясо. Джим вспомнил про тот бульон и из чего он был сделан. Его пробирала дрожью от мысли, что он добровольно съел салат в котором было его мясо. Вызвать рвоту он не смог, но тут же почистил зубы и запил все водой. Он стал искать то, в чем не было мяса, и по итогу это были фрукты. Джим трясущейся рукой помыл яблоко и со слезами на глазах стал его есть. Хокинза сильно тошнило, голова болела как и раньше, а мысли путались и перебивали друг друга. Парень не мог решить, как ему быть дальше, что делать, чего не делать. Вдруг ему сделалось страшно, он сел на диван и крепко прижал к себе ноги. Его глаз начал дёргаться, но Джим не чувствовал этого. Его напрягало абсолютно все в доме: тиканье часов, тихий звук передачи на телевизоре и собственное сердцебиение, которое гулом проносились в ушах. От чего стало страшно, не понятно, скорее всего, от осознания того, что ему всю его оставшуюся и явно не долгою жизнь придется сосуществовать с психом, который, в конечном итоге, закрутит его в банке, как огурцы и помидоры. Парень понимал, что это будет ад, каждодневное насилие, физическое и психическое, телевизор каждый день без возможности выйти в интернет и попросить помощи, еще и эта псина, которая при удобном случае загрызет его. Мысли о самоубийстве казались здравыми, а нож стал более привлекательным. Парня озарило: его могли искать и даже показать фото по местному каналу. Взяв пульт и кое-как найдя нужный канал, он стал ждать, когда начнутся новости. «Ну же! Когда эти чёртовы новости будут? Я тут умираю, а они чухню всякую показывают...» — негодовал парень, нервно сидя в ожидании. Наконец то, начались новости. Надежда не покидала парня до конца, но про него ничего не было. Он со злости выкинул пульт и схватился за голову. — Мрази! Слезы нахлынули сами собой и текли ручьем. У Джима началась истерика, и он закричал. Парень зря себя обнадёживал и думал, что есть шанс. Никаких шансов на спасение: короткая и плохая жизнь — вот что его ждало. Если бы Ливси был нормальным, он бы продолжил заниматься с парнем дополнительно, а Хокинс жил обычной жизнью: ходил на учебу, гулял, со временем бы нашел себе хобби. Однако, ничего этого не будет: парень обречен, и этого не предотвратить. Никакого будущего с хорошим концом. Лишь жизнь в четырех стенах. Мужчина разрушил его жизнь, а сам продолжал наслаждаться ей. — Несправедливо! Эта мразь живёт припеваючи, а я страдаю! Сука...— парень упал на пол. — Зачем я к нему пришел в тот вечер, зачем он делал это со мной? По каналу начали говорить о районе, где живёт Джим, и парень затих. — Сегодня, в 17:37 погиб известный доктор Дэвид Ливси. В его особняке произошёл взрыв, а его самого нашли мёртвым. Мужчина подозревается в серии убийств, сейчас идёт расследование по этому поводу. Сейчас вы услышите интервью от очевидцев. Дальше парень не слушал, он был в шоке. Доктор умер, и теперь Джим фактически свободен. — Да! Мразь, гори в аду, чтобы тебя разорвали черти...— злорадствовал он, думая, как ему выбраться. Собаку можно было устранить даже без ее убийства, а там уже и у местных спросить можно на счёт дороги до города. Парень решил действовать. Терять ему нечего, током его никто не ударит, собака не загрызет. Ему осталось надеть нормальную одежду, а не майку по колено, которая была на нем. Неожиданно, в окно кто-то постучал. Занавеска не закрывало окно, и было видно кто там. Напротив окна стоял мужчина в черной одежде и маске, которая скрывала его лицо. Он просто помахал парню и ушел. Хокинс был в шоке и подбежал к окну. Кто это? как он прошел мимо пса? Что он делает и зачем он вообще пришел? Перед окном была ужасная картина: мертвая собака, у которой была отрублена голова. Вопросов было много. — Боже... Что за мразь? Прирезал бы такого... — парня удивила жестокость по отношению к собаке, хотя его, наверное, было уже нечем удивлять. Джим решил подождать в доме, ведь бог знает, что это за человек ошивался вокруг дома. Парню стало очень не по себе, будто бы что-то должно случиться, но что — он не знал и сделать ничего не мог. В один момент он почувствовал странный запах, а после ничего. Вечная пустота. Дом взорвался, а парень умер, так и не увидев в последний раз улицу. Человек, который ошивался около дома был нанят Ливси для исполнения его плана. Мужчина знал, что рано или поздно правоохранительные органы начнут интересоваться им, и все ниточки от убийств приведут к нему, поэтому он уничтожил все улики: особняк, в котором он сам находился и маленький дом, в котором он держал парня и всю свою коллекцию людей в баночках. В новостях это назвали бы новогодними взрывами, а спустя время сняли бы про это серию детектива. Джим никогда бы не подумал, что придется умереть вот так: не от болезни, аварии или несчастного случая, а от рук человека, который, по идее, должен спасать жизни, а не забирать их. Иронично, что в последнюю секунду жизни, парень вспомнил о том самом ночном звонке. Так что же это было? Ошиблись номером или... Это была очередная жертва Дэвида, чей глаз он с таким интересом рассматривал? Да, она была последней в его коллекции. Она узнала о плане мужчины и хотела предупредить парня, но не успела. Ливси зашёл к ней домой и нанес последний смертельный удар. К чему был весь спектакль перед парнем — вот один из главных вопросов. Доктору нравилось устраивать такое, он чувствовал себя богом, который вершит судьбы людей, пока они ничего не подозревают и живут в неведении, в то время как он уже знал их судьбы наперёд. Он считал себя в какой-то степени всемогущим. Смерть — единственный исход, а перед смертью, а точнее последние две недели перед кончиной жертв никакого интима. Такое своеобразное правило, которому мужчина следовал всегда. Он часто наказывал сам себя, бросая пить таблетки и зная, что последствия будут неприятными. Он позволял себе влюбится в жертв, и ему это выходило боком. Однако для Ливси это было мелочью, ведь его «награда» была слаще всего, и от одного представления о ней, он тут же забывал обо всем и был готов кромсать жертву. Это могло бы послужить темой для очередного выпуска ТВ шоу о том самом интеллигентном соседе, который в итоге оказался психопатом со своими тараканами в голове. Что же случилось с Милли? Тут тоже всё не так гладко. Когда товарищ Дэвида рассказал о том, что она трансгендер, то он поговорил с ней об этом, но она оказалась не из робких. Девушка начала шантажировать его, мол, если он не заплатит ей определенную сумму, то она разнесёт слухи о том, что доктор — извращенец, который якобы «заставил» сменить пол, а его знакомый все подтвердит. Это оказался хитрый план, который был построен Милли и тем самым другом, Джоном. Милли не была парнем, но Джон мог подтвердить обратное и предоставить поддельные документы, если Дэвиду все-таки поверят. Цель этого обмана ясна — деньги. Эти двое хотели очень большую сумму, чтобы получив ее, уехать из страны и жили в шоколаде, но они просчитались, ведь им было невдомек, что это они были в ловушке доктора. Когда он позвал их на разговор, чтобы обсудить сумму, то он убил их и законсервировал в баночках. В общем, всё по классике. Доктор отдал им должное, ведь они поступили умно и может быть, смогли бы обвести его вокруг пальца, но он оказался на шаг впереди их. Ливси снова оказался хищником, а они просто хитрой жертвой, которая хотела обмануть его. Сначала он играл роль жертвы, пока остальные думали, что он ей и является, но в один момент доктор раскрывал все свои карты, медленно сдирал маску адекватного человека и превращался в монстра с длинными когтями, который мучительно и безжалостно убивает свою добычу. Из последних воспоминаний Милли~ Я сидела напротив Джона, эта мразь, отрезала ему ухо и рассказывал что он будет делать с нами. Он несколько дней не кормил нас, но предлагал мясо из тех банок... Я отказалась, а Джон съел его. Меня воротит от него, он опустился до уровня животного. Джон готов лизать доктору ноги, лишь бы сохранить свою никчёмную жизнь. Ливси взял молоток и подошёл ко мне... Боже! Что он будет делать? Он... Он спрашивает у Джона, кому сохранить жизнь: ему или мне. Конечно, он выберет сохранить жизнь себе, что за вопрос? Далее, сознание помутнело и воспоминаний нет. Вот так наш маньяк вершил судьбы людей. Что же произошло с тем расследованием на счёт серии убийств? Улики были, но вот только недостаточно. Особняк и домик были взорваны, что было очень странно и тоже являлось зацепкой в деле, но сам Дэвид был мёртв, и его уже не засадишь в тюрьму. Но точно ли он был в своём особняке? Точно ли его обгоревшее тело нашли там? Или же...