Физика тел

      На глаза наворачиваются непрошеные слезы — реакция моего организма на стресс, но перебарывая себя, я лишь киваю. На лице Барна хищный оскал, сменивший ухмылку, и он сует руку в карман брюк, позволяя мне следить за каждым его действием. Зажимая что-то в кулаке, мужчина кладет небольшой предмет на мой лобок.       Я не могу опустить голову и не вижу что он делает, однако после тихого щелчка до моих ушей четко доносится тихая вибрация. Видя мой испуганный взгляд, Барн не сводит глаз с моего лица и прижимает к только-только успокоившемуся клитору вибрирующую игрушку.       Волны мучительного возбуждения проносятся по всему телу, практически галопом неся меня к точке невозврата. Я не могу терпеть столь сладкую пытку, всем весом давя на распорку между коленей, но в тоже время так сильно хочу получить разрядку, что практически готова вжиматься в его руку.       Еще один щелчок и вибрация прекращается, оставляя меня переживать прерванное наслаждение. На лбу выступила испарина, а по щекам катятся соленые капли. Моя ярость растет с каждым не полученным оргазмом и это замечают зрители, посылая все новые и новые донаты практически с идентичным текстом.       «Если бы не распорки, эта Вишенка прикончила бы Барна ради оргазма»       Новый щелчок и тело пробивает током от вибрации и одновременного проникновения. Рот открывается в беззвучном крике, а тело, не в силах выдерживать столь сильную стимуляцию, выгибается. Его пальцы двигаются в бешеном ритме, растягивая стеночки и проходясь по чувствительному месту где-то в глубине. Звуки, которые я издаю, больше похожи на звериный скулеж, нежели на возбуждающие стоны, но контролировать себя уже не получается.       Чувствуя как близко нахожусь от желаемой разрядки, я подсознательно понимаю, что вот-вот все закончится и я вновь останусь переживать эти ощущения перед камерой и под взглядом Барна, наслаждающегося пыткой. Но ни вибрация, ни пальцы не останавливаются, а оргазм не накрывает, держа меня словно на острие ножа. Все мои нервные окончания сконцентрированы исключительно на получении удовольствия, совершенно позабыв о неудобстве позы, железных распорках и количестве зрителей, наблюдающих за моей самой интимной частью тела.       — Можно. — пальцы сгибаются внутри, давя одновременно на стенки и на чувствительную точку, двигаясь с неимоверной скоростью, просто обрушивая на меня оргазм.       Задыхаясь от собственных криков и стонов, я, на сколько это возможно, мечусь из стороны в сторону, переживая сильнейшую эмоциональную разрядку. Даже когда нахлынувшие волны оргазма отпустили, я не могла прийти в себя, чувствуя онемение всей нижней половины тела, бешено стучащее в грудной клетке сердце и бегущие из глаз ручейки слез.       — Для Черри это первый раз, так что может потребоваться какое-то время на восстановление.       Писк в ушах сошел на нет и я начала разбирать слова, произносимые мужчиной где-то вне зоны моего видения. Заставляя себя медленно дышать, я повернула голову набок, давая слезам скатиться за пределы маски и, проморгавшись, открыла глаза.       — О, вижу она пришла в себя. Объявляю десятиминутный перерыв, не скучайте. — звук пятнадцатисекундной заставки и несколько ударов по клавишам ознаменовали перерыв.       — Ну что, жива? — голос Максима Дмитриевича заставил сердце пропустить удар. — Тебе нужно попить.       Сильные руки заставляют двигаться, чему онемевшее тело совершенно не радо, но все еще не смея перечить, послушно сажусь.       — Еще одна выходка и я не посмотрю на то, что ты «новенькая». — мужчина рывком снимает с меня маску, откидывая ее в сторону и снимает кожаный ремешок с одной руки.       Я все еще не в силах говорить, поэтому удивленно смотрю на мужчину, также успевшего снять маску. Максим Дмитриевич не сводит с меня взгляда своих глубоких голубых глаз и поднимает с пола бутылку. Вынув из ящика стола трубочку, он откручивает крышку и, засунув в горлышко соломинку, подносит ее к моим губам.       Пока не делаю первый глоток, кажется, что пить совсем не хочется, но когда прохладная жидкость начинает течь по горлу я не могу оторваться от бутылки, практически залпом осушая ее.       — Мы сильно отошли от сценария и возвращаться к самому началу уже смысла нет. — вернув на пол пустую бутылку, мужчина садится рядом.       — Тогда сразу перейдем ко второй части? — голос, будто не мой, прорезает тишину.       — Да, ты уже подготовлена, поэтому медлить смысла нет. — его рука нежно убирает за ухо выбившуюся прядь и ложится на мою щеку. — Ты хорошо держишься, но не стоит лишний раз меня выводить.       Десять минут пролетели слишком быстро и перерыв подошел к концу. Подав мне маску, мужчина дождался когда я верну ее на место и освободил руки и шею от сковывающего их шеста. Расположившись как и в начале трансляции, я устроилась на коленях мужчины, положив голову на сложенные руки и глядя прямо в камеру.       Нажав на кнопку дистанционного пульта, Барн вновь запустил ролик, предупреждая пользователей о продолжении трансляции.       — И вновь приветствую вас на моем канале. Мы вернулись после небольшого перерыва и полны сил, чтобы продолжать.       Следующие сорок минут я забывалась в смеси ощущений, что дарил мне мужчина. Его руки гладили, сжимали, щипали, терзали мое тело. Кожа ягодиц горела от шлепков. Пальцы то едва ощутимо кружили вокруг моего клитора, то с силой проникали внутрь и этого хватало, чтобы оргазм накрыл меня новой волной. После наказаний мои нервные клетки просто обезумели и оргазмы наступали друг за другом после легкой стимуляции.       Будучи зрительницей канала я завидовала девушкам, познавшим на себе множественный оргазм, так мастерски контролируемый Барном. Однако сейчас, будучи его партнершей, я одновременно желала и закончить и получить еще больше.       — Ну что ж, спасибо за то, что были с нами все это время. Надеюсь, Черри станет вашей новой любимицей, а я крепко займусь ее воспитанием к следующему стриму.       Прощаясь с подписчиками, Барн нежно гладил покрасневшую кожу ягодиц, пока я, свесившись практически до пола, пребывала в лучшем состоянии за длительное время.       Стоило камере выключиться, как рука соскользнула, оставив на коже горячее покалывающее ощущение. Что-то с глухим стуком ударилось о поверхность стола, заставляя возвращаться из теплых объятий неги в холодную реальность.       Медленно, словно только-только родившийся олененок, я сползла на пол и встала на четвереньки, чувствуя, как дрожат уставшие мышцы. Максим Дмитриевич смотрел на меня сверху вниз, не сдерживая издевательской ухмылки. Небольшое непреднамеренное представление явно нравилось ему.       — Помоги мне подняться… пожалуйста. — вскинув бровь, Максим поднялся с кровати и, растянув улыбку еще шире, приобнял за талию, помогая принять вертикальное положение. Произойди такое неделю назад я бы расплылась счастливой лужицей, но сейчас в моей голове была только одна мысль. Облокачиваясь на стол и стены я медленно двигалась к выходу из комнаты, стараясь выпутаться из объятий мужчины. — Отпусти. Дальше я сама.       — Ты еще не привыкла, упадешь же. — даже не собираясь убирать руки преподаватель следовал за мной по пятам.       — Я в состоянии самостоятельно дойти до туалета. — прижавшись боком к стене я попыталась оттолкнуть Максима, добывая себе немного свободы.       — Что же ты сразу не сказала? — горячие ладони наконец выпустили меня из своей хватки, но лишь для того, чтобы перехватить поудобнее. Ноги оторвались от пола и несмотря на все протесты я оказалась у него на руках. — После всего пережитого тебе нельзя терпеть.       Мужчина был прав, я шла в сторону туалета опираясь только на свою решительность и отсутствие желания оставить лужу в его комнате.       Локтем нажав на дверную ручку и толкнув бедром дверь, Максим осторожно поставил меня на ноги возле раковины. Облокотившись на акриловую столешницу, переходящую в раковину, я молча стояла, опустив голову, в ожидании когда мужчина оставит меня одну.       Щелкнувший механизм двери позволил мне медленно поднять голову и посмотреть на свое отражение. После двухчасовой трансляции мое лицо выглядело одновременно счастливым и измученным. Русые волосы растрепались и «мальвинка», которую я так бережно зачесывала превратилась в гнездо из колтунов. Тушь с эффектом нарощенных ресниц осыпалась и местами размазалась от слез. Из-за них же карие глаза стали более темными, практически черными, глубокими, что мне, кстати, нравилось.       Кое-как приведя себя в порядок, смыв размазавшийся макияж и освободив волосы от резинки, я одолжила у Максима Дмитриевича халат и, закутавшись в него, вышла из ванной.       Из кухни слышался звук льющейся воды, бренчания чашек и закипающего чайника. Но, хоть я и чувствовала сильнейшую жажду, первым делом надо было одеться.       На цыпочках забрав вещи из коридора, я вернулась к двери в комнату для трансляций и тихонько дернула ручку. Однако дверь не поддалась, оставаясь закрытой. Следующие мои попытки так же не увенчались успехом, но привлекли внимание хозяина дома.       — Не помню, чтобы разрешал тебе брать халат. — за спиной послышался голос пропитанный нескрываемой издевкой.       — А я не помню, чтобы соглашалась расхаживать по твоей квартире голой вне трансляций. — ухмыльнувшись, я смело развернулась к мужчине, вскинув голову.       — К этому мы еще придем. Чай уже готов. Надо кое-что обсудить. — задержав взгляд на моем, обернутом в белый махровый халат, теле, Максим резко развернулся и направился на кухню, уверенный, что я последую за ним.       С одеванием придется повременить и, прижав к груди охапку одежды, я поплелась следом, переступая босыми ногами по холодному ламинату.       Войдя в кухню, я с удовольствием обнаружила, что пол не просто теплый, а горячий. Быстро сев за стол, я с удовольствием прижимала ступни к ламинату, стараясь вобрать все тепло в себя. Когда передо мной появилась чашка зеленого чая с исходящим от нее паром, я немедленно обняла ее ладонями, забирая еще больше тепла.       К моменту, когда Максим начал говорить, на столе стояло несколько тарелок со сладкими угощениями, которые я поглощала с неожиданной для себя скоростью. После многих оргазмов я хотела не только пить, но и наполнить себя двойной дозой углеводов.       — Зоя, — прочистив горло, мужчина привлек мое внимание, заставив отложить надкушенную печеньку на салфетку. — То, что сегодня произошло на трансляции. Я понимаю, что для тебя участие в таком… «мероприятии» в новинку, но мы заранее обговорили сценарий. По твоим словам, ты уже давно подписана на мой канал и знаешь, чем заканчивались своевольные выходки моей прошлой партнерши. — Под строгим взглядом его глаз я рефлекторно почувствовала себя провинившейся студенткой и невольно потупила взор. — Нам с тобой надо договориться. Либо мы следуем сценарию, на сколько это возможно, либо каждая наша трансляция превращается в шоу, где мне приходится выступать в роли надзирателя и контролировать не только себя, но и тебя.       Выдержав паузу, мужчина опустился на стул передо мной и осторожно накрыл мою ладонь своей. Его пальцы нежно поглаживали кожу, вызывая легкие мурашки. Осторожно подняв голову, я посмотрела мужчине в глаза. Голубизна его глаз словно затягивала в теплый обволакивающий со всех сторон омут. Это был не холодный взгляд Барна, который требовал подчинения, а тот, что я трепетно ловила на парах, в надежде когда-нибудь утонуть в нем.       Его губы медленно начали растягиваться в улыбке, а вокруг глаз появились небольшие морщинки. Не в силах противостоять его обаянию, я тоже улыбалась, чувствуя, как меняется атмосфера в комнате.       — Ну что, договорились? — его пальцы, прежде чем вернуться на горячую чашку, осторожно сжали мою руку.       — Я постараюсь.       Максим позволил мне приходить в себя столько времени, сколько мне требовалось. Мы пили чай, разговаривали и смеялись, будто и не было стрима, а он не был моим преподавателем. Вечером он довез меня до дома. Выйдя из машины, он открыл дверь с моей стороны и помог вылезти из теплого салона. Подойдя к подъезду я повернулась, чтобы помахать рукой и застала мужчину прислонившимся к дверце. Помахав в ответ, он проследил, чтобы я зашла в подъезд.       Таси дома не было. Ее рабочая смена уже закончилась, но она частенько брала дополнительную подработку и возвращалась не раньше часа ночи. В этот раз мне удалось избежать объяснений. Кинув рюкзак в прихожей, я доплелась до своей комнаты, скинула вещи на стул и, забравшись под одеяло, заснула.

***

      Не помню когда в последний раз я чувствовала себя настолько хорошо. Со стрима прошло два дня. Энергия бурлила в моей крови. Несмотря на все еще побаливающие после порки ягодицы, я просыпалась по утрам невероятно бодрой и под удивленный взгляд подруги собиралась на учебу. Даже самые строгие преподы не могли испортить мне настроение. Без устали я трудилась над домашними заданиями, а по вечерам писала основу своей конкурсной работы.       В четверг я все еще чувствовала себя более воодушевленной, ягодицы перестали болеть, а мое состояние больше не пугало Тасю. Сидя в большом лекционном зале на последней парте мы с нетерпением ждали окончания лекции. Сумки уже были собраны и, стоило пожилому профессору попрощаться, как мы первыми выбежали из аудитории.       Часовой перерыв между парами традиционно проходил в ближайшем от университета кафе. Многие студенты приходили сюда за свежей выпечкой, вкусным кофе и для того, чтобы списать домашку у одногруппников. Чтобы занять свободный столик нам пришлось бежать — после нудной лекции многие захотят немного перезагрузиться.       Вбежав в кофейню мы заняли столик у окна, сложив рюкзаки и куртки на свободный стул. Увлеченно болтая о фильме, который совсем скоро выходит в кинотеатрах, мы даже не сразу заметили подошедшего к столику молодого человека.       — Вы уже определились с заказом, милые дамы?       В шаге от столика, широко улыбаясь стоял молодой человек. Его крашеные пепельные волосы были уложены, образуя хохолок, а выбритые виски и затылок казались чуть темнее. В брови он носил целых две сережки и еще две в правом ухе. Хрящ левого уха был проколот дважды со вставленной через эти проколы штангой. Про каждый свой пирсинг молодой человек мог рассказывать долго, называя замудренные названия и в подробностях описывая день когда и почему он решился на этот прокол.       — Тим!       Вскочившая Тася накинулась на официанта с крепкими объятиями. Подняв руку с зажатыми блокнотом и ручкой, Тим поцеловал обнявшую его девушку в макушку, а затем кивнул мне, намекая на то, что после Таси будет моя очередь обниматься. Так же резко девушка расцепила объятья и поспешила сесть на свое место, пряча раскрасневшееся лицо от меня и нашего общего друга.       Сделав шаг в мою сторону, Тим наклонился, позволяя обнять его не вставая, и поцеловал мою макушку. Наши объятья продлились недолго, любезности прервала Тася, прочистившая горло.       — Даббл капуччино и фисташковый эклер, — ткнув наманикюренным пальцем в меню, девушка обворожительно улыбнулась. — Давно ты приехал? Отпуск затянулся? Как себя чувствует Наташа?       — Вчера. Мне дали пару дополнительных дней, чтобы закончить с документами. Наташе лучше, ее выписали из больницы, но еще какое-то время придется ходить с ортезом, — записав заказ Таси, официант повернулся ко мне. — Как обычно?       — Да, только сиропа побольше. Я ввязалась в университетский конкурс и сегодня будем обсуждать структуру моей работы. Большая порция глюкозы точно не помешает.       Записавший заказ официант подмигнул нам и, вырвав листок из блокнота, отправился к кассе. Притихшая Тася смотрела на парня из-под густых ресниц, кажется, позабыв о нашем разговоре.       — Когда ты уже ему признаешься? — пихнув подругу под столиком я привлекла ее внимание.       — Тогда же, когда ты признаешься Максиму Дмитриевичу. — хмыкнув, девушка глубоко вдохнула и выдавила из себя улыбку. — Один-один.       Весь час мы просидели в кафе. Тим, которому приходилось в одиночку обслуживать столики, присоединился к нам только в конце перерыва, придвинув мягкое кресло от соседнего столика.       — Так ты все еще сохнешь по этому преподу? — вклинившись в наш разговор, Тим внимательно посмотрел на меня. Улыбка на его губах становилась все шире, пропорционально тому как я одновременно пыталась отнекиваться и пинать смеющуюся Тасю.       — Именно поэтому она и ввязалась в этот конкурс. Максим Дмитриевич лично попросил ее. Теперь они частенько встречаются тет-а-тет, чтобы обсудить тезис или найти новую информацию. Хотя, после таких встреч Зоя выглядит ну слишком уж счастливой, будто вместо физики они изучают немного другую науку. Ай!       Последний пинок оказался самым сильным. Смяв в кулаке салфетку, я чувствовала, как сильно дрожит моя нижняя губа. Я злилась. И злилась на не Тасю, а на то, что все сказанное ей было правдой.       — Тише-тише, девочки. Во-первых, Зоя, дыши, это всего лишь шутка. Во-вторых, Тася, на твоем месте я бы не шутил на такие вещи, тебе с ней еще в одной квартире жить. Не удивляйся, если ночью она придет к тебе в комнату и задушит подушкой. Ну, и в-третьих, вы опаздываете.       Кивнув на висящие над кассой электронные часы, парень вынул из кармана уже распечатанный чек. За разговором мы и не заметили как опустело кафе. До семинара осталось всего пять минут, поэтому быстро расплатившись и накинув на плечи куртки, мы рванули обратно в университет.       На семинар мы, конечно же, опоздали. Постучав и получив разрешение войти, мы двинулись к своим местам под взглядами одногруппников. По спине пробежал холодок и я невольно оглянулась. Глаза мужчины были устремлены на меня и этот взгляд принадлежал не моему преподавателю, Максиму Дмитриевичу, а тому, кто несколько дней назад порол и доводил меня до высшей точки блаженства.