создающие миры

— только не говори, что эти твари тебя покусали. — да я сам в душе не ебу, что произошло! просто отпили мне руку к хуям собачьим, пока инфекция не распространилась дальше. кюбин ебанутый. кюбину хватит ума для того, чтобы вправду отпилить себе руку и умереть от кровопотери — все лучше смерти от укуса зомби. и окажись этот зомби не обычной кусакой, а кем-то пострашнее, быть может, кюбину и не было бы так обидно. может, он бы сейчас не паниковал бы так сильно — просто бы смирился со скорой гибелью. за такие мысли рики сам бы отпилил кюбину голову. по крайней мере, по тому, как он на кюбина смотрит, можно сделать именно такой вывод. они всегда понимали друг друга с полуслова. — я тебе сейчас голову отпилю, идиота кусок. — рики толкает кюбина на кровать. кюбину только хочется пошутить, что сейчас не подходящее время для подобных игр, (а потом добавить, что рики просто может прийти к нему ночью, а не делать подобное, когда все остальные дома), но вместо этого просто молчит. — лежи и не двигайся. кюбин был бы рад сказать что-то против, напомнить, что, вообще-то, он свободный человек, живущий в демократической стране, и имеет полное право делать все, что ему только заблагорассудится. только вот вся демократия в стране полетела к чертям, как только начался зомби-апокалипсис, а сил у кюбина хватит только на то, чтобы не двигаться. именно так он и делает. левую руку ломит в области плеча — именно там, где укус. других последствий кюбин пока не замечает; ему не хочется кидаться на людей и сжирать их плоть, в нем пока не появилась сущность зомби, что хочет чужой смерти. пока. пила, валяющаяся среди пустых бутылок пива, никогда не казалась настолько заманчивой. — убери, блять, ее из рук! и рики — единственный человек, который мешает такому хорошему плану, когда возвращается в свою комнату и оттаскивает кюбина прочь от этого инструмента. дверь закрыта, предупреждение остальным ребятам, что рики вломит им в случае, если они будут шуметь, выдано. — пей быстро. — это отрава? — да. — рики пихает кюбину в руки стакан с водой и уже даже не закатывает глаза. плохой знак. — пей давай до дна. эта ерунда должна помочь. кюбин не знает, должно ли лекарство быть настолько противным на вкус или же рики вправду добавил туда яду. ну, чтобы точно не мучался. но кюбин эту жидкость выпивает полностью, до последнего глотка, и отдает рики уже пустой стакан. — ты не боишься, что я тебя сожру? — опасается кюбин, когда рики обрабатывает ему место укуса. оно неприятно жжется, и боль стихает только в момент, когда рики накладывает повязку. — не боюсь. рики вправду не боится. рики проводит с ним весь вечер и не задает дурацкие вопросы, какие задают все остальные — знает, что бесполезно. просто находится рядом, приносит еду и ругается, когда им кто-то мешает. даже спать он ложится вместе с кюбином, накидывая на него десятки одеял. — я сейчас помру от перегрева. — ничего страшного. ты всех тараканов на планете еще переживешь. кюбин усмехается, а рики выключает верхний свет и ложится к кюбину спиной. кюбин отчетливо слышит его дыхание. голоса хао и юджина вместе с шумом старого телевизора, доносящиеся с первого этажа, уже не имеют никакого значения. — я же говорил, что не надо одному болтаться по ночному городу, — говорит рики и прекращает ворочаться. кюбин, повернутый к рики спиной, чувствует его совсем неподалеку от себя. — кто ж знал, что этот тупица окажется таким умным. я всего лишь хотел поиграть в догонялки. — тебе экстрима, блять, в жизни мало? — не понимает рики. — тогда бы сходил с хао-хеном в ту больницу, достал бы ингибиторов, раз такой бесстрашный. от одной лишь мысли о больнице бросает в дрожь — или же в дрожь бросает из-за недавнего укуса? — в жизни я туда не пойду. я там точну сдохну к чертовой матери. рики не отвечает, начинает крутиться на мятых простынях. — я не смогу без тебя, придурок, — вдруг добавляет рики заметно тише. — так что даже не думай умирать, понял? рики снова начинает разговор тогда, когда на первом этаже все стихает: хао и ханбин, вероятно, пошли проведывать обстановку, а младшие разошлись по комнатам. мэттью наверняка побежал к своей девчонке. рики и кюбин остались одни. — ты беспокоишься за меня? это мило. — я всегда за тебя беспокоюсь. кюбин не знает, можно ли это считать своеобразным признанием в любви — они никогда не обговаривали этот момент, они никогда не признавались друг другу в симпатии и не начинали официальных отношений. в мире, где ты можешь умереть в любую секунду, любые формальности теряют малейший смысл. им просто хорошо рядом друг с другом. кюбину этого достаточно. — тогда обними меня. и он обнимает.