создающие миры

— я сглупил. — и в этом нет чего-то страшного. ханбин кивает. холодный воздух, земной воздух, непривычен. по ощущениям, он остаётся в лёгких и давит-давит на них изнутри, до тех пор, пока не захочется их выплевать. желательно вместе с ними выплевать и свое сердце. — хен, ты не понимаешь. джиун снова успокаивает его, гладит по спине и что-то приговаривает себе под нос. потом прижимает ханбина к себе — сильно, крепко. ханбин не замечает, как сам прикрывает глаза. смутные образы доходят до его ума, воспоминания о криках людей сливаются с собственными мыслями. пустая автобусная остановка, скамейка с облезшей краской, на которой они с джиуном сидят, и едкий запах дыма — все кажется незначимым в этот момент. кто мог знать, что будет так больно отличаться от других? почему родители ему не сказали, что нельзя привязываться к обычным? — я все испортил. я допустил то, что они… они все умерли. он умер, джиун. джиун обнимает ханбина ещё сильнее, пробегает пальцами по спине и оттягивает ткань рубашки. ханбину начинает чувствовать запах хао. или же он просто сходит с ума? — так должно быть. все мы проходили через подобное, ханбин-а. — но это неправильно. джиун отстраняется и берет ханбина за руку, мягко очерчивая по ней круги пальцем. — во всех мирах всё неправильно. на Земле — тем более. сейчас ты просто выполнил поручение папы и приблизился… — джиун делает небольшую паузу, прежде чем шумно выдохнуть. — ты приблизился к богам, ханбин. мы были созданы для того, чтобы управлять мирами. — но мы не должны их разрушать! мы не должны были убивать людей, хен, они не сделали нам ничего плохого. ханбин пока не повышает голос. он просто пристально смотрит на джиуна в надежде, что он хоть что-то объяснит — как человек, имеющий авторитет, как старший брат, с которым ханбин и не связан по крови. — ты просто не знаешь и части того, что они сделали. все люди заслуживали уничтожения. они… они жестоки по натуре. — мы тогда тоже жестоки. — ханбин убирает руку от джиуна. тот опускает взгляд. — хао был моим другом, — его голос срывается на последнем слове. — джиун, я любил его! хао мертв. мертв так же, как и все остальные жители Земли — ненужной планеты, той самой, к которой родители ханбина имели особую неприязнь. — даже если бы ты забрал его в наш мир, папа бы его убил. — джиун садится на колени перед ним и снова берет за руки. ханбина начинает трясти. — так что ты не виноват в этом. ты ни в чем не виноват, ханбин. ханбин может это понять. если бы он ослушался отца, никому бы не стало лучше. люди бы все равно умерли. но ханбин не понимает: сейчас хао для ханбина — всего лишь покойный друг, история которого закончилась. их история тоже закончилась, так и не начавшись.