Страшная месть

Я стал вождём двух объединённых племён, от которых осталось несколько десятков женщин, стариков и детей, и ещё пару десятков молодых юношей, ещё не достигших возраста мужества. Жизнь постепенно входило в своё русло. Шли месяцы, складываясь в года, и со временем моё племя стало самым богатым и могущественным на равнинах Шо-Ситайна. Прошло пять лет с того момента, как я стал вождём объединённого племени Свободных коневодов. Этой весной должна была состояться моя свадьба с Абекуа. Абекуа уже несколько месяцев жила со мной в моём шатре, как и полагалось по обычаю: невеста живёт вместе с супругом и его родней за несколько месяцев до свадьбы. Так мать жениха смотрела, какова будущая невестка как хозяйка, а также, сможет ли она выносить здорового ребёнка. Близость между женихом и невестой до свадьбы приветствовалась. И я уже знал, что через несколько месяцев моя наречённая родит мне мальчика. Почему мальчика знала только сама невеста да повитуха, которая, как говорят, обычно бывает ещё и ведьмой. Я был счастлив как ни когда. Однажды, ранней весной, я отправился на дальний выгон объезжать многочисленные табуны. Около полудня я увидел чёрный дым, поднимающийся в той стороне, где было моё становище. Я поспешил назад, и опоздал. Догорающие шатры и вытоптанная степь – всё, что встретило меня по возвращении. Я бросился на берег моря. И успел увидеть, как вдали исчезает квадратный малиновый парус. Подобные паруса были у сигванских лодей. Я застонал от отчаяния и бессильной ярости, потому что знал: моя Абекуа увезена в плен, и я ничего с этим поделать не могу. Так, стоя на коленях на морском берегу, я воззвал к богам, вскинув над головой руки: «Клянусь, что ни одно судно, приходящее с севера, не останется целым, после встречи со мной. Я отомщу, и месть моя будет страшна!». В тот же миг я почувствовал, как моё тело словно оцепенело. Плохо соображая, что делаю, я поднялся и подошёл к своему коню, который тихо стоял рядом, ожидая наездника. Вспрыгнув в седло, я тронул поводья. И осознал, что делаю, только тогда, когда конь просто пошёл по воде, не замочив копыт. Горестный собачий вой раздался за моей спиной. Я оглянулся: Огромный пёс, мой товарищ и друг, незаменимый помощник, охранявший мои стада, следующий за мной по пятам, на мгновение замер у кромки воды, а потом, встряхнувшись, бросился в воду и поплыл ко мне. Я почувствовал смутную благодарность преданному псу. Но только смутную, потому что странное оцепенение не отпускало. Мне казалось, словно бы все мои мускулы затвердели, и я не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я взглянул в блестящее зеркало воды подо мной. И увидел… Мы с конём превратились в камень. Я вздохнул, успокаивая сознание и попытался трезво оценить положение. Теперь я не человек, но я сохранил человеческий разум, и значит теперь… ...Я обнаружил, что могу принимать человеческий облик, когда захочу, но, странно, быть человеком мне больше не хотелось. Теперь я в облике блуждающей скалы, год за годом, бороздил морские просторы, год за годом разбивались об меня корабли. А верный пёс всегда был рядом - Низкий подводный зов, Зов Глубин, как называли его моряки - это был его голос, голос верного спутника, верного друга, всегда заранее предупреждавший моряков о моём появлении и о неотвратимости возмездия. И ни гнев, не ненависть больше не кружили мне голову, осталась только глухая боль и глухое неизбывное горе. Когда я, становясь человеком, разъезжал по городам людей, я часто слышал легенды о самом себе. Странное это было ощущение, словно глядишь в зеркало на самого себя. В этих легендах я представал, как бог мщения, с горестным и яростным ликом. Не знаю, может быть, это и было правдой, ведь я не мог видеть своё лицо во второй своей ипостаси. Мне запомнилась одна легенда в стихах: (Стихи Марии Семеновой из романа «Волкодав. Право на поединок» («Волкодав» 2)) Была любимая, Горел очаг... Теперь зови меня Несущим мрак! Чужого паруса растаял след... С тех пор я больше не считал не месяцев, ни лет. Была любимая И звезд лучи. Теперь зови меня Скалой в ночи! Я просыпаюсь в шторм, и вновь вперед По гребням исполинских волн мой конь меня несет... Была любимая И свет небес. Теперь зови меня Творящим месть! Со мною встретившись, уйдешь на дно, И кто там ждет тебя на берегу – мне все равно. Была любимая И степь весной. Теперь зови меня Кошмарным сном! Дробится палуба и киль трещит - Проклятье не поможет и мольба не защитит... Была любимая И снег в горах. Теперь зови меня Дарящим страх! Поставит выплывший на карте знак - Меня там больше нет: я ускакал назад во мрак. Была любимая, И смех, и грусть. Теперь зови меня - Не отзовусь! Пока чиста морских небес лазурь, Я сплю и вижу прошлое во сне – до новых бурь... Так шли годы, пока однажды…