Гонки на выживание

— Мик, мать твою, мы куда спешим? На тот свет? — Йен сидел на пассажирском, вцепившись в ремень безопасности обеими руками до побелевших костяшек пальцев. — Не ссы, Тыковка, все под контролем! —оскалился голубоглазый водитель, вперя взгляд в рефлексирующего рыжего. — Смотри на дорогу!! —фальцетом завопил Галлагер, грозно и в ужасе растопырив глаза. — Ты такой красивый, не могу от тебя оторваться, — Микки даже не пытался посмотреть на дорогу, что вводило Йена в полный ахуй. — Микки, блять. Высади меня. Сейчас же. По крайней мере, если ты разобьешься, будет кому тебя восстанавливать, — загробным голосом сказал Йен. — Ой, ну все, все... Торможу, видишь? — Микки нажал на педаль тормоза и деревья за окном машины перестали размазываться по пейзажу. — Ты сумасшедший придурок! Убью тебя! Только штаны обосранные поменяю... — выдохнул Йен. — Я профессионал, Йен. — Блять... Ты в курсе, что по статистике, чаще всех тонут профессиональные пловцы, а в аварии попадают профессиональные водители?! — Значит, они не профи, а мудаки! Нет? — Микки поднял свои говорящие брови и мило улыбнулся Йену. — Дурной... — выдохнул снова Галлагер, покачал головой и невольно улыбнулся. Они ехали в сторону мексиканской границы, где все дороги были скучнейше прямыми. Океан — это то, что они хотели увидеть вместе. Ни тот, ни другой раньше даже мечтать не могли об этом. А сейчас, спустя несколько месяцев, на это есть деньги, время и, главное, тот, с кем больше всего хотелось бы это сделать. Это опьяняло. Это ощущалось как счастье. Здесь. Сейчас. От этого захватывало дух и что-то тёплое разливалось внутри. Чёрт... Это счастье? Это счастье! Солнце закатывалось за горизонт плоским жёлтым диском, но жара не спадала и хотелось вытянуть ноги на чистой постели после прохладного душа. — Заправка. И мотель. Остановимся? — уже зная ответ, все таки спросил Микки. — Давай. Кофе хочу. И в душ. И постель. Микки с буксом и подняв столб пыли, завернул на небольшую автостоянку. Тут был небольшой магазинчик, кафешка и чуть в стороне одноэтажное строение с одинаковыми дверьми — признак придорожного мотеля. Они зашли в основное здание и сняли комнату. Микки забрал ключ, оплатив сутки пребывания. — Голоден? — спросил Микки, выходя развязной походкой. — Не то слово, — ответил Галлагер низким голосом. — Эээ... Пошли. Микки быстро оглядел ряд дверей, нашёл нужный номер и двинулся в сторону двери с номером, указанным на плашке ключа. Он быстро открыл дверь, пропустив рыжего внутрь. — Иди в душ, я в магазинчик сгоняю за пивом. Йен скидывает потную одежду и встаёт под струи прохладного душа. Он намыливает голову шампунем из маленького пузырька, предоставленного отелем, и долго, с удовольствием смывает с себя усталость поездки. Когда Галлагер выходит из ванной, обернув бедра маленьким полотенцем, то видит Милковича, сидящего в кресле со стаканом в руке. Другим полотенцем он вытирает рыжие кудрявые вихры. — Рыжая чучундра. Я думал, ты там утонул, — хрипло говорит Микки. — Воды-то оставил, выдра? — Иди, полотенце на тумбе, — Йен подходит к столу и вытаскивает из пакета бутылку холодного пива. Он открывает её и делает несколько больших глотков. — Ооооо, кайф... Микки добивает свой напиток, ставит стакан и встаёт с кресла. Он проходит мимо Йена и пальцами проводит по его влажной спине. — Я быстро, Веснушка. Йен перехватывает пальцы брюнета и резким движением притягивает его к себе. Он обнимает Микки и нежно целует в губы. От Микки пахнет виски, сигаретами и потом. — Давай, ковбой, не задерживайся, а то я умру с голоду. Микки кусает Йена за небритый подбородок. Ему нравится небритый Йен. Йен тоже знает об этом и трется колючей щекой о нежную кожу Микки на шее. Микки нехотя отталкивается и быстро направляется в душ. Йен тем временем плюхается на гладко застеленную кровать, распластавшись звездой. Он прикрывает глаза в ожидании Микки. Они живут вместе совсем недавно и даже это мало спасает, потому что из-за их графиков совсем нет времени видеться. А так хотя бы поздним вечером или ночью есть возможность побыть вместе. Наконец-то они выкроили пару недель на совместный отдых. Сначала была мысль провести её в квартире или вообще в постели, не вылезая. Они так и сделали в первые три дня отпуска. Но спустя трое суток безудержного секса они поняли, что такой нон-стоп может довести обоих до сердечного приступа, не говоря уже о травмах иного характера. — Рыжик, надо взять тайм-аут.... — тяжело и гулко дыша после очередного раунда, хрипит Мик. — Вытрахал из меня всю душу, про свою многострадальную жопу я вообще молчу. — О, прости, милый... Ты так сладко стонешь и просишь сильнее и глубже, что я не могу тебе отказать, — Йен обвил синеглазого, как осьминог и уткнулся ему в шею носом. — Мммм, такой вкусный... — Давай махнём в Мексику. Я всю жизнь мечтал на океан посмотреть. У меня там кореш есть, ещё с колонии. Он нас с тобой там встретит. Поедем, рыжик? — Микки гладил Галлагера по спине и ягодицам. — Слезай с меня, медведь, раздавишь же... Ну, поедем? — Я с тобой хоть на северный полюс. Только ехать больше двух тысяч миль. — Ну, ради океана-то... Можно, — Микки гладил лицо Йена, водил пальцем по губам и скулам. — Конечно. Если ты хочешь, я не возражаю. Я с тобой, — Йен потрепал Микки по волосам. — Тогда давай не теряя времени. Сегодня в ночь и ломанемся. Они уже проехали две трети пути без остановки, меняясь местами за рулём. Машина у Микки была шустрая, а водил он, как дьявол. Конечно, с такой скоростью они должны были доехать намного быстрее, чем показывал навигатор. А вернее не доехать, а долететь. Микки вышел из душа минут через пятнадцать и рухнул рядом с рыжим на кровать. — Какой же кайф! — Угу. Сейчас будет совсем хорошо. Иди ко мне, — Йен подтащил Микки к себе, как любимую мягкую игрушку. — Неугомонная Пряня, — Микки стянул полотенце с себя и с Йена. — Только аккуратнее, даже если я буду просить большего — не слушай. Мне ещё сидеть на этой жопе минимум часов десять. — Не грусти, малыш. Давай поменяемся? — В смысле?? — Микки поднялся на локте и посмотрел на Йена. — Нуууу, как бы ты будешь сверху. М? — Но мы никогда так не делали. Я думал, что ты... Я никогда не думал о том, чтобы... — Микки, — Йен снова загреб брюнета в охапку и уложил на себя. — Ты можешь это сделать, если ты хочешь. — А ты сам? Ты хочешь? — Микки целовал лицо Йена и уже предвкушал дальнейший кайф. — Не дразни меня, Веснушка. — Я на полном серьёзе, Микки, — шептал рыжий в ухо. Микки тихо простонал и раздвинул коленом стройные ноги Галлагера. Этот вариант событий его так воодушевил, что усталость как рукой сняло. Он нежно массировал плечи Йена руками, целуя его шею и грудь, спускался все ниже, покусывая упругий живот. Его руки легли на узкие бедра рыжего, оглаживая и лаская. — Ты уверен, Тыковка? — прохрипел Микки, надеясь, что парень не передумает. — Мик, давай, хочу тебя. — Ох ты ж... Ладно. Тогда расслабься. Йен сунул руку под подушку и вытащил оттуда тюбик со смазкой. Он подкинул его ближе к Милковичу. — Смотри-ка, подготовился, — мурлыкал Мик. Микки потянул подушку под поясницу Йена и развёл его ноги в стороны, согнув в коленях и оглаживая внутреннюю сторону бёдер. Микки во все глаза смотрел на прекрасное тело рыжего, массируя бедра и наклоняясь, что поцеловать колени и икры парня. Йен чуть подергивался от нежных прикосновений и он елозил по подушке задом. — Микки... — выдохнул Йен. — Да, не спеши. Дай насладиться моментом. Может мне такое больше не перепадет никогда. — Нуу, это от тебя зависит, — хмыкнул рыжий. — Заткнись и наслаждайся, Тыковка. У тебя раньше было? — Не.. — Какая честь — быть твоим первым, Галлагер. — Какая честь — иметь первым именно твой член. Микки замычал и схватил тюбик. Он выдавил приличное количество геля на пальцы и растер до тёплого состояния. Одной рукой он начал двигать по члену, а второй по промежности своего парня. Он знал как надо, он был профи в этом, он это чуял на уровне продвинутого юзера. — Доверься мне, печенюха. Я знаю, что делать. — Уж надеюсь, ты умеешь пользоваться своим причиндалом, — нервно хохотнул Йен. — Не сомневайся, малыш. Расслабься, — с этими словами Микки аккуратно протолкнул первый палец и стал оглаживать стеночки. Через несколько минут Йен сжимал простыни в кулаки и закидывал голову, упираясь затылком в матрас. — Микки... Микки... Ох, бля! — У меня от тебя яйца сводит, Галлагер. Ты такой красивый, такой чувственный. — Это так... Это... Ох... — Малыш... — Трахни меня! Сейчас же! Хочу тебя! — рычал Йен, уже подаваясь бёдрами навстречу пальцам. — Иисусе... Йен... Да.. Микки положил длинные стройные ноги себе на плечи и упёрся головкой в растянутый вход. Он сжал бедро рыжего одной рукой, второй направляя свой член. — Сейчас, милый. Расслабься, — и Микки начал погружаться. Настойчиво и размеренно. Без резких толчков, но уверенно. Он подтягивал бедра Йена на себя, чувствуя как тот сжимает его почти до боли. — Дыши, Йен, не дави так... Давай, рыжик... Сейчас пройдёт... Будет хорошо, обещаю, — Микки вошёл на всю длину и замер, ожидая, когда Галлагер привыкнет. — Такой узкий. Такой горячий. Йен... Хочу трахать тебя... Скажи, когда... — Микки гладил бока и живот парня, поворачивал голову и целовал закинутые на плечи ноги. — Красивый, черт. Какой же ты красивый. Йен подался бёдрами на Микки и тот пробно качнулся навстречу. Потом ещё раз. Микки почувствовал, как Галлагер расслабился и увеличил амплитуду. Он двигался внутри Йена и не мог отвести глаз он него. Он завороженно смотрел на прикрытие глаза и открытый рот с влажными розовыми губами. Микки подтянул задницу Йена на себя и сменил угол, на что Галлагер прогнулся в спине и громко застонал. — Вот так, мой хороший. Сюда, да? Нравится так? — шептал брюнет. — Даааа... Ещеееее.... Мииик... — извивался Йен, доводя Микки до предобморочного состояния. Микки уже громко дышал через рот, боясь кончить в очередной толчок. Он взял член Йена в руку и начал накачивать. Йен упёрся икрами в плечи Микки, напрягаясь всем телом, как струна, сильно закидывая голову и выгибаясь всем телом. — Я так кончу, Мик... Щас кончу... — прерывисто выдыхал Йен. — Давай, малыш, хочу это увидеть, пиздец как... И кончить следом в тебя. Йен задрожал, замер и со стоном начал изливаться себе на грудь и живот. — Микки, блять... Микки!!!! Боже..! — Ох, сладкий мой... Да... Так... Кончаю тоже... — Микки закусил губу и зажмурился, вбиваясь в экстазе в парня под собой. Ещё несколько сильных толчков и Микки отпустил ноги Йена, упав на него сверху. Йен что-то бормотал шёпотом и прижимал синеглазого к себе. — Ты потрясающий, рыжик. В любой позиции, — выдыхал Милкович в ухо Йена. — Ох, Мик... Люблю тебя. Ахуеть... — Йен, люблю тебя чертовски сильно. Было такое ощущение сближения и доверия, что они не могли расцепиться даже для того, чтобы сходить в душ. Просто обернулись в одеяло и уснули, не нарушая этого единения. Йен проснулся первым. Он лежал, не шевелясь, чтобы не разбудить Микки. Брюнет лежал щекой на груди Йена, закинув руку на его живот и ногу на бедро. Его тёплое размеренное дыхание щекотало кожу, а громкое сопение умиляло. Какое-то время Йен пялился в потолок, а потом аккуратно начал вылезать из кровати, чтобы отлить и принять душ. Мик что-то забормотал, хрюкнул и снова притих, засунув руки под подушку. Йен взглянул на часы на телефоне, было около пяти утра. Чтобы доехать до места засветло, лучше было бы выехать пораньше, часов в шесть-семь. Йен поплелся в душ, неуверенно перебирая ногами. Жопу саднило с непривычки и он поморщился, но боль была вполне сносная, тем более зная, какой кайф получил от этого его Мик. Йен не сказал бы, что его мир круто перевернулся и теперь он с удовольствием поменяется местами с Милковичем, нет. Но если Мик попросит, то иногда, по большим языческим праздникам, Йен мог бы пойти на это ещё раз, для Микки. Иногда. Для разнообразия. Йен стоял под струями тёплой воды, смывая гель для душа с кожи. Он не услышал, как Мик забрался в душ и только почувствовал руки, обхватывающие его тело сзади, почувствовал прикосновение груди брюнета к своей спине и полустояк, вжавшийся в ягодицы. — Доброе утро, пряник. Ммм, ты тёплый... И мокрый... — Привет, жеребец! Мы в душе вообще-то и тут вода горячая. Может поэтому? — Йен повернулся лицом к Микки и обнял. — Как ты? — Микки гладил Йена по спине и пояснице. — Ты имеешь ввиду мой зад? — Йен задумчиво поднял голову и сделал вид, что размышляет. —Нуууу, как тебе сказать? Она слегка в ахуе, но не в обиде. — Вчера у тебя была другая реакция, — хитро улыбался брюнет. — Просто это нечто новое, последствия, видимо. — Черт, прости, мужик. — Перестань, все в порядке, я сам вызвался. — Ты необыкновенный. Люблю тебя, — Микки поцеловал Йена в губы и опустился на колени. — Микки... — хрипло позвал Йен. — Тшш... Не отвлекай меня, у меня тут дело есть. Большое дело... — сказал Милкович и погрузил член рыжего в свой рот. Не разрывая зрительного контакта, он сосал и вылизывал, глубоко насаживаясь своим ртом. Йен начал постанывать и мычать. Чувствовать это все было ахрененно, а видеть... Боже, это было нечто. Красные пухлые губы, затянутые проволокой похоти голубые глаза, рука с партаками на его члене... Лёгкий полустояк через минуту превратился в каменный, а низ живота скручивало в удовольствии. — Микки, ох, ахуеть, как смотришься... Просто пиздец... Такое порно... Микки замычал и сморгнул влагу с глаз. — Ты и себе... Дрочи себе... Хочу кончить с тобой, — тихо говорил рыжий через вздохи и стоны. Микки схватил свой член свободной рукой и снова замычал, отчего у Йена пошло электричество от паха по позвоночнику. — Ох, да, вот так, мой хороший... Ещё чуть-чуть. Я близко, Мик, — Йен схватил Микки за волосы и начал насаживать рот брюнета на свой член, чувствуя приближающуюся разрядку. —Да... Сейчас... Бля! — Йен дёрнулся и застыл, удерживая голову Микки. Тот послушно глотал и когда Йен отпустил волосы Микки, массируя пальцами кожу головы, он снова застонал уже от собственного оргазма. — Ох, Мик... Просто пиздецки горячо, — Йен сполз по стене душевой на пол и притянул к себе Милковича. Они просидели какое-то время под струями горячей воды, которая постепенно начала остывать. — Пойдём что-нибудь поедим... — сказал Микки, поднимаясь на ноги и подавая руку Йену. — Да, хорошая идея. Умираю с голоду. Они вытерлись и быстро оделись. В круглосуточной закусочной в это время не было ни души. Парни заказали себе по большой кружке кофе и фирменный завтрак, который состоял из яичницы с беконом, тостов с джемом и банановых блинчиков. Ели жадно, быстро, молча. Йен также заказал несколько бургеров на вынос, чтобы взять их в дорогу и не делать лишних остановок по пути к океану. Около семи они погрузились в тачку и выехали на шоссе. Солнце ещё не пекло слишком рьяно, радиостанция фоном выдавала что-то из рок-баллад 80-тых. Микки погладывал на своего рыжика и улыбался задумчиво и нежно. Его глаза лучились счастьем и умиротворением, а когда он щурился, то морщинки в уголках глаз расходились лучиками по бледной коже. Йен взял Миккину ладонь в свою и нежно сжал. Потом поднёс к своим губам и, слегка улыбаясь, поцеловал каждую костяшку. — Я говорил, что пиздецки люблю тебя, Мик? — Уже как часа два не говорил, Рэд, — Микки улыбался, глядя на дорогу впереди. — Просто до опиздинения... — Отвали, Веснушка. Мы не будем останавливаться, — хохотнул Микки. Он помолчал немного и добавил. — Я тебя тоже, Йен. Я тебя тоже. Они прибыли на место на закате. Микки взял телефон и набрал номер. Через пару гудков ему ответили. И он заговорил. На испанском. — Hola José. ¿Сómo estás, amigo? Estamos en el lugar. ¿А dónde vamos? No estoy solo con mi novio. Йен смотрел на Микки вылупив глаза. — ¿El Coyote Borracho? ¿En serio? Sólo un imbécil como tú podría llamar así a su Bar, — Микки хрипло рассмеялся и Йен сглотнул слюну. Микки забил новую точку в навигаторе и тот выдал маршрут. — Llegaremos en 40 minutos. Nos vemos, amigo mío, — снова проговорил Милкович в трубку и после нажал отбой. Йен сидел с открытым ртом и распахнутыми глазами. — Хосе ждёт нас, — он посмотрел на Галлагера. — Что? — поднял брови Милкович. — Ты, блять, говоришь по-испански?! — не отрывая взгляда от Микки, удивлялся Йен, переходя на вибрирующий писк. — Немного, — пожал плечами Микки. — Ты никогда не говорил, что знаешь испанский. Но откуда?! — Я сидел по малолетке в колонии. А там 70% — это мексиканцы. Хочешь-не хочешь, начнёшь понимать. Ну, и делать было нечего, я учил немного там. А Хосе мне помогал, кстати. — Микки, это ахренеть как сексуально! У меня аж встал... — Йен указал глазами на вспучившиеся в районе ширинки шорты. Микки хохотнул и выехал на дорогу по указаниям навигатора. — Скажи ещё что-нибудь, Милкович! — Si no dejas de hablar, voy a meter mi polla gorda en tu boca de mierda, mi dulce! — сказал Микки и облизнул нижнюю губу. — Пиздец. Обкончаться можно, Микки!!! Что ты сказал? — Я лучше потом тебе покажу! — и Милкович закусил щеку изнутри, чтобы не заржать. — Это что-то пошлое, да? — прищурился Йен. — Тогда, когда будешь показывать, скажи это снова по-испански... — Ох, мать твою, заткнись уже, Йен! — не сдержался и заржал Микки. Всю дорогу до бара Йен поглядывал на Милковича то улыбаясь, то качая головой. Испанская речь голосом Милковича звучала ахринительно в ушах Йена. Он однозначно должен будет выучить несколько пошлых фраз и попросить брюнета воспроизвести их вслух в тот самый нужный момент. Они подъехали к бару когда начало темнеть. Это было небольшое строение с побеленными стенами снаружи и музыкой, вырывающейся изнутри. Мик припарковался и они вышли из машины. В баре было многолюдно и шумно. Играла местная музыка, кто-то танцевал, кто-то пил пиво за барной стойкой. Почти все столики были заняты небольшими группами людей. Отделка и антураж помещения были простыми, но чувствовалась чистота, порядок и рука хозяина. За стойкой бара стоял смуглый черноволосый мужчина, явно коренной мексиканец. У него были чёрные, как маслины, глаза и белозубая широкая улыбка. Он повернулся в сторону вошедших в бар и вылетел из-за стойки с громкими криками, размахивая руками. — ¡Milky, mi amigo, por fin! ¡Bendita Virgen María! ¿Еstá mi hijo aquí?! ¡Me alegro mucho de verte, hombre! — черноглазый налетел на Милковича и сжал его в крепких жилистых руках. — Хосе, мужик! Черт, я добрался таки!!! — Я так рад, Микки, так рад, что ты приехал! Как семья? Как крошка Аманда? — Крошка Аманда — как манда! Без изменений, — они смеялись и хлопали друг друга по плечам. — Хосе, познакомься, это мой Йен, — Микки повернулся к рыжему и представил их друг другу. Хосе внимательно оглядел парня, пока тряс его руку в приветствии. — Рад познакомиться с тобой, парень! — сказал Хосе Йену, улыбаясь всем стоматологическим набором во рту. —¡Es caliente y pelirrojo como un reguero de pólvora! — сказал Хосе Микки, заговорчески махая головой в сторону Йена и дергая бровями. — ¡Quítale las manos mexicanas de encima, o te romperé y te meteré por el culo! — зарычал Микки, наиграно сдвинув брови. Они дружно засмеялась. Йен не понимал ни слова и не знал как реагировать. — Твой испанский в норме, Микки! Особенно, что касается жопы, оторвать и запихнуть! —хохотал Хосе. Он вышел на середину бара и громко крикнул, чтобы переорать музыку. — ¡Cerveza gratis para todos! ¡Un amigo vino a verme! Народ громко заверещал и радостно поднял свои бокалы и рюмки с текилой. Хосе провел их к небольшому столику в углу, усадил на стулья и сказал, что вернётся через некоторое время. Через несколько минут он вернулся с огромным подносом всякой мексиканской еды, бутылкой текилы и несколькими бокалами холодного пенистого светлого пива. Они поглощали тонны фахитос, тартильи, тако, буррито, кесадильи... Через час Йен еле дышал. Все было неимоверно вкусно, остро, хотя просто и по-домашнему сытно. Микки и Хосе говорили частично на английском, но иногда переходили на испанский и Йена это нервировало. Не то им так было удобнее, не то они просто не хотели, чтобы рыжий знал о чем они говорят. Йен склонялся ко второй версии, потому что Хосе иногда масляно улыбался и зыркал на Галлагера. Хосе был очень тактильный и Микки, к удивлению Йена, это не напрягало. Хотя он знал, что тот не очень любит, когда к нему кто-то прикасается и жмется, кроме Йена, конечно же. Хосе поглаживал Микки по плечам или хватал за голову и целовал в макушку, трепал за волосы или сжимал рукой шею или загривок. В три ночи Хосе проводил парней на второй этаж. Оказывается, над баром было несколько жилых комнат, которые Хосе иногда сдавал туристам или селил знакомых и приезжающих в гости родственников. Комната была подготовлена, так как Хосе ждал их приезда. Пожелав доброй ночи, владелец бара ушёл вниз. Как только дверь была запрета, Йен схватил Микки и повалил на застеленную свежим бельём кровать. Он зажал его руки над головой и грозно навис красной тучей сверху. — Галлагер, ты чего толкаешься-то? — в непонимании спросил Микки. — Он твой бывший любовник? Ты с ним спал? Вы раньше были вместе? Что он тебе говорил? А? На испанском. Я нихуя не понимал! — Воу, воу, чилаут, детка... — О чем вы говорили? А? — Йен, он мой друг. Мы в колонии держались вместе. Он мне там очень помогал, а потом, когда мы вышли, я помогал ему. У нас была своя работенка. Такая, знаешь, не очень законная, в то время, когда я был механиком у Брэда. — Вы трахались? — Нет, Йен, мы не трахались. Мы не такие друзья. Мы просто друзья. Как ты и Мэнди. — Тогда что он говорил, что потом зыркал на меня? Весь вечер. — Он говорил, что ты горячий, как пожар, что мне повезло, что он счастлив за меня. За нас обоих. Йен отпустил руки Микки и скатился на спину. Микки повернулся на бок и оперся рукой на локоть. — Йен, он счастливо женат, у него трое детей. Завтра он познакомит нас со своей синьоритой и спиногрызами. Мы правда добрые друзья. Просто когда люди проходят через такое, через что довелось пройти нам, да ещё в юном возрасте, то это очень сплачает. Но мне жуть как приятно, что ты ревнуешь, — пьяно улыбался Милкович. — Скажи ему, чтобы он перестал тебя трогать и целовать. Иначе я надеру ему его мексиканскую жопу. Микки разразился смехом, но все таки ответил. — Я скажу. Просто они в большинстве своём очень эмоциональные и тактильные. Я раньше тоже напрягался, но потом понял, что это невозможно остановить. — То есть тебе нравится? — не сдавал позиций рыжий. — Me encanta tener tu lengua en lo profundo de mi garganta, tus labios en mi polla y tus manos en mi culo. ¡Te amo, mi corazón! — хрипло проговорил Микки в ухо рыжему. — О, те амо и корасон я знаю! — встрепенулся Йен. — Не знаю, что там было в начале, но мне пиздец, как нравится. Иди ко мне, синеглазый засранец, — Йен навалился снова сверху и засунул своей язык в рот Микки, а руками схватил брюнета за жопу. — Да, да, именно это я и говорил... — прошептал Милкович и снова погрузился в мокрый поцелуй. Они проспали до полудня. Их никто не тревожил и не будил, так как бар тоже открывался не раньше полудня. Они ещё час лениво валялись в прохлада комнаты, но когда солнце начало светить в окно прямо на кровать и в глаза, они нехотя поднялись. Быстро приняв душ и одевшись, парни спустились вниз. Хосе был уже на месте. Он поприветствовал их и сказал, что через полчаса будет готов обед. — Хосе, далеко до океана? — спросил Микки. — Выйди в ту дверь, амиго! — Хосе указал на заднюю дверь бара и парни направились туда. Дверь распахнулась и глазам предстало до селе невиданное двум оборванцам с Сауд-Сайда зрелище. От заднего крыльца тут же тянулся белоснежный песчаный пляж, который через сто метров переходил в огромное, синее, шумящее чудовище, которое простиралось до горизонта и соединялось с небом где-то на самом краю света. — Пиздец, Микки.... Посмотри, какая красота! — Йен открыл рот и задыхался от восторга. Он скинул шлепки и спустился по ступенькам вниз, встав босыми ногами на песок и зарывшись в него пальцами ног. — Иди скорее сюда... Блядский боже.... Это же рай!!! — Ахуеть можно... Как ярко... — Микки тоже скинул слансы, подошёл к Йену и взял его за руку. Они, не сговариваясь, двинулись в сторону берега. Волны были игривыми, с белыми бурунчиками на верхушке ближе к берегу, летали чайки и шум воды завораживал. — Я, блять, хочу здесь жить, — как под гипнозом прошептал Галлагер. — Я видел море по телевизору. Но это... ни в какое ебаное сравнение не идёт. Это просто потрясно. Они подошли к самой кромке воды и остановились на мгновение. Потом переглянулись и шагнули дальше. Волны, доходившие до берега, облизывали пятки и щиколотки. Они снова переглянулись и засмеялись. — Это стоит того, чтобы жить... — сказал Йен. — Теперь и помереть не обидно. Я видел океан!!! — Я хочу купаться!!! — завопил рыжий и, как мальчишка, начал быстро стягивать с себя шорты и футболку. Микки, глядя на Йена, тоже начал раздеваться. Йен отошёл подальше, а потом разбежался и с воплями кинулся в набегающую волну с головой. Микки не разделял такого энтузиазма, он аккуратно зашёл в воду по колено. — Иди сюда, скорее, Микки! — барахтался и нырял Йен. — Малыш, я плавать не умею. — Тут не глубоко, я тебя подстрахую! — Не уверен, что это пиздатая идея. Йен выбежал из воды и, схватив Микки за руку, потащил его в воду. — Не бойся! Смотри как круто! Микки вцепился в Йена и нервно хихикал. Через какое-то время он чуть осмелел и они с полчаса барахтались в ласковой солёной воде. Когда они уставшие вышли на берег, глаза Галлагера светились счастьем, как у ребёнка в парке аттракционов. Микки смотрел и улыбался. Берег океана, тёплое солнце, счастливый Йен. Его Йен. Рыжий схватил Микки под задницу и поднял, крепко держа на руках. Он покрутил его и впился в губы Милковича поцелуем. — Я так люблю тебя, Мик! Я так счастлив! — Боже, ты как ребёнок, ей богу! — улыбался Микки своему Йену. — Я тоже. Тоже очень счастлив. Что ты тут, вместе со мной. И я тоже тебя безумно люблю. Целых пять дней они только и делали, что ели потрясающе вкусную еду, купались и валялись на пляже. Пару раз они ужинали с огромной семьёй Хосе, но Йену там не очень нравилось. Кроме Хосе, никто не говорил по-английски, поэтому все трещали на испанском. Йен ничего не понимал, поэтому проводил больше времени с сыновьями Хосе в бассейне на заднем дворе. С детьми он всегда хорошо ладил, там язык был не важен. Один вечер они протусили в центре города, накупили всяких сувениров и безделушек для своих, посетили как минимум пять местных баров, крепко нарезались текиллы и долго не могли поймать такси до "Пьяного койота". В итоге Галлагер уснул в такси и Микки пришлось тащить эту рыжую обезьяну на себе, перекинув длинноногое тело через плечо. Чуть не скатившись по лестнице, они в тот вечер кое-как добрались до своей комнаты и замертво упали в кровать. Последний день отпуска парни провалились на пляже, а Йен никак не мог накупаться. — Вылезай, карась! Уже губы синие! — кричал Микки, как строгий родитель. — Ещё пять минуточек, папочка! — парировал Йен в стиле пятилетнего ребёнка. — Вот жопа рыжая! — крякнул Микки. Вечером этого дня они пошли на пляж, взяв с собой плед. Йен расстелил одеяло на песок и они легли на спину, переплётя пальцы рук. Был слышен шум прибоя и чуть музыку из бара. Небо было усыпано мириадами звёзд, был виден млечный путь так отчётливо, как нигде и никогда. — Видишь, Милки Вей! Почти твой тёзка! — хихикал Йен. — Твои глаза, как океан, Микки, такие же синие и прекрасные. А волосы, как ночное небо Мексики, такое же чёрное и блестящее. — Ты моя романтичная рыжая сучка, Пряня! — фыркнул Мик. — И ты такой-же горячий, как песок в полдень на этом пляже. — Делаешь меня мягким, как кусок глины. — Я хочу сюда вернуться, Микки. А когда-нибудь, возможно, переехать жить. Мне тут нравится. — Нууууу, был бы повод... — Давай найдём повод, чтобы сюда снова приехать. — Я один повод уже придумал. — Да? И какой же? — Йен повернулся к Микки и приподнялся на локте. Микки повернулся таким же образом к Йену. — Я тут подумал. Ну, не тут... В смысле думал об этом. Уже давно... В общем, у Хосе есть знакомый священник, вернее его какой-то там родственник дальний или что-то типа того... В общем, вот... — Мик полез в задний карман шорт и достал оттуда пару колец. — Я хотел предложить тебе. Вернее хочу спросить тебя. Может ты бы захотел, не знаю, там, ну, замуж за меня... Блять! Йен Клейтон Галлагер. Ты выйдешь за меня? — Господь всемогущий!!! Ты мне что, только что предложение сделал??!! — А похоже? — Я, блять, выйду, выскочу, выбегу за тебя замуж, Михайло Александр Милкович!!! Ооо, сраный боже!!! Даааа, сука, дааа! Микки трясущейся рукой надел на безымянный палец Йена кольцо, передал ему второе и Йен надел его на палец Мику. — Мик, мы помолвлены? — Похоже на то, — широко улыбнулся Микки. — Я люблю тебя, мой сладкий синеглазый засранец!!!! — заорал Йен на весь пляж и сгреб Микки в охапку. — Te amo, Ian, eres mi corazón, eres mi alma, mi vida! — Я тоже люблю тебя, Микки. Ты тоже моё сердце, моя душа, моя жизнь! — Мы можем вернуться и устроить свадьбу тут. На пляже. Или в баре Хосе. Или где захочешь... В эту последнюю ночь отпуска Микки шептал Йену в самое ухо всякие пошлости на испанском. Единственное, что понял Йен, это: "¡Corre dentro de mí, bebé!". И малыш в него кончил.