Когда солнце воссияет над человечеством

Шум. Гул от сбора его товарищей. Это раннее утро. Он совершенно не хочет вставать. Парень, совсем зеленый… Сегодня должен был отправиться в Трост. Марко потянулся. Зевнул, как обычно взял свою форму, пошёл одеваться а затем… Словно день сменился ночью Пустота. Чёрная всепоглощающая мгла, боль и отчаяние. Страдания. Он находится в ней. Словно в жидкости, застряв меж реальностью и сном. Между чёрной смертью с ветвистыми рогами и белоснежно-чистой окрыленной, как знак разведкорпуса жизнью. Он ничего не чувствовал. Не было ни боли, ни горьких слез разочарования, ни боли от разрыва собственного тела. Не было ничего. Лишь зияющая пустота и неизвестность. Ночь. Дождливая, серая, с привкусом свежей крови. Тела везут с поля битвы домой. По темным улицам, в телегах. Один на одном. Капли дождя падают на закрывающую тела ткань. Мрачное зрелище. Люди, живущие в тоненьких, узеньких улочках не высовывались когда такие вестники смерти проезжали по улицам. Колеса шуршали по грязи, пачкаясь в ней. Сапоги тонули в импровизированной деготи, пачкаясь. Это дурной сон каждого, кто живёт в городе. Что однажды, в такой телеге привезут их сына или дочь. Сейчас эти повозки, запряженные лошадьми отправлялись в морг. Там тела должны были точнее описать и опознать Дальше их сожгут, но сделают это родные. Это не прерогатива развед корпуса, полиции или гарнизона. Ах… Полиция. Как же он мечтал туда попасть. И не попал. Не попал. Потому что был жестоко убит товарищами. Эта горькая боль от осознания того, что родные тебе люди просто так и по щелчку отдают тебя в пасть титана — не отпустит сердце Марко уже никогда. Даже учитывая, что у него осталась всего треть Морг представлял собой огромную белую комнату, полную кушеток. Тут не было никаких инструментов, ничего. Лишь голые стены и скрипящие деревянные столы. Никто и не надеялся что среди умерших будут шансы на выживших. Сейчас его тело взвалили на хрупкую деревянную кушетку. Ополовиненное, частично сгнившие под натиском обстоятельств. Неделю. Ровно неделю он пролежал там, в переулке. Гнил. Кожа была серая и глаза были покрыты плёнкой, точно кто-то делал из него чучело и не сумел окончить начатое. Наполовину из головы и тела торчали внутренние органы. Кишки выскользнули из половины тела и упали безвольно вдоль кушетки. Он мёртв. Абсолютно точно мёртв. Его сухие потрескавшиеся губы не дрогнули, открытый единственный глаз смотрел в потолок. И сейчас, его осматривают. Завтра же его тело должны передать родственникам. Лита и Зак работали в ночную смену, осматривали тела, делали записи в маленькие блокноты, исписанные и без того. Зак любил выпить чая, потому на его блокноте был след от чашки, а Лита часто делала глупые пометки… Шутила над мертвецами… Зак не отдавал себе отчёта в том, что видит, просто записывал подробности, холодно и чётко. Ли же делала свою работу с должным энтузиазмом. Подчёркивала что-то в своём блокноте она снова и снова осматривала мёртвую девушку. Решив, что все задокументировано, Лита подошла к телу Марка. Начала ощупывать, записывать что-то в блокноте и затем побледнела. Обомлевшая от осознания, девушка застыла не в силах понять что произошло. Было ли то действительно наяву или же это был дурной сон. Губы мертвеца шевельнулись, а следом его полуразвалившейся тело поднялось. Тяжелое дыхание, с привкусом крови опалило Литу. Она закрыла рот руками, выронив блокнот. —Зак… Зак… — дрожащим голосом в слезах произнесла она. —Он живой, Зак… Он живой! — закричала Лита и резко выбежала из комнаты, хлопая дверью. Зак взглянул на Марко и раскрыл глаза от ужаса. Марко поднял на него стеклянные глаза. Промычал, потянулся уцелевшей рукой. —Мертвец… Ожил… Нужно срочно сообщить кому-то! На помощь! — второй работник выбежал из комнаты. Марко тяжело вздохнул. Свесил ноги с койки и поднялся, пошатываясь на подгнивших конечностях. Он делает неуверенно шаг. Затем ещё. И ещё… Пускай и треть его тела отсутствовал, но ноги были целы. Но лишь каким-то чудом. Извергая кровавое дыхание, Марко Бодт поднял руку в воздух и посмотрел на неё. Она вся измазана кровью, на ней нет живого места. Когда он упал на землю — стёр руки о неё. Труп не помнил своей смерти. Помнил лишь смрадное дыхание титана и внеземные боли от соприкосновения с его зубами. Казалось, другая его часть помнила желчь внутри твари, помнила как жгло заживо… Но это была лишь иллюзия сознания Труп делает ещё шаг. Его тело неприятно чавкает. Он опускает взгляд и видит собственные кишки. Без какого либо страха заправляют их внутрь и снова идёт. Нет. Это не может быть правдой. То что сейчас происходит это же просто дурной сон, не так ли? Марко сплевывает сгнившую, свернувшуюся кровь на пол и шатаясь подходит к двери, еле держась на плаву, пошатываясь. Марко выходит из комнаты. Идёт прямо по коридору. Множество дверей окружает его то справа, то слева, не даёт покоя и то что коридор слишком длинный, а идти просто напросто больно и невозможно от изнемогающего, больного тела. Марко падает на колени, отталкивает кровь. Он умирает. Снова умирает но теперь насовсем… Или же нет. Бодт не знает что и думать ведь сейчас он надеется что все это сон и завтра он проснётся целым. Целым и живым человеком. Наконец Марко находит дверь наружу. И оказывается. Да. Это подземный город. Неподалеку от лестницы наверх. Он снова кашляет и чавкая землёй бредет в переулок. Бездумно. Без всяких мыслей. Марко падает на колени, сил не остаётся. Он закрывает глаза. В этот раз… Навсегда? Продолжение следует…