Препод-распиздяй

С наступлением весны все вздыхают с облегчением, потому что проклятье наконец спадает и Даби вновь становится Даби. Правда, последствия все равно остаются и даже мадам Помфри лишь разводила руками — с подобным она не встречалась, как и ее коллеги, а эксперименты проводить никто не решился, мало ли. Однако через какое-то время изучения они пришли к выводу, что переживать не стоит, и это само пройдет.  Так что вот уже несколько недель Даби ходил донельзя мрачный, шмыгал носом и чихал не переставая, словно у него была жесточайшая аллергия.  Шигараки бессовестно угарал и, хохоча, говорил, что аллергия у него явно на детей началась. Даби кривился, показывал тому средний палец и шел дальше.  Гарри не понимал, почему Шигараки тоже остался, и не один он был таким любопытным. Гермиона, в конце концов, не выдержала, на что получила ответ:  — А че до конца года осталось-то? Уж подожду этого урода, так уж и быть, а то опять в какую-нибудь хуйню вляпается, а мне снова его жопу из пиздеца вытаскивать.  В этом одновременно и был смысл, и не было.  Гермиона слегка мнется, но все-таки находит в себе силы задать еще вопрос: — А Даби в следующем году продолжит вести этот предмет?  Шигараки смотрит на нее какое-то время, а потом фыркает. Но Гарри замечает в его глазах что-то… болезненное.  — Вряд ли, — отвечает он, а потом уходит, шаркая ногами.  Гермиона проводит его недоуменным взглядом, как и Гарри.  — Надеюсь, Даби останется преподавать, — вздыхает она и Поттер улыбается. — Так понравилось, как он ведет уроки?  — Можно подумать, тебе нет, — закатывает глаза Гермиона. Гарри вздыхает. — Конечно мне нравится, но…  — Что?  — Мне кажется, Даби все-таки уйдет. Ну знаешь, проклятая должность, все дела.  Гермиона тоже вздыхает.  — Посмотрим. Может, это все просто выдумки и неудачное стечение обстоятельств.  Гарри остается лишь пожать плечами, а после они направляются в большой зал, где их должен был ждать Рон.  --  — Даби, ты обронил, — Гарри подбирает красное перышко и отдает его профессору. Рон и Гермиона ушли в библиотеку, и подруга наказала, чтоб Гарри после того, как поговорит с Даби, придет к ним, ведь экзамены не за горами и было бы неплохо начать готовиться.  Поттер замечает на себе странный взгляд Драко, но игнорирует его, а после наконец Малфой уходит из кабинета вместе со своей свитой.  — Ага, спасибо, мелкий, — благодарно кивает Даби и забирает перышко. Держит он его аккуратно, практически невесомо, и выглядит это малость сюрреалистично: мягкое перышко в обоженных руках, держащие его до неправильного нежно.  И Гарри, честное слово, не может сдержаться.  — А чье это перо?  Даби пару секунд молчит, нечитаемым взглядом смотрит на него, а после усмехается.  — Моего фамильяра.  — Фамильяра?  — Фамильяра, фамильяра, ты не ослышался. В Японии довольно распространены фамильяры, у моего брата, к примеру, есть шпиц. Противный такой, постоянно гавкает, — Даби поморщится, а затем добавил: — и если ты вдруг не знал, феникс вашего директора тоже фамильяр.  — А где же ваш фамильяр? Фоукс всегда держится поблизости от профессора Дамблдора.  Даби кривит губы в подобии улыбки и отводит взгляд. Поттер отчетливо видит в них чувство вины.  — Мы с птенчиком не сошлись во мнениях и разошлись, как в море корабли, мелкий. А теперь выметайся давай, ко мне скоро еще одна свежая партия мяса пожалует, кыш-кыш.  Гарри фыркает и, как и было велено, выметается из кабинета. Даби, хоть и выгнал Поттера, но в его голосе не ощущалась агрессия или злоба. Просто какая-то… ностальгическая нежность? Это было странно, но приятно.  Однако оказавшись в коридоре, Поттер почувствовал горький осадок, оставшийся после их разговора.  Что же, интересно, произошло между Даби и его фамильяром? Поттер вздохнул.  Жаль, спросить он это не может. Да и если бы спросил, Даби вряд ли дал бы ответ, только разозлился бы, что Гарри сует нос не в свое дело.  А портить достаточно неплохие отношения с этой личностью ой, как не хотелось.  Так что Гарри твердым шагом направился в библиотеку, решив, что пусть этот разговор останется между ним и профессором.  Не стоит говорить об этом Рону и Гермионе.  --  Гарри чувствует себя максимально странно. Конечно, ему было немного страшно, но больше ощущалась усталость от всего того дерьма, что с ним происходило.  Серьезно, какого черта он оказался на кладбище в компании Хвоста и Воландеморта, прикованный к какой-то стремной статуе, хотя на самом деле ему просто нужно было пройти гребаное соревнование.  Хорошо еще, что он схватил кубок один, а не с кем-то, а то мало ли, чем это могло закончиться.  — Гарри Поттер, — голосом заядлого куряки произнес свежевоскресший Воландеморт, медленно направляясь в его сторону. Гарри подавил обреченный вздох. Ну честное слово, сколько можно? Единственное, что пугало его в этой ситуации, это летальный исход, а так, он даже к боли привык, спасибо частым побоям дядюшки Вернона, хоть какая-то польза.  Вид Воландеморта не внушал от слова «совсем». Серьезно, даже Тойя выглядел куда более жутко и устрашающе, чем вот это.  А Воландеморт, тем временем, почти дошел до него и Гарри прикрыл глаза, в ожидании чего-то неприятного… Но тут сбоку послышался какой-то странный, чертовски знакомый звук и он, резко открыв глаза, повернул голову в сторону.  Воландеморт поступил точно так же, и они оба уставились на сгусток синего пламени.  Как ни странно, а появился оттуда именно Даби. Он пафосно вышел из всполохов синего пламени и, с видом мученика разглядев обстановку, Гарри прочел в глазах преподавателя довольно емкую оценку всей ситуации в целом — «пиздец».  И Гарри не мог не согласиться с этим.  — Что за ху…— обреченным тоном начал было говорить Даби, но прервался, поморщившись. А Гарри съежился, потому что он не один раз видел, что именно следует за сморщиванием носа.  И Даби чихнул.  Мощный поток синего пламени оказался направлен на неожидавшего такого подвоха Воландеморта. Чудом, не иначе, но самого Гарри оно не задело, хотя брови и кончики волос опалило точно.  — Ох бля, — шмыгнул носом профессор, оглядел горстку праха на месте знаменитого темного мага и… И пожал плечами, направляясь к Гарри. — Неловко получилось.  У Гарри слегка дернулся глаз.  — Ты… Ты просто взял и убил Воландеморта, чихнув на него?  — Да? — Даби явно не понимал, в чем проблема, так что принялся освобождать Поттера, отплавляя несчастной статуи руки.  А Гарри пытался заново отстроить свой внутренний мир.  С самого первого курса он был наслышан о Воландеморте, он встречался с ним лично, морально готовился к тому, что именно ему придется столкнуться с ним лицом к лицу, а в итоге…  В итоге случилось вот это.  Краем глаза Гарри замечает крысу, однако сбежать ей не удается — Даби безжалостно придавливает ее ногой к земле.  — Двинешься — и превратишься в шашлык, — предупреждает он, а после с безразличным выражением лица крепко хватает ее рукой. — Пошли, мелкий, пора возвращаться, а то там сейчас кипишь наведут. А я еще хотел с Шигараки выпить.  Гарри заторможенно кивает.  Честно говоря, он и сам был бы не прочь выпить.  --  Оказывается, в Хогвартс проник Пожиратель Смерти — Барти Крауч-младший, под личиной Филча, который и подменил кубок каким-то мистическим образом.  Гарри чувствовал себя максимально выжатым и уставшим.  Не день, а пиздец, честное слово.  Гарри тяжело вздыхает, продолжая медленно плестись в сторону Гриффиндорской гостинной. Провожать его никто не стал, решив разобраться с Пожирателем, так что Поттера отправили одного.  И проходя мимо заброшенного класса, он услышал чьи-то голоса. Сначала Гарри честно хотел пройти мимо, просто потому что слишком устал и заколебался, однако поняв, чьи это голоса, он остановился и прислушался.  — Всегда знал, что ты и до тридцати пяти не протянешь, — хмыкает Шигараки, на что Даби почти смеется, словно бы услышал какую-то шутку. А вот Гарри, по правде говоря, не смешно. Он просто надеется, что у этих двоих просто свой особенный юмор, который не всем дано понять. Но червячок сомнений все равно появляется, от чего Поттеру, откровенно говоря, не по себе становится.  — Что поделать, такова жизнь, — философски замечает Даби и, Гарри уверен, жмет плечами. — Как там Кейго, кстати?  — На твое счастье, ты ему не сильно крылья подпалил, основание не задел, так что он их потихоньку отращивает.  — Это хорошо.  На какой-то миг повисла тишина.  — И все-таки ты кретин, Дабс, — вздыхает Шигараки, а Даби фыркает со смеху.  — Есть такое, — отвечает он, а потом, в порыве веселья, не иначе, добавляет: — вот ты ж мой лучший друг, да?  — Не могу поверить, что ты это вслух сказал. Че нужно?  — Развеешь мой прах где-нибудь в горах, а? По-дружески.  — В коровнике я твой прах развею, уебок.  Даби в ответ хмыкает. Вновь повисла тишина, нарушающаяся лишь тихим дыханием, и Гарри уверен, что из заброшенного кабинета доносится запах сигарет.  — После того, как учебный год закончится, так уж и быть, попрем в горы. Присмотришь там себе местечко.  — Серьезно?  — Ага. У меня все равно отпуск, че его зря проебывать то?  Даби в ответ усмехается.  — Действительно.  Понимая, что разговор на этом, скорее всего, закончен, Гарри тихо отходит от двери и идет дальше. Он и так услышал больше, чем полагается.  Всю ночь он не может нормально уснуть, прокручивая из раза в раз услышанный диалог. Гермионе и Рону о том, что услышал, он ничего не говорил.  А на следующее утро профессор Дамблдор сообщил, что Даби и Шигараки уволились и ушли, по личным причинам.  Больше Гарри не слышал ни о Даби, ни о Шигараки.  Совсем.