Mistake

      Спиной Феликс почувствовал холодную поверхность стены, а сразу после — губы Хенджина на своих. Это было приятно, холодный камень и горячие губы возлюбленного контрастировали просто прекрасно, можно даже сказать, идеально, заставляя парня несдержанно выдыхать носом, в то время, как стоны тонули в поцелуе. Хван целовал требовательно и настырно, перехватывая инициативу у Ли, который тоже отчаянно пытался хотя бы ненадолго вырвать первенство, но, очевидно, ничего не получалось. Блондин уже через пару секунд был готов сползти вниз по стенке, ведь ноги подкашивались от волшебных ощущений, от нестерпимо приятного головокружения, но Хенджин придерживал его за талию, не давая этому случиться.       Однако как бы Феликсу ни нравилось все происходящее, место для поцелуев было, мягко говоря, не тем, поэтому Ли, пересиливая себя самого, свое внутреннее «я», безумно желавшее продлить момент близости, отстранил возлюбленного от себя. Тот посмотрел на него из-под полуприкрытых век, нежно улыбаясь; парень снова хотел прильнуть к желанным губам, уже успевшим чуть припухнуть и покраснеть, но его остановил палец Феликса, приложенный к его собственным устам, и слова:       — Джинни… Не здесь же… — все еще пытаясь восстановить дыхание, произнес он.       — Почему же нет? — хитрый прищур.       Вообще, за последнее время Хван полюбил прижимать Ли ко всем возможным поверхностям в замке: они уже опробовали множество стен, пару столов, книжные полки, — и не сказать, что Феликсу это не нравилось. Безусловно, это было потрясающе, во всех смыслах, было в этом что-то чарующее, заставляющее желать подобного снова и снова, это было неописуемо хорошо, невообразимо прекрасно, но часто парни совсем забывались, увлеченные друг другом, чужими губами, слишком манящими, чтобы суметь устоять перед ними, и красотой их хозяина, а эта беспечность могла иметь последствия. Именно этот факт беспокоил Феликса больше всего, поэтому, несмотря на приятность сего занятия, что затуманивало сознание, он старался быть голосом разума для них обоих, вовремя останавливаясь, потому что брюнет, стоило ему начать эту сладкую пытку, уже не мог остановиться.       — Тебе прошлых разов было мало? — приподняв бровь, поинтересовался Ли.       И все же было на их счету пара случаев, когда они были в шаге от разоблачения.       Один из таких имел место быть в один из вечеров, в которые парни имели возможность увидеться. В связи с делами Хенджина, которые касались отношений между графствами Дэвон и Дорсет, вечер, а после и ночь были единственным временем суток для тайных свиданий, поэтому неудивительно, что описанное далее произошло в вечернюю пору. Парни шли до библиотеки, чтобы выбрать какую-нибудь книгу для совместного чтения, когда Хенджин вдруг решил прижать Феликса к близко расположенной стене. Они не виделись с раннего утра, когда брюнет ушел, а встретились лишь за ужином, на котором, помимо них были еще родители Хенджина, что, на самом деле, было редкостью; обычно родители обедали отдельно от своих детей. Также на ужине была, конечно же, Йеджи. Всю трапезу и еще немного после им удавалось делать вид, будто не они хотели бы сейчас плавиться от прикосновений чужих рук и губ, от ощущения кожи к коже, и парням даже удалось, однако, по всей видимости, терпение Хвана лопнуло. Он жадно впился в губы Ли, который никак не ожидал этого, а оттого пару секунд не отвечал, но после с удовольствием сплел свой язык с чужим. Очнулись они, а точнее только лишь Феликс, когда прямо в коридоре, в котором находились и они, послышались чьи-то шаги. В ужасе парень открыл глаза и быстро оттолкнул брюнета от себя, и в первые несколько секунд тот не понимал, почему. Однако и он услышал, что кто-то идет, но сдвинуться с мест ни один из них почему-то не решался. К счастью, это оказался Гису, который тоже шел в библиотеку за книжкой для госпожи Хван, которую та попросила принести. Влюбленные облегченно выдохнули — опасность миновала — и пошли в библиотеку следом за слугой. И до покоев Феликса снова вели себя, как вполне приличные юноши, но стоило им переступить порог заветной комнаты, как они тут же продолжили то, на чем остановились, или же, были остановлены в коридоре.       Второй же случай произошел, когда они шли на ужин в один из вечеров. Йеджи и госпожа Хван уехали на важное мероприятие, но не только для того, чтобы исполнять свои обязанности, но еще и для того, чтобы хорошо провести время, а господин Хван все еще был занят работой, поэтому парни направлялись в столовую только вдвоем. И в какой-то момент, Феликс даже особо не понял, в какой, он снова оказался прижат к стене, в то время, как Хенджин пытался протолкнуть свой язык в чужой рот. И стоило им немного разойтись, стоило коленке Хвана оказаться между ног Ли, как они оба услышали тихие, но быстрые шаги. На секунду оба подумали, что это Гису и бояться нечего, но… Это точно не мог быть Гису, поступь была слишком легкой для него. А оттого, у них была всего лишь секунда, чтобы отстраниться друг от друга и хотя бы сделать вид, что не они сейчас страстно целовались прямо в чертовом коридоре, будучи так близко к разоблачению. Прислуга, слава Высшим силам, ничего не поняла, лишь поклонившись по дороге и сказав: «доброго вечера, господин Хван и господин Ли». Оба вздохнули с облегчением, стоило миниатюрной девушке скрыться из виду, опасность миновала, но была непозволительно близко. Им однозначно нужно быть осторожнее, чтобы больше не рисковать так сильно. А еще чуть более сдержанными в желаниях, особенно некоему Хван Хенджину.       — Ну, малыш, — брюнет потерся носом о веснушчатую щеку, — Я же успеваю соскучиться, — оправдывался он, — К тому же, ты себя вообще видел? Перед тобой невозможно устоять.       — Джинни, перестань, — смутился Ли, но не оттолкнул.       — Что перестать? — игриво поинтересовался он.       — Будь посдержанней, — строго сказал Феликс, но то была лишь напускная строгость. Просто блондину не хотелось, чтобы их поймали, вот и все. Когда они будут только вдвоем, Ли позволит Хенджину все, что тот захочет, все, о чем тот ни подумает, но только когда они будут наедине, — Пойдем? — спросил парень, отходя от стены.       — Пойдем, — все же оставив еще пару поцелуев на любимых губах, ответил Хван. Они продолжили путь к столовой, на завтрак, после которого им вновь придется расстаться. Хотя так не хочется…       Поели они довольно быстро, а после Хенджин и его отец снова ушли в кабинет Хвана-младшего, чтобы в очередной раз провести там целый день.       Честно говоря, Феликс скучает. Скучает за своим возлюбленным, который целыми днями пропадет за делами, скучает по его прикосновениям, объятиям, по их разговорам обо всем и ни о чем, по времени вместе, которое они могли проводить за шахматами, фехтованием и прочими интересными занятиями. Ведь в последнее время все, чем они занимаются вместе — так это засыпают в одной кровати и молчат. Не то, чтобы это доставляло какой-то дискомфорт, молчание совершенно не мешало им выражать свои чувства и понимать друг друга, но вот то, что Ли стал забывать, каково это — просыпаться вместе, нежиться в объятиях другого, тревожило его самого. Он прекрасно понимал, что Хенджин делал то, что было нужно, исполняя свои прямые обязанности, и даже между ними он находил время на парня… Все равно было немного грустно, и Феликс ничего не мог сделать с этим. Просто скучал за возлюбленным и все тут.       Именно по этой причине он решил просмотреть конспекты по корейскому, которые успел написать за прошлое занятие. Это не только было обусловлено тоской по Хвану, но еще и необходимостью вспомнить все для завтрашнего урока. О, Феликс с нетерпением ждал этого дня, ведь они наконец побудут вместе, только вдвоем. Они смогут вдоволь наслаждаться присутствием друг друга, а также позаниматься корейским. Эта мысль радовала, поэтому он с особым рвением принялся за повторение пройденного. Парень с энтузиазмом пролистывал страницы, вспоминал правила и произношение слов, чтобы точно быть готовым. Это увлекало и расслабляло, это и нравилось Феликсу в корейском, да и в любом другом языке тоже. Процесс обучения его всегда успокаивал.       Однако его подготовке к завтрашнему уроку не суждено было продлиться дольше, чем пара десятков минут, ведь…       — Феликс? — послышался голос Йеджи вместе с раздавшимся стуком в дверь. Парень отвлекся от своего занятия и поспешил открыть, впуская девушку к себе.       — Привет, — поздоровался он, лучезарно улыбаясь.       — Привет, — ответила она с такой же теплой и легкой улыбкой на губах, — Чем ты занимаешься?       — Ничем особенным, на самом деле, повторяю корейский для урока, он же завтра уже, — ответил парень, направляясь к низенькому столу, который и правда оказался очень удобным для учебы.       — Все еще не могу понять, как Хенджину удалось заинтересовать тебя этим. Сложно же! — шутливо сказала она.       — Я просто люблю узнавать новое, забыла?       — Боже, Феликс, просто дай мне попричитать, — без капли негатива ответила брюнетка. Вообще, весь их разговор был с толикой юмора, и обоим это нравилось, — А вообще, я пришла к тебе с предложением.       — Я весь внимание, — Ли заинтересованно приподнял брови.       — Как насчет прогулки на озере неподалеку отсюда?       — Я только за! — все равно заняться нечем, а так хотя бы весело будет.       Поэтому уже через двадцать минут двое сели в карету, которая везла их в неизвестность. Ну или только Феликса, потому что Йеджи, очевидно, знала то место, куда они ехали.

***

      По ощущениям, ехали они около получаса, и наконец оказались на месте, которое, к слову, было очень живописным. Небольшое озеро обрамляла кайма из деревьев, уходивших далеко за горизонт, в воздухе витал чудесный аромат ели, — словом, лучше места для прогулки не придумаешь. Что было еще лучше, так это то, что людей здесь не было от слова «совсем». Это радовало, ведь значило, что Феликс и Йеджи смогут в полной мере насладиться прогулкой, не отвлекаясь на случайных прохожих. Ли был рад оказаться в подобном месте, однако вскоре у него возник вполне логичный вопрос: как же девушка узнала о столь прекрасном месте?       — Отец привез нас с Хенджином сюда, когда нам было около десяти лет, кажется? Мы оба были неугомонными детьми, и нам нужно было побегать вдоволь, подышать свежим воздухом и прочее, поэтому это место, случайно им найденное, было просто спасением для наших родителей. Раньше мы часто приезжали сюда всей семьей, скажем, на выходных, чтобы провести время вместе. Но время идет, и у родителей теперь больше обязанностей, как и у Хенджина, поэтому я часто езжу сюда одна, — в голосе девушки послышались грустные нотки. Очевидно, она скучала по тем легким и беззаботным дням детства, и Феликс ее прекрасно понимал, — Но я рада, что ты согласился погулять со мной! Тебе понравится, я уверена.       — Я правда рад составить тебе компанию, — отозвался Ли.       С Йеджи было комфортно, с ней было хорошо. Однако все еще дико неловко. Феликс действительно чувствовал вину за то, что не мог испытывать романтических чувств к девушке, потому что его сердце уже было занято другим человеком; он был бы рад подарить ей тепло, которое она заслуживает, которого она действительно достойна, но… не мог. Какой-то частью сознания он понимал, что это не его вина, что чувства к Хенджину, — это не то, что он мог контролировать когда-либо, а другая же часть обвиняла его в отсутствии этого самого контроля, потому что он не должен был влюбляться не в того человека. Периодически, когда мысли уносили его в это русло, Феликс пытался разобраться с этим и перестать обвинять себя, однако получалось это достаточно плохо, поэтому он принял решение пытаться относиться к их с Йеджи времени вместе, как к тому, что они проводят его, как друзья. Без намека на романтику. К слову, ни он ни сама девушка действительно никаких подобных намеков не давали, что значительно упрощало задачу. Так Феликсу было легче и даже спокойнее проводить время с ней, так он действительно наслаждался их совместными моментами и разговорами. Да, возможно, это неправильно и не стоит так делать, но для блондина то был единственный вариант.       Возвращаясь же к прогулке, то они мило беседовали с Йеджи на тему последних дней и планов на ближайшее будущее. Не секрет был, что семья Хван активно занимались построением отношений с Кимами, и оба — Феликс и Йеджи — высказывали свое мнение. Йеджи предполагала, что как только все будет улажено, отец непременно устроит званый ужин или торжественный вечер, чтобы укрепить новоприобретенные связи. Она размышляла над тем, как бы выглядело сие мероприятие, а Ли был рад поддержать разговор, как оказалось, обсуждать что-то подобное было действительно интересно и увлекательно. Также они обсудили и сына семьи Ким, имя которому было Сынмин. Оба не располагали никакой информацией, кроме общих сведений, о нем, поэтому вскоре они сменили тему, на пересекающуюся с предыдущей, но немного другую. Феликс сказал, что из-за навалившейся работы, что у Хенджина, что у господина Хвана стало намного меньше времени, и это заставляло грустить; Йеджи согласилась, ведь она очень любила проводить время с отцом, а сейчас это стало непозволительной роскошью, блондин же упомянул, что они с Хенджином видятся теперь лишь на уроках корейского, предусмотрительно опустив то, что вечерами Хван приходил к нему, дабы уснуть вместе. Парень и девушка погрустили об этом недолго, поделившись своей тоской, а оттого им стало легче, ведь когда находишь того, кто понимает и разделяет твои переживания, становится легче и спокойнее. После обсуждения важной для обоих темы, они решили поболтать о чем-нибудь более легком, принявшись разговаривать о книгах, которые прочитали недавно и которые читали сейчас.       Они так увлеклись разговором, что совсем не заметили, как сумерки, а после и вечер опустились на лес и озеро, где они гуляли, и, очевидно, пришла пора возвращаться в замок, что не заняло слишком уж много времени. Йеджи и Феликс также отужинали вместе, завершив этот прекрасный день вкусной едой, а после наконец расстались, пожелав друг другу спокойной ночи и хороших снов.       Ли устало завалился в свои покои, на ходу стягивая с себя одежду, оставляя след из нее до самой кровати. Он плюхнулся на мягкие перины, блаженно прикрывая глаза, постепенно расслабляясь. Однако уже через пару минут тихий стук, а после такой же тихий звук открывающейся двери заставил парня приподнять голову, с интересом разглядывая вошедшего, коим оказался Хенджин. Парень также, как и в предыдущие дни выглядел уставшим, но он так тепло улыбался Феликсу, что на душе блондина разливался мед. Парень тут же встал с кровати, от былой усталости, будто и следа не осталось, и подошел к возлюбленному, заключая того в объятия. Он почувствовал, как брюнет оставил пару легких поцелуев на его макушке, и это ощущалось очень приятно. Чуть отстранившись, Феликс прильнул к родным губам, даря нежный поцелуй, и Хенджин поспешил на него ответить такими же нежными и трепетными касаниями.       — Привет, — произнес Ли, когда они прервались, чтобы посмотреть друг на друга, — Сильно устал сегодня?       — Привет. Ну… да. Но мы уже на финишной прямой, — не без радости в темных омутах говорил Хван, — Осталось совсем немного, и мы снова сможем проводить вместе больше времени. Я скучаю по этому, Ликси…       — Я тоже… — быстрый чмок, — Пойдем в кровать, я устал, да и ты тоже.       — Чем занимался сегодня? — решил поинтересоваться брюнет.       И парень с энтузиазмом рассказал ему про сегодняшний день: и про недолгое повторение корейского, и про предложение Йеджи о прогулке, и про их разговоры, и про ужин, — словом, про все, что произошло сегодня, параллельно рисуя одному ему известные узоры на Хенджиновой груди; это расслабляло их обоих. Хван же внимательно слушал и расспрашивал, ярко выражая свои эмоции. Он был рад, что возлюбленный хорошо провел время сегодня, чего не скажешь о нем самом, ведь целый день в куче бумаг однозначно не звучит, как мечта.       Они еще немного поболтали о том, о сем, а после усталость все же взяла свое, и парни уснули в теплых объятиях друг друга.

***

      Феликс вновь проснулся в одиночестве, однако сегодня это не беспокоило и не волновало его, ведь он знал, что уже совсем скоро увидится с возлюбленным; тот уже наверняка усердно занимался с Гису. В общем-то, Ли недолго валялся в кровати после пробуждения, почти сразу встав и направившись в ванную, чтобы привести себя в порядок. Пускай Хенджин никогда не осуждал его, если блондин не выглядел хорошо, Феликсу все равно хотелось быть на высоте, чтобы радоваться своему отражению в зеркале, да и чего греха таить, чтобы и Хван тоже наслаждался его красотой. Будучи довольным собой, он вышел из покоев, первым делом направившись на кухню.       Там его вкусно покормили, сопроводив сие действо увлекательной беседой, ведь слуги привязались к Феликсу, такому простому и открытому человеку, который, как для аристократа, достаточно хорошо понимал их проблемы и заморочки, а если и не понимал, то с большой охотой пытался узнать и вникнуть. И, возможно, даже пару раз он рассказывал о некоторых неудобствах слуг Хенджину, и, возможно, даже пару раз Хенджин эти неудобства решал, за что прислуга была очень благодарна, как самому Хвану, который решил их проблемы, хотя мог этого не делать, так и Ли, который аккуратно брюнету намекал на необходимость их разрешения. Феликс, конечно же, не забыл про Хенджина и Гису, — да как можно то? — захватив для них по чашке кофе, а также несколько булочек с маком в придачу. С подносом в руках он отправился к покоям возлюбленного, в которые без труда попал, даже с едой и напитками. Он почти что бесшумно зашел, поставив все на рабочий стол Хенджина, который, как всегда, был в идеальном порядке. Сначала он подал кофе Гису, на что получил быстрое: «고마워요» а после и Хвану, поймав милую улыбку того и тут же вернув ее. Он взял корзинку с булками и сел рядом с возлюбленным, оставляя короткий поцелуй на щеке, параллельно пододвигая еду к брюнету, чтобы тот точно откусил хотя бы кусочек. Потому что за корейским Хенджин, словно бы забывал о времени и других внешних факторах, часто запамятывая и поесть; Феликс взял питание Хвана в дни занятий под контроль.       К слову сказать, за последнее время произошло еще пару вещей: первым было то, что Гису полностью принял их обоих и их отношения, а потому парни могли позволить себе небольшие романтические взаимодействия при нем, по типу описанного выше, а также, в разговоре с Гису Феликс мог, с разрешения старшего, использовать неофициально-вежливый стиль речи или, проще говоря, панмаль, что означало уважение со стороны Гису, а еще хорошие и теплые отношения между ними. Хенджин тоже мог разговаривать с Гису на панмале, однако оба предпочитали формально-вежливый стиль речи, так как за много лет обучения у обоих он вошел в привычку. Больше не смея отвлекать, Ли просто сидел рядом с Хенджином, наслаждаясь хорошо поставленным корейским, да и самим парнем, ведь тот, как и всегда, был невероятно красив и притягателен.       Незаметно прошла еще пара часов, и Гису, откланявшись, ушел по своим делам, оставив парней наедине. Очевидно, наступило время перерыва. Феликс нашел губы Хенджина своими, даря первый на сегодня поцелуй, полный нежности и самых светлых чувств, вкладывая все, что не мог выразить словами, всю тоску и радость воссоединения, и Хван отвечал тем же, показывая, что он тоже скучал и тоже неимоверно сильно ждал сегодняшнего дня. Когда они нашли в себе силы отстраниться, то немного потерлись носами, улыбаясь и деля один воздух на двоих.       Еще некоторое время влюбленные потратили на то, чтобы оставить на губах друг друга множество легких поцелуев, и только после этого занятие было начато. Феликс с самым что ни на есть искренним интересом слушал то, что рассказывал ему Хенджин, пытаясь понять и запомнить все. Учеба, как и всегда была увлекательной, но была одна вещь, которая волновала Ли уже некоторое время. И, возможно, сказать «волновала» будет ошибкой, скорее, занимала его разум. То был вопрос, на который ему всенепременно хотелось бы получить ответ, а потому парень ждал подходящего момента, чтобы спросить. И вскоре он выдался: Хенджин попросил его написать несколько предложений на бумаге, чтобы лучше закрепить пройденное.       — Хорошо получается, — произнес Хван, заглядывая в тетрадь парня. Его радовали стройные ряды правильно написанных слов, прогресс был на лицо.       — Спасибо. Джинни, — позвал он, прекращая писать. На него посмотрела любопытствующая пара глаз, — Можно я задам тебе вопрос?       — Конечно.       — Ты рассказывал, что твое имя корейское и его выбрал для тебя Гису, — согласный кивок, — Так вот, я хотел спросить тебя: может ты бы сказал, какое корейское имя подошло бы мне? Если ты, конечно, можешь дать ответ на этот вопрос, — наконец озвучил свои домыслы Феликс.       Хенджин же глубоко задумался, вспоминая все имена, о которых ему когда-либо говорил Гису. Их было великое множество, однако ни одно из них не подходило возлюбленному в полной мере. Хотя… возможно, было одно, и Хван, спустя пару минут раздумий, решился озвучить его:       — Енбок.       — Енбок? — вторил ему Ли, очевидно, ожидая объяснений.       — Это также одно из имен, предложенных Гису. Оно обозначает «бескорыстный», «дружелюбный», а его обладатели заботливы, участливы и отлично понимают эмоции и чувства других. Обычно люди с этим именем особенно сильно любят своих близких друзей и членов семьи, защищая их и помогая им, — пояснял Хван, — Ты именно такой, — сердце Феликса пропустило удар от нежных слов, а брюнет тем временем добавил, — А еще оно созвучно с одним корейским словом: 행복하다.       — Что оно значит? — с интересом спросил парень.       — Счастье, — коротко ответил Хенджин, улыбаясь и поглаживая чужую веснушчатую щеку.       — Тогда… — сказал Ли, — Может, ты будешь называть меня Енбоком? — поинтересовался он.       — Звучит отлично, Енбок-а, — легкие поцелуи-бабочки осели на щеках и носу, в то время, как у нареченного Енбоком сердце стучало где-то в горле из-за переизбытка чувств.

***

      Они занимались еще пару часов, прежде чем пойти поужинать, и время, как и до этого, шло незаметно, а новые знания, будто всегда были известны, словно прописная истина. В общем-то, наспех поев, парни поспешили вернуться к Хенджину в покои, ведь когда занятие осталось позади, можно было в полной мере насладиться друг другом, чем парни и собирались заняться.       Они оба безумно соскучились друг по другу за это время и сейчас показывали это с помощью жарких и страстных поцелуев, которые с каждой секундой набирали обороты. Не отрываясь друг от друга, они еле как дошли до кровати, чтобы упасть на нее, но совсем не обратить на это внимания, продолжая целоваться. Мало-мало-мало, нестерпимо хочется еще, а остановиться, кажется, не представляется возможным. В какой-то момент Феликсу стало мало того, что он нещадно терзал губы возлюбленного, и он плавно стал спускаться к линии целости, оставляя за собой мокрую дорожку, а после и плавно перешел на шею Хенджина, выбив из того несдержанный вздох своими касаниями. Но это ни капли его не испугало, наоборот — раззадорило, подталкивая продолжать. Даже нежные поцелуи выбивали почву из-под ног, заставляя весь мир сузиться до идеальных Феликсовых губ на собственной шее. Просто невыносимо, невыносимо приятно. Сердце начало стучать чаще, а дыхание полностью сбилось, заставляя жадно хватать ртом воздух, в то время, как маленький чертенок в обличии ангела был абсолютно точно доволен результатом своих трудов. Хитрая улыбка играла на его губах, когда он отстранился, дабы посмотреть, что он сделал с возлюбленным.       Однако он не смог долго любоваться, ведь был притянут для очередного поцелуя. Хенджин, поняв, что Ли не против, чуть осмелел, проталкивая свой язык в чужой рот, чтобы сплестись в страстном танце, известном только им двоим. Для удобства Феликс уселся сверху, на бедрах Хвана, параллельно пытаясь перехватить первенство, ведь ему, честно говоря, понравилось доводить возлюбленного до исступления, но и брюнет больше не был полностью очарован Феликсом, и, имея силы сопротивляться его шарму, он пытался наверстать упущенное. В этом состязании не было проигравших и победителей тоже, потому что обоим удавалось вести поцелуй какое-то время, обоим это доставляло удовольствие.       Дышать стало совсем нечем, весь воздух, который еще оставался вокруг них, словно бы был пропитан чем-то ранее неизведанным, будто маленькие молнии бушевали между ними, а потому пришлось ненадолго отстраниться друг от друга. Феликс оперся на руки, расставленные по обе стороны от Хенджинова лица, бывшего слишком прекрасным в полутьме комнаты; в попытках отдышаться блондин прижался лбом к чужому, чувствуя, что они оба мокрые. Еще никогда в этой жизни Феликсу не было так хорошо, как этим вечером, когда он безудержно целовался с возлюбленным, ощущая что-то странное, но приятное внутри. И, кажется, только сейчас до него начало доходить, что за чувство это было.       Желание.       Вместе с осознанием пришло еще одно: он испытал желание еще тогда, когда они впервые занимались фехтованием, тогда, когда в руках Хенджина была его собственная жизнь, именно в тот момент он, кажется, ощутил это впервые, потому что Хван выглядел невероятно притягательно и сексуально, и это то, что нельзя отрицать. И после того дня Феликс довольно часто ловил себя на том, что испытывал желание по отношению к возлюбленному, однако, в силу неопытности, он не мог сказать, чем являлось это чувство, но сейчас… Сейчас он хотел Хенджина, всего и без остатка. Впервые его желание было настолько сильным, однако противиться ему совершенно не хотелось, поэтому парень рискнул озвучить свои мысли, надеясь, что брюнет чувствовал то же самое:       — Я хочу… снять это с тебя, — он провел руками по белой рубашке и по пиджаку, что в данный конкретный момент бесил неимоверно сильно, — И это тоже, — блондин коснулся брюк в опасной близости от паха, заставив парня под собой шумно сглотнуть.       — Так сними, — прошептал Хенджин, слишком нежно и трепетно касаясь чужой щеки.       А для Феликса загорелся зеленый свет. Он утянул возлюбленного в новый поцелуй, впрочем, не бывший слишком долгим, потому что парню не терпелось избавить другого от так сильно мешающей одежды. Пока он расстегивал пуговицы, руки тряслись в предвкушении, замедляя процесс, однако Ли все же успешно справился с задачей, стянув эти тряпки с Хенджина, отбросив их куда-то в сторону. Взору его предстало прекрасное, подкачанное тело, которое блондин уже имел возможность лицезреть множество раз, но которое все также было безумно привлекательным, а сейчас так и подавно. Легкая испарина появилась на чужих острых ключицах, груди и прессе, и Феликс от этого вида закончился как человек. Хотелось благодарить Бога, что Хенджин был только его, но об этом как-нибудь позже.       Ли хотел было опуститься к шее брюнета, чтобы оттуда проложить дальнейший маршрут к самой кромке штанов, но был остановлен словами:       — Малыш, — разве могло так вести от простого обращения? Кажется, могло, — Так нечестно, ты не думаешь? — недоумевающий взгляд, — На тебе больше одежды, чем на мне. Не думаешь, что это надо исправить? — хитрый прищур и легкая улыбка заставили Феликса хотеть неудержимо выть или кричать. Ну почему чертов Хенджин такой… такой… такой?..       — Снимешь ее с меня? — возвращая себе остатки самообладания и навыки связной речи, произнес Ли.       Хенджина дважды спрашивать не нужно, он почти сразу же приступил к тому, чтобы избавить Феликса от рубашки, и очень скоро уже они оба были полуголыми. Впрочем, парни уже видели друг друга такими, но сейчас это, естественно, ощущалось совершенно по-другому, словно впервые. Наконец блондин мог осуществить задуманное, прильнув к шее Хвана, выбив из того шумный выдох. Оставляя мокрую дорожку из поцелуев, — хотя хотелось бы укусить, оставить свою метку, но нельзя, — он дошел до груди, выцеловывая и ее. Ничего другого, кроме как целовать, в голове у Ли не было, но Хенджину, кажется, было достаточно и этого, судя по тому, как он отчаянно подавлял свои стоны. Так Феликс дошел и до заветной кромки штанов и уже намеревался расстегнуть их, как был остановлен Хваном. Тот подцепил подбородок парня своими пальцами и притянул к себе, впиваясь в красные губы.       Не успел Ли, как следует, насладиться поцелуем, как брюнет отстранился, и, пока возлюбленный не успел ничего произнести, сказал:       — Солнышко, перед тем, как мы что-нибудь сделаем, ты правда этого хочешь? — вопрос был вполне важным, чтобы задать его сейчас.       — Да, — не задумываясь, ответил тот.       — Сверху или снизу?       — Мм… — затуманенному разуму было сложно думать, но одно слово он все же сумел выдать, — Снизу.       Хенджин оставил быстрый чмок на чужих губах и достаточно резко поменял их местами. Не успел Феликс даже сформировать свой вопрос, по типу «а чем тебя та поза не устроила?», как ему пришлось переключить свое внимание на требовательного парня, который прильнул к его шее, ведя мокрую дорожку вниз. От неожиданности и того, насколько это было приятно, Феликс не смог сдержать стона, который сорвался с его губ и вышел достаточно громким. А затем еще один, когда Хенджин дошел до его груди, зажав один сосок между пальцев, вобрав другой в рот. Ли не представлял, как можно было себя сдерживать и сохранять хоть какое-то самообладание.       — Малыш, твои стоны — это, кажется, самое прекрасное, что я слышал, — начал Хван, оторвавшись от своего занятия, — Но все же будь чуть потише, ты же не хочешь, чтобы нас услышали? — блондин часто-часто замотал головой, пообещав контролировать себя, хотя это и было неимоверно сложно.       Брюнет же продолжил свой путь вниз после того, как уделил еще немного внимания чужой груди, и, не удержавшись, он оставил пару засосов на животе, однако там их не будет видно большую часть времени, поэтому никаких проблем возникнуть не должно. Феликсу же было не до размышлений, он просто наслаждался процессом. Плавно Хенджин подобрался к штанам, с которыми, как, впрочем, и с нижним бельем, особо не церемонился, быстрыми движениями избавившись от обоих элементов одежды, оставив Ли полностью обнаженным. Блондин не смутился этого, потому что еще не отошел от того, что Хван вытворял несколькими десятками секунд ранее. Хенджин навис над ним и, быстро чмокнув того в губы, произнес:       — Солнышко, подожди пару секунд, я сейчас, — и куда-то ушел. Феликс проследил за ним взглядом, а после посмотрел на потолок; в голове не было ни одной мысли, лишь бесконечное желание. Он не стеснялся сейчас, даже и не думал о том, что не хотел этого, потому что хотел, да еще как, ему не хотелось прикрыться или что-то такое, несмотря на то, что с Хенджином у него случится первый раз. Кстати об этом… нужно же сказать, наверное? Это, должно быть, важная информация. К этому моменту вернулся Хван, бросив какую-то тряпку на тумбу рядом с кроватью, он залез на кровать, положив рядом с Феликсовой головой какую-то бутылку, он поцеловал возлюбленного, а сразу после прошептал, — Не скучал?       — Нет, — хихикнул Ли, — Джинни… Только у меня раньше не было опыта…       — Хорошо, я тебя понял, — поцелуй в уголок губ, — Спасибо, что сказал, — и еще два в каждую щеку.       — А это что? — поинтересовался парень, взглядом указывая на бутылку.       — Это оливковое масло. Поможет снизить неприятные ощущения при подготовке и в процессе тоже, — пояснил он, — Сейчас я тебя растяну, хорошо? — получив одобрительный кивок, брюнет открыл сосуд и вылил немного масла себе на пальцы, эти идеально длинные пальцы, — Сначала может быть неприятно, нужно будет немного потерпеть, но если эти ощущения не пройдут через какое-то время, говори мне, ладно?       Феликс пообещал, что обязательно скажет, а Хенджин тем временем опустился к его вставшему члену. Хван подул на розовую головку, с которой уже капал предэякулят, чем вызвал шумный вдох сверху. Ли сдерживался, как мог. Однако он не смог подавить стона, когда брюнет взял его член в рот, одновременно с этим вводя один палец. Контраст ощущений был просто нереальный: он чувствовал медленные движения пальца внутри, что доставляло некоторый дискомфорт, но это чувство перекрывалось фантастическим ощущением тепла вокруг члена. Хенджин насаживался до половины, чтобы дарить удовольствие, но не доводить до пика, все-таки его задачей сейчас было растянуть Феликса с минимальным дискомфортом для того, а не просто отсосать возлюбленному. Этим он обязательно займется в другой раз. А пока, видя, что Ли, кажется, перестал испытывать неприятные ощущения, брюнет ввел второй палец.       От неожиданности Феликс распахнул глаза, сердце застучало чуть быстрее, чем до этого, а изо рта вылетел болезненный выдох. Однако, на этот раз, все шло быстрее, и уже через пару минут блондин чувствовал только удовольствие от процесса, насаживаясь на длинные пальцы. Хенджин раздвигал стенки на манер ножниц, чтобы как можно лучше подготовить Ли, а скоро добавил и третий палец, не переставая стимулировать член парня. Еще некоторое время он готовил возлюбленного, а когда посчитал, что достаточно, то вывел все пальцы из него, на что получил расстроенный взгляд и пару грустных вздохов; Феликс уже попривык к ощущению заполненности, а потому внезапная пустота сбила его с толку.       Очень быстро Хенджин избавился и от своих брюк вместе с нижним бельем, в которых он был все это время, и Ли увидел член Хвана средних размеров, из которого сочилась естественная смазка.       — Сейчас, опять же, может быть неприятно, если не пройдет, скажи, хорошо? — приставляя головку, смазанную маслом, ко входу, сказал он. Феликс угукнул, приготовившись, — Готов?       — Да.       Брюнет медленно, периодически останавливаясь, вошел под болезненный стон Ли. Ему правда не хотелось причинять парню боль, но, увы, невозможно полностью избежать этого, как бы ни хотелось. Блондин под ним лежал и, казалось, не дышал совсем, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, однако, стоило лишь немного прислушаться, и до ушей доносились его частые рваные вздохи. Если быть честным, он не ожидал, что это будет намного больнее, чем пальцы, но он все же терпеливо ждал, когда же дискомфорт уйдет, а Хван ожидал, когда парень сообщит ему об этом. Через некоторое время Феликсу удалось выровнять дыхание; он сказал возлюбленному:       — Можешь двигаться.       Хенджин утянул того в поцелуй, сделав первый толчок, выбив из Ли стон, утонувший меж их губ.       Поначалу он двигался не слишком быстро, давая блондину возможность привыкнуть к темпу, за что Феликс был ему благодарен, потому что так они оба действительно могли получать удовольствие от процесса. Но в какой-то момент, когда парень полностью привык к ощущениям внутри, ему стало недостаточно того темпа, который уже был, а потому он попросил Хенджина быть чуть быстрее. Хван послушно выполнил его просьбу, ускорившись. И в момент блондина словно током прошибло, потому что брюнет сделал что-то, что заставило его испытать невероятные эмоции. Феликс достаточно громко вскрикнул от неожиданности.       — Джинни… — вздох, — Я не знаю, что это было, но… сделай так еще раз, прошу…       — Это простата, Енбок-а, — отчего-то Хенджину захотелось назвать возлюбленного корейским именем, которое он сам и предложил. В ответ на его слова Феликс красноречиво простонал; можно это считать за то, что ему понравилось, что парень назвал его именно так?       Хван продолжил вбиваться в податливое тело, взяв довольно быстрый темп, попадая по чувствительной точке, доводя Ли до исступления и края. Чувствуя, что не только парень под ним, но и он сам близок к оргазму, брюнет забросил ногу того к себе на плечо, изменив угол проникновения, начав методично попадать по простате, выбивая все новые и новые стоны из возлюбленного. Брюнет перешел на совсем уж быстрый темп и, утянув Феликса в поцелуй, спустя несколько быстрых толчков, довел их обоих до пика.       От удовольствия Ли даже не заметил, что достаточно сильно прикусил Хенджинову губу, почти что до крови, но и тому тоже мало дела до этого было. Хван излился внутрь Феликса, а тот — себе на живот. Еще пару секунд они пробыли в таком положении, после чего брюнет аккуратно вышел, потянувшись за той самой тряпкой, оказавшейся платком. Он вытер и себя, и обессилевшего Ли, а после, откинув уже ненужную ткань, укрыл их обоих одеялом. Феликса хватило только на то, чтобы лениво перевернуться на бок и требовательно протянуть руки к возлюбленному; парень не мог воспротивиться, а потому послушно переплел их конечности, положив блондинистую голову себе на грудь.       — Ликси, тебе понравилось?       — Угу, очень. Это… правда было прекрасно, и я… рад, что ты тот, с кем у меня был первый раз, — признался он, краснея, — А тебе?       — Оу… Малыш, я… очень польщен твоими словами. Это неожиданно, но… важно и ценно для меня, спасибо тебе. И мне тоже все понравилось, — ответил Хенджин, улыбаясь. Ну вот неужели этот ангел действительно его? — Я люблю тебя, Ликси.       — Я тебя тоже, Джинни.       Они еще немного поболтали, но скоро обоих начало клонить в сон, а потому разговоры стихли. И парни так бы и заснули, прекрасно завершив этот день, если бы не голос, что послышался из-за двери:       — Боже, я уже устала вас искать, — слегка раздраженно и очень громко сказала Йеджи, подходя к покоям, — Если вас двоих не окажется тут, то я… — слова застряли в горле, ведь девушка увидела то, что явно не должна была увидеть никогда:       Своего жениха и брата в одной постели.