Сука

      Неправильность сих действий было до того очевидным, что даже шепот в голове уговаривал развернуться и уйти. Но Гор с самого рождения был настойчивым и раз уж ему удавалось переупрямить собственную мать, то и с сознанием было также легко поступить. Второе задание завершилось его победой, завтра решающий день, когда будет ясно все: его будущее, кто возьмёт трон Египта и что будет с дядюшкой. А пока он стоял возле покоев старшего родственника и с невозможностью отвести взгляд смотрел на столь отвратительную и в то же время страстную картину. Гор знал, что его сестра настоящая красавица и он уверен, что та с лёгкостью затмила бы собой Хатхор, если бы не скрывала своего лица.       Он смотрел, как Анубис, лежащая на столе, бесстыдно раздвигает ноги шире, сам же хозяин стола стоял между ее раздвинутых ног. Его схенти, давно снятый, лежал у ног, и Гор с жадностью пытался запечатлеть на подкорке сознания вид узкой талии и обнаженных ягодиц.       Калазирис сестры был совмещен как с верхней, так и с нижней частью, поэтому Сет одной рукой развязал узелки наряда на девичьей шеи и нетерпеливо стянул сарафан, швыряя его куда-то в сторону. Об пол звякнули бусы, на секунду затмевая едва сдерживаемые стоны, на голом теле Анубис остались разве что золотые украшения, что царапали собою стол, но, очевидно, никому до этого не было дела. Сет отодвинулся от тела дочери, но лишь для того, чтобы резко толкнуться вперед, выдавливая тихий писк, дева с возмущением посмотрела на отца, на что тот бархатисто рассмеялся и наклонился вниз, мягко целуя уголки ее губ, да воркуя над тем, какая у него послушная и милая дочь.       После небольшого порыва нежности Бог крепко взялся за ее талию и начал толкаться в столь желанное тело под собой, постепенно увеличивая ритм.       К горлу Гора нервным комком подкатила тошнота, ему казалось, что сознание плывет, а на плечи внезапно обрушился тяжёлый вес, тянущий его вниз. Но никому до этого не было дело, даже самому Гору он только и мог смотреть как молочная кожа Анубис блестит от пота, как краснеет ее лицо и голые ноги крепко обхватывают отцовскую талию. Кажется, что сестра пытается хоть как-то сохранить остатки благоразумия, а потому сдерживает свои влажные стоны, глотая их, но старшему это явно не нравится. Бог Войны остановился и сняв со своей талии ее ноги прижал их коленями к плечам лежачей, заставляя ту сильно согнуться. Сменив угол проникновения Сет стал вбиваться так сильно, что стол начал ездить вперёд-назад вместе с его движениями.       Из-за этого звуки шлепков кожи об кожу становился все громче, Гор сильно жмурится, ведь если он хоть немного двинет головой влево, то сможет увидеть, как твердый член с хлюпом исчезает внутри полубогини. Анубис, больше не сдерживая постыдного всхлипа от грубых вколачивающихся в нее толчков, извивается под сладостью чужих прикосновений, распаляя своего отца на большее.       Чья-то рука резко опустилась на плечо Гора, и сокол вздрогнул. Обернувшись, он уже собирался объясниться, но Хнум, стоявший перед ним, жестом приказал молчать и осторожно закрыл дверь, отгородив их от происходящего. Звуки стихли, и в тишине Гор почувствовал холод ночного коридора. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, избегая смотреть на старшего бога, который пришёл без своей маски. Хнум глубоко вздохнул, поправил свои голубые волосы, и, положив руку на плечо мальчика, повёл его прочь от этого места. - Вам тоже следует принять тот факт, что желаемое останется недостижимым. – Пустым голосом говорит речной Бог, и Гор, преодолевая смущение, смотрит на него. Лицо старшего кажется бесстрастной маской, будто происходящее его не касается. Это странно, ведь сам Хнум, несмотря на угрозы матери, активно поддерживает сторону Сета, помогая ему во всем.       А может вовсе и не Сету… - Тоже? - шепотом спросил Гор, но в ответ старший лишь сильнее надавил на спину мальчишки.       Желаемое останется недостижимым…