Сука

      Сет сидел в плетеном кресле расслабленно, как на троне, постукивая кончиками ногтей по деревянному подлокотнику. Он убирал волосы, закидывая назад, глаза смотрели вперёд хищно, словно это не Его дочь стояла перед ним, мялась и теребила пальцами своё платье, а провинившийся солдат. Раскалённый стыд смотрелся очаровательно на ее юном лице, она покусывала губы и пыталась отвести свой взгляд, смотря на что угодно, но никак на своего отца. Сет старался не дать своей злой улыбке разрастись на лице. Он был таким садистом, и кажется, пришло время показать это ей. — Есть, что сказать в свое оправдание? — слегка подался вперёд мужчина.       Анубис молчала.       Сет начинал терять терпение.       Найти дочь в пустыне оказалось непросто, он знатно потрепал себе нервы, ища небольшой сгусток божественности, а когда нашел, то вполне четко почувствовал две вещи: облегчение и гнев. — Я считал тебя достаточно взрослой и благоразумной, поэтому смиренно позволил тебе уйти на праздник одной. — Анубис сжалась. — Но видимо все мои мысли о тебе оказались ложными, раз уж ты так легко пошла за первым встречным. Как козленок. Ты козлёнок, Анубис? — Н-нет.       Сет наклонился вперёд, наигранно удивлённо смотря себе под ноги. — На что ты смотришь? Тут есть кто-то ещё? Ты и за ним пойдешь? — а после бросил холодный взгляд на дочь. — Смотри. На. Меня.       И поднялся. Он вновь убрал красные пряди за плечо, что упали вперёд во время его наклона, наблюдая за взглядом дочери. Анубис, как и было ей сказано, смотрела ему в глаза, ее взгляд был расфокусированным, значит, она сосредоточилась на нем. Что ж, он спустит ей это с рук. — Тогда ответь мне, почему же моя дочь оказалась столь невежественной? — Сет появился прямо за ее спиной, он нежным движением руки убрал мешающую черную прядь и наклонился к уху. — Что такого было в тех смертных, что ты поплелась за ними как за Иудой?       Анубис сглотнула, она старалась сдержать свою дрожь и не дёрнуться в сторону, жар с лица перешёл на шею и плечи. Напряжение — вот что было в ее позе, мышцы напряглись, словно готовились к прыжку. — Н-ничего… ничего. — Правда? — Он взглянул на ее шею. Без украшений она казалась такой тонкой и длинной, с молочной кожей, на которой так и не появилось загара. Насколько сильно нужно прикусить, чтобы оставить след? Он провел носом от шеи, вдыхая аромат горячего песка, прошёлся до самого уха и легонько, касаясь губами, прошептал. — А мне сказали, что моя девочка так выросла, что начала искать мужского внимания.       Полубогиня, чувствуя действия отца и слыша его слова, вспыхнула от смущения и ярости. Кто мог сказать такую глупость? Она резко повернулась назад, чтобы взглянуть на отца, но за спиной никого не было. — Я здесь. — Сет снова сидел на своем кресле. Он приглашающе вытянул руку. — Иди сюда. Анубис промедлила, ноги, не слушаясь, шли прямыми палками, каждый шаг казался тяжелее предыдущего, но стоило ей подойти, как мягкая на вид рука отца резко схватила девушку за предплечье и мигом утянула на колени. Она животом плюхнулась на отцовские ноги, не совсем понимая, что тот делает, попыталась встать. Как вдруг громкий шлепок чего-то тонкого упал на ее ягодицы. Анубис вытаращилась на отца как на сумасшедшего. Он серьезно собирается ее пороть? — Считай. Если не будешь считать, начинаем счёт заново. — он замахнулся песчаной розгой и снова ударил дочь по заднице. Та шокировано выдохнула. — Заново. Считай.       Удар — Один.       Удар — Д-ва       Удар — Т-три-и       Тишину в комнате прерывало лишь хлопанье и лёгкие вздохи девушки. Спустя несколько минут, отметка ударов превысила двадцать. — …д-два-ад…ц-а-ать пя-ть Анубис дрожала, она чувствовала как от ударов всё сзади болело. Отец не сдерживался в силе и прошёлся даже по копчику, пытаясь сдержать слезы, не то чтобы ей было так сильно больно, но мученический стыд и обида жгло глаза и нос, искривляя ее речь. — Думаю, с тебя хватит. — Песок растворился, Сет задумчиво смотрел на елозившую туда-сюда дочь, ее косы сползли вперёд, показывая голую спину. Ее калазирис был довольно закрытым по сравнению, не считая спины, с многими молодыми Богинями, те не преминули показать свои прелести. Но его дочь, как он и ожидал, хранила свою честь. Правда, все украшения хоть и были возвращены им, но ещё не надеты обратно. На ее теле был лишь тонкий, едва державшийся, порванный сарафан без рукавов. Интересно, ее кожа такая же мягкая как и выглядит, ягодицы кажутся красными даже сквозь ткань. Он поднял руку и тут же застыл от своих мыслей. Но совести у Сета уже давно нет. Он опустил ладонь, слегка касаясь горячей плоти. Анубис застонала и тут же закрыла себе рот руками. Рука отца была непривычно холодная, положив ее на горячие ягодицы, он создавал приятный контраст.       Сет замер, но довольно быстро вышел из оцепенения и рывком поднял дочь на ноги. Она стояла, громко дыша, с красным лицом, её губы что-то неразборчиво шептали, глаза бегали туда-сюда, лишь бы не смотреть в лицо отцу, косы совсем расплелись. Сет должен что-то сказать. — Вот значит как. — и посадил ее на колени, девушка уткнулась носом в отцовский усех, а руками в грудь, она так и застыла, боясь пошевелиться. — Подумать только. Моя малышка так быстро повзрослела.       Его слова были растянутыми, тягучими как мед, они забирались ей в черепную коробку и царапали стенки. Что же он творит с ней? — Мне следовало бы лучше следить за тобой. — Анубис нервно заерзала, сидеть было больно. Речь отца не внушала ей доверия, было что-то в его глазах такое… ненормальное. Словно она смотрит в лицо Осириса. Сет крепко прижал ее к себе одной рукой. — А-я-яй, с каких это пор ты такая нетерпеливая?       Он провел второй рукой по спине, от шеи до самого пояса и неожиданно крепко сжал ее задницу, прижимая ее ближе к своему паху. — Разве ты не чувствуешь, что творишь со мной? Такая непослушная стала. — Сет прижался к ее шеи и поцеловал. — Такая мягкая.       Анубис закусила губы, глотая свои стоны, стараясь дышать через нос. Не то чтобы она хоть когда-то пыталась играть в паиньку, подобные отношения в этом времени и месте были нормой, даже правящая династия фараонов только так и размножались. Но все же Анубис была выходцем из современного мира, где подобные отношения не просто порицались, но и наказывались по всей строгости закона. Закона, о котором девушка уже ничего не помнит. Поцелуи отца стали острее, когда он подключил к делу зубы, слегка покусывая кожицу. — Не сдерживай себя, я знаю, что ты тоже этого хочешь. — он отпрянул, и глядя в глаза полубогини, сказал. — Тебе нужно лишь попросить. Скажи, чего ты желаешь этому Богу, и я воплощу это в реальность.       Анубис дрожала, еле шевеля сухими губами прошептала: — Поцелуй мен- и не успела и глазом моргнуть, как Сет впился ей в губы. Она хмыкнула на несдержанный порыв, и двигая бедрами, обвивает руками его шею. Поначалу было страшно. Страшно, что все это лишь глупая игра со стороны Сета, лишь изощрённый способ наказания. Но реальность, как оказалось, имела вкус песка и крови.       Он больше не сдерживался, любые мнимые ограничения спали с разрешением Анубис. Проводит языком по сухим губам, увлажняя и углубляя поцелуй, проходясь по деснам и зубам, сталкиваясь с чужим неумелым языком. Ещё совсем невинная и неумелая, от этого осознания в голову бьёт и Сет до крови кусает нижнюю губу, слизывая капельки крови. Воздух у Анубис заканчивается и давая ей отдышаться, Сет переходит на плечи, языком изучая оставленные ранее отметины. А Анубис буквально стонет, так протяжно, возбуждающе. Она выгибает спину и прижимается к голой груди отца ближе. Сет перемещает свои ладони на бедра и поглаживает их, иногда сжимая.       Они были так поглощены своей страстью, что никто не замечал взгляд пустых черных глаз.