Сука

Его дочь сбежала. Сбежала на праздник Опет. Без него.       Всё началось с того, что Сет влез в уроки Тота и Анубис. Тот на практике показывал воздействие божественной магии на некоторые отвары и зелья. Полезно знать, как магия способна усилить действия варева, или наоборот, испортить его. Все познается в дозах. И Сет превысил дозу терпения своей жены и сестры. Но разве Бог Войны виноват, что этот ибис его так боится? И вообще, он вовсе не выскакивал из котла в песочном образе с громким пародируемым человеческими страданиями криком. Да. И то, что Бог Мудрости упал в обморок — не его вина, хотя напуганное личико дочери его позабавило.       Так о чем речь? Из-за своего испуга Тот использовал слишком много магии, и его зелье взорвалось, окрашивая все стены и потолки противной липкой зелёной субстанцией. Зельеварная мастерская Исиды была испорчена. Той это естественно не понравилось, и она заставила его отмывать все самому, без помощи слуг. А заодно временно сковав его магию.       А ведь он всего лишь хотел сводить свою милую дочурку на праздник. В принципе, она сама себя решила туда сводить. Выпрыгнув из окна, когда поняла, что ее отец запряжет ее помогать в уборке.       Что ж, теперь у него появился стимул закончить уборку быстрее.       Начал он с того, что скинул Тота из окна.

***

      Ее отец всегда был довольно хаотичной личностью, но в последнее время он сам себя раз за разом превосходит. И вот. Сейчас довел бедного учителя и получил нагоняй от тети. Анубис знала про праздники, к которым готовятся смертные, и несмотря на свой статус, так и не посетила ни один из них. Раньше, когда она была маленькой, отец говорил, что это опасно, сейчас же отец находит все новые отговорки, из-за которых не отлипает от нее. Нет, ей нравится отцовская любовь и внимание, но в последнее время он перебарщивает с этим. Анубис чувствует себя в клетке. Нет ведь ничего плохого, что она повеселится один день, верно?.       Анубис заплела длинные волосы в косы и спрятала свое лицо под капюшоном плаща, чтобы при этом не спалить свой богатый статус и не показаться подозрительной личностью.       Фестиваль начался всего два дня назад, но торговые палатки уже хвастались иностранными и диковинными товарами. Различные фрукты и сладости, пряные специи, крупы и овощи. Некоторые даже продавали уже готовую еду вроде теплых лепёшек и сосудов с алкоголем.       У Анубис глаза разбегались, хотелось все попробовать и просто расслабиться, танцуя под музыку систра и мената.       Купив пару пшеничных лепёшек и маленький сосуд с диким медом, Анубис наслаждалась сладостью, что растекалась на языке. Конечно, будучи принцессой она могла лакомится такими яствами, что не снились и богатым вельможам, но порой ей хотелось попробовать что-то простое. Что-то, что напомнило бы ей о прошлой жизни.       В горле стало сухо, было бы неплохо выпить молока, но простые люди не могли его себе позволить, а торговцы продавать такой скоропортящийся продукт на жарком солнце бы не стали. Кувшин вина исправил эту ситуацию. Вины здесь были сладкими, привезенными из дальних земель, и потому не продавались через каждые три палатки. Но это стоило того. Все шло хорошо, она ела, смотрела на людскую суету и слушала музыку различных артистов, пока какой-то человек не столкнулся с ней плечами. Их было двое: молодой парень едва ли старше пятнадцати и взрослый толстый мужчина. К слову, виноват в этом столкновении был он, выскочив как какая-то псина из угла со своим спутником. Ее вино было разлито по белому плащу. — Смотри куда идёшь, глупая девка! — сказал пузан, и не извинившись, собирался уйти с парнем, но тут его внимание привлекли золотые браслеты, да и в целом вид девушки перед ним создавала впечатление чего-то возвышенного. Сама же Анубис его взглядов не замечала, так как подбирала большие осколки кувшина и убирала их в сторону ближе к домам, чтобы проходящие люди не поранились. Мусорных корзин тут не было. Она закончила свое дело и подняла свой взгляд на человека перед ней. Тот же начал заискивающе улыбаться. — Хотя это моя вина, сам не углядел за своим товарищем, так ещё и оставил такую красавицу без вина. Прости этого глупого юношу, давай я вместо утраченного сосуда заплачу за новый? Знаю одну палатку, где продается отменный алкоголь, а какое у них пиво!       Анубис была не против, с ее присоединения к всеобщему празднеству прошло приличное время, и выпивая сосуд, она немного опьянела. Поэтому не видя ничего плохого в раскаянии мужчины, пошла за ними. Мало ли настроение поганое, вот и не сдержался в своих словах, разве не важно, что он решил исправиться? Но все же девушка держала ухо востро, посматривая по сторонам. К ее счастью, они не ушли куда-то в переулок, где мало людей, нет, они остановились у большого глиняного здания с небольшими окнами и множеством тканей, прикрывающими вход и стены. Это что-то типа местного бара? — Присаживайся, красавица. — Анубис присела за один из столиков, парень за ней, мужчина же ушел куда-то в другую комнату. Помимо нее тут были ещё люди, они пили, ели и громко переговаривались между собой. Поток клиентов не был быстрый, но порой одни люди сменялись другими. Анубис расслабилась. Мужчина вернулся с небольшой доской, на которой стояли два кувшина и чарки с маленькой корзинкой, в которой лежали виноград и финики. — Угощайся, всё за мой счёт.       Они разговорились. Мужчину звали Хосеп и он гончар, живет с женой и тремя дочерями, продает свои работы за невысокую цену, но лишний утен в кармане имеет. А парня звали Амр, он ученик Хосепа и жених его старшей дочери. Здесь они, чтобы продать свои глиняные изделия торговцам, что в дальнейшем продадут сосуды разным людям. Для хранения алкоголя или мазей там. Анубис же наплела первое попавшееся в мыслях имя — Амизи, что она дочь богатого человека, что приехала в этот город на праздник, но из-за семейных неприятностей тому пришлось остаться исправлять дела, а она отправилась веселиться одна. В принципе не солгала.       Хосеп ушел за соседний столик, видимо встретив своих знакомых, а Амр остался и подливал ей в чарку напиток, рассказывая про те или иные города, что ему довелось посетить. В свою очередь Анубис говорила про свою учебу, как училась писать при храме и возможном дальнейшем ее служении Богу. Что-то разговор не в то русло повернул.       Хосеп вернулся и притащил кое-что интересное. Курительная трубка! Такую она видела только у отца, тот частенько по вечерам зажигал благовония и курил свой табак, глядя на ночное небо. Анубис своим поплывшем от алкоголя мозга спросила разрешения опробовать трубку первой. — Ты никогда не пробовала курить? — спросил Амр, набивая какой-то сушенной травой трубку. Полубогиня покачала головой. — Тогда смотри как это делается правильно…       Это было необычно. Но довольно приятно. Правда, она подавилась несколько раз, тем самым вызвав лёгкий смех у Амра. Их беседа продолжалась, иногда она запивала пивом и закусывала кусочками хлеба с маслом и чесноком.       Анубис чувствовала себя хорошо. Вся ее напряжённость исчезла, она уже не обращала внимание на свое окружение, лишь изливала некоторые проблемы с семьей на внимательно слушающего Амра. Тот кивал и порой вставлял свои замечания. Но чем дольше они сидели, тем более настороженным становились знаки. Уже давно парнишка не брал в рот напитка, да и к трубке так и не прикоснулся, лишь за тем, чтобы наполнить ее травами. Да порой его угуканье и слова совсем не совпадали с темой разговора, он все больше начинал вертеться, осматриваясь по сторонам. Темнело. Люди начали потихоньку расходиться для того, чтобы продолжить веселье с рассветом, некоторые конечно ещё оставались покутить, но таких было меньшинство.       У Анубис кружилась голова. Перед глазами темнело, она попыталась подняться, но вновь упала на свое место. — Ах, Амизи! Думаю, на сегодня с тебя хватит, пойдем-ка домой, отец будет волноваться. — он подошёл к ней и помог встать, Анубис хотела оттолкнуть его, но руки не слушались. Они вышли из здания и ушли куда-то за угол. Она отключилась. — Ну наконец-то! Она в одну морду выдала шесть кувшинов и скурила траву за десятерых. — вышел за ними следом Хосеп. Он пригнал лошадь с повозкой, вдвоем мужчины подняли бессознательную девушку и спрятали среди горшков и сена, укрыв ее тряпками. — Какая крепкая девушка! Когда доставим ее в нужное место, не забудь сказать Миносу, чтобы дал нам новую травку. Весь день потрачен на окуривание лишь одной девки! От злости он сплюнул. Обычно они могли украсть до трёх красивых женщин, а тут лишь одна. — Зато какая! Посмотри на ее украшения, — он снял с запястья один браслет. — Какой тяжёлый! Точно золото! А ведь у нее еще есть. — И вправду добротные, — оценивая вес, ответил Хосеп. — Как бы ее семья не наступила нам на хвост. Ты ведь с ней болтал, кто у нее там богач такой? Муженёк? — Незамужняя, даже жениха нет. В семье единственный ребенок, отец какой-то богатый вельможа, судя по всему. Отношения у них не очень, она видать, весьма своевольна, раз уж папка так ее ограничивает.       Хосеп хмыкнул. Он слегка потянул черную косу, вдыхая сладкий аромат. — Красива. Даже очень.

***

Анубис проснулась с головной болью и пульсацией в висках, наклюкалась она вчера знатно. Поднявшись с твердой поверхности она обнаружила вокруг себя множество женщин, что жались друг к другу и плакали.       Так. Что происходит?       Анубис огляделась, они находились в огромном шатре, внутри какого-то загона. — Какого хрена? — полубогиня подскачила заметив, что все ее украшения пропали, она тут же дернула за плечо сидевшую рядом девушку. — Эй, что за хрень происходит? Где мы?       Девочка лет двенадцати вылупилась на меня, выглядела она измождённой в поношенной одежде. Если приглядеться, то все присутствующие здесь девочки и женщины сидят в старой изношенной одежде, некоторые были и вовсе прикрыты лишь плащами. — Твою мать! Я на рынке рабов! — не дав ответить открывшей рот девочки, Анубис встала на ноги и потянув затёкшие мышцы поспешно пошла к выходу из шатра. Но тут ее за тканевый пояс потянула какая-то девочка. — Н-не ходи… у-бьют…       Кого убьют? Ее убьют?! Насмешили!       Полубогиня фыркнула. И пошла дальше. Шатер был крепкий, но временный, очевидно, что переносной, как только людишки сделают свои грязные делишки, то тут же свернут его и скроются в пустыне. Раз уж ее похитили во время праздника, то должно быть отвезли далеко от города, чтобы скрыться от фараоновской стражи. И смотря на размеры строения, тут намечается что-то серьезное. Вполне возможно, что аукцион. — Называется повеселилась без надзора отца… Папа, не волнуйся пить не буду, приду к обеду. Блять! — Анубис ругнулась. Только ей так могло повезти, по крайней мере, это будет ей уроком. — Нужно выбираться отсюда. Их наверняка не пару человек, да и бросать этих бедных девушек нельзя. Тц. Что делать? Хмм…       Примерный план действий быстро возник в ее голове. Анубис вернулась на место, под удивлённые взгляды дев. Рассевшись со всем удобством и скрестив руки, полубогиня принялась ждать.       Ждать пришлось недолго, спустя пару минут в их помещение зашли несколько мужчин неприятной внешности. Если уродцы, то бандиты. Они смотрели на женщин и взяли нескольких под жалобные крики остальных, бедняжки съёживались, пытаясь казаться меньше, но это не помогало. Утащив с собой пятерых, в шатре стало тихо, некоторые даже звука подать боялись. Анубис сидела спокойно. — Ты разве не боишься? — спросила одна девушка. — Мне незачем бояться, я собираюсь валить отсюда. — она посмотрела на Анубис с этакой взрослой снисходительностью. — У тебя не получится, мы посреди пустыни и здесь по меньшей мере сотня мужчин, а ты совсем одна. — сказала и замолчала, кутаясь в свой платок. — Ты красивая. Тебя продадут за большую цену. Может, повезет, и купит какой-нибудь богатый вельможа, у них женщин много, затеряешься среди них. — Пфф… Ахахахах, — Анубис настолько громко рассмеялась, что свалилась на песок держась за живот.       Девушки на ее смех беспокойно оглядывались, как бы не пришли проведать что за шум. — Пусть попробуют, я их живьём сожгу — остановив хохот, резко отозвалась полубогиня.       И словно сглазив, в их помещение вошли те же мужчины, они что-то говорили про маленький заработок, один из них очевидно злился. — Эти женщины были никудышными! Мы больше потеряли, чтобы украсть их, а продавали за сущие гроши! Да и покупатели скучают. Нам нужна прелестная дева, чтобы вернуть их пыл к покупке. — Старик с седой бородой и мутными глазами, одетый в белые закрытые одежды начал тщательно осматривать каждую девушку. Он ходил между ними как сокол, порой хватая их за руки или сдергивая платки, некоторых он толкал в сторону своих провожатых.       Анубис это надоело. Когда очередная выбранная девушка заплакала, хватаясь за ту, с которой сидела, сама встала с места, мигом обратив на себя всеобщее внимание. — Как насчёт меня? — и погладила свои косы. Старик раскрыл рот и отпустил плачущую девочку, подходя ближе к Анубис, он ткнул в нее дрожащим пальцем. — Как я пропустил такое сокровище! — он аккуратно, чтобы не оставить следы, но крепко схватил ее за предплечье и потянул за собой. — Она вернёт интерес к нашему аукциону!       Мужчины встали по бокам от нее, чтобы не сбежала, и повели в более освещённое помещение. Там была установлена небольшая сцена с возвышением, вокруг нее раскиданы различные подушки и ковры, на которых сидели разного возраста и положения гости. И все они скрывали свои лица за масками и тканями. Стоило им войти, как разговоры между ними стихли, все уставились на Анубис.       Даже несмотря на немного помятый после пьянки вид, полубогиня оставалась безумно красивой. Молодое гибкое тело с молочной кожей без единого следа вроде шрама или родинок. Тонкие длинные пальцы с ровными ногтями и аккуратными запястьями и щиколотками. Волосы были насильно распущены стариком, являя волнистый водопад черного шелка. Чистое личико без единого следа косметики. Черные глаза с длинными ресницами и тонкие, слегка покусанные губы. Даже без украшений, что были нагло украдены, и в весьма невыгодным для себя положением, она сидела с прямой спиной и смотрела на окружавших ее людей, как на мусор. — …красавица из… невинная… обученная грамоте… — пока старикашка нахваливал ее, Анубис рассматривала помещение, в котором они находились. Повсюду стояли чаши с пылающим огнем, освещая их помещение, а судя по небольшой полоске света, что была видна с улицы, солнце почти зашло. — Начинаем торги с…       Мало. Подумала Анубис, она-то считала, что стоит больше. Старик был прав. Она стала той самой драгоценной жемчужиной, что оживило это место, все люди начали наперебой кричать свою цену, с каждым выкриком эта цена увеличилась. Каждый хотел заполучить себе полубогиню. Анубис пошевелила руками, они даже не удосужились ее связать, видимо считая, что она будет слишком напугана, чтобы сделать что-то. — …ублюдки… — Чего? — спросил стоявший рядом мужик. — Я сказала, что вы все ублюдки! — и сделав подсечку, ебанула ногой по стоящему факелу, ножки обломились и большой сосуд с горящим маслом грохнулся на ковры*. Те мигом загорелись, люди начали кричать и в панике убегать кто куда. Анубис тем временем перевернула все находящиеся сосуды. Шатер горел, огонь начал пожирать тканевые стены палаток, полубогиня сносила опоры, рвала веревки, и, хватая горевшие ковры, швыряла их в соседние палатки. Солнце село, и лишь огромный пожар освещал клочок пустыни. Мужчины, пытавшиеся потушить пожар песком лишь вредили. Те, кто пытался как-то остановить саму Анубис, заканчивали свою жизнь здесь. Полубогиня направлялась к палатке, где держали остальных дев, они все сжались в одном месте, давясь дымом и зовя на помощь. Анубис легко порвала когтями ткань. — Все сюда! — им повторять дважды не нужно, они быстро направились с сделанному выходу, тех, кто встал в ступор от страха вытаскивали силком. Рядом с шатрами была стоянка с повозками и различными колесницами с конями. — Сколько вас? — Семь, Госпожа — сказала самая старшая на вид женщина. Она держала в руках двух молодых девушек и жестами успокаивала остальных. Анубис собиралась спереть одну повозку, но к ней выскочили трое молодых ребят с оружием, явно пытаясь остановить побег их «товаров». — Садитесь в повозку. — полубогиня направилась к троим идиотам. Один держал копьё и ухмылялся, направляя его прямо в горло Анубис. Вот только его ухмылка быстро сменилась непониманием, когда молодая на вид девушка когтями снесла наконечник, оставляя лишь древко в его руках. Один из них понял, что дело пахнет нечистым и сбежал, второй же орудовал хопешем и замахнулся на полубогиню, та отошла от линии удара и выбив оружие, схватила его за волосы. — Вы выблядки, сами портите себе жизнь, выбирая такой отвратный путь.       Уклон в сторону, наконечник свистит рядом с плечом, парень, чьи волосы в ее руках визжит, махая хопешем, пытаясь высвободиться. Удар по лицу коленом, хруст, из носа льется кровь, следом колено прилетает в грудину, парниша обезврежен. Подбирая хопеш, она насмешливо подбрасывает его из руки в руку. — Рискнешь? — он с яростным ревом бросается вперёд. Анубис, которая заметила, что к пареньку бежит подкрепление, быстро сносит ему голову. — Пора сматываться, девочки.       Те уже загрузились в повозку, Анубис оседлала коня и тот пошел прочь от полыхающего аукциона. — Отец разозлится. — шепнула полубогиня и потянула за поводья, направляя лошадь в сторону, ориентируясь по звездному небу. Хопеш слегка подпрыгивал, привязанный к поясу.