Сука

      Анубис чувствует тепло. Мягкое и обволакивающее, оно тянет ее из пучины тьмы, в которую ее засунул Осирис. Холод исчезает, а мысли, что казались бесконечно запутанными, наконец выравниваются.       Открыв глаза, Анубис видит размытое лицо матери. В ушах звенит, но материнские всхлипы всё равно были слышны.       Дрожащей рукой, она потянулась к лицу Нефтиды, та сразу схватила ладонь обеими руками и прижала к себе, целуя. — До-лжно быть… тебе бы-ыло так… страшно — медленно проговорила младшая. — П-прости-и — Ниче-его — заикаясь от слез промямлила женщина, — Как себя ч-чувствуешь? Тело постепенно приходило в себя, тяжесть, тянувшая вниз, наконец рассосалась, холод в пальцах уходил на второй план, а зрение и слух прояснились. — Лучше. — Анубис смотрит как одной рукой матушка лечит ее — Намного лучше. Спасибо, мам. Аккуратно поднявшись с кровати, девушка потянулась, разминая затёкшие мышцы. Первый шаг был чуть сложнее, ибо на секунду в глазах потемнело, но дальше стало лучше. Полубогиня осмотрела комнату, в ней были лишь двое. Нефтида казалась растрёпанной с потекшим макияжем, сгорбленной как ивовый ствол и чертовски поникшей. Ее хотелось утешить, прижать к себе и защитить от виновника такого ее состояния. И Анубис знала, кто в этом виновен. — Осирис. — Нефтида вздрогнула — — Это… — Да, это он навредил мне. Мама! Он хочет навредить отцу! Нам нужно… нам нужно… ах… — Анубис уже проиграла Осирису и теперь боится что-либо делать. Разве есть в борьбе смысл? Он наверняка отбросит все ее трепыхания в сторону, как комочек сена, попавшего в постель. — …Я… Не знаю, что делать… Анубис садится на кровать и горбится, опуская голову так низко, что лоб едва не прикасается с коленями. Хочется рыдать от своей беспомощности и бесполезности. Она-то думала, что всё выйдет, что спасет отца и раскроет всем сущность Осириса, но в итоге облажалась даже хуже настоящего Анубиса. Теперь Осирис видит в ней врага и будет нацелен на ее истребление. Дура! Дурадурадура. Самонадеянная дура прямиком из современного мира, которая считает, что раз имеет знание, то может вертеть каноном так, как ей вздумается. Вот только мир не будет подстраиваться под нее, знания и ум — не гарант твоего успеха и даже безопасности. И она поняла это сейчас, когда исправить ничего нельзя. Теперь Сет сойдёт с ума и начнет чистку Египта, резню, или, можно сказать, геноцид, устроенный им, будет на ее совести. Сотня лет правления, который Египет запомнит раз и навсе- — Идём. Найдем его, — Анубис почувствовала ладонь матери на своем плече. Ее рука больше не дрожала, она была крепкой и теплой, как и у отца, даря спокойствие своим присутствием. Девушка посмотрела на мать. Та давно вытерла лицо и теперь взирала своими горящими золотом глазами на дочь с решимостью солнца. — Пора показать Осирису, где его место.

***

      Подаренное отцом копье привычно лежит в руках, дрожь давно покинула тело и теперь Анубис, ведомая матерью, твердой походкой направляется в нужную комнату. Та идёт быстрым шагом наплевав на всякие правила, от ее волос то и дело отражаются всполохи света. Анубис все еще страшно. Страшно увидеть сцену перед собой, когда войдёт внутрь. Что в этот момент подумает отец, увидев их? Будет ли он счастлив внезапному спасению? Или будет зол и пристыжен тем, что родные увидели столь грязные действия? Получится ли им вообще вытащить отца из лап Осириса? Анубис знает, что вмешательство Сехмет — это главная причина, по которой Сет вообще смог спастись. Именно она открыла те сосуды, выпустив «внутренний мир» полубогини, а также усыпила Осириса. Кстати, насчёт ее неожиданного пробуждения. — Матушка, как ты смогла меня вылечить? Осирис забрал мое сердце и что-то сделал с душой, разумом и телом. — Нефтида взглянула на дочь встревоженным взглядом. — Я ничего не сделала. Пыталась тебя вылечить, но это не срабатывало, ибо твое тело было пустым сосудом. Потом вдруг ты наполнилась жизнью и очнулась. — матушка нахмурилась. — Видимо Осирис запечатал тво-       Нефтида не успела договорить, дворец дрогнул по стенам, пошла сеть трещин с потолка посыпался песок, а шум, видимо от ударов Богов, был совсем рядом. Мы переглянулись и мигом побежали в ту сторону. Дверей в комнату не было и потому девушки ввалились внутрь без стука.       Комната была разрушена, множество вмятин в стенах и полу, сломанная мебель и мертвые растения.       Комната пахла сексом.       Перед ними предстал Сет сидевший на каменном полу расчленявший Осириса. Его тело изувеченное укусами и синяками, содранные колени со спиной и бедра на которых были отметины в виде ладоней. В глазах его была пустота, он то и дело шептал себе под нос слова безумия. С усердием он вонзал хопеш в бессознательное тело брата. Громкий вздох от матери и отец вздрогнув быстро перевел взгляд на нас. Глаза его немного прояснились, он то открывал рот, то закрывал, не в силах что-либо произнести. Пока двое родителей переглядывались друг с другом, не зная, что сказать, Осирис очнулся. И тут же оценив ситуацию, начал регенерировать свое тело. Анубис среагировала быстро, как и учил отец, копьё со свистом рассекало отростки. Нефтида прижгла лучами заново выросшие пальцы. Сет тоже присоединился к нарезке овощей, но Осирис недаром был Богом Жизни, и без устали продолжал прорастать. — Бесполезно. Даже Великому Солнцу не в силах убить меня, ты такой немощный, Сет, про тебя Анубис и говорить нечего. — проговорил словно факт Осирис, отращивая туловище. — Заткнись. Перед тобой Верховный Бог Египта. — взмах. Голова старшего вновь падает на ступеньку. — Я искромсаю тебя до смерти, вот увидишь. — Ха-ха-ха-ха… — Чего залаял? Все-таки дядя поехал крышей. — издевается над ним Анубис, подрезая вновь выросшие пальцы. — Власть и могущество дарованы тебе с моего позволения, созданной мной пустыней. Это мой тебе подарок.       Сет остановился. — Что? — В стародавние времена никто и слышать не слышал про Бога Пустынь. — Отец! — Глупец, которому никто не молился. — Черт возьми, отец! — Если бы не я, ты так и остался бы слабейшим божком, не способный даже одолеть Нефертума. — Что за бред ты несёшь?! — Я наполнил Египет песком, чтобы тебе было где резвиться. А теперь ты думаешь, что способен убить меня? — Это я был тем, кто создал пустыню, чтобы защитить Египет! — Сет кричал, но руки его дрожали. Осирис восстановил верхнюю половину тела, нижняя сплеталась в единый стебель поднимая хозяина вверх, он потянул руки в сторону любимого мягко, успокаивающе дотрагиваясь до его лица. Щеки зажгло.       Тут в один миг только-только восстановленное тело вновь превратилось в изрезанную кучу компоста. Анубис ловко пнула голову, впечатывая ту в стену. — Отец! Не слушай его, — девушка аккуратно обхватила щеки отца и приблизила к себе, чтобы тот наконец смог сфокусировать взгляд на ней. — Ему уже нечего терять, вот он и пытается сломить и тебя. Не поддавайся его речам. Я не хочу потерять тебя.       Сет мягко взял ладони дочери в свои руки и быстро их поцеловал. — Давай сделаем салат.       Анубис улыбнулась. И крепче схватив копье, ринулась дезинтегрировать своего дядю из этого мира. Сет прикрывал ей спину, порой разрубая мерзкие руки, что явно целились в его дочь. Нефтида же все это время держала щиты, чтобы от их ярости шатающийся дворец не рухнул им на головы. — Вот же! Распустился аки плесень. — тут в поле зрения Анубис попался кувшин с тем самым вином. План появился в ее голове быстро и подцепив ручку сосуда остриём копья, она зашвырнула его в сторону матери. — Матушка, лови!       К счастью одного взгляда на вино хватило для опытного врачевателя, чтобы понять секрет содержимого. Нефтида разозлилась. Это было вполне понятно по яркому свечению ее волос. Видимо матушка использовала какое-то заклинание ибо рост проростков остановился, воздух в помещении стал густым, заполнился магией, движения конечностей потяжелели, а оружие резко стало тяжёлым. Сет же, судя по всему, неудобств не испытывал, и с той же скоростью воспользовался шансом, изрезав Осириса еще больше.       Матушка спокойным шагом прошла к ним, переступая через обрубленные лианы. Голова Осириса покоилась на ступенях, взирая на приближающуюся к нему сестру. — Нефтида. — он смотрел на нее. — Осирис. — она смотрела на него. — Я больше не боюсь тебя.       Анубис с восхищением наблюдала, как матушка раскрыв челюсть старшему брату насильно вливала, сотворенное им же, вино в рот. — Попробуй-ка свое варево на вкус. — Нефтида посмотрела на мужа, — Не волнуйся, я смогу создать противоядие к этой отраве.       Магия Нефтиды, удерживающая все это время Осириса, исчезла, облегчая Анубис дыхание и телодвижения. Видимо из-за того, что девушка являлась полубогиней заклинание работало и на нее тоже. — Оно не будет действовать долго. — Сет подошёл ближе. — Дай я сброшу этого ублюдка в Нил. — Лучше сразу в Дуат, отец. — Сет повернулся в сторону дочери и посмотрел на нее так, словно только увидел ее. — Даже Бог Жизни будет не способен выбраться из загробного царства. Он будет заперт в нем навечно. — Хорошая идея. — прошептал Бог. Песком он подтянул все куски тела старшего и вывесил над открывшейся пропастью. Из нее тут же вылезли мертвецы, они стонали хриплыми голосами и тянули свои гнилые руки из бездны. Воды Дуата плескались внизу, словно взывая к себе. — И благодаря этой отраве ты теперь смертен телом, а значит восстановится не сможешь, но помереть… — … — Всё, сбрасывай его, пока он неожиданно не спас- Перед ними вдруг появился маленький горошек, Сет резко прыгнул на Анубис укрывая ее своим телом и слоем песка. И не зря. Горошек взорвался, срывая все поставленные матерью щиты. Стены дворца рухнули вместе с колонами, что поддерживали потолок. Комната была уничтожена.       Песок рассыпался. — Твою мать. — Анубис! — Ну а что!       Осирис пропал.