Затерянная башня: сон кровавой Хабанеро.

Кушина Узумаки

Переживаю. Все эти события не выходят из моей головы. Особенно рассказ той Кушины о той стороне мира, о которой я не знала. Чувствую себя… Обманутой? Хотя, никто не имеет к этому отношения. Мне просто не сказали… Потому что не было резона. Так к чему это беспокойство? Я не поверну время в спять и не смогу вытрясти ответы… Но могу задать их в этом мире. Тем более Узумаки тут живы. Осматриваю территорию больницы. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу и тяжело вздыхаю. Последние воспоминания Кушины были связаны с больницей. Наверно поэтому, несколько недель кажутся такими длинными. К тому же. Дети так ни разу и не пришли меня навестить. Может им запретили? Или были какие-то другие причины. Грустно и немного обидно. Хочу поскорей их встретить. — Кушина-сан? — в палату заходит новая медсестра. Посматривает на меня с интересом. — Эм… Ваши документы. — её совсем некомфортно под пристальным взглядом. Я тут словно обезьянка какая-то. Хоть и гуляю по коридорам… А многие до сих пор оборачиваются и шепчутся. Неприятно и раздражает. Хочется поскорей уйти туда, где не будет столько подозрений. Документы. Пробегаюсь глазами по строчкам… Теперь я не шиноби… Странно. Но мысль никак не задевает. Словно так и надо. Но… Само слово гражданский. Царапает. Надо спросить у Минато и Араты, что с моим статусом принцессы клана Узумаки? Будет ли он восстановлен? И… Родители. Им надо сообщить о возвращении. Может даже получится съездить в гости или пригласить. Так хочется увидеть их. Обнять. Наш последний разговор перед уходом… Стыдно вспоминать. Я столько лет жалела… — Кушина. — а вот и Минато… Приподнимаю уголки губ. Неловко. — Домой? — робко улыбается в ответ, подходя ближе. А вот медсестра быстро скрывается за дверью, оставляя нас. За последнюю неделю он ни разу не приходил. С одной стороны… Понимаю. Хокаге. Дела деревни. Вопросы по поводу моего появления и решение конфликтов. Сомневаюсь, что старики спокойно согласились оставить меня в деревне без препарирования. Нет. Меня же всесторонне проверили. Кровь. Гены. Клан. Ментал. Я слишком себя накручиваю? — Да. — поправляю прядь волос… Чуть сжимаю пальцами края больничной одежды. — Твоя одежда. — пакет в руке едва не переворачивается от резкого движения. — Она чистая и новая. — мнётся… Старается не смотреть в глаза… И даже слегка краснеет. А ведь он теперь старше. И не на каких-то три года… На целых семь или больше лет, если брать физические данные. Сколько ему сейчас? Назаро же… Он почти совершеннолетний. Восемнадцать? Тогда, если пересчитывать на мой ментальный возраст… — А… — и как я спрошу у него? Мне же сказали, что три года прошло… Значит… Ему около сорока? — Нет. Ничего. — как же неловко! — Переодевался. Я подожду. — дверь закрывается, а я медленно опускаюсь на постель, пряча лицо в ладонях. Стыдобище. Нет же ничего такого в этой встрече. Он всё ещё мой муж. И между нами уже недолжно стоять тех ссор, что были до… моей смерти. Всё разрешилось лучшим образом. Можно буквально начать всё с чистого листа. Тяжело вздохнув, чуть треплю волосы. Надо собраться. Успокоиться. И… Проявить хоть немного профессионализма. Я же шиноби. Бывшая. Без чакры… Но навыки-тотникуда не делись. Подскочив с постели, быстро переодеваясь. Идеально. Обтягивающие штаны не стесняющие движения. Топ-бра из плотного, но дышащего материала. Футболка оранжевого цвета с алым узором Узумаки. Резинка для волос. Обувь шиноби… Это… Словно… Даже не знаю. Я уже не смогу выполнять задания или ещё что-то… Казалось бы ничего такого. Но сколько же поддержки в этом простом жесте, которое ничего не значит в обычной жизни. — Я закончила. — открываю дверь, сталкиваясь с немного взволнованным Намиказе. Сидит на стуле и за секунду прекращает отбивать нервный ритм. — Спасибо. — Не стоит… Ты прекрасно выглядишь. — поднимается, нервно проводит рукой по волосам и протягивает руку. — Не хочешь… Пройтись до дома? — Я… Хочу поскорей увидеть детей и дом. — нет, стоило согласиться пройтись по городу. Посмотреть что нового появилось или наоборот. — Может… Вечером? В его глазах и движениях есть что-то такое… Он расстроился. И на самом деле, мне хочется провести с ним время. Только надо привыкнуть ко всему. — Конечно. — пюневесомо приобнимает меня, мягко целует в лоб. Я прикрываю глаза, наслаждаясь этой мимолётной близостью. — Я перенесу нас. — придвигает к себе ближе и руки сами кладутся на талию, сжимая кофту. Я помню это чувство перемещения… словно тебя протаскивает через узкий проход… — Всё. Тебе не плохо. — поднимаю голову, заглядывая в обеспокоенные глаза. его рука на моей голове и талии… — Идиллия. — детский голос в голове, заставляет напрячься и начать озираться по сторонам. Знакомый голос. Только теперь отмечаю, что мы не одни. — Мне нравится. Продолжайте. — расплывается в улыбке, которая постепенно становится все более ехидной… Девочка лет семи-восьми сидит на пороге дома, белые волосы завязаны в высокие хвостики. Локотки стоят на коленках, а кулачки поддерживают голову… — Кстааааати… В спальне теперь ооооочень хорошая звукоизоляция. Ехэхэхэхэ. — прикрывает рот рукой, посмеиваясь… — Наруто. — сокрушенно выдыхает мужчина над головой, покачивая ей. — Иногда твои шутки… Мы твои родители, а не одноклассники. — выпускает из объятий, потирает переносицу и становится слегка строгим. — Какой скучный. — поднимается со ступеньки и делает несколько шагов в нашу сторону. — С возвращением. — улыбается так открыто и задорно. Только… Глаз цепляется за белесый шрам на глазу. Полоски на щеках… — Что-то не так? Я стараюсь понять что же меня так смущает в ней. Неуловимо. Цепляется за сознание, но ускользает. Наруто… В голове несколько разных образов. Девочка с обречённым лицом. Девушка похожая на юношу из-за короткой стрижки. И она. Беловолосая… Седая… — Наруто… — шепчу имя губами, пытаясь принять очевидное… передо мной стоит наша маленькая дочь. Та, что заставила сердце этой женщины не раз сделать болезненный кульбит. Сожаление. Боль. Разочарование. Стыд. — Нару… — обнимаю девочку, прижимая к себе. — Как же я рада… — маленькое хрупкое тельце. Под кожей чувствуется перекаты мышц. — Наруто… — Эй, мам… Ты чего? — чуть отстраняю от себя заглядывая в голубые глаза. Маленькие ладошки на моих щуках. — Я тоже рада тебя видеть. — серьёзный и слишком понимающий для её лет взгляд. Мои губы дрожат. Я пытаюсь ощупать девочку, чтобы окончательно убедиться, что это не мираж нашего сознания. Мы обе видим её. Она не прячется в своей комнате из-за проклятой эмпатии. Не ловит наши чувства без разбора и не примеряет их на себя. Она… может смотреть на мир открыто и смело. Чуть-чуть в ней уже виднеется та девушка, что встретилась мне в подсознании, когда мы приручали Лиса. Только сейчас в ней гораздо меньше боли, обиды и разочарования. И всё-таки… Тут есть что-то… Скребет и не даёт покоя. Маленькая, но важная деталь. Только через секунду, в голове щёлкает. Взгляд падает на губы, которые за всё время так и не пошевелились. — Ты разговариваешь. — она неловко улыбается на этот комментарий, отводит взгляд и тыкает на серёжку в ухе. — Серёжка позволяет ей транслировать мысли. — пальцы проходятся по маленькой точке на ухе. Тогда… В воспоминаниях воскресает разговор в тот день, когда я ещё не пришла в себя, но уже слышала происходящее во внешнем мире. Из-за этого? Неужели развитие этого мира настолько отличается от нашего. Кто смог сделать что-то столь удивительное? Неужели разработка Яманака и Узумаки? Хотя… Нет. Кушина говорила, что ментальная связь для нас возможна. И она будет ничуть не хуже Яманак. Однако это нечто иное. «Твоя дочь призвала нас.» Она смогла вырвать душу из лап Смерти и создать нам тело… И ведь даже виду не подаёт, что причастна к этому. Значит Минато не знает? Никто не знает? Учитывая что даже мы не помним, как оказались в этом теле… — Великий Мудрец… — на пороге дома стоит недовольный Назаро. Его я сразу признаю. Подрос. Возмужал. Черты лица стали более мужественными, но он всё ещё подросток. — Что за мыльная опера? — его вид наигранно раздраженный и высокомерный. Поправляет сестру на руках. Осматривает небольшую компанию на лужайке. Возводит глаза к небу и качает головой. Словно мы не должны так себя вести. Словно всё это неправильно… Что это? Разве он всегда был таким? Где же тот светлый мальчишка с безграничными планами на жизнь шиноби? Где задор в глазах, который заражал на новые свершения? Время никого не щадит? — Назаро. — строго осаждает юношу Хокаге. Парень чуть отворачивается, продолжая наблюдать за картиной. Немного мнётся и даже чуть краснеет. — Да знаю я… — фыркает, подходит ближе мы оба изучаем друг друга. Пытаемся найти не состыковки в воспоминаниях. Все хорошо. — Эммм… С возвращением. — неловко почёсывает голову… Девочку опускают на землю и я присаживаюсь ниже, чтобы иметь возможность обнять ее. Но… Наверно, для неё последние события в доме слишком шокирующие. Она крутит головой и прячется за Минато, не собираясь подходить. Понимаю. Но всё равно ранит. Как ни как она моя дочь. Я хотела бы как можно быстрей стать ей ближе. Нет… Для всех снова стать мамой. Чтобы мне доверяли и… — Давайте заходить и садиться обедать. — предлагает Минато, подхватывая на руки младшую. Наруто тут же разворачивается… Едва не сносит брата с ног, состроив мстительную мордашку. Минато смотри на это с долей непонимания и растерянности. Назаро только больше раздражается и бурчит, спрятав руки в карманы. Менма наблюдает за цирком, сжав воротник Минато. Видно, что ей некомфортно и неудобно от происходящего. Слишком много событий? В некоторой степени она даже спокойней, чем могла бы быть. Я осторожно поднимаюсь и приподняв уголки губ, отправляюсь в дом. Я планировала заняться обычными делами по дому. Что-то приготовить. Может помыть. Или убрать. Откуда такая уверенность, что никто не занимался уборкой? Если так сравнивать, то Минато куда хозяйственней меня. Может из-за того времени, что Кушина была скелетом? Наруто спокойно оставила на неё все домашние дела и почти не прикасалась к их исполнению. Однако… Чисто. Стыдно должно быть. — Так вкусно пахнет. — расплываясь в улыбке, проходя на своё место и устраиваясь на него. Словно всё так, как должно быть… — Кушина? — всего секунда, мои глаза становятся влажными от этой почти идеальной картины целостной семьи. — Ты… — Всё хорошо. Я очень рада что вернулась. — Минато осторожно стирает с моей щеки слезинку. Менма смотрит с любопытством. Наруто с умилением. Назаро старается вовсе не смотреть. Минато… слегка обеспокоен, но не собирается что-то делать или говорить. — Почему тётя плачет? — хмурит бровки и поворачивается к Наруто… — Менма… Это не тётя. Это твоя мама. — мягко улыбается Минато, а мои щеки слегка краснеют. Я… понимала, что она может не понять это стразу и придётся объяснять… — Мама долго болела и не могла жить с нами. Но сейчас всё хорошо и она вернулась. — Хммм… — смотрит на меня серьёзно, потом на Наруто и обратно. Кивает каким-то своим выводам… — Сестааа… Это стано. — Наруто делает большие заинтересованные глаза и наклоняется ближе. — Папа болел и недавно венуся. Бат болел и недавно венуся. Мама вот тоже… Ей так мягко объяснили, почему… Стоп… Так они действительно оставили их без присмотра? — Да. Они очень сильно болели. — со всей серьёзностью кивает средняя дочь… Пока младшая тихонько пытается к ней передвинуться. — Сеа… Не хочу взрослеть… Все восые кие-то боные. — и смотрит со слезами на глазах… — Ты коп выастеш тоже забоеешь? — Пффф… — беловолосая отставив тарелку упирается лбом в сложенные руки и тихо трясется пытаясь подавить смех… Мы трое сидим слегка прибитые… старшие мужчины наливаются румянцем и отводят взгляд. Наруто слегка поворачивает голову и приоткры глаз получает новую порцию для причины смеха. — Менма… — хорошо что меня это касается лишь отчасти. — Я рада что наконец-то вылечилась. — кладу руку на её головку и чуть поглаживаю. — Расскажешь мне, как вы жили? — Вот так оставлять детей в одиночестве. Сами виноваты… Больные взрослые. — тыкает пальцем и беззвучно смеётся. Минато и менма хоть и выглядят раздасованными, но противопоставить им нечего. — Сладкая месть. Больные взрослые… Ахахахаа. Эта мирная домашняя обстановка…