Вместе

Легкая сентябрьская прохлада, не так холодно, как будет через пару месяцев, но и не так жарко как было неделю назад. В ход пока не пошла теплая форма, но, уже, второгодкам токийского колледжа магии становится прохладно. Тренировка сегодня не такая сложная, учитывая через что прошли ученики прошлой осенью, обычные бои между учениками и учителями, точнее одним, да и не особо учителем. Многое изменилось за прошлый год, зло стало добром, добро злом, ты больше не знаешь кому доверять, ты больше не знаешь как доверять. Именно с этой мыслью каждый день засыпает и просыпается Мегуми Фушигуро. Прошло всего лишь пол года, если не меньше, с «победы» над Сукуной, хотя вряд ли факт, что Король Проклятий просто занял сторону шаманов, уж очень его бесил этот фальшивый «Камо Норитоши», без всякого конфликта, конечно без выяснения отношений с Годжо Сатору это не обошлось, но он хотя бы не убил половину Японии, на чем спасибо. Враг стал другом, слишком иронично, учитывая, что первоначальная задача абсолютно всех шаманов была убить его, но сейчас и сам Мегуми, и все остальные, и его «обожаемый» учитель Годжо стараются забыть прошлые обиды, хотя вряд ли состояние учеников которое вызвал Сукуна можно назвать таким простым словом, как обида, но они пытаются, во всяком случае сам Мегуми в это верит. Он не обсуждал ни с Юджи, ни с Нобарой почему они без вопросов договорились доверять Королю, но они без вопросов доверяли Сильнейшему Шаману, а тот, к сожалению, верил Двуликому. — Хватит убегать от меня, засранец! Дерись наконец! Из бесконечного потока мыслей Мегуми вывел такой привычный громкий тон проклятия, которое уже успел обречь свое тело. — Я бы не убегал от тебя, если бы ты, мудила, не пытался бы меня убить каждый раз! Перепалки Юджи и Сукуны были не то, что ежедневным событием колледжа, скорее ежесекундным. Эти двое вели себя не как заклятые враги, больше как братья, которых в детстве обоих не любили. Сукуна развлекался, Юджи было так легче справиться с эмоциями, он не простил, никогда не простит, но он все еще верит. — Юджи-кун, следи за языком! Не разговаривай с Сукуной так! Верит ему. Единственному. Сильнейшему. Для Юджи всегда Годжо Сатору был авторитетом, непоколебимым, недостижимым, в отличие от Мегуми. Фушигуро безусловно прислушивался к нему, просил советов, равнялся на него, но для него сильнейший был скорее тем самым дядей, который погладит по головке и даст конфетку, а не тем, чьего упрека ты боишься и стараешься избежать. Мегуми спокойно нарушал правила, делал все, что хотел, никогда не злил Сатору намеренно, нет, просто однажды ему дали слишком много свободы, а теперь он в этой свободе тонет. — Годжо-сенсей, вы посмотрите что он себе позволяет! Свобода губит. Наблюдая за беззаботным Сукуной, который и правда берет от жизни все, без ограничений, хочется быть, таким как он. Конечно, не истребляя человечество и не доводя детей до слез, особенно Юджи, но все же хочется. Мегуми не раз ловил себя на этой мысли. Он свободен, он никому ничего не обязан, но он не может поделиться даже мыслями, даже обычное доверие дается ему слишком сложно, даже Годжо, а уж тем более Юджи и Нобаре. — Засранец, заткнись и сражайся! Наблюдая за этими двумя, и обязательно отбрасывая пункт, что Сукуна то мудак и мразь последняя, они правда выглядели как семья. Совершенно иная, нежели Мегуми и Цумики. Как минимум потому, что эти двое и правда любят и заботятся друг о друге, как в детстве, так и сейчас, когда девушка приезжает навещать своего брата по выходным в колледж, потому что сама живет в другой префектуре. Годжо обеспечил. Полная защита, никакого контроля, у нее есть своя, человеческая жизнь, ее больше никто не проклянет, иначе их убьют, и это даже не слова Сатору. Может Сукуна и правда пытается искупить вину? — Сукуна, будь джентельменом! Или может все это с подачи самого Сильнейшего, никто так и не понял, что за связь между ними образовалась, но все поняли и единогласно согласились, что лучше не поднимать эту тему и просто плыть по течению. Когда сам Годжо захочет, он скажет, но все-таки сильнейшего может понять только другой сильнейший. — Пошел нахуй, Сатору. Рядом с Мегуми послышался смешок, не будь там его, Сатору бы давно ответил «только если на твой», но как минимум перед Фушигуро стоит придерживаться профессионализма, или хотя бы принимать в расчет, что никто еще не свыкся, никто еще не простил, особенно тот же Мегуми. Ему не досталось так, как Юджи, он не умирал так же, как Нобара, пускай не по вине самого Сукуны, но это не мешает ему переживать, сомневаться и осуждать, это не мешает ему не понимать. Возможно, расскажи он все, что его гложет, что скопилось за эти несколько месяцев, ему бы полегчало, он бы разобрался, только кому, у него полно близких людей, но никому нельзя, нет никого настолько близкого, что бы можно было излить душу, поэтому он копит, копит и еще раз копит, отвлекаясь на дополнительные миссии, заботу о сестре и разговоры о клане с Маки, хотя бы над павшим кланом Зенин можно пошутить. — Мегуми, зайди ко мне после тренировки, у тебя новое задание. Кабинет, если это можно было назвать кабинетом, а не просто свободной комнатой, которую сильнейший решил забрать себе, Годжо Сатору выглядел приемлемо. Ничего лишнего, только куча бумажек, досье, статей раскрывающие мир шаманов. Верхушки больше нет, и как бы хотелось или нет, Сатору пришлось самому стать этой верхушкой, хотя бы пока его любимые студенты не подрастут. Проклятую энергию не уничтожили, никто не уничтожит, как оказалось это бесполезно, человеческие чувства никуда не денутся, проклятия будут всегда. Ни убийство людей, ни убийство Короля Проклятий делу не поможет, поэтому Годжо выбрал самый легкий путь, убил (уже во второй раз) своего лучшего друга, на этот раз достойно его похоронив, еще один инцидент в Сибуе он не выдержит, и переманив Сукуну на свою сторону, пусть хотя бы грязной работой займется, убивать тот всегда любил, только теперь приходится сородичей, хотя тот и не против, ему главное, чтобы было весело. Конечно, теперь имея на стороне «добра» двух сильнейших, назревают вопросы, зачем ученикам и шаманам «слабее» вообще о чем то переживать, раз со всеми проклятиями могут справиться только двое, но, как оказалось для Мегуми, который задавался этим вопросом каждый раз, когда его и одноклассников посылали на очередную зачистку здания, все просто: Сукуна не возьмется за дело, если ему будет скучно, даже если проклятие грозится убить пол Токио — он не сдвинется, пока сам не посчитает этого нужным, а Годжо наоборот, рад помочь всем, только вот как командировки занимали 99% его графика и времени в жизни в целом, так и занимают до сих пор, иногда на пару с Сукуной, что бы скучно не было, ну или что бы присмотреть за Королем Проклятий, а то вдруг кого лишнего убьет, однако в первый вариант ученики верили больше. — Дела с проклятиями обстоят не лучшим образом, развитых все больше, наверное ты слышал слухи, что проклятия пытаются вернуть себе своего короля. — Угу, но он же не собирается возвращаться? — Нет-нет, о Сукуне не беспокойся, он под контролем. — В чем тогда дело? — У нас не хватает рук, у всех нас при чем. Главы кланов, сильных и нет, уже сами выходят на охоту, лишь бы обеспечить безопасность. — И к чему вы клоните, Годжо-сенсей? — Камо Норитоши попросил нашей помощи, твоей конкретно. Сказал, что один не справится. Камо Норитоши. Такое знакомое и теплое имя, которое приятно услышать спустя долгое количество времени. Не считая первой стычки, когда Норитоши хотел убить Юджи, а Мегуми слишком сильно дорожил своим другом, они остались хорошими приятелями. Сражаться бок о бок гораздо приятнее, чем против друг друга, особенно когда вы главы кланов, особенно когда власть осталась лишь у одного. — А, Камо? Он мне не говорил. — Вы общаетесь? — Немного. Слабо сказано. Норитоши единственный, ради которого Мегуми вообще включает телефон. Он может бесконечное количество времени игнорировать тупые селфи от Годжо, сообщения в духе «купи чипсов» от Юджи и постоянные наставления от Нобары, но всегда ответит и расскажет, как прошел его день, только одному человеку. Они оба не знают, почему сошлись. Интерес? Спокойствие? Сила? Скорее всего все вместе. Двое парней редко видятся, поэтому стараются сгладить недостаток общения вечерними звонками, когда Мегуми старается отдохнуть от учебы или наоборот, пользуется помощью Камо и готовится к предстоящему зачету, все же школу никто не отменял. — Поедешь в Киото утренним поездом. — Хорошо, я пойду собирать вещи. — Ничего не хочешь мне сказать? — Не-а. Он бы мог поделиться влюбленностью, рассказать, что позволил себе что-то почувствовать, потому, что они больше не живут в хаосе и страхе за себя и своих близких. Но, не может, и не потому, что не доверяет, нет, он доверяет своему окружению, просто он сам не знает. Норитоши это что-то новое, новое общение, чувства, жизнь в целом. Он как будто нашел то, что давно искал, но что ему не могли дать ни его друзья, ни его семпаи. Подсознательно он сравнивает его с Цумики, такой же заботливый, такой же улыбчивый, но только с ним, только наедине, такой же проницательный. Для Мегуми он стал единственным, кому он мог раскрыться по поводу ситуации с Сукуной, и с миром в целом, и Норитоши понял, просто понял и показал что рядом. В их редкие встречи им двоим было куда важнее не разговаривать, они это делали и так каждый день, а ощущать друг друга. Легкие прикосновения, щекотка, которую боится Мегуми, холодные пальцы Норитоши, ему всегда не хватает крови, теплые объятия и поцелуи в висок. Они не встречались, нет, и наверное не собираются. Они даже не знают, кем являются друг другу, но пока это устраивает обоих, вряд ли стоит торопиться.