Истории стада

      Желудь сводил его с ума. Он не просто отскакивал, соскальзывал, падал — он, казалось, выпрыгивал из его лап и бежал от него, как олень убегает от тигра. А потом возвращался к нему, падая в объятия, но только затем лишь, чтобы, поддразнив, удрать снова.       Скрэт уже не думал о запасах, желудь не волновал его, как еда; все, к чему он стремился — это доказать себе, что орех может и должен быть воткнутым в дупло или землю. Эта аномалия не поддавалась объяснению, да он и не нуждался в нем. Ему было нужно, чтобы чертов орех вошел в землю.       Однажды проклятый плод подарил ему надежду. Он раскололся напополам и открыл ему путь к сокровищу — хранилищу сотни тысяч, миллионов желудей! Среди них по-любому нашелся бы самый обычный, не твердый, как камень, не воздушный, как пушинка, а самый обычный орех, послушный древнему обычаю крысобелок втыкать его куда-либо как запас. Скрэт перешел по дну моря, ускользнул от сотни чудовищ, десятки раз умирал и воскресал во имя надежды, и нашел это место.       Оно было прекрасно. Лучшие мудрецы и мастера из крысобельичего рода населяли ту землю. Однако Скрэта не интересовали наука и искусство, ему было нужно установить превосходство его, крысобелки, над кошмарным орехом. В этом месте их было столь много, что он мог бы выбирать вечность, но он был возбужден, торопился, жаждал поскорее покончить с этой ошибкой, несправедливостью, химерой, коей был непокорный орех, что схватился за первый желудь, что попался ему под руку.       Что-то треснуло, хлынула вода, закрутились в водовороте крысобелки, желуди и все остальное. Скрэт остался посреди пустыни. Он тяжело дышал. Спустя несколько мгновений первоначальный шок уступил место ужасу — ужасу непонимания, разочарования, досады и злости. Он закричал.