Притворство и последствия

— Матвиенко! К директору! На прошлой неделе Сережа сдал тест на наркотики, который показал абсолютно чистый результат. Вопрос с кальяном и восьмиклассниками замяли, так как Сережа популярно объяснил каждому из них, что с ними будет, если они его сдадут, после чего проговорившийся родителям восьмиклассник заявил, что насчет кальяна он пошутил, а точнее, нафантазировал. На том и порешали. Теперь Антон за друга не переживал. Гораздо сильнее его волновал сейчас его собственный желудок. Все началось с горечи во рту, которая зачастую проявляла себя ночью и утром после сна. После этого саднило горло. Как удалось вычитать Антону в интернете на различных форумах, это была изжога. А как выяснилось еще позже — это частый симптом при заболеваниях желудочно-кишечного тракта. Шастун, конечно, испугался, но поначалу это можно было терпеть. Неприятная горечь сходила после приема пищи и ощущалась гораздо меньше. Однако Антон заметил, что стал сильнее уставать. Возможно, нагрузки по учебе стало еще больше. По крайней мере свою сонливость и дикую усталость он старался списывать на это, не желая додумывать и пугать себя предположительными диагнозами из интернета. Но несмотря на это, в школу Шастун ходил исправно, посещая все уроки. Больше он не рисковал прогуливать, после того случая, произошедшего месяц назад, желание полностью пропало. И сегодняшний день положил точку в терпении Антона. Сережа ушел к директору за очередную провинность, но уже перед учительницей немецкого языка за то, что подменил карточки для изучения слов, которые предназначались для пятиклассников, на фотографии полуголых женщин из журнала. Учительнице пришлось извиниться перед детьми, которые позже сдали ей Сережу, что ошивался у ее стола за несколько минут до звонка, пока педагог ненадолго отошла за журналом И пока Матвиенко сидел в кабинете у директора, все ребята решали на алгебре примеры по новой теме. Антон тоже спокойно выводил аккуратным почерком цифры в тетрадке, думая над решением, ровно до тех пор, пока не прихватило живот. Раньше тоже были подобные случаи, но еще никогда он не болел так сильно. Сначала парень решил терпеть, но боль проходить не собиралась, поэтому он наконец собрался с силами и поднял руку: — Зинаида Степановна, подойдите ко мне, пожалуйста, — негромко позвал Шастун. Учительница кивнула и тут же подошла к ученику. — Что у тебя случилось? Какие-то сложности с заданием? — спросила она. — Нет, мне плохо. Живот очень сильно болит, — пожаловался Антон, подняв свой замученный взгляд на преподавателя. — Ты действительно очень бледный, — заметила учительница и приложила ладонь ко лбу парня. — Ну, температуры вроде нет. Зинаида Степановна вздохнула, думая, что стоит делать. — Медсестры сегодня в школе нет, — вспомнила учительница. — Ты сможешь сам дойти до поликлиники? Которая тут рядом. Ты же туда прикреплен, да? — Да, — кивнул Шастун. — Я дойду. — Хорошо, я сообщу твоей классной руководительнице. У тебя же есть мой номер телефона? — Есть, я вам отпишусь, когда дойду до врача, — пообещал Антон, принявшись собирать мелкую канцелярию в пенал. Шастун, стараясь не шуметь, убрал все принадлежности в рюкзак и, со всеми попрощавшись, вышел из класса. Поначалу Антон решил не ходить к врачу, но, когда переодеваясь в раздевалке, заметил, что боль заметно усугубилась, а дышать стало тяжело, то наплевав на страх и ту постыдную ситуацию, он уверенно пошел в сторону поликлиники. Сейчас уже было, честно говоря, все равно на то, что скажет Арсений Сергеевич ему. Лишь бы помогли.

『』『』『』

Придя в поликлинику, Антон забрал свою карточку в регистратуре и прямиком пошел к кабинету гастроэнтеролога, решив, что не стоит идти к педиатру. Лучше ему сейчас будет стыдно только перед Арсением, чем еще и перед тем врачом. Тем более был риск, что ему не поверят. Как обычно, перед кабинетом гастроэнтеролога было пустынно. Антон не удивился бы, увидев здесь перекати-поле. Он подошел к двери и протянул руку, чтобы постучать, но тут же, сомневаясь, отвел ее назад. Что он скажет Арсению? А что Арсений скажет ему? Поверит ли, что на этот раз Антон его не обманывает? Окажет ли помощь? Собрав всю волю в кулак, он все же робко постучал в дверь, чувствуя, как его щеки наливаются кровью от стыда. Услышав «входите», Антон шумно выдохнул и, не давая себе засомневаться, вошел в кабинет. Любопытный взгляд Арсения при виде его сменился на равнодушный. — Здравствуйте, — виновато начал Антон. — Здравствуй, Антон, — сухо ответил Арсений и демонстративно отвернулся к компьютеру. — Я не дам тебе больничный. Антон сглотнул и опустил глаза. — Мне не нужен больничный, — тихо сказал он. — Мне нужна помощь. Арсений вновь повернулся к пациенту и оглядел его с головы до ног. В его взгляде читалось любопытство вперемешку с сомнением. — Простите меня, Арсений Сергеевич, — еле слышно покаялся Антон. — Вы были правы, мой желудок действительно заболел. Арсений вздохнул и мягко улыбнулся. Антон только надеялся, что врач сменил гнев на милость и не откажет в помощи. — Проходи на кушетку, процедуру ты знаешь, — мягко пригласил Арсений Сергеевич, вставая из-за стола и надевая перчатки. Когда Антон лег, Арсений не сразу начал осматривать его, решив сначала расставить точки над i. — Антон, скажи мне, почему ты не стал проходить назначенные обследования, когда я рекомендовал тебе их пройти? Я понимаю, что у тебя ничего не болело, но я как врач говорил, что очень скоро может заболеть. Почему хотя бы для личного успокоения не захотел обследоваться? — Арсений не давил, но ждал искреннего ответа. Антон медлил с ответом, решая, стоит ли ему быть честным. Арсений не торопил. Поразмыслив, Шастун решил сдаться. Хуже, чем сейчас, ему уже точно не будет. — Я боялся, — с горечью в голосе ответил он. Брови Арсения взметнулись вверх. Он ожидал чего угодно, но не этого? — Чего? — уточнил он. — Всего, — Антон, насколько это позволяло лежачее положение, развел руками, как бы показывая всеобъемлющий масштаб того, что его пугает. — Всего медицинского. Я очень боюсь, Арсений Сергеевич. У меня паника при мысли о сдаче крови. Чтобы ее сдать, мне нужно, чтобы рядом был человек, которому я мог бы сломать руку в момент прокола моего пальца. А уж если из вены… И мне совершенно не понравилось описание ГДФС. — ФГДС, — поправил Арсений. — Да, — кивнул Антон. — Это выглядит, как издевательство над человеком. Арсений только коротко вздохнул, с жалостью глядя на своего пациента. У него и в мыслях не было, что этот двухметровый юноша может бояться таких простых процедур. Как он сказал? Боится сдачи крови? Значит ли это?.. — Антон, скажи мне честно, — попросил Попов. — Впервые, когда я направил тебя на анализ крови, результат правда потерялся или ты просто не стал его делать? Честно, Антон. — Я испугался, — окончательно раскрыл карты Антон. — Простите. — Понятно, — только и сказал Арсений, наконец приступив к пальпации живота мальчика. Привычная процедура осмотра пошла не по плану. В момент, когда Арсений слегка надавил на желудок Антона, мальчик почувствовал резкую боль и ойкнул. Арсений замер. — Больно? — уточнил он. — Да, — отчаянно выпалил Антон. Осмотр, к которому он уже успел привыкнуть, сейчас казался настоящей пыткой. — Так, все, вставай, — распорядился врач. Он принялся писать какие-то бумажки и параллельно инструктировать Шастуна. — Сейчас идешь домой и весь оставшийся день ничего не кушаешь. Только воду, кисель, йогурт или кефир. От боли пьешь но-шпу. Завтра с утра вообще ничего не кушаешь и сразу приезжаешь сюда, к восьми. Как приедешь, сразу иди в процедурную вот с этим направлением на анализ крови. Я завтра работаю с десяти утра, так что приходи сюда к этому времени и пойдем с тобой на ФГДС. И на этот раз без обмана, Антон. Надеюсь, ты наконец-то понял, что эти исследования я назначил не из любви к садизму, а потому что они необходимы в первую очередь тебе. Антон только виновато кивнул, надевая футболку.

『』『』『』

Сергей Матвиенко 19:37 Тох, ты куда пропал сегодня? Я вернулся от директора, а тебя нет Сказали, ты в больнице. Че случилось?

Антон Шастун 19:41 Да, живот заболел

Сергей Матвиенко 19:43 В натуре? Или почиллить на больничном решил?

Антон Шастун 19:44 Правда заболел (Завтра к 8 утра на анализ крови и ФГДС. Ты бы знал, как ссыкотно

Сергей Матвиенко 19:45 Не ссы. Я с тобой пойду. Кто тронет — порву. Встретимся в 8 на первом этаже, где стена с жирафами

Антон Шастун 19:45 Блин, братан… Спасибо. От души. Да, давай в 8 встретимся

『』『』『』

Боль в желудке не давала Антону спать всю ночь. Даже но-шпа в какой-то момент перестала помогать. Наутро вялый Шастун с мешками под глазами вошел в поликлинику и направился в условленное место к Сереже, который уже его ожидал. — Дарова. У-у-у, ты чет совсем хреново выглядишь, — протянул руку Матвиенко. — Ага, — зевнул Антон, бессильно пожимая другу руку в ответ. — Спасибо, что пришел. — Да не за что, — отмахнулся Сережа. — Должен же я поддержать друга, тем более я помню, как тебе не везет на медсестер. Обязательно не то проткнут, не туда воткнут, да еще и наорут. — Ой, не напоминай, — скривился Антон, подозревая, что и сегодня ему попадется самая бесталанная садистка, какую только может предложить эта поликлиника. — Не, серьезно, спасибо, что пришел. У меня-то справка будет, а тебе опять влетит за отсутствие на уроках. — Да учителя только рады должны быть, что меня нет на их уроках, — засмеялся Сережа. — Целее будут. — Это точно, — слабо улыбнулся Антон. Шастун знает, что Сережа — прекрасный человек, а все его проступки вызваны нехваткой внимания. У Матвиенко нет отца, а мама работает на трех низкоквалифицированных работах. Сережа растет, как сорняк в поле. Никто не интересуется его оценками, его успехами и неудачами. Его маму неоднократно вызывали в школу, но ни разу не дождались. Ей не до школы и не до воспитания сына — она обеспечивает семью: уходит на работу рано утром, приходит почти ночью, едва стоя на ногах. Сережа кормит ее ужином. Он прекрасно готовит, о чем не знают учителя. Они вообще о нем ничего не знают. Они видят в нем только смутьяна, которого ругают и отчитывают, даже не пытаясь понять. Никому нет дела до Сережи и его чувств. Никому, кроме Антона. Шастун знает, что наглость и беспринципность Сережи — всего лишь маска, которая защищает его от этого мира. Знает, но не пытается ее снять. Антон с ним дружит, разговаривает о чувствах, поддерживает и вдохновляет. Он его ни за что и никогда не осуждает, ведь друзья всегда на твоей стороне, даже если ты неправ. Друзья не осуждают, они поддерживают. И сейчас друг пришел поддержать его в ответ. Теплое чувство благодарности разлилось в душе Антона. С таким другом не страшно идти в ужасный процедурный кабинет.

『』『』『』

Из процедурного кабинета все дети выходили в слезах, а взрослые — возмущенно бубня проклятия в адрес медсестры. Что ж, ожидаемо. Входя в кабинет, Антон чувствовал, как подкашиваются его подрагивающие ноги. Но вместе с ним заходил и уверенный Матвиенко, поддержка которого ощущалась Антоном и на ментальном, и на физическом уровнях. Оказавшись в кабинете и увидев всю эту кучу трубочек и пробирок, а также злющую медсестру, Антон почувствовал приближение паники: уши заложило, взгляд заблюрило, а разум как будто застелило темное покрывало. И сквозь помехи и белый шум Антон различил переговоры Сережи с медсестрой: — Здравствуйте, другу бы кровь сдать, — вежливая просьба. — А у друга языка нет что ли? — злобный ответ. — Слышь ты. Есть у него язык. Но он немного нервничает. Ты сейчас возьмешь у него кровь и будешь предельно аккуратна, вопросы есть? Потихоньку картинка прояснилась, шум в ушах затих, а сознание вновь стало ясным. Антон почувствовал явную угрозу в словах Сережи. — Нет-нет, я поняла, — с явно непривычной для нее вежливостью испуганно сказала медсестра. — Садитесь, пожалуйста. — Давай, садись, — тепло прошептал Сережа, похлопал Антона по плечу, усадил на стул и помог вытянуть руку. Медсестра старалась так, как не старалась, наверное, даже во время учебы и практики. Она сюсюкала, комментировала свои действия, то и дело боязливо поглядывая на Сережу. Антону стало безумно интересно, чего она так испугалась и он впервые взглянул на друга не своими глазами, а представил, что он его впервые видит. Для людей, не знакомых с ним, Сережа явно выглядел угрожающе: коренастый, с выбритыми висками и длинными черными волосами, собранными в хвост, с бородой и серьгой в ухе. Одет он был в черные кожаные брюки и черную рубашку с закатанными по локоть рукавами, поверх которой была надета черная кожаная жилетка. Развитые бицепсы и трицепсы проступают сквозь рукава. На руках татуировки и серебряные кольца с черепами. Неудивительно, что медсестра впечатлилась. Антон настолько увлекся разглядыванием друга, как будто впервые его увидел, что не успел отследить момент, когда на его руке оказался жгут, а в вену воткнули иголку. — Ай! — отреагировал он на болезненный укол и злобно уставился на медсестру. — Все-все-все, — сюсюкала она, набирая пробирку крови. — Вот и все. Готово. Она повязала на руку Антона повязку, объяснила, что снять ее нужно через полчаса, после чего вежливо попрощалась. Антон выходил из кабинета в раздумьях. Он только что пережил взятие крови из вены. И даже не упал в обморок. И даже не сломал никому руку. Да что это с ним? — Ты в порядке? — участливо спросил Матвиенко. — А? Да… Спасибо тебе, — от души поблагодарил Шастун, прекрасно зная, что не будь с ним Сережи, эта медсестра бы ему оторвала полруки и еще бы отпиздила за капризы. — Не за что, — хмыкнул Сережа.

『』『』『』

Антону хотелось бы, чтобы десять часов утра наступили поскорее и одновременно с этим не наступали никогда. В ожидании этого момента ребята сидели в кафешке, где Сережа пил маленькими глотками чистейший эспрессо, а Антон просто завистливо смотрел, как люди за соседними столиками не отказывают себе в пище. Желудок Антона, на удивление, перестал ныть, и крамольная мысль плюнуть на ФГДС и сбежать домой то и дело посещала голову мальчика. Но совесть услужливо напоминала, что он обманул Арсения уже дважды, и если он сделает так еще раз, то обращаться к тому с болью будет уже невыносимо стыдно, и Антон, стиснув зубы, терпеливо ждал своей пытки. Без пяти минут десять они подошли к кабинету Попова и сели ждать. Кроме них никого в очереди не было. Ровно в десять подошел и сам Арсений Сергеевич. Увидев Антона, он ему мягко улыбнулся, окинув Сережу оценивающим взглядом. — Здравствуйте, — немного испуганно поприветствовал Шастун. — Здравствуйте-здравствуйте, — кивнул Арсений обоим и перевел взгляд на Антона. — Все-таки пришел сдаваться? Антон опустил голову. — Ну-ну, все будет хорошо, — подбодрил его Арсений. — Сейчас я переоденусь и пойдем. Подождите здесь. Он скрылся в дверях кабинета, оставив Антона ждать. Это ожидание чего-то крайне неприятного было утомительным. Накануне вечером Антон зачем-то решил почитать, что такое ФГДС и как его проводят, и… Лучше бы не читал. Ни одного положительного отзыва во всем интернете не нашлось. Все говорили о страхе, рвотном рефлексе, боли и хамстве. Антон желал только одного: пусть эта процедура поскорее пройдет. Арсений пробыл в кабинете не дольше двух минут. Выйдя, он повел обоих мальчиков по коридору к двери с надписью «ФГДС» и табличкой «Врач-эндоскопист Позов Д.Т.». Попов велел мальчикам ждать, после чего без стука открыл дверь. Через несколько минут из кабинета вышла бледная и измученная девушка, которая явно только что прошла эту процедуру, а спустя еще минуту Попов пригласил Антона в кабинет. На подрагивающих ногах Антон, чувствуя поддержку друга, вошел в эту комнату страха, стараясь не думать о том, что его ждет. — Здравствуйте, — на всякий случай поприветствовал он, с ужасом озираясь. Паника накатила с новой силой, взгляд то и дело становился размытым, и Антону пришлось с усилием фокусироваться на чем-либо. Вот Арсений Сергеевич, вот молодой серьезный врач в очках — наверное, этот самый Позов Д.Т. Вот странный и страшный прибор с черным шлангом. Вот экран. А вот молчаливая медсестра в одежде из полиэтилена. Антону не хотелось думать, зачем она так одета. — Здравствуйте, — ответил Позов, оглядывая вошедших. — Кому из вас делаем процедуру? Антон хотел отозваться, но не мог. Дар речи будто покинул его. — Вот ему, Дмитрий Темурович, — Арсений указал на Антона. — А это кто? — карие глаза встретились с карими глазами. Позов и Матвиенко внимательно изучали друг друга. — Это группа поддержки, насколько я понял, — ответил Попов. — Ясно, — сказал Дмитрий Темурович. — Так, группа поддержки, выходим и ждем за дверью. Антон испуганно уставился на Арсения Сергеевича. Тот поспешил сгладить углы. — Это не займет много времени, — объяснил он Матвиенко. — Дождитесь друга в коридоре, пожалуйста. Ничего страшного здесь происходить не будет. — Я на это надеюсь, — прорычал Сережа с угрожающими нотками в голосе. Позов снова уставился на Матвиенко. Голос Сережи заставил вздрогнуть всех, включая Антона. Паника моментально отступила. Антон понял, что нужно спасать ситуацию. — Сереж, спасибо, — он ласково обратился к другу. — Дальше я сам. Подожди меня, пожалуйста, снаружи. Сережа еще раз угрожающе окинул каждого присутствующего, задерживая суровый взгляд на каждом минимум на две секунды, после чего покинул кабинет, на выходе еще раз многозначительно посмотрев на Позова. Когда он вышел, все, включая Антона, облегченно выдохнули. — С такой группой поддержки не страшно, — примирительно улыбнулся Позов. — Наталья Евгеньевна, готовьте пациента к процедуре. Тихая медсестра в целлофановом одеянии попросила Антона открыть рот, брызнула в него чем-то противным, вставила белый расширитель из мягкого пластика, не дающий Шастуну закрыть рот, и пригласила мальчика лечь на кушетку. Все это время Арсений Сергеевич наблюдал за действиями медсестры, готовый, если что, вмешаться. — Готовы? — для галочки спросила медсестра, поднеся ко рту Антона чёрный довольно толстый шланг. Антон в ужасе забегал глазами, ища спасения и поддержки. Чёрный шланг выглядел устрашающе. Одна мысль о том, что он сейчас войдёт в него через рот на всю длину, порождала панику. Взгляд зацепился за Арсения, который ободряюще ему улыбнулся, показательно сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, призывая Антона последовать его примеру, подышать и успокоиться. Антон, насколько это позволял расширитель во рту, постарался повторить дыхательное упражнение. Паника отступила. — Готов? — мягко спросил на этот раз Арсений. Антон обреченно закрыл глаза. Арсений кивнул медсестре и та вставила конец шланга Антону прямо в глотку. Шастун поперхнулся и резко открыл глаза. — Сделайте глотательное движение, — проинструктировала медсестра, не обращая внимания на такую реакцию на свои действия. Неудивительно, ведь она делала эту процедуру разным людям каждый день. Скорее всего, все реагировали на это примерно одинаково. Антон посмотрел на Арсения, тот ему кивнул, призывая послушаться медсестру. Молясь всем богам, в которых не верил, Антон, не обращая внимания на подступившие слёзы и рвотный рефлекс, медленно проглотил конец шланга, позволяя медсестре ввести его в пищевод. Медсестра тут же протолкнула шланг дальше. И дальше. И дальше. В какой-то момент Антон перестал чувствовать движение шланга. Тот явно попал в желудок. Оба врача тут же уставились в монитор. — Ну вот, собственно, — Дмитрий Темурович чуть хмурится, указывая на экран. — Очаговый гастрит. — Да, я вижу, — кивает Арсений Сергеевич. Антон в это время думает и мечтает о том, чтобы это поскорее закончилось. И ему совершенно не нравится тот момент, что пока он лежит весь бледный с этим мерзким шлангом в желудке, врачи между собой перебрасываются какими-то фразами, как будто они сидят в кафе за чашечкой чая. — Ну все, на этом закончим, — заключает эндоскопист через пару минут после того, как казалось Антону, когда его желудок можно было не только рассмотреть, но и детально срисовать на листок бумаги. Вытаскивать эндоскоп было тоже весьма неприятно, но хотя бы тошнило не так сильно, как при его введении. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Арсений Сергеевич, когда Антон поднялся с кушетки. — Ты что-то очень бледный. У тебя голова не кружится? Что-то беспокоит? Да, Антона определенно беспокоит тот факт, что ему запихивали какую-то камеру со шлангом в рот, а потом еще и спросили, как он себя чувствует. Это смахивало на издевательство, но он все же тактично умолчал об этом. — Угу, — кивнул Антон. — Что «угу»? Плохо? — уточнил Попов. — Нормально, — говорить как-то особо не хотелось. Чувство тошноты еще присутствовало, хоть и ощущалось не так ярко. — Хорошо, ты молодец, Антош, — улыбнулся Арсений, похлопав парня по плечу. — И не так страшно, — уверенно заключил он. Определенно не так страшно. Антон с удовольствием придет еще раз. Под дулом пистолета. Арсений Сергеевич забрал заключение эндоскописта и, попрощавшись, они наконец вышли из злополучного кабинета. В коридоре их встретил обеспокоенный Сережа, который снова с презрением и недоверием оглядел Арсения, отчего врачу стало некомфортно. — Почему он весь бледный и у него трясутся руки? — тут же спросил Матвиенко, приобнимая друга за плечи. — Из-за стресса. Сейчас этого пройдет, — успокоил врач, но Сергей ему не особо поверил. — Сереж, все нормально, правда, — все-таки вмешался Антон, не желая, чтобы друг переживал. Матвиенко все же кивнул, и они все вместе пошли к кабинету Арсения Сергеевича. — Группа поддержка снова остается в коридоре, — обратился Арсений к Сергею, когда тот засобирался зайти с ними. Сережа сначала хотел возмутиться, но, увидев умоляюще-уставший взгляд друга, все же молча кивнул и сел на скамейку ждать.

『』『』『』

Арсений сел за свой стол и принялся перебирать хлам, что скопился у него на столе, чтобы отыскать бланки с диетами, которые затерялись среди других документов — Сейчас как себя чувствуешь? — спросил Попов, когда заметил, как Антон нервно перебирает руками низ футболки. — Нормально, — снова повторил Антон, наконец подняв голову и посмотрев на врача. Арсений вздохнул. — В общем, завтра придешь ко мне в 9 утра, тогда как раз и анализы придут, а пока придерживаешься диеты, — врач протянул бумагу Антону. — Здесь написано, что можно и что нельзя. Придерживайся ее хотя бы в период обострения. — Хорошо, — кивнул Шастун, мельком пробежав по списку запрещённых продуктов. Ничего сладкого, мучного, жареного. Ясно. — Короче, пока питаюсь травкой. — Не приукрашивай, — усмехнулся Арсений. Шастун засобирался уже уйти, но потом все же передумал. — Спасибо большое, Арсений Сергеевич. Спасибо за то, что поверили и помогли, — искренне поблагодарил Антон. — И еще раз извините за тот случай, — он неловко прикусил губу, невольно вспоминая недавние события. — Это моя работа, но всегда пожалуйста, — мягко улыбнулся врач. — И я хотел сказать, что ты сегодня молодец. — Угу, спасибо, — Антон тоже выдавил слабую улыбку и приподнялся со стула. — Еще раз спасибо, до свидания. — Пока, Антош, — попрощался врач, а затем тише добавил: — До завтра. Не забудь про приём. — Ага, — Шастун кивнул и поспешил выйти к Сереже, который наверняка его уже заждался.

『』『』『』

Эффект от обезболивающего длился минут сорок, после боль в желудке Антона начиналась с новой силой. Промучившись весь вечер и всю ночь, наутро Антон бежал к Арсению Сергеевичу, чтобы наконец получить назначения. Как ни странно, на этот раз перед кабинетом скопилась небольшая очередь. Причем она состояла из неторопливых людей, каждый из которых максимально медлил перед кабинетом. У Антона сложилось впечатление, что люди панически боятся ходить к гастроэнтерологу. Впрочем, вспоминая вчерашнее исследование желудка, Антон не мог никого винить за оттягивание визита к этому врачу на максимально длительный срок. Когда наконец настал его черед заходить в кабинет, он буквально на стенку лез от боли. Войдя, он коротко поздоровался с Арсением Сергеевичем, который окинул его удивленно-оценивающим взглядом? — Болит? — сочувственно спросил он. — Угу, — немного обиженно ответил Антон, не желая тратить время на досужие разговоры. — Всю ночь мучился? — продолжил сбор данных врач. — Угу, — Антон сегодня немногословен, он просто хочет получить спасительные таблетки и избавиться от боли. — Анализы твои я изучил, — наконец перешел к делу Попов. — Ничего страшного в них не выявил. Хеликобактер пилори у тебя отрицательный, значит, обойдемся без антибиотиков. Вот тебе рецепт на блокатор секреции соляной кислоты и спазмолитик. Принимать четырнадцать дней. Ну и диета, которую я дал тебе вчера. А сейчас нужно снять боль. Вот тебе направление, беги с ним в процедурную на укол. Антона как будто громом поразило. На укол? Шастун механически взял бумажку, кивнул и вышел из кабинета, даже не поблагодарив и не попрощавшись. Укол? Ему? Сейчас? За что? Он дошел до процедурной на автопилоте, совершенно не думая о самой дороге. Все его мысли занимал предстоящий укол. Из неприятных размышлений его вырвал плач обиженного ребенка, которого вывели из этой процедурной. Сегодня очередь была совсем маленькой, но все выходящие оттуда рыдали так, будто уколы им делали бензопилой, не меньше. Впрочем, Антон их понимал. Очередь двигалась слишком быстро. Когда Антон попал в кабинет, он замер, увидев в нем вчерашнюю медсестру. Та посмотрела на него и злобно оскалилась. — Что, сегодня без друга, а? — ухмыльнулась она. — Один, да? Некому тебя защищать, да? Антон ничего не ответил, лишь сглотнул, развернулся на пятках и пулей выскочил из кабинета, пока медсестра не схватила его за шиворот и не сделала укол бензопилой. «К Арсению. Срочно. Он поймет», — утешал себя Антон, пока бежал обратно к гастроэнтерологу. Тот немало удивился, вновь увидев юного пациента на пороге своего кабинета. — Что такое? Процедурная закрыта? — сделал предположение он. Антон хотел сказать «да», но проклятая совесть напомнила ему, что он и так достаточно врал этому доброму врачу. — Нет, — признался он, тяжело дыша. — Просто там такая медсестра… Ну, такая… Я не знаю, как объяснить, — замялся он. — В общем, я боюсь. Арсений Сергеевич только вздохнул. — Кажется, я знаю, о ком ты, — он поджал губы. — Все дети плачут, все взрослые в шоке? Антон активно закивал. — Так, ладно, садись на кушетку и жди здесь, — Арсений встал и вышел из кабинета. Антон сел и осмотрелся. Не то чтобы он хотел осматриваться, скорее, хотел скоротать время в ожидании Попова. В принципе, ничего пугающего в кабинете не было: плакаты про правильное питание и ЖКТ увешивали стены, из оборудования были только стол с компьютером, кушетка и весы. Ничего страшного. Однако Арсений вернулся с металлическим лотком и тут же закрыл дверь на ключ. Антон встрепенулся. Мурашки пробежали по его спине, когда он понял, что оказался заперт в этом кабинете. Попов заметил состояние мальчика. — Это для того, чтобы никто во время процедуры не зашел, — успокоил он. — Так, Антон, ложись на живот и приспускай джинсы. Антон затрясся, увидев содержимое лотка, с которым пришел Арсений Сергеевич. Там был шприц в упаковке, спиртовые салфетки и ампула. — Арсений Сергеевич, я… — с ужасом в голосе начал он, но что говорить дальше — не знал. Я боюсь? Арсений и так это знает. Я лучше пойду? Кто ж его отпустит. Я пошутил, у меня ничего не болит? Смешно. — Антош, — Арсений Сергеевич поставил лоток на стол, подошел к кушетке, присел на корточки и заглянул в глаза мальчика. Антону от такого ласкового обращения стало и тепло, и страшно одновременно. — Я понимаю, что тебе страшно, — проникновенно продолжил Арсений. — Но, поверь мне, это, — он кивнул в сторону лотка и продолжил, — такая мелочь по сравнению с тем, что ты пережил вчера. Побудь еще раз смелым мальчиком, ладно? Я делаю инъекции очень аккуратно, еще никто не жаловался. Давай, ложись на животик и сними одежду. Один маленький быстрый укольчик — и боль уйдет. Ложись, солнце. Такое ласковое обращение подействовало на Антона наилучшим образом. Закрыв глаза, он расстегнул джинсы, лег на кушетку, уткнулся в нее носом и немного неуклюже оголил попу. — Умничка, — прокомментировал Арсений, надевая перчатки. Максимально быстро он вскрыл шприц и спиртовые салфетки, после чего протер шприц и ампулу, вскрыл ее, набрал лекарство и выпустил воздух. — Готов? — тихо спросил он, протирая ягодицу мальчика чистой спиртовой салфеткой. — Угу, — раздалось из подушки. Арсений резко вонзил иглу в беззащитную попу и услышал болезненное шипение мальчика. — Тш-ш-ш, — утешал он его, вводя лекарство. — Почти закончили. Антону было с чем сравнить. Попов делал уколы действительно почти безболезненно. Когда Арсений вынул иглу и приложил к ранке спиртовую салфетку, Антон смаргивал слезы, которые возникли на его глазах скорее от страха, чем от боли, и пытался разобраться в своих чувствах. Конечно, неприятно, что Арсений подверг его таким вещам как ФГДС, анализ крови и укол, но, с другой стороны, это самый чуткий врач из всех, что ему попадались. Было видно, что Попов не причиняет боль без необходимости и действительно хочет помочь каждому, кто к нему обращается. Антон поправил одежду. Уходить почему-то не хотелось. Сердце наполнилось благодарностью к этому врачу, который уже отвернулся заполнять какие-то очередные бланки. — До свидания, — пробурчал Антон. — До свидания, — не глядя, отозвался врач. Антон медленно пошел к выходу из кабинета. Кажется, он забыл что-то важное. Он остановился. — Спасибо вам, — потупив взгляд, сказал он. — За все. — На здоровье, Антон, — улыбнулся врач, обернувшись. Антон покинул кабинет.

『』『』『』

Целый месяц Антон придерживался назначенной диеты. Постепенно желудок перестал болеть, и Антон смог вернуться к учебе. Из-за болезни ему пришлось пропустить ежегодные соревнования по баскетболу между школами города. А так как Антон был капитаном школьной команды, само участие школы в этих соревнованиях встало под вопрос. Сергей Матвиенко, который по обыкновению прогуливал физ-ру, пришел на тренировку и вызвался быть капитаном во время отсутствия Антона. Тренер закатил глаза на затылок, когда узнал, что главный хулиган школы вдруг решил заняться баскетболом, да не просто заняться, а еще и повести команду к победе. Но когда он позволил ему провести пробную игру и увидел, как Матвиенко грамотно на ходу продумал стратегию победы, построил всех сокомандников и забил сразу два трехочковых, моментально завоевав авторитет всех находящихся в зале, тренер решил рискнуть и позволить Сереже быть капитаном команды на этих соревнованиях. Сережа оправдал доверие на двести процентов. Во время матчей он будто превращался в ураган, сметающий на своем пути противников. Команда под его руководством победила в состязаниях, почти всухую разгромив соперников и заполучив для школы сияющий кубок. Когда Антон вышел с больничного, он на мгновение почувствовал укол ревности, когда узнал, что команда блестяще справилась без него, а у него появился конкурент в виде лучшего друга. Но только на мгновение. Уже в следующий миг Антон обрадовался, что наконец-то у Сережи появился шанс проявить себя в этой школе. И если для этого Антону придется уступить место капитана, то он готов. Тем более, что под командованием Антона школьная команда обычно завоевывала бронзу и серебро, но никогда не золото. — Как здоровье? — прошептал Матвиенко, когда они сидели на скучнейшем уроке обществознания. — Уже хорошо, — так же тихо ответил Антон. — Спасибо. В дверь постучали. Вошла классная руководительница. Ни для кого это не было сюрпризом. Она приходила на какой-нибудь урок каждый день, чтобы отвести Сережу на очередную бесполезную беседу. Однако этот раз был другим — она улыбалась. — Матвиенко! К директору, — почти ласково обратилась к Сереже она. — Получать похвальную грамоту за спортивные достижения.