Мой особенный Омега

Сокджин оставил Ёхана на Юнги и отправился на своём видавшем виды ниссане в ближайший Банк, чтобы проверить остатки на счетах. Очередь в отделении была небольшой, и Мина в скором времени вызвали к освободившемуся окошку. — Здравствуйте, я хотел бы получить информацию об остатках на своих счетах. — Добрый день. Прошу минутку ожидания. Пока миловидный консультант проверял данные паспорта и выполнял привычные манипуляции с компьютером, Джин, сидя на стульчике по ту сторону, уже прикидывал в голове, что можно было бы продать, чтобы протянуть ещё немного. Да и стоило бы начать уже подыскивать домик поменьше и в менее «дорогом» районе. — Спасибо за ожидание. Вот реквизиты ваших счетов и информация об остатках. Джин уже держит в руках три листа бумаги и бегает глазами по скудным числам. Однако… — Прошу прощения… Это какая-то ошибка. Этот счёт мне не знаком. — Мин тут же почувствовал дурно себя, ведь в жизни никогда не видел подобных цифр, что были напечатаны на последнем листе. Омега его протянул обратно работнику банка, после чего дрожащей рукою оттянул ворот тёплого пальто и расстегнул пару верхних пуговиц. — Извините, в таком случае я проверю информацию ещё раз. Он вновь берёт паспорт и что-то печатает на компьютере, после чего возвращает документ и, улыбаясь, говорит: — Ошибки нет, господин Мин. Все эти счета являются Вашими.

***

Да быть того не может… Не может… Омега эти мысли из головы никак не выкинет. И находясь за рулём по дороге домой, и у самого порога особняка думает, откуда взялись эти деньги. У них отродясь столько на счету не лежало, ей Богу… Омега кое-как в руки себя берёт и заходит в дом, верхнюю одежду и обувь снимает, в гостиную проходит, где застаёт детей, что расположились на диване. Ёхан на коленях у Юнги сидит, тот что-то рассказывает ему улыбаясь, отчего малыш хохочет звонко. Сокджина эта картина успокаивает, однако он решает всё же чуть позже разобраться во всём и понять, откуда эти цифры на его счету. — Птенчики мои… Ну как вы тут? Не сильно скучали? — он присаживается рядом с детьми и берёт на руки уже тянущегося к нему малыша. — Всё хорошо, пап. Он проснулся и покушал, а после мы пришли сюда смотреть мультики, — ответил старший. Да, Сокджин больше не боялся оставлять Ёхана с Юнги. Старший давно не жаловался на капризы малыша и всё больше проводил с ним время, выглядя в целом обычным заботливым старшим братом. Это так же давало Сокджину немного свободного времени. Омега мог даже отпустить детей на прогулку, но лишь недалеко от дома. Ёхану нравилось проводить время с Юнги: он забавно гоготал что-то на своем языке и часто смеялся над выходками брата. Юнги добрейшей души мальчуган, и Сокджин гордился им всё больше. Опять же, видит Бог, без влияния Чонгука не обошлось. Чонгук научил любить себя, любить всё живое и не бояться осуждения. Чего там бояться, да, если за спиной стоит грозный, но горячо любящий и любимый альфа. — Поиграйте ещё немного. Мне нужно сделать звонок. После все вместе пойдем на прогулку. И вновь Юнги удивил. — Папа, можно я сам погуляю с ним? А Сокджин не смел отказать, полностью доверяя сыну. Он лишь помог одеть младшего и вновь наказал уже собравшемуся Юнги не отходить далеко от дома. — И… Юнги, будь осторожен, пожалуйста… Не влезайте больше с Чонгуком в неприятности… Я очень рад, что ты заговорил… Но ваша безопасность превыше всего для меня, понимаешь? — уже на пороге, вполне серьезно говорит Джин. Да, в тот день Юнги рассказал папе о случившемся. Тот тогда сильно переволновался, ведь сын никогда не рассказывал ему о том, что его кто-то обижает. Это было потрясением для родителя, но он был очень благодарен Чонгуку за то, что то защищает его дитя. Юнги слегка сжимает ручку коляски и опускает взгляд, пробегая им по заснеженной земле. — Конечно, пап… Прости пожалуйста, что заставил волноваться, — тихонько отвечает, вновь взглянув на папу.

***

Сокджин только возвращается в гостиную, с мыслью позвонить Енджи, как на его мобильный раздаётся звонок. Омега садится на диван и слегка приподнимает бровь, видя на экране входящий звонок со скрытого номера. — Да? — Господин Мин Сокджин? Голос в трубке незнакомый, тон спокойный, однако, спустя несколько секунд Сокджин с дивана встаёт, ощущая дрожь во всём теле. Ладони стремительно потеют, а по коже поднимается липкая волна страха. Ужаса. — Думаю, мы поняли друг друга, господин Мин. Советую Вам послушаться, иначе Ваши драгоценные детки могут пострадать. Ах да… Не легко ли одет старшенький? Сегодня особо холодно, а на нём вновь эта тонкая чудная шапка… Джин все же вновь сел на диван, пребывая в немом шоке. Это бандиты. Они хотят, чтобы Енджи не копал под них, они угрожают, они… Следят за детьми. Дети… Сокджин выбежал из дома в чём есть. Он звал старшего, успевшего уже скрыться из виду. Выскочив за калитку, омега всё же увидел сына и вновь громко позвал, срываясь на бег. Сейчас им руководит первобытный страх за своё чадо. Впервые омега сталкивается с таким, и главное для него в данный момент, чтобы дети были рядом. — Юнги! Юнги, вернитесь немедленно! Омега выдохнул лишь тогда, когда не понимающий ничего Юнги развернул коляску и пошёл в его сторону. Одна мысль о том, что за ними следят, именно сейчас, в эту самую секунду, приводила в ужас. Могло произойти всё, что угодно. — Папа? Что случилось? — от вернувшегося омеги не скрылось состояние родителя. Тот дрожит весь, то ли от холода, то ли от ужаса, что в глазах его ярко читается. Вместо ответа старший буквально втащил сына и коляску с Ёханом во двор, быстро запер калитку и молча толкал детей в сторону особняка, взволнованно озираясь по сторонам. Пока старший в недоумении раздевал Ёхана, Джин отошёл на кухню и всё же набрал Енджи. Несомненно, омега готов закончить всё здесь и сейчас, ведь, иначе угрозы неизвестных вступят в силу, а этого Джин никак не мог допустить, о чём и собирается сообщить Енджи. Однако всё же утаив пару деталей… — Енджи… Нам нужно срочно поговорить. И нет, это не телефонный разговор. — Сокджин старался звучать более непринужденно, но лёгкая дрожь в голосе всё же присутствовала.

***

Чонгука грела мысль о грядущей встрече с Юнги, о которой молодые договорились заранее по телефону, однако смс от омеги о невозможности увидеться сегодня крайне разочаровала его. Всё же настаивать на встрече он не стал и обещал завтра забрать омегу с центра, чтобы вместе провести время, на что младший, конечно же, согласился. Расстроенный альфа решил не коротать день в одиночестве: он позвонил Хосоку и пригласил того в клуб, в надежде заглушить тоску по любимому. Друг идею Чонгука охотно поддержал.

***

Енджи приехал к Сокджину сразу же после работы. Дрожащий голос в трубке насторожил его, отчего появилось неприятное предчувствие. И оно не подвело. Выслушав на кухне Джина, Чон сразу же предложил обратиться в полицию, но Мин напрочь отказывался и настаивал на прекращении дела. Омеги сидят за столом. Джин предложил Чону чай, но тот отказался, намереваясь сразу же приступить к важному разговору. — Я почти вывел их на чистую воду, Джинни… Бросать дело сейчас, когда мы близки к победе — крайне глупо, — тихо объяснял Енджи. — Я подключу проверенных людей в полиции, обеспечу вас охраной… Прошу тебя, доверься мне. — Ты не понимаешь… Они угрожали детям… Детям, Енджи… Эти люди очень опасны. Как бы не пытался Чон вразумить Сокджина, тот был категоричен. Но и сам Енджи не собирался закрывать глаза на происходящее. — Я не допущу, чтобы вы пострадали. Эти люди получат сполна. — позиция Енджи, кажется, осталась неизменной. Спустя пару-тройку минут Мин уже кивал соглашаясь, но в его голове созревал собственный план. Подвергать опасности себя и детей он не собирался. Омега всё же скрыл от Енджи значительное поступление на собственный счёт, боясь лишних вопросов и разбирательств. Дав некоторые указания Джину, Енджи попрощался со всеми и покинул особняк.

***

В словах Енджи был смысл. Можно было рискнуть всем и наказать тех, кто виновен в смерти Ухёна. Тех, кто бессовестно угрожал Джину, намереваясь причинить вред детям. Но вдруг у них ничего не выйдет… вдруг бандиты обо всём узнают и первыми нанесут удар… У Джина в голове не укладывалось всё произошедшее. Почему с ними… Почему так… Сам омега никогда в жизни никому плохого не делал, мухи не обидел, поэтому всё это его дико пугает, он совершенно не знает как быть и что делать. Страх здраво мыслить мешает, подкидывает лишь одну идею… Деньги на счету… Их много. Очень много. Они, ведь, могут срочно уехать. Далеко отсюда, чтобы навсегда оставить здесь все беды и проблемы. Туда, где им не будет грозить опасность. Эта мысль теплится в голове, и омега за неё, словно за спасательный круг цепляется. Он вновь одевается, оставив детей дома одних, вновь едет в банк и дожидается своей очереди, просит консультанта перевести всю сумму на карту и, убедившись, что деньги переведены, возвращается домой. Детвора уже в гостиной, Юнги пристально следит за взволнованным папой, напоминает, что скоро прием лекарств и Сокджин выдыхает, стараясь успокоиться. Он может и позже заказать билеты на поезд. Сейчас нужно успокоиться и приготовить ужин, чем он, собственно, и начинает заниматься. Приготовив еду и накормив детей, омега, наконец, отправляется в спальню, берёт ноутбук и заходит в приложение для заказа билетов.

***

Юнги проснулся в предвкушении. Не терпелось поскорее отправиться на занятия, чтобы отсидеть положенные часы и встретиться с любимым альфой. Омега быстро принял душ с приятным гелем и почистил зубы перед зеркалом, не забывая показать отражению язык. С широкой улыбкой вернулся в спальню и высушил волосы феном, создавая лёгкий объем. Закончив с прической, омега открыл шкаф, из которого захватил чёрный свитер оверсайз и синие джинсы. Одевшись и окинув себя напоследок взглядом в зеркале, парень взял рюкзак и мобильный и спустился на завтрак, где его уже ждал Сокджин, чтобы после отвезти на учебу. Неизменным сопровождающим был и Ёхан, которому в автомобиле папы было отведено личное пространство с удобным детским креслом на заднем сидении. По дороге в центр Юнги смешил младшего, строив ему смешные рожицы, тот громко хохотал, вцепившись ручкой в ладонь старшего. Уже у центра Юнги чмокнул Ёхана и папу, предупредил последнего, что его заберёт и привезет домой Чонгук и, чуть ли не бегом, поспешил на занятия.

***

Чон, как и обещал, ждал омегу у ворот центра. Альфа встретил любимого с распростёртыми объятиями, крепко сжимал талию и дышал им, чувствуя необходимую близость. Он закинул рюкзак омеги на заднее сиденье и усадил младшего, после чего сам сел за руль. Перед тем, как завести авто, Чон неизменно увлёк Юнги в страстный поцелуй, отстранившись лишь минуты три спустя. – Куда поедем? – вдоволь нацеловавшись с альфой спросил Юнги, чувствуя приятный трепет от объятий. Нет, домой он, ожидаемо, не собирался. Не сейчас, когда рядом тот, по кому омега соскучился безумно. – Может ко мне? Закажем что-нибудь и посмотрим комедию. Дома никого, – улыбаясь предлагают в ответ, на что омега охотно соглашается. Побыть наедине с альфой очень хочется. Да и был он у Чонгука уже не раз. Юнги пишет папе смс о том, что едет к парню и расслабляется на мягком сидении. Вот только чем дальше ехал автомобиль, тем больше казалось, что дорога, которой везёт его альфа, Юнги совершенно не знакома. – Чонгук... Мы же к тебе собирались, – на всякий случай уточняет омега, невозмутимо глядя то на альфу, то в окна авто. Это не волнение. Скорее – интерес. – Всё правильно, малыш. Мы едем ко мне. В том, что Чонгук приврал слегка, Юнги убеждается, когда альфа останавливает машину около элитного многоквартирного дома, что располагался на совсем не знакомой омеге улице. Юнги, не дождавшись помощи Чонгука, сам вышел из машины и огляделся по сторонам. Кругом царила чистота и порядок, на детской площадке, что находилась напротив новостройки, во всю резвились дети, чьи родители сидели на лавках неподалёку, наблюдая за своим чадом. Вышедший чуть погодя Чонгук заблокировал авто и обошел его, чтобы оказаться рядом с младшим. – Где мы? – спрашивает омега, чувствуя на своей руке чужую и сразу оборачиваясь. Улыбка Чонгука дарит необъяснимое тепло, что заставляет и Юнги улыбнуться в ответ. – В этом доме находится моя квартира, – окидывая взглядом многочисленные окна дома отвечает Чон. – Ого... Ты не рассказывал. – его взгляд устремился за чонгуковым, после чего альфа увлёк его за собой, не переставая счастливо улыбаться. – Пойдём. По дороге во второй подъезд дома, альфа рассказал омеге о недавнем подарке отца. Теперь у Чонгука есть своя квартира в элитной новостройке. – Здорово. Поздравляю. Своё жильё это круто! – искренне улыбаясь говорит Юнги, уже входя за Чоном в подъезд. Лифт уносит пару на седьмой этаж, после чего выпускает их с характерным звуком оповещения. Всё это время альфа омегу за руку держит, даже когда набирает код от двери, когда входит в квартиру – не отпускает. Новое жильё приветствует Юнги своим светлым интерьером и приятным запахом новых вещей. – Раздевайся, будь, как дома, – просит Чонгук, отпуская, наконец, чужую горячую ладошку. Сам снимает обувь и куртку и умудряется ещё и омеге помочь. Первым делом Мин просит Чонгука провести ему, так называемую, экскурсию по своим апартаментам, и альфа не отказывает. – Не знал, что квартиры бывают двухэтажные, – выпаливает Юнги, стоя на первой ступеньке лестницы, что как раз ведёт на второй этаж, и с неприкрытым восторгом глядит на альфу. – Бывают, – отвечает тот. Глаза омеги искрятся интересом и удивлением, что так нравится альфе. Этот ребенок Чонгука умиляет до широченной улыбки. – Наверху две спальни и ванная комната. А ещё большая гардеробная. Хочешь взглянуть? – Хочу... Чонгук сам выбрал эту квартиру. Она светлая, так как расположена на солнечной стороне, а ещё с красивыми видами из окна. С одной стороны – площадка, за которой находился лесопарк, а с другой – вид на оживленный город, что ночью горит яркими красками неоновых вывесок. Спальня, что побольше, была выполнена в бежевых и коричневых тонах, что очень понравилось Юнги. Он восторженно оглядывал помещение, отмечая огромную и, наверняка, мягкую кровать с тёмным шелковым покрывалом и подушками в цвет у изголовья. Темные шторы скрывали послеполуденное солнце, погрузив спальню в лёгкий мрак. В бежевый длинный ворс паласа, что полностью покрывал пол, хотелось нырнуть босыми ногами. – Нравится? – омега вздрогнул, ощутив на своей талии чужие ладони. Сзади к нему прижался Чонгук и положил голову на хрупкое плечо, отчего стало чуточку неловко. – Очень... Здесь очень красиво и уютно... Это и хотел услышать Чонгук, ведь ему важно, чтобы омеге здесь нравилось. В будущем это будет их общая квартира. Следующая комната не менее прекрасна. Она светлее предыдущей, в ней преобладают лишь бежевые и серые оттенки. Чонгук не говорит об этом, но здесь, как он мечтает, будет детская, в которой будет спать их общий малыш. Это, скорее, не мечта, а планы на будущее. Вернувшись в гостиную, Чон простит Юнги сесть на диван и выбрать фильм на плазме, пока он сам разберётся с заказом. Услышав пожелания омеги в еде, альфа заказывает целую пиццу с ветчиной и грибами и картошку фри с сырным соусом. Ожидая доставку, парни вместе выбирают фильм, так как у Юнги в одиночку это выходит с трудом. У омеги нет особых предпочтений, поэтому их выбор падает на новую американскую комедию с известными актёрами. Оставшееся время ожидания они просто разговаривают, сидя в обнимку на диване. Уже через пятнадцать минут их идиллию нарушает звонок в домофон, и Чонгук спешит открыть дверь курьеру. Приняв заказ, он сразу раскладывает его на столе и приносит с кухни две бутылки сладкой газировки для себя и Юнги. Закончив с приготовлением, парни расслабляются на диване и включают кино, принимаясь за вредную, но до жути вкусную еду.

***

Джип черного матового цвета, в котором находится четверо взрослых альф, продолжает состоять напротив многоэтажного дома. Мужчины, что находятся в салоне массивного авто, ждут указаний своего босса, который не спешит перезванивать. – Этот омежка Мин симпатичный, – ухмыляясь, произносит один из мужчин, не сводя глаз с конкретного подъезда. – Что, на маленьких потянуло? Хотя задница у него и вправду зачётная. – выпаливает второй, и в машине раздаётся грубый мужской смех. – Тише, идиоты. Босс звонит. Все трое разом умолкли, обращая всё внимание на альфу, чей телефон зазвонил. – Да, босс... Мы у дома, в который зашёл омега... Да, вместе с пацаном Чонов... Понял Вас, босс. – Что говорит? – спрашивает один из мужчин, как только напарник убирает мобильный в карман куртки. – Здесь квартира младшего Чона. Велел брать обоих, как только выйдут.

***

Чонгук целует его всё настойчивее, руками ныряя под ткань одежды, лаская нежную кожу. На плазме уже идут титры, сопровождаясь лёгкой музыкой. Юнги лежит спиной на диване, полностью утонувший в объятиях нависающего над ним альфы. – Малыш мой... Как же сильно я хочу тебя... – шепчет старший прямо в чужие губы, отрываясь от них, смотрит в затуманенные ласками глаза напротив и вновь в эти губы впивается, ощущая всё большее возбуждение. Альфа искренне желал оттянуть эти моменты до свадьбы. Вот только выдержка его сейчас окончательно о толстый бетон, называемый желанием, разбивается. – Разрешишь мне снять это? – сбивчиво шепчет, цепляясь за края чужого свитера, чуть ли не молит взглядом, отчаянно желает быть ещё ближе, кожей к коже. – Да... – зелёный свет, и Чонгук ловко снимает раздражающую уже вещь с приподнявшегося омеги, сам с себя верх полностью снимает и тут же ловит взглядом чужое смущение. – Не бойся меня, маленький мой... – просит, после чего вновь завлекает в поцелуй, возвращаясь в прежнее положение. Экран телефона Юнги не потухает из-за входящего снова и снова вызова от папы. Только омега перед просмотром фильма звук отключил, как и Чонгук, чтобы не беспокоили уведомления. Сейчас им и вовсе нет до этого дела: одежды на них всё меньше, дыхание всё тяжелее. От такого открытого и податливого омеги голова кругом. Он, словно мороженое в жаркий летний день, тает в умелых руках альфы. Цепляется за плечи его, пока Чон впивается в губы с напором, пока мокро целует шею, оставляя слегка красноватые следы, лижет, обозначая место будущей метки. От одной мысли об этом Чонгук с ума сходит, а зверь внутри ликует, требует поторапливаться. Юнги и сам торопит, трётся своим пахом о бедро альфы, сам не понимает ещё, на что подписался. Границы напрочь размываются, когда Чон лишает его последнего элемента одежды – нижнего белья. Смущение вновь вспыхивает на чужих щеках, а ладони пытаются наготу прикрыть, но руки альфы запрещают, губы бродят по телу, от груди дорожки невидимые до пупка выцеловывают. Стоит ему спуститься к паху – Юнги подбрасывает на месте, с губ его стон протяжный срывается, чужой язык бродит там, где до селе его так никто и никогда не касался. – Чонгук... – мгновение, и весь воздух из лёгких исчезает, ведь собственный член оказался в плену чужих влажных губ. Омега глаза зажмурил, вцепился пальчиками в покрывало, ведь чувство, что охватило с ног до головы, не даёт лежать спокойно, сладкие ощущения заставляют ёрзать по дивану в поисках опоры, связи с реальностью. Чонгуку тесно и неудобно, но отрываться от столь приятного занятия не хочется, ведь любимый его в сладкой неге бьётся, шипит, выдыхает судорожно, имя его шепчет снова и снова... Спустя пару минут, альфа всё же прерывается и поднимается с дивана, берёт ничего не соображающего омегу на руки и несёт на второй этаж, в огромную спальню с ним входит, на кровать бережно укладывает, где сегодня произойдет их первый раз... Юнги только в себя пришёл на просторном мягком ложе, как Чонгук снова заставляет воздух ртом хватать – он оставляет уже дрожащего в предвкушении омегу на постели и встаёт в полный рост, расстёгивает джинсы, не сводя глаз с любимого, чьё тело нуждается в ласке, в чьих глазах уже похоть и желание плещется. Альфа даст ему эту ласку, заставит утонуть в невиданных доселе ощущениях. Он снимает с себя джинсы вместе с бельём, опускается коленями на постель и подбирается к омеге, подобно хищнику, предвкушая лучшее угощение. – Мой маленький... – вновь нависает над ним, губы на губах, ладони по телу... Пальцы крадутся к дырочке, откуда во всю течёт сладкая пахучая смазка... Чонгуку хочется проверить, на самом ли деле она сладкая... Он собирает жидкость пальцами и медленно подносит к губам, вдыхает яркий аромат и слизывает всё до последней капли, слыша громкий выдох – да... эти действия не скрылись от чужих глаз. – Боже... Что ты делаешь, Чонгук... Это... – договорить ему не позволяют чужие губы, что накрывают собственные, что вкусом собственным делятся... Юнги не в этой реальности. То, что вытворяет с ним альфа, то, что заставляет чувствовать, напрочь лишает рассудка. Сквозь поток мыслей его просьбу различает: – Расслабься, ты дрожишь... Этим мучениям, кажется, нет конца. Как заставить тело расслабиться, если по нему горячие руки и губы влажные бродят, запах чужой голову кружит, волнует, будоражит. И он расслабляется, но вновь резко сжимается, когда ощущает нечто влажное прямо там... – Чонгук... – приподнимается на локтях и тут же обратно падает, ведь видит то, отчего хочется закрыть глаза и не открывать, пока это не закончится. Это нечто запретное, немыслимое... Но... Приятно.... Как же приятно... Чонгук с упоением вылизывает его, для себя готовит, постепенно проникая языком во влажное нутро. Стенки ануса потихоньку расслабляются под его напором, и язык всё глубже входит, всё быстрее, стоны всё громче из чужих уст звучат. И Чон не может больше ждать. Он вновь над омегой нависает, поцелуем жарким затыкает, перекатывая смазку с собственного языка на чужой, с громким чмоком отстраняется и садится меж разведённых в стороны ног Юнги. – Маленький мой... – шепчет, – ты готов? Юнги не глупый. Он ясно понимает, что сейчас произойдет. От волнения перед этим хочется закрыться, спрятаться. Но губы выдают "готов", так же шепотом. Чонгук входит мучительно медленно, боясь хоть самую малость боли причинить любимому, смотрит на его лицо, искажённое от пока ещё явного дискомфорта. Шепчет о любви, нагибается на локти и целует в губы, щёки, успокаивает незатейливыми ласками. Мгновение – и член, наконец, входит полностью, что заставляет Чона тут же замереть. – Чонгука... Больно... Мне больно... – Юнги, ожидаемо, напряжён, ведь внутри всё распирает из-за немалых размеров члена альфы. Чонгук вновь просит расслабиться, просит довериться и позволить сделать приятно. Юнги позволяет, и уже через минуту альфа делает первые движения бёдрами. Как же он мечтал об этом... Стать единым целым со своим омегой, взять его всего, без остатка, показать ему, какого это – заниматься любовью, тонуть в наслаждении. Юнги тихо стонет, ладони его на плечах альфы, он уже не чувствует боли – совсем напротив – новые ощущения приятны очень, от них голова кругом и сладкая истома по телу. – Тебе хорошо? Не больно? – вновь шёпотом спрашивает Чонгук, желая, наконец, ускориться. На лице омеги уже нет отрицательных эмоций, и член входит гораздо легче. – Хорошо, мне очень хорошо, Боже... И Чонгук ускоряется, услышав тут же громкий прерывистый стон любимого. Приподнимается и ладонями обхватывает влажные от пота бёдра омеги, толкаясь всё быстрее в уже растянутый анус. От картины перед собой, где его омега в экстазе бьётся, Чонгук глаза зажмуривает. Это нереально крышесносно – видеть его таким. Таким открытым и нуждающимся, тонущим в удовольствии. Чонгук глаза открывает и вновь к чужому лицу опускается, сначала губы своими ловит, страстно целует, глотая приятные слуху стоны. Мгновение, и его губы уже на шее омеги, язык плавно скользит по солоноватой коже, где концентрация запаха уже достигла предела. Клыки удлиняются, и Чонгук делает это – вгрызается в нежную кожу, оставляя метку и навсегда привязывая к себе омегу. Юнги вскрикивает от внезапной боли, но тут же в оргазме содрогается, ногтями до крови впиваясь в плечи альфы. Чонгук отстраняется и резко член вынимает, кончая тут же на чужой, перепачканный семенем, живот. Наклоняется и слизывает капельки крови, выступающие с укуса, ощущая дрожь тела под собой. – Это... Метка? Чонгук? – слышит его тихий хриплый голос, тут же приподнимается, чтобы в глаза любимые взглянуть. В них слёзы собираются, и альфа корит себя за то, что всё-таки сделал больно. – Зачем? – шепчут тихонько губы зацелованные. – Ты теперь мой, маленький. Душою и телом.

***

Чонгук от него ни на шаг не отходит – сам моет, сам одевает и чаем горячим поит, пугаясь задумчивости на чужом лице. Его никуда отпускать не хочется, хочется быть рядом, особенно сейчас, когда случился их первый раз, но пропущенные звонки и сообщения от Сокджина лишь об одном кричат – Юнги нужно немедленно везти домой. Чонгук понимает, омеге пора пить лекарства, наверное, потому то папа его и торопит. Допив чай, Чон убирает со стола, собирает мусор и помогает Юнги надеть верхнюю одежду, после чего одевается сам. На улице уже поздний вечер, авто встречает молодых подмигиванием фар, только вот альфу всё назад тянет, меченного им омегу в квартиру унести, только рядом держать и не отпускать никуда. Внезапный шум где-то справа и Чонгук, не успев даже обернуться, чувствует удар в затылок, а после – тьма кромешная, сквозь которую он всё же слышит крик любимого.