Writober 2023

Вокруг меня самое чистое поле. На нём никогда не взрастёт ни один цветок, ни одна травинка. Бескрайнее поле ярко-белого снега. А над ним серые просторы неба. Светло-серые, едва отдающие отчаянием и вечной тоской. А на всю эту бескрайнюю пустошь смотрят два глаза. Огромные и чёрные. Они не моргают. Неясно, смотрят они на меня или на кого-нибудь, или что-нибудь. Но я точно уверен, что это глаза. Я помню своё прошлое, своё имя и даже то, как я попал сюда. Я подмастерье кузнеца гвоздей, что в деревушке выше по Рейну. Моё имя Ингваз и последнее, что я помню – это то, как я сижу на стуле и пытаюсь придумать хорошую рифму к стиху, который я уже пишу неделю. Как вдруг, я чувствую мороз. Падение. И вот, я среди бесконечного снега. Несмотря на предполагаемый холод, тут достаточно комфортно. Изо рта выходит огромный паровой клубок, размерами превышающий все те, которые я видел за свою жизнь. Осмотревшись, я делаю первый шаг по снегу. Не проваливаюсь? Я пошёл вперёд. Или назад? Неважно. Такое ощущение, что я ступаю по только выпавшему снегу, который бывает только по утрам, а с приходом солнца тает. Ох, кажется, что я здесь не чувствую времени. Сколько я здесь? Я оборачиваюсь посмотреть на свои следы. Они уходят за горизонт. Получается, что я хожу уже несколько часов один по этой снежной пустыне? Вздор! Что за бред?! Здесь должно быть что-то! – Здесь должно быть хоть что-то! Слышишь?! – обращаюсь я к двум большим чёрным очам. Ноль внимания. Пройдя ещё дальше, я замечаю резкий склон вниз. Остановившись на краю, я вглядываюсь сквозь дымку. Я вижу дно, оно очень яркого бирюзового цвета. Вода? Разве может вода быть настолько чистой и не замерзать? Река текла бесшумно и оттого ещё больше напрягала меня. Слепив снежок и бросив его в реку, я понял куда она идёт. Ну, что же, идём вверх по реке. Река, хочу сказать, разнообразнее, чем пустые поля снега. Иногда я вижу горки снега, едва тающего в ней. Куски льда, настолько же бирюзового, как и вода в реке. Но то, что дарует великое разнообразие, – извилистости, – я встречаю нечасто. Огромные чёрные очки всё ещё следят за этим местом, но небо вокруг из грязно-серого стало голубоватым, навевающим скорее надежду и спокойствие вперемешку с паранойей. Это, на удивление, радует. Небо так и продолжило меняться в сторону яркой голубизны безоблачного неба из моего мира. Постепенно и медленно... Вдали виднелось что-то вертикальное. Я подошёл поближе и увидел одинокое сгоревшее дерево. Кажется, это была сосна. Сгорела она изнутри, кора почти не повреждена, а ветви почти полностью превратились в угли. Я присел возле этого дерева и решил присмотреться к глазам. Наверное, они смотрят куда-то. Туда, где я ещё не был. Я вижу их слегка сбоку. Значит, что эти глаза смотрят куда-то левее. То есть, мне нужно переплыть реку... Я собираю ветви, кое-как уцелевшие в огне. Я развязываю свой пояс и связываю эти сучки вместе, а две самые целые и подходящие я буду использовать для восхождения на тот берег. Начиная спускаться, я и подумать не мог, что снег такой рыхлый. Я едва-едва могу цепляться за него палками. По большей части я медленно, но уверенно падаю вниз. А внизу-то ощутимо холоднее. Я стою на одном из бережков. Прыгать в воду – единственное решение, хоть и безрассудное. Я плюхаюсь в водную гладь бомбочкой, и меня сразу утягивает течение. Невероятно быстрое, во много раз быстрее, чем в Рейне. Я хватаю воздух ртом так, будто могу его откусить. Я стараюсь держаться на плаву и грести в сторону другого берега. Внезапно я ударяюсь о рыхлый снег, разбивая его своим телом. Мне плохо, тело немеет. Я испускаю последний выдох. Вновь откусываю воздух и большим глотком отправляю внутрь. Я чувствую тепло на своих пальцах, которое мгновенно распадается в хлад. Это снег! Другой берег! Я выдёргиваю ветку из кармана и запускаю её в снег. Это меня почти полностью останавливает. Вторая рука тоже цепляется за снег. Рывками и прыжками я добираюсь до края. Какой же здесь тёплый снег... Я встал на колени и начал молится Богу, но слова молитвы не приходили мне в голову. Я никогда не был чрезмерно набожным, но чтобы не вспомнить даже несколько строчек?.. Я поднялся и продолжил путь. Было на удивление всё также комфортно. Но я не обсыхал. Мне бы хотелось развести костёр, но обвязку с хворостом я потерял в реке. Ещё через некоторое время я обнаружил деревеньку. Точнее то, что от неё осталось. Здесь были одни сгоревшие до основания домишки и редкие деревья, тоже сгоревшие. Я прошёлся по домикам и не заприметил ничего совсем ценного. Всё повалено снегом или разбито. В каких-то руинах были остатки мебели, воска, ткани. Но в одном из самых больших руин я обнаружил едва подпалённые книги. Страницы лишь слегка почернели, поэтому я мог прочитать то, что на них было написано. Но тщетно. Было всего около дюжины книг, но никакая не была написана на моём родном немецком или хотя бы на латыни. Но должен отметить, что не каждая из книг была написана от руки. Кажется, что часть из них была с совершенно одинаковыми буквами, с чёткими пробелами и невыразительными абзацами. А одна из книг была вообще не из бумаги, а из какой-то ткани. Разглядывая эти книги, я понял, что нахожусь в доме без крыши. Наполовину снесённый и забытый, но это уже можно назвать домом, а не руинами. Я решил осмотреться внутри. Стены были выложены ровными досками тёмного дерева. Пол оставался каменным, а в центре дома был камин с креслом качалкой. Оборачиваясь, я подмечал всё больше деталей, которых не было до того, как я туда не посмотрел. Больше всего меня удивило большое количество полок под книги, не исписанные пергаменты и целая горка пустых книг за углом. Я решил поскорее выйти из дома, впервые почуяв страх. Но открыв дверь, я увидел большого кота. Его белая шерсть отливала благородством и королевской кровью. Но было у него то, что сразу вогнало меня в ступор – чёрные и бесконечно глубокие глаза. Угольно чёрные нос и ушные раковины. – Здравствуй, Ингваз. Могу тебя поздравить. Это теперь твой дом, – сказало чудовище, не шевеля ртом. – При-привет, дружище. А как мне выбраться отсюда? – Ты останешься здесь, пока не возвысишься. – Пока не возвышусь. Хорошо, – я сложил руки в жесте молитвы, – что мне делать? – Этого я не могу сказать. – Тогда уведи меня отсюда. Я не хочу смотреть на это вечное мёрзлое поле. – Как скажешь, Ингваз. В ту же секунду меня накрыл мощный порыв ветра. Я не понимал где я нахожусь. Это была метель, способная убить человека. Сразу я почувствовал смертельный холод, пробирающий до костей и кишок. Через минуту я свалился на снег. Такой тёплый и приятный снег. Тёплый и приятный... *** Ингваз открывает глаза. От былого огарка свечи осталось лишь тусклое напоминание в виде лужи застывшего воска. Перо сломалось под весом головы начинающего творца, а чернильница засохла с концами. Но мальчик не может встать. На его коленях расположился достаточно большой белый кот. Этот кот открывает свои глаза, чёрные как смоль. Ингваз нарекает его именем Мороз. На что кот протяжно мяукает, а затем чихает, издавая клубок пара. Это лишь начало. Мороз станет Снежинкой. Снежинка станет Метелью. Метель станет Бураном. Каждое имя дарует ей новый хозяин. А старые хозяева останутся внутри души кота, став новыми прибежищами, поселившись в некогда руинах.