Я нашёл тебя один, но разделю с тобой на два

Солнце пробивается сквозь листья, освещая теплыми лучами лицо. Кавех довольно жмурится, раскинув руки в сторону, лежа на мягкой траве. Его золотистые волосы распущены, вьются по земле, кажутся более теплого оттенка из-за освещения. Рядом валяются учебники и тетради с невыполненным домашнем заданием. Кавех добросовестно старался его выполнить, но от этих трехзначных чисел измерения длины в миллиметрах и такого уютного тепла клонило в сон. Вдруг это самое тепло перекрыла тень. Открыв глаза, Кавех фыркнул и недовольно уставился на Аль-Хайтама. Юноша прижимал к груди фолианты для студентов курса явно старше, чем он, окинул взглядом картину перед собой, поджав губы. — Понятно, как ты учишься, но непонятно только одно — как ты до сих пор не вылетел с таким отношением к учебе? — Тебе обязательно стоять над душой и бузить? — Кавех цокнул и упал обратно на спину, пряча лицо в сгибе локтя. Ему хотелось стонать от отчаяния и того, что его прекрасный отдых был прерван. Хайтам неплохой человек, но только пока не откроет рот. — Тебе что-то нужно? Если нет, то иди доебывайся до кого-нибудь другого. В ответ Аль-Хайтам также цокнул и отвел взгляд. Кавех с трудом подавил ухмылочку, понимая, что младший все больше перенимает его жесты и манеру. — Хайтам, — он сел, откинувшись назад на прямые руки. — Тебе знакомо понятие «токсичная продуктивность»? — Ну и к чему ты ведешь? — К тому, что тебе тоже нужно отдохнуть. Когда ты в последний раз просто сидел и ничего не делал? Наслаждался моментом? Садись, — Кавех похлопал ладонью рядом с собой и поймал холодный взгляд бирюзовых глаз, их обладатель помедлил и всё же устроился рядом. От его скованности Кавех рассмеялся. — Расслабься, — он вырвал из слабой от неожиданности хватки учебники и откинул их к своим, хотел еще толкнуть друга на землю, но сам получил в ответ. — Эй, ты что делаешь? — Хайтам насупился, но Кавех не отступал. Между ними началась шуточная потасовка, форма Академии смялась, береты слетели, а идеально заправленные рубашки выправились. Кавех со звонким смехом навалился всем телом на друга, прижимая того к мягкой траве, но Хайтам в последний момент вырвался и поменял их местами. Нависая сверху, Хайтам чуть не соприкасался носом с носом Кавеха, расставил локти по обе стороны его головы и густо покраснел в районе скул и кончиков ушей, когда осознал положение, в котором оказался. Но Кавеха это, казалось, совсем не заботило. В его глазах всё так же плясали веселые огоньки, а руки обхватили младшего за талию в нежных объятиях. — А ты оказывается такой стесняшка, — губы растянулись в улыбке. — Неужели не подходил ни к кому ближе, чем на пионерское расстояние? — Хайтам заторможенно покачал головой. Кавех смеялся, но внутри него самого внутренности тоже сводило от этой близости, в которой он раньше не был. — Трусишка, — аккуратными тонкими пальцами он убрал длинную прядь челки за ухо и оставил ладонь на чужой щеке. — Я не трусишка, — от негодования к Хайтаму вернулась прежняя уверенность. — Правда? Тогда докажи. — Вот и докажу! — Вот и докажи. — Ты сам напросился. Кавех открыл рот, чтобы произнести еще одну насмешливую фразу, но в этот момент Хайтам резко прислонился к его губам своими в неумелом поцелуе. Кавех так и замер с открытым ртом, пока младший через считанные секунды не отстранился, но Кавех сразу же притянул его обратно, уже сам целуя, смело, с большим желанием. — Кавех! Кавех! Юноши оторвались друг от друга, заслышав вдалеке голос знакомой студентки с Амурты. Кавех неверяще прикоснулся кончиками пальцев к горящим губам, но крик повторился уже ближе, и он неаккуратно сгреб свои учебники и вскочил с места, стараясь не смотреть в сторону смущенного Хайтама, закрывшего лицо руками. — Эм, ну я пошел. Пока? Хайтам ему не ответил, лишь кивнул головой, и Кавех рванул с места, резво сбегая по мраморным ступенькам. Внизу, у балкона, он столкнулся с той самой студенткой, имя которой от волнения никак не мог вспомнить. — О, Кавех, а я тебя ищу везде, — ее лицо казалось одновременно знакомым и при этом совершенно чужим, размытым. — Там к тебе пришли, попросили позвать, — девушка махнула в сторону главного холла Академии. — Ага, спасибо. Он пошел в нужном направлении и, если хотя бы на секунду остановился, то понял, что не может вспомнить ни цвет волос этой студентки, ни её глаза, хотя он всегда именно в них смотрит при общении, ни во что она была одета. И, возможно, Кавех придал бы этому значения, если бы не одна навязчивая мысль в его голове, вытесняющая все остальные — какие мягкие и теплые были губы Хайтама. Двери в холл плавно открылись, и зеленая тропа сменилась блестящим покрытием. Кавех завертел головой в поисках своего неожиданного гостя, пока взгляд не зацепился за сгорбленную фигуру у фонтана. Длинное платье по моде Фонтейна, волосы того же пшеничного оттенка, как у Кавеха, аккуратная шляпка на макушке. Неужели?.. — Мама? — Кавех сделал неуверенный шаг назад. Женщина обернулась, являя красное от слёз лицо. — Мама, что случилось? — Это ты виноват, — шепотом. — Что? — Это ты виноват! — уже прокричала она. — Мам, я не понимаю, о чём ты, — Кавех попятился назад, но вместо двери ощутил холодную стену и резко обернулся. Все выходы пропали, вместо них осталась лишь мертвецки черная стена. — Я не понимаю. — Ты виноват, — прозвучало над ухом и Кавех вжался в стену, опасаясь гнева той, кого принял за мать. — Из-за тебя он умер! Если бы не ты, он был бы жив. Кавех посмотрел за её спину в поиске поддержки, но все студенты, находящиеся в холле, окружили их единым строем и хором повторяли: «Ты виноват». Юноша ощутил толчок в грудь и как земля уходит из-под ног, толпы студентов и разъяренная мать остались наверху, пока сам он падал в бездонную черную бездну. Кавех проснулся с криком и рывком сел на кровати. Перед глазами пелена и голова кружилась, но со временем начали проявляться черты его спальни, стол с чертежами, резное изголовье кровати и приоткрытое окно. Он громко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание. Все хорошо, он дома, это был всего лишь кошмар. Понемногу вернувшись в реальность, Кавех свесил босые ноги с постели и ступил на прохладный пол. Он не стал включать свет, на ощупь побрел на кухню и залпом выпил стакан воды, который обычно Хайтам готовит для себя на утро. Часы показывали полчетвертого. До пробуждения соседа три с половиной часа, до пробуждения Кавеха все пять. Он неловко повертел стакан в руках и поставил в раковину. В свою комнату, пронизанную холодом и одиночеством, со влажными от пота простынями, не хотелось. Как и вовсе ложиться спать, потому что только он закроет глаза, как детали кошмара всплывут наружу. Но тело ломило от усталости после недели беспрерывной работы. Перебирая ногами, Кавех сам не заметил, как оказался у спальни Хайтама. Что может случиться плохого? Они столько лет знакомы. Если даже сосед не пустит к себе, Кавеху уже станет лучше от понимания, что он не один в помещении. Дверь открылась с тихим скрипом. В комнате было темнее, чем в собственной, потому что окно плотно закрывали шторы. По памяти Кавех дошел до кровати, задев лишь тумбочку коленом, но и этого хватило для пробуждения соседа. Зашелестели простыни. — Кавех? Что тебе надо? — Хайтам щёлкнул лампой на тумбочке. — Можно у тебя поспать? — он потупил голову. — Зачем? Чем тебя уже своя комната не устраивает? — Кавех смутился. — Мне… Мне кошмар приснился, я не могу туда вернуться. — Он уже морально был готов к отказу, но Хайтам громко вздохнул и откинул одеяло. — Залезай. Надеюсь, ты не сильно храпишь, — Кавех поднял неверующие большие глаза на соседа. — Быстрее. Дважды повторять не надо. Кавех скользнул под одеяло и прижался к теплому телу соседа, игнорируя еще один тяжелый вздох. Аль-Хайтам обнял его, закинув руку поперек талии, и уткнулся носом в лохматую макушку, слушая успокаивающиеся сопение.